10. Малороссы, белорусы, русины

А. Борцов (Warrax):

Если кратко, то всё просто: есть русский этнос, в который входят субэтносы: великороссы, малороссы и белорусы. Также имеет смысл считать русским субэтносом русинов.

В отдалённой перспективе разделённая русская нация должна, несомненно, вновь объединиться. Однако в настоящее время встречается мнение об украинцах как новой сформировавшейся нации, что крайне неверно.

Нация — это этнос, САМОСТОЯТЕЛЬНО развившийся до уровня образования государства.

Далее я сокращённо пересказываю главы по теме украинства из работы «Псевдонационализм».

Подробное объяснение вопроса «кто, когда, как и с какой целью формировал украинский симулякр псевдонации» тянет по объёму на полноценную монографию, томов эдак на пять-шесть. Однако достаточно объяснить «на пальцах» — а в подробностях желающие могут рыться самостоятельно. Главное, чтобы любому, даже не интересующемуся темой специально, было ясно и понятно, что «украинской нации» нет и быть не может. Для этого достаточно обосновать три тезиса:

А) украинцы не являются отдельными от русских ни по крови, ни по культуре;

Б) не украинцы создали Украину территориально (т.е. украинцы не построили своё государство);

В) украинство — это искусственный антирусский проект, навязанный извне врагами русских и России.

Следует отметить, что говорить об отличии и сходстве можно «в двух направлениях» — раздувать минимальные отличия, называя их принципиальными, или же игнорировать достаточно существенные отличия. Если же говорить не с точки зрения агитации, а с научной т.з., то вопрос отличия решается в сравнении с аналогичными случаями. При этом необходимо понимать, что (не забываем контекст) есть нечёткие множества. Наглядный пример из расологии: «больших» рас — четыре, но при этом есть множество переходных типов, в том числе — устойчивых, и заявлять о том, что внутри одной расы все этносы очень близки — странно, хотя отличия от других рас ещё более значительны.

Публикаций, опровергающих миф «поскреби русского», много, причём давних, однако более узкий вопрос анализа возможных отличий различных русских субэтносов практически не исследовался. Однако в 2008-м году появилось исследование (Balanovsky O., Rootsi S., Pshenichnov A. etc. Two Sources of the Russian Patrilineal Heritage in Their Eurasian Context // American Journal of Human Genetics. — 2008. — vol. 82. — Issue 1. — PP. 236–250), в котором показано, что генетические вариации Y-хромосомы жителей центральных и южных районов оказались практически идентичны таковым у украинцев и белорусов (а также близки к полякам).

Перейдём к вопросу культуры. Вопрос, опять же, стараются «размазать», выискивая местечковые обычаи — коих везде хватает локально, как известно — в Рязани вообще огурцы с глазами. Но важнейшим культурным феноменом является язык — мышление с ним связанно имманентно (пример: в английском нет слова, эквивалентному русскому «воля», а английскому «privacy» — в русском). Таким образом, каждая нация должна иметь свой собственный язык, соответствующий национальному менталитету. И здесь уместно вспомнить цитату из повести И.С. Тургенева, написанную в середине XIX века:

«Да разве существует малороссийский язык? Я попросил раз одного хохла перевести следующую, первую попавшуюся мне фразу: "Грамматика есть искусство правильно читать и писать". Знаете, как он это перевел: "Храматыка е выскусьтво правыльно чытаты ы пысаты... " Что ж, это язык, по-вашему? самостоятельный язык?».

Ладно, это художественная литература; но отрывок иллюстрирует давность проблемы. А вот наглядная иллюстрация изобретения «сучастной украинской мовы»: поэма Тараса Шевченко «Гайдамаки». В «Отечественных записках» (1842 г., т. XXII, № 5, отд. 6, С. 12–14), поэма выглядит так:

«Теплый кожух, тилько шкода,

Не на мене шитый,

А розумне ваше слово

Брехнею подбыте».

Но для издания собрания сочинений Шевченко издательства «Днипро» 1979-го года (т.1, С. 88) явно использована пишущая машинка Остапа Бендера, которая с турецким акцентом (цитируется в русской транслитерации для возможности сравнения):

«Тэплый кожух, тилько шкода —

Нэ на мэнэ шытый,

А розумнэ вашэ слово

Брэхнэю пидбытэ».

Наглядно, не так ли? Перевод с малоросского на сучукрмову.

Известный опрос института Гэллапа в 2008-м году показал, что 83% респондентов на территории Украины предпочитают общаться на русском языке. А в 2010-м году компания Google опубликовала данные: интернет-пользователи с Украины задают поисковые запросы в основном на украинском и русском языках, при этом чем западнее, тем больше запросов на украинском. В 2014 исследование повторили: «количество поисковых запросов на русском языке в два с лишним раза превышает число поисковых запросов на украинском»; «92% людей на Украине в банкоматах выбирают русский язык. Более 90% заходов в интернет с территории Украины на русском языке. 82% читаемых журналов на руском языке». Более того, законы, дискриминирующие русский язык, как и официозное навязывание мовы, не потребовалось бы, если бы украинцы считали бы её своим родным языком, любили бы и т.д.

Таким образом, украинцы не отличаются от русских по генотипу и при этом сохраняют общность по русскому языку (по сути — культуре), несмотря на насаждение «украинского языка», который выдумывается искусственно, буквально «на ходу». [Прим: далее в резюме я привожу более свежие данные — W.]

«При существовании у нас и свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем» © Скоропадский Павел Петрович, гетман Украины.

Давайте посмотрим на симулякр «украинской нации» с другой стороны — территориальной. Поскольку нация — это этнос, развившийся до уровня образования государства, то украинцы должны были бы самостоятельно освоить тем или иным способом соответствующие территории. Так ли это было?

Названия «Малая Русь», «Белая Русь» и «Великая Русь» — это именно территориальное деление. В XIV-XVIII веках русский народ был разделен между Московским царством и западными территориями, находившимися под властью поляков и литовцев, эти территории и назывались Малой и Белой Русью соответственно, и речь шла именно о русских людях. Гетман Богдан Хмельницкий в июне 1648 г. на подходе к Львову писал жителям города: «Прихожу к вам как освободитель русского народа; прихожу к столичному городу земли червонорусской избавить вас из ляшской неволи». А в 1653 г. была выполнена просьба Хмельницкого о присоединении к России. При этом гетман не претендовал на земли на юге, на Донбасс и Крым, Слобожанщина была русской территорией, а про Закарпатье вообще и мыслей не было.

При этом всем памятное Запорожье — это именно Новороссия; галичане и проч. никогда не имели какого-либо отношения к Запорожской Сечи. Ровно наоборот, Галиция была во врагах, и тот же Хмельницкий в 1648-м и 1655-м годах осаждал Львов, после чего предки нынешних щирых бандеровцев платили дань.

Екатерина II после русско-турецких войн основала Елисаветград (сейчас Кировоград), Екатеринослав (Днепропетровск), Херсон, Николаев, Одессу. После смерти Екатерины II к России в 1812-м году присоединили Бессарабию. Что показательно, гетманы даже и не планировали того, что сделала для малороссов императрица России. Так что территория Украины расширялась и обустраивалась именно русскими Вот наглядная иллюстрация приращения Украины территориями, и где там хоть гектар самостоятельно освоенных «на расширение»? Верните всё для начала, а уж потом заявляйте о «нации».

Не менее показателен советский период. В 1917-м году была образована Советская Украинская Народная Республика (с 1919 г. — УССР), которая не включала территории Западной Украины, Крыма, Северной Буковины, Закарпатья, Бессарабии, Одессы, а также территорию Донецко-Криворожской советской республики (Харьков, Луганск, Донецк, Кривой Рог и т.д.). Западная Украина и территории около Одессы были присоединены лишь в 1939 году.

Подробности каждый может посмотреть в интернете, но очевидно, что если бы не Россия, то не было бы никакой Украины — эта территория по кусочкам была бы распределена между Польшей, Литвой и Турцией.

Территориальные подарки продолжались вплоть до 1954 года, когда Хрущёв отписал Крым Украине.

Итак, можно однозначно утверждать, что территория современной Украины является территорией, освоенной Русской Империей, а затем — СССР, и речи о том, что сами украинцы самостоятельно расширяли свои территории, не идёт в принципе, даже если считать их некоей отдельной группой, а не русским субэтносом. А вот если исходить из того, что малороссы — это субэтнос русской нации, то всё логично: Россия восстанавливала единство русской нации, обустраивала свои территории и т.д.

Помните окончание романа Гоголя «Тарас Бульба»? «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!» — именно русскую, в то время направленную против поляков, которые и желали превратить малороссов в польское быдло (тягловый скот), лишить их русскости и самостоятельности.

Остаётся последний вопрос из запланированных: нация должна образоваться самостоятельно. Так ли это в отношении свидомых?

Как вы, наверное, уже догадались — нет.

Честно говоря, на тему «как насильственно формировали украинцев из малороссов» существует столько литературы, что пересказывать её бессмысленно. Поэтому я лишь обозначу волны украинизации — желающие могут копать материалы по соответствующим периодам самостоятельно.

Волна первая, дореволюционная. Небезызвестный Грушевский спокойно издавал в Санкт-Петербурге свои мифы, а Императорская Академия наук стыдливо закрывала глаза. Н.П. Ульянов пишет:

«Допустить, чтобы ученые не замечали их лжи, невозможно. Существовал неписаный закон, по которому за самостийниками признавалось право на ложь. Разоблачать их считалось признаком плохого тона, делом “реакционным”, за которое человек рисковал получить звание “ученого-жандарма” или “генерала от истории”».

Рекомендую по теме книгу Н.П. Ульянова «Происхождение украинского сепаратизма» (М.: Индрик, 1996. — 280 C. ).

Волна вторая, революционная. Свидетельство В.И. Ленина, письмо И. Арманд от 22 января 1917 г.:

«...в лагере из 27 000 чел. украинцев. Немцы составляют лагеря по нациям и всеми силами откалывают их от России. Украинцам подослали ловких лекторов из Галиции. Результаты? Только-де 2000 были за “самостийность”… Остальные-де впадали в ярость при мысли об отделении от России и переходе к немцам или австрийцам. Факт знаменательный! Не верить нельзя. 27000 — число большое. Год — срок большой. Условия для галицийской пропаганды — архиблагоприятные. И всё же близость к великорусам брала верх!» (ПСС, Т. 49. С. 377).

Но при этом, что характерно, дальнейшая политика большевиков также была направлена на возведение псевдонациональных барьеров между субэтносами.

Волна третья, советская. По этой теме рекомендую книгу Елены Борисёнок «Феномен советской укранизации 1920-1930 годы».

Известный общественный деятель Галиции И.И. Терех (1880-1942) в статье «Украинизация Галичины» (1939 г.) писал: «Весь трагизм галицких “украинцев” состоит в том, что они хотят присоединить “Великую Украину”, 35 миллионов, к маленькой “Западной Украине” — 4 миллионам, то есть, выражаясь образно, хотят пришить кожух к гудзику, а не гудзик к кожуху. Да и эти четыре миллиона галичан нужно разделить надвое. Более половины из них, те, кого полякам и немцам не удалось перевести в украинство, считают себя издревле русскими, не украинцами, и к этому термину, как чужому и навязанному насильно, они относятся с омерзением».

Таким образом, можно сделать вывод, что ранние потуги сформировать некую «украинскую нацию» успеха не имели, и воспринимались в основном лишь национал-предателями из интеллигентов. И даже в большевистском варианте, несмотря на формальное отделение малороссов, не было противопоставления украинцев русским в целом, признавалась общность культуры, истории и т.д. Как лично заставший советское время — подтверждаю, что никакого не то что антагонизма, но и разделения по сути не было, никому в массах и в голову не приходило, что-де украинцы (и белорусы) — это не русские, было чисто формальное административно-территориальное деление. Анекдоты про «укров» — были, но воспринимались так же, как и анекдоты про гомосексуалистов: «ну, теоретически такое бывает, но не в нашем же обществе» — поэтому и смешно было, собственно говоря…

Ну и наглядное, выдержка из Директивы Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 г. (Изд. «Европа», 2006. — 256 С.):

 «Пока украинцы были важным и существенным элементом Российской империи, они не проявили никаких признаков “нации”… Украина не является четко определенным этническим или географическим понятием. … Нет четкой разделительной линии между Россией и Украиной, и установить её затруднительно. …  Наблюдаемая политическая агитация — это в основном дело нескольких романтично настроенных интеллектуалов, которые имеют мало представления об ответственности государственного управления. …

Существует реальная вероятность того, что великороссов можно убедить смириться с возвращением независимости прибалтийским государствам… По отношению к украинцам дело обстоит иначе. Они слишком близки к русским, чтобы суметь успешно самостоятельно организоваться во что-либо совершенно отличное. Лучше или хуже, но они будут строить свою судьбу в виде какой-то особой связи с великорусским народом…».

Волна четвёртая и, надеюсь, последняя. Современная.

Писать о ней подробно — кто только не писал… Не буду повторять банальности. Самое показательное, что «за всю Украину» вещают со стороны Галиции, которая исторически представляет собой польско-австрийскую провинцию, населённую угнетённым крестьянством при стремлении «элиты» ополячиться — ага, «европеизироваться».

Менталитет укров — не путать с малороссами — хорошо описан в «Тарасе Бульбе»:

«Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства».

Таким образом, украинцы никоим образом не являются отдельной нацией — ни по происхождению, ни по культуре, ни по самостоятельному освоению территорий для своего государства — и даже не по собственному почину. Однако сейчас можно нередко встретить сентенции вида «национализм вреден, посмотрите, что сейчас происходит на Украине!» — но суть именно в том, что на Украине — НЕ нация, и, следовательно, НЕ национализм, а обычная русофобия.

Это — что касается теории; на практике же с точки зрения русского национализма крайне странно вычёркивать из нации сорок миллионов индивидов. Большинство представителей любой нации — обычные обыватели, а не сознательные националисты. Реальных бандеровцев мало, многие просто не хотят связываться, а тех, кому запудрили мозги — можно перевоспитать обратно. Конечно, это очень сложная задача: нелегко ликвидировать последствия столь долгого и интенсивного промывания мозгов, но другого выхода не остаётся: исключать из русской нации столько людей — это что угодно, но не национализм. Конечно, есть концепции разделения Украины на прорусские территории и на «те, которые уже безнадёжны» — но по такой схеме теоретически можно было бы выделить лишь совсем западэнцев (и посмотреть, как они будут вертеться самостоятельно), но реально ситуация иная: проблема именно в русофобском «ядре», которое должно быть уничтожено, т.к. в ином случае русофобские движения будут возникать снова (и захватят Белоруссию). Недопустимо оставлять даже небольшую, но отчаянно русофобскую Украину на своей границе (а если учесть, что историческая территория Украины — в центре современного государства, то вообще получим абсурд). Впрочем, вопрос «как именно действовать дальше» выходит за рамки этой работы, так что скажу очень кратко: через федерализацию с переходом в фактическую конфедерализацию и постепенное «переключение» регионов от Киева на Новороссию.

А.Н. Севастьянов:

25 миллионов русских оказались сегодня отсечены от исторической родины, от своей нации. Мы фактически оказались в положении разделенного народа (как и немцы накануне аншлюса). Нас, русских, просто сократили на 25 миллионов человек. Мириться с этим невозможно ни с каких позиций — исторических, политических, демографических, нравственных... Вопрос о нашем воссоединении (мирным путем и в рамках международного права) даже и ставить не надо: он сам собою справедлив, ясен и предрешен. Можно гадать только о времени воссоединения. Ясно также, что воссоединение с людьми произойдет не без земель, на которых они компактно проживают.

Проблемы единства русской нации, ее демографического по­тенциала, ее роста и укрепления — самые важные для нас, самые стратегические из всех. Их нельзя откладывать на потом и пускать на самотек. Есть наша, русская нация — есть у нас история и будущее. Нет нации — не будет ни истории, ни будущего.

Что происходит на Украине?

Там произошла украинская национальная революция и теперь успешно заканчивается финальная фаза украинского этногенеза: 1) достраивается новая украинская этнонация, 2) на ее основе достраивается политическая украинская нация, 3) происходит становление Украинского национального государства.

Этот процесс объективно представляет собою очень большую угрозу для русского народа и для Российского государства.

Основная причина этого носит естественный и закономерный характер, состоящий в формировании новой украинской идентичности на основе галицийской субэтнической идентичности. Которая, в свою очередь, уже полностью выстроена не только на отрицании общерусского корня у русских и украинцев, но и на фронтальном и тотальном противопоставлении всей ментальности русских — и украинцев.

Сто лет тому назад сказанное показалось бы бредом сумасшедшего как русскому, так и украинцу, но сегодня это стопроцентно достоверная реальность. Под разговоры о братстве и единстве русских и украинцев, о нерушимой дружбе, сотрудничестве и партнерстве России и Украины, произошла радикальная и необратимая трансформация самой сущности украинства. На смену «настоящему украинцу» времен Николая Гоголя (малороссу, хохлу, как называл себя он сам) пришел другой «настоящий украинец», украинец времен Степана Бандеры, новый украинец: бандеровец. Пришел пока еще не повсеместно на Украине. Но его триумфальное шествие продолжается неуклонно с северо-запада на юго-восток, захватывая все новые территории к недоумению не сведущих в этнополитике наблюдателей.

Оказавшись перед выбором, поколения украинцев, особенно молодежь, предпочитают быть новыми украинцами, бандеровцами, а не старыми, малороссами.

Этногенез — это процесс, который невозможно развернуть вспять, если только не применить тотальный геноцид. Икру, отметанную однажды, обратно в лосося не запихнешь. Современному украинцу, даже живущему в Донецке, Луганске, Харькове или Одессе, уже никак не объяснить, что он на самом деле — исторически и генетически — малоросс.

Но строить украинскую национальную идентичность, оставаясь в рамках концепции общерусского единства, братства, тоже невозможно. Наоборот: только отталкиваясь по всему спектру сопоставлений от всего русского, тотально противопоставляя себя ему, можно было успешно создать свою собственную идентичность.

В процессе нациестроительства должен быть обозначен главный исторический враг, должна быть выстроена оппозиция «свой — чужой». На эту роль русские были просто обречены, ведь иначе отдельность малороссов не обосновать. И неважно при этом, где тут правда, а где миф. Главное — результат. Вот почему оглотелая русофобия оказалась необходимым системным элементом национального украинского самосознания, легла в основу Украинского национального государства.

Однако, если исключить этот системный элемент бандеровской идеологии — русофобию, которая для нас, русских, категорически не может быть приемлема, то иных претензий к бандеровцам не предъявить. Ибо они успешно действуют в неизменных, общих и лучших для любого национально-освободительного движения традициях. И с точки зрения национально мыслящего большинства украинцев, они — реальные подвижники, борцы за украинский суверенитет и государственность, герои, выкованные из стали, без страха и упрека.

Этот народ искони и глубоко ненавидит русских и Россию. Увы, это тоже правда.

Ненавидит особенно за то благо, за те дары, которыми русские непрерывно осыпали украинцев, превратив их из крестьянского народа в европейскую нацию и наделив четырьмя пятыми нынешней огромной территории. Все комплексы (в первую очередь неполноценности) «опоздавшей нации», присущие бандеровцам, они привычно вымещают на нас, на русских. Но теперь они будет ненавидеть нас лишь еще больше, ибо часть подарков мы уже забрали обратно (зачем же оставлять врагу то, что предназначалось брату?), а часть непременно вынуждены будем отобрать в дальнейшем.

Главная из ошибок, сделанная черномырдиными и зурабовыми, состоит в благополучном развале и изничтожении русского движения, которое еще в 1990-е годы имело немалый потенциал. Но Москве и Газпрому было важнее благорасположение официального Киева и сотрудничество с СБУ и Нафтогазом, чем права и интересы русских за рубежом. Москва нигде не сумела сделать русское движение влиятельной и мощной силой, плацдармом для продвижения наших интересов. И вот сегодня, когда оно стало необходимым, как воздух, его хватились — ан, нет такого под рукой!

А между тем, грамотно опираясь на русское движение, Украину давным-давно можно было превратить в федерацию (если не конфедерацию). И тогда сегодня проблему ее раздела можно было бы решить легким движением руки, бескровно, как отделение Крыма. А теперь — поздно; оптимальный исход уже лежит только через кровь, причем большую.

Нужно ясно понимать: население Украины делится сегодня на два народа.

Первый — собственно украинцы — имеет четкую и ясную национальную идентичность, осознает себя как единый народ, твердо знает свои национальные цели. Украинцы знают, чего они хотят:

1) преобразовать аморфную, криптофедеративную полусоветскую Украину — в единое и неделимое Украинское национальное государство;

2) преобразовать доставшееся в наследство от СССР многонациональное население Украины — если не в украинскую этнонацию (это на данном этапе невозможно по определению), то для начала хотя бы в украинскую политическую нацию, единую по языку, менталитету и национальному самосознанию, национальной идентичности.

Особо важно подчеркнуть, что свою украинскую идентичность этот народ выстраивает на принципиальном и тотальном отторжении от всего русского, вплоть до непризнания общерусских корней, общей истории. «Украина — не Россия»: это для украинцев фундаментальная аксиома.

Ядром и локомотивом этого, народившегося за сто пятьдесят лет, украинского этноса выступают т.н. «национально свидомые украинцы» (то есть, национально сознательные), которых украинская интеллигенция выращивала десятилетие за десятилетием.

Второй, другой народ Украины — аморфен во всех отношениях, он не имеет четкой и ясной национальной идентичности. Это, скорее, конгломерат этносов, объединенный украинским согражданством и состоящий из:

1) русских, постепенно денационализирующихся и, в жестокой обиде на предавшую их Россию, перенимающих если не этническую, то политическую украинскую идентичность («украинские русские»),

2) малороссов, то есть недоукраинизированных, с точки зрения «свидомых», украинцев, или «паспортных» украинцев, не желающих расставаться с общерусской (хотя не великоросской) идентичностью, не желающих забывать о своих корнях и подвергаться усиленной и насильной украинизации,

3) «совков», чья этническая идентичность вообще размыта, стерта в результате советского интернационального воспитания (именно эти люди не дают в обиду памятники обер-русофобу Ленину),

4) диаспор болгар, румын, венгров, цыган, греков, евреев и т.д.

Что объединяет этих людей, кроме нежелания подчиниться диктату «свидомых», да приверженности русском языку? Однако языковая идентичность — это лжеидентичность, в отличие от этнической. Она не выстоит в грядущем столкновении.

Этот второй народ очень хорошо знает, чего он НЕ хочет: форсированной насильственной украинизации. Составляющие его элементы не в восторге от оголтелой украинской националистичности, от посягательств на русский язык, от навязывания украинской мовы, не имеющей мировых перспектив, и «украинства» как стиля жизни и образа мышления. Они не желают молиться на портреты Грушевского, Петлюры и Бандеры, присягать на лояльность «украинцам», коих они вызывающе именуют то западенцами, то бандеровцами, а то и фашистами. Они за тесные экономические связи с Россией, за дешевый российский газ и бензин, но против поглощения их российским олигархатом. Словом, они за скромный достаток и спокойную жизнь, которых «украинцы» посулить им не могут. Но при этом все клянутся в верности «единой и неделимой неньке-лельке».

Однако мы понимаем: знающий, чего он хочет, и знающий лишь, чего он не хочет, — находятся далеко не в одинаковом положении. Даже при прочих равных условиях второй всегда проиграет первому.

Понятно также, что с такой нечеткой, размытой идентичностью, не имеющий твердого целеполагания, этот «второй народ» не сможет отстоять свои права и интересы перед натиском ярых украинизаторов Украины, взявших власть в Киеве.

Сегодня всем должно быть уже ясно, что всей Украины нам уже не видать никогда. Для нас — для России, для русских — нет другого решения украинской проблемы, кроме раздела Украины и нашего последующего воссоединения с ее Юго-Востоком (Левобережье, Новороссия, Крым). Но уже не в рамках Российской неоимперии, а в рамках Русского национального государства, исходя из международно признанного принципа воссоединения разделенной нации. Русской нации, само собой разумеется.

Ничего другого нам не остается. Об этом варианте я твержу уже лет двадцать, но сегодня его необходимость должна стать очевидной для всех.

Это значит, что пришло время менять всю концепцию государственного строительства. Переходный период закончился. Модель империи окончательно скомпрометировала себя как несостоятельная. На повестке дня — утверждение модели Русского национального государства. По всем направлениям и параметрам.

Так диктует нам этнополитика. Так требует логика событий.

Не углубляясь в особо далекие времена, возьмем за аксиому, что к 1654 году, когда состоялось пресловутое воссоединение Украины с Россией в результате Переяславской Рады, Украина таким субъектом, безусловно, уже была. И представляла она на карте мира кусок континентальной суши, не имевший выхода к морю и составлявший по своему объему ровно одну пятую часть современной Украины. Ее граница на северо-востоке простиралась до Новгорода-Северского и русского Брянска, на юге ограничивалась пределами Запорожской сечи, а на западе — Винницей, Красным и Брацлавом.

Все, что с тех пор было добавлено к этому весьма скромному уделу, получено Украиной от России и куплено русской кровью, до Крыма и Галичины включительно. Не случайно вышеуказанные девять областей обнимаются также историческими понятиями «Левобережье» и «Новороссия». Эта топонимика вопиет против зачисления их в Украину.

Я ничего не имею против самостийной и незалежной Украины. Пусть существует, коль этого хочет ее народ. Но почему за наш счет? Почему в этих искусственных границах? Этого понять невозможно. Особенно после того, как украинцы доходчиво и убедительно объяснили, что они нам не братья.

В указанных областях «паспортные» русские составляют от 15 до 45% населения, но на самом деле их гораздо больше, поскольку проводившаяся с 1917 года политика украинизации привела к абсолютному искажению статистической картины. Об этом говорит упорное сохранение русскоязычия на всем указанном пространстве, несмотря на все меры подавления русского языка.

Понятно, что нынче, после падения Киева, претензии на что-то большее, чем Юго-Восток, с нашей стороны граничили бы с идиотизмом. Пытаться воссоединиться с землями, которые обеспечили решающую поддержку Майдану, означало бы реальную русско-украинскую (а там и российско-украинскую) войну, причем с нашей стороны несправедливую. В то время как война между Востоком и Западом есть как бы внутреннее дело самих жителей Украины, и наше вмешательство, в ответ на законную и справедливую просьбу одной из сторон о помощи, есть решение вполне гуманитарное. Надо лишь дождаться момента, когда НАТО попытается оказать помощь Западу, чтобы в ответ протянуть руку Востоку. Таков наиболее естественный и политически верный сценарий событий.

Альтернативы ему нет.

Другая важная проблема: нельзя одной рукой защищать права и интересы русских на Украине, опираться там на русскую идентичность, всячески поддерживать и развивать ее (чего настоятельно требует вышеописанный сценарий), а другой рукой — подавлять Русское движение в нашей собственной России, противопоставлять русской идентичности — российскую, вызывающе, демонстративно игнорировать русские проблемы, права и интересы. Нравится это кому-то или нет, но решение украинской проблемы (а решать ее придется нам волей-неволей, от этого вызова уклониться никак невозможно) повлечет за собой смену всей концепции России. Вместо неоимперской концепции, возобладавшей в последние лет десять, потребуется концепция Русского национального государства.

Чем скорее и последовательнее эта необходимость будет осознана в Кремле, тем легче и безболезненнее пойдет процесс желаемых преобразований.

Миф о русско-украинском братстве, о чем я писал выше. Здесь лишь добавлю, что этот миф, эта ветхая иллюзия живет сегодня преимущественно в русских мозгах, не встречая уже сочувственного отклика в мозгах большей части украинцев. И не только тех, кто встает и ложится с именем Бандеры (прочтите хоть обращение того же Яроша к Доку Умарову), но и многих, слишком многих иных, проживших уже свыше двадцать лет под непрерывной пропагандой бандеровщины.

Сказанное значит, что пора уже нам перестать обманывать себя, выдавая желаемое за действительное. Пора признать: у русских нет на свете братьев, кроме белорусов. А русско-украинское братство на сегодня может быть признано только как цель, но не как данность

С белорусами ситуация пока что в принципе иная. Пока мы еще один народ, генетически, языково, культурно, религиозно.

Спрашивается: какую цену надлежит платить нам, русским, за немедленное воссоединение с Белоруссией в едином государстве? Правильный ответ: любую. Любую!!! Потому что это единственный способ увеличить удельный вес русских в стране. Это жизненно важнейшая для нас этнополитическая проблема. Наши недрузья отлично это понимают!

Резюме

В украинском вопросе я с А.Н. Севастьяновым расхожусь наиболее сильно. Для удобства я решил предварить резюме справкой по теме, чтобы не смешивать собственно свои мысли и справочный материал (см. выше, если читаете эту работу не подряд).

Также ещё раз рекомендую к прочтению гл. VI своей работы «Псевдонационализм».

 

Странности начинаются с самого начала, о разделении нации Севастьянов пишет:

«…оказались в положении разделенного народа… Нас, русских, просто сократили на 25 миллионов человек».

Однако на момент уничтожения СССР население Украины составляло более 51 миллиона человек (сейчас на 10 миллионов меньше). Т.е. получается, что это не сейчас-де «этногенез украинской нации» якобы доразвился до её создания в результате мозгопромывки русофобией, а — с т.з. А.Н. — и в советское время украинцы уже не были русскими. Опаньки…

Но в целом аргументация сводится к «произошла украинская национальная революция и теперь успешно заканчивается финальная фаза украинского этногенеза: 1) достраивается новая украинская этнонация, 2) на ее основе достраивается политическая украинская нация, 3) происходит становление Украинского национального государства».

Во-первых, для этнонации требуется системное отличие как этноса, кровь и почва. Генетически украинцы от русских не отличаются сколь-либо значимо (и Севастьянов в курсе), культурно же, если смотреть не на издали заметных бандеровских скакунцов, то свой язык, который определяет мышление, отсутствует. Мову навязывают и просто меняют слова на «лишь бы не как у москалей». Перестать навязывать — у большинства останутся лишь местечковые словечки и акцент, как это было в советское время. См. «Историческая и генетическая справка об украинцах», я выделил тему отдельно.

Во-вторых, «политическая нация» — это антинаучная фикция. Крайне странно слышать такое от Севастьянова как аргумент, так как он издавна последовательно придерживается научной, примордиальной концепции нации. Ладно, будем считать, что тут «образно говоря». Но и в этом случае странно игнорировать факт отсутствия единения мнений украинцев. Активных и поэтому заметных — подавляющее большинство. В любой подобной группе «просто обывателей, живущих на территории» подавляющее большинство не имеет устойчивого мировоззрения и, соответственно, политических взглядов, просто желают, чтобы их поменьше трогали, и вообще «своя хата с краю, а рубашка ближе к телу». «Политическая украинская нация» насаждается насильно и не более того. Пропаганда переключится с русофобии на адекватность — и всё, настроения за несколько лет поменяются. Тут есть важные нюансы (так, надо, чтобы украинцы лично прочувствовали, что русофобия не окупается, а вот Крым вернулся — и живёт куда лучше, позже Донбасс должен демонстрировать пример прорусской автономии и т.д.), но я тут не о «что делать?», а о странности аргумента «политической нации». Аналогично можно утверждать, что-де в России есть «политическая либеральная нация» — в СМИ либералы заглушают всех других, официальные законы либеральные и проч., и проч. Вот только у подавляющего большинства народа «либерал» и «демократ» — это ругательство и чаще звучит как «либерасты» и «дерьмократы».

В-третьих, какое нафиг национальное государство на Украине? Там правят те, кто сам себя называет «жидобандеровцами». Много ли пользы для населения принесло «национальное государство»? Повысило уровень жизни, обрело независимую внешнюю политику или что? С чего бы из национального государства стремятся убежать территории с населением?

Самое показательное, что понимание ситуации у Александра Никитича имеется:

«естественный и закономерный характер, состоящий в формировании новой украинской идентичности на основе галицийской субэтнической идентичности. Которая, в свою очередь, уже полностью выстроена не только на отрицании общерусского корня у русских и украинцев, но и на фронтальном и тотальном противопоставлении всей ментальности русских — и украинцев».

Ну так! Суть именно в том, что — забыл, кто удачно сформулировал — вследствие русофобии Украину пытаются присоединить к Галиции, вот и.

Все проблемы идут от западэнства, с которым и надо разбираться (возможно, территориальным отделением с люстрациями населения). Невозможно построить национальную идею исключительно на основе «против того-то», а компонент «за» в щирой идее отсутствует. Даже гимн выражает обречённость мертворождённой украинской идеи самостийности: «Ще не вмерла…[но в процессе]».

Кстати, Севастьянов понимает и вредность «навязывания украинской мовы, не имеющей мировых перспектив». Так какой же это национализм, если навязывает нации местечковый речекряк вместо языка?

 

Я уже совсем запутался в ходе мыслей Севастьянова, но, когда писал этот текст, наткнулся на его видеосеминар «Россия не для Русских». Люблю синхронизации! Смотрите с 34-й минуты.

Насколько я понял, рассуждение приблизительно такое: изначально (где-то VI-VII в.) были анты и склавины, причём первые жили именно на территории современной Украины. Много позже Батый уничтожил Киев, в котором жили поляне. Они бежали в разных направлениях, и на территории их уже осталось. А заселялась она потом с Карпат, а также чигиринами, бродниками, поляками и проч. А вот запорожские казаки — это как раз потомки полян. Но их потом переселили на Кубань.

…и на основании всех этих пертурбаций почему-то делается вывод, что-де великороссы от малороссов отличаются в т.ч. и генетически.

Про генетику не буду повторяться, укажу на странность таких рассуждений. Да мало ли что было за столетия до образования нации! Племена были разные, племён было много, и все эти переселения, взаимоперемешивание и проч. создавали субстрат для формирования нации. Не, что — есть научные данные принципиального генетического отличия, скажем, полян от древлян? Или тез антов от склавен? Некоторые современные нации вообще генетически имеют устойчивую расовую метисацию, и что?

Деление Руси на Великую, Белую и Малую — территориальное, связано со сложностями сбора земель. Всё это уже разбиралось выше (плюс см. по ссылкам, что упоминались), так что я просто в очередной раз напомню, что если бы украинцы были бы уже почти-нацией-пока-без-собственного-государства, то не потребовалось бы Грушевскому и проч. изобретать мову (процесс продолжается до сих пор), не пришлось бы записывать русских в украинцы и навязывать «украинизацию».

Впрочем, помнится, как-то я очень удивился тому, что Александр Никитич назвал казаков отдельным этносом. Я тогда возразил комментарием, но разговор как-то заглох практически в самом начале. Казаки — это сословие! При этом различные казачьи войска имели свои особенности из-за территории расположения: скажем, в Сибири многие женились на местных коренных жительницах. Т.е. генетически казаки объединяются как раз через русскую составляющую. Собственно говоря, я сам по происхождению казак (ст. Урюпино войска Донского), и вообще никогда не слышал, чтобы казаки называли себя не русскими (как такое в голову может прийти вообще?!). От мужиков-крестьян отделяли — да, но именно как сословие.

Вот, похоже, позиция аналогичная. Не побоюсь сказать, что антинаучная. Зачем А.Н. Севастьянов её придерживается — гадать не буду. Возможно, связано с когнитивным искажением гуманитария. Это предположение также объясняет и то, что он продолжает считать русскими националистами тех, кто давно ими уже не является (или вообще не, но маскировался), если они себя так называют, просто в чём-то неправыми.

Но вернёмся к комментируемому тексту.

 

Тезис «поколения украинцев, особенно молодежь, предпочитают быть новыми украинцами, бандеровцами, а не старыми, малороссами» ничего к аргументации не добавляет. Отмечу лишь, что «старыми малороссами» никто особо себя и не считал — практически все (кроме русофобов, которые были в малых кол-вах и тогда) были русскими, и Украина понималась просто как территория.

Что же касается «особенно молодёжи», то мне откровенно лениво читать лекцию по подростковой психологии (причём психологический возраст часто отстаёт от паспортного), а также мотивационной (человеку сложно признать, что он глобально ошибался, и многие предпочитают продолжать ранее избранную линию поведения по инерции). В общем, всё сводится к промыванию мозгов, которые можно и перепромыть, а не к устойчивому лично выработанному мировоззрению.

Однако верно отмечена «оппозиция “свой — чужой”. На эту роль русские были просто обречены, ведь иначе отдельность малороссов не обосновать. И неважно при этом, где тут правда, а где миф. Главное — результат». Только бандеровцев; малороссы — свои.

Поэтому — я уже писал — переубеждать надо постепенно, и чтобы при этом проняло на личном опыте «фигово быть русофобом».

Отмечу, что незначимость «правда или миф» имеется лишь при искусственном нагнетании истерии и наказания несогласных, чтобы молчали. Если же дать возможность подумать и проч. — то правда при прочих равных получает преимущество.

А вот крайне странное рассуждение: «если исключить этот системный элемент бандеровской идеологии — русофобию, которая для нас, русских, категорически не может быть приемлема, то иных претензий к бандеровцам не предъявить. Ибо они успешно действуют в неизменных, общих и лучших для любого национально-освободительного движения традициях».

Этот аргумент я честно не понял от слова «совсем». Помнится, некогда К. Крылов, когда окончательно расчехлился как русофоб (при этом, что показательно, продолжая называть себя русским националистом), писал: «Наша цель — построение русского национального государства, и причём ИМЕННО такого типа, как Эстония, Польша или Грузия». Т.е. надо-де отказаться от великой Державы и скукожиться до лимитрофии, зато типа этнически чистой, где и жить, пока позволяют. А тут и Севастьянов восхваляет бандеровцев и заявляет Украину национальным государством, к которому-де надо стремиться и русским (см. гл. 8). Нафиг-нафиг.

Тут важно непонимание важности системы. Нет и не может быть бандеровцев без русофобии. Не только именно этих, а вообще (и суть не в названии). Всё просто: если нет искусственной русофобии, то украинцы/малороссы — тоже русские. И какое тогда нафиг отдельное государство?!

При этом (уже указывал, но повторюсь) не менее важно понимать, что называться националистом — не значит быть им. В частности: националист не может призывать к разделению нации. И много чего ещё, к чему призывают и что творят щирые скакуасы. Подобная хрень — не здоровый национализм, а извращение нацизма (в случае бандеровцев — ещё и мания величия).

Аналогично я не пойму, на каком основании заявлен тезис: «с точки зрения национально мыслящего большинства украинцев… Этот народ искони и глубоко ненавидит русских и Россию. Увы, это тоже правда».

Рискну предположить, что такая позиция обусловлена интеллигентностью Александра Никитича. Да, Севастьянов также и интеллектуал, эти множества пересекаются. Но специфика интеллигентности (одна из) давно очень наглядно выражена сентенцией «страшно далеки они от народа». У интеллигентов есть особенность: они обычно видят или, как минимум, считают значимым, лишь мнение других интеллигентов. «Искони и глубоко ненавидят Россию» именно что украинские интеллигенты, которые хотят обособиться — и быть властителями дум местечкового уровня. Причём «украинские» тут не территория, а именно что самостийность. Что характерно, когда это всё в XIX веке начиналось, то российская интеллигенция поддерживала в этом малороссийскую — но не буду повторяться, об этом уже было (по ссылкам). Впрочем, помнится, российская интеллигенция поздравляла императора Японии с победой над Россией в войне… Что показательно.

Если внимательно читать работы Александра Никитича, то в тех, где этот вопрос затрагивается, очевидно, что он подразумевает под нацией не столько народ в целом, сколько «элиту» — мол, большевики преследовали ни в чём не виноватых буржуев, попов, белых офицеров и проч., и тем самым уничтожили цвет нации. Да, красные совершили множество перегибов; но не надо и «забывать», что красный террор был открыт в ответ на белый, а русские интеллигенты в большинстве занимали антигосударственную позицию — что при царе, что при коммунистах. См. по теме «Понять СССР – 007: Уничтожение образованных русских во время Гражданской войны».

Сюда же относится ещё одно наше расхождение по вопросу капитализма (см. гл.4): с моей т.з. ситуация, когда часть нации эксплуатирует другую, противоречит национализму.

Таким образом, у нас тут расхождение именно системное.

 

Путаница продолжается и дальше. Севастьянов пишет о «благополучном развале и изничтожении русского движения, которое еще в 1990-е годы имело немалый потенциал» — это как прикажете понимать? Если в 90-х можно было воздействовать на украинцев через русские организации, не допуская русофобии, то вышеупомянутый этногенез при наличии отсутствия? Типа «полическая нация» сложилась, а русофобия встроилась в менталитет намертво всего за одно поколение? Сейчас в РФ тоже наиболее видны либерасты и троцкисты — и что, народ их массово поддерживает?

Но, похоже, есть «оговорка по Фрейду»: «теперь — поздно; оптимальный исход уже лежит только через кровь, причем большую».

Ну так если есть исход, причём оптимальный, то с чего бы это поздно-то? Да, через кровь. Причём через кровь русофобов. И надо, чтобы это было внутренним делом украинцев — и только потом уже можно планировать воссоединение нации. Не будем отвлекаться на «что делать», просто укажу: похоже, что Александр Никитич считает гуманизм аргументом. Причём, извиняюсь, именно интеллигентски: мол, пусть там люди становятся манкуртами, убивают друг друга, страна разлагается, формируется русофобский кластер впритирку к России и т.д. и т.п. вплоть до безопасности на украинских АЭС, но это типа оно «само настралося», а вот отптимальный выход «через кровь» — это низзя, потому что асисяй.

 

Справка по использованному баяну: «Заранее приношу извинения за легкую нецензурность. Но тут иначе нельзя. Мне сосед подарил удивительное украинское слово. Оно — квинтэссенция украинской ментальности! Оно — альфа и омега всех украинских причинно-следственных связей! Каждый раз, подметая во дворе своего дома, он то и дело приговаривает: "От, б..., знову насралося!" Заметьте, не "я насорил", не "они насорили" или даже "листья нападали"! Оно САМО насралося! Без причины! Без постороннего вмешательства! Самозародилось случайно, как жизнь в первичном бульоне! Вот, примерно так всё в Украине и происходит — "насралося"! Состояние, не предполагающее ни субъекта, ни объекта действия! И поди его разбери, кто тут виноват и что с этим делать... Например, читаешь сообщение: "Кількість війскових гелікоптерів в Україні скоротилася з 19 до 10 одиниць". О военных потерях — ни слова. И чего это она, кількість эта, дура такая, взяла и ни с того, ни с сего скоротилася? Точно также как вертолеты ведут себя и финансы, и коммунальные тарифы, и золотовалютные резервы, и т.д. Спасибо моему соседу, теперь я с научной точностью представляю себе глубинную суть происходящего в нашей стране: насралося!».

 

Странная для националиста позиция: ой-ой, русофобы пострадают. И это не просто русофобы типа прибалтов, а именно что предатели нации.

Но всё ещё патологичнее: украинцы, считает Севастьянов, хотят «преобразовать доставшееся в наследство от СССР многонациональное население Украины — если не в украинскую этнонацию (это на данном этапе невозможно по определению), то для начала хотя бы в украинскую политическую нацию».

Опаньки! Севастьнов всегда был на биологичности позиции касательно этничности, больше моего, и вдруг признание невозможности украинской этнонации с одновременным «не забижать»? Это как?! Особенно с учётом «достраивается новая украинская этнонация» и не-отнесения украинцев к русским даже во времена Советского Союза?

И затем: «мы понимаем: знающий, чего он хочет, и знающий лишь, чего он не хочет, — находятся далеко не в одинаковом положении. Даже при прочих равных условиях второй всегда проиграет первому».

Ну фи же! Щирые укры как раз НЕ знают, чего хотят, они лишь знают, чего не хотят: русскости. У них ВСЁ по принципу «аби не як у москалів». Никакой глубокой метафизики и трансцендентальности — примитивное «нi». Всеразличные разговоры о самостийности и вступлении в ЕС — это не что-либо, объединяющее «нацию» (ровно наоборот, каждый хочет этого для себя и поменьше конкурентов), не говоря уж о том, что це тільки мрії.

 

Смотрим на итоги рассуждений Севастьянова:

«…всей Украины нам уже не видать никогда. Для нас — для России, для русских — нет другого решения украинской проблемы, кроме раздела Украины и нашего последующего воссоединения с ее Юго-Востоком (Левобережье, Новороссия, Крым)».

А чего это так мало?! Вполне возможно, что будет целесообразным оставить вне России откровенную западэнщину, Львов и проч., но и это не факт. Я уже писал в тексте «недоFAQ по отделению Кавказа» на тему некогда модного лозунга «Хватит кормить Кавказ!»:

«Вариант “сначала отделить, а потом туда депортировать” на практике реализуем? А не очень-то. Это надо издать закон, по которому подлежат депортации… ну, скажем, асбехи. Сразу же будет гевалт на международном уровне по поводу “нарушения прав человека” — а как вы хотели? … вариант “сначала всех депортировать в места исконного обитания, а уже затем отделить”. Но и тут придется лишать гражданства! — см. выше, ровно тот же гевалт будет.

…в любом случае стоит проблема “всех асбехов отловить” — именно по национальному признаку, да. Если делать это откровенно — гевалт будет неизбежно. Если же делать это, исходя из преступлений — то как-то само собой получится так, что множество асбехов должны быть караемы как враги народа, а то, что зоркий глаз Большого Брата прошелся по ним избирательно — фиг докажешь, как бы это не было очевидно. Корреляция есть, что доказано, — ну и утритесь, неуважаемые правозащитники.

…если уж нашлись ресурсы отловить, проверить и депортировать, то дополнительные затраты на поддержание порядка — куда меньше, чем последствия противодействия всему Западу в одиночку».

scancat: «В 1991 г. Россия отделила Азербайджан — и что, убавилось с тех пор в Москве азербайджанцев?».

Так что и тут не всё однозначно, а уж с чего бы отказываться от средней Украины — я и не знаю. Понятно, что дело долгое, но требуется, если очень кратко, прекращение гражданской войны на Донбассе, затем восстановление и обустройство Донбасса как витрины на фоне всё более нищающей прочей Украины «смотрите, как хорошо быть русскими». И постепенное присоединение — добровольное — территорий к Донбассу. Понятно, что надо будет аккуратно и неофициально помогать, но формально русская Украина должна расширяться как автономии, бандеровцы выдавливаться западнее и люстрироваться на русских территориях за военные и прочие преступления. А когда это всё завершится, уже тогда можно и присоединять Украину к Крыму. Что делать с западным кусочком с высокой концентрацией бандеровцев — вопрос такого вот будущего, а не современности.

Но с чего это надо ограничиваться Юго-Востоком?!

Исторически тоже как-то странное написано. Читаем: «возьмем за аксиому, что к 1654 году, когда состоялось пресловутое воссоединение Украины с Россией в результате Переяславской Рады, Украина таким субъектом, безусловно, уже была… по своему объему ровно одну пятую часть современной Украины. … Всё, что с тех пор было добавлено к этому весьма скромному уделу, получено Украиной от России и куплено русской кровью, до Крыма и Галичины включительно».

Сразу отмечу, что в исторических исследованиях фраза «возьмём за аксиому» ну очень подозрительна.

Также удивлюсь позиции «4/5 Украины — русские территории» на фоне только что разобранного предложения ограничиться Юго-Востоком. Это как понимать?!
Хоть как-то можно было бы понять подход «не надо претендовать на исконно украинское», но желать отдать русские территории с соотв. населением? И это пишет русский националист?!

И давайте глянем в историю. Так называемое «воссоединение Украины с Россией» — условный термин, которым обозначают переход реестрового Войска Запорожского с подконтрольными территориями (Гетманщина) в российское подданство в 1654 году. Гетманом тогда был Богдан Хмельницкий, он и обратился с прошением к царю Алексею Михайловичу. Просьба утверждена Земским собором и самим монархом. Причиной перехода было жестокое угнетение со стороны шляхтичей и католического духовенства Речи Посполитой — материалов на тему предостаточно. Надо сказать, что это была уже не первая просьба такого рода: первым в Россию просился гетман Криштоф Косинский, который возглавлял восстание против польской шляхты в 1591–1593 гг., затем гетман Пётр Сагайдачный, ещё всякие епископы и митрополиты. Проще говоря, Войско Запорожское настойчиво просилось в состав России около 60-ти лет подряд. При этом о независимой Украине речи и не шло, народ был под гнётом панов. Я вообще что-то не припоминаю в истории какой-либо независимой Украины, честно говоря.

Странности у Севастьянова продолжаются: «Я ничего не имею против самостийной и незалежной Украины».

А я — имею. Как русский националист с имперскими амбициями, хе-хе.

Если серьёзно: как можно националисту ничего не иметь против разделения нации?! При этом нельзя не понимать, что оное возможно исключительно в режиме русофобии. Даже если бы украинцы не были русскими, то в любом случае наличие под боком страны в 40+ миллионов населения с русофобским менталитетом — типа нормально?

 

«Пытаться воссоединиться с землями, которые обеспечили решающую поддержку Майдану, означало бы реальную русско-украинскую (а там и российско-украинскую) войну, причем с нашей стороны несправедливую».

Это если прямо сейчас, то да. Как надо — написано чуть выше.

Но главное в другом: это с хрена несправедливую?! Помочь русским вернуться в Россию с исконно русскими землями — это несправедливо?

Что показательно: какая нафиг «решающая поддержка» майдану (и с чего бы с большой буквы)? Навезли активистов, собрались местные неадекваты разных видов. Очень вероятно, что в воду/еду добавляли специфические психоактивные вещества. Толпа накачивалась профессионалами. Всё стандартно, вплоть до неизвестных снайперов. При чём тут земли — в смысле большинства населения?

А вот — верный тезис: «нельзя одной рукой защищать права и интересы русских на Украине, опираться там на русскую идентичность, всячески поддерживать и развивать ее (чего настоятельно требует вышеописанный сценарий), а другой рукой — подавлять Русское движение в нашей собственной России».

Полностью согласен, но это уже оффтопик относительно разбираемого вопроса.

Тем не менее вынужден кратко сказать, что тезис формально верен, а на практике — увы. Дело в том, что официальное национальное движение должно иметь свою идеологию и являться хоть как-то массовым, иметь свою организацию. В идеале должен быть дуумвират из, скажем так, философа-идеолога и лидера-организатора.

Что же у нас было на практике — собственно, благодаря чему такие движения и перестали появляться?

Идеологией кто только не занимался, в т.ч. и я — см. «Русский народный национализм в тезисах». Однако большинство из тех, кто интересовался вопросом на уровне «что-либо писать» — увы, интеллигенты. А у интеллигенции, в особенности гуманитарной, есть черта «идея превыше всего!» и эдакое стремление к роли властителя дум. Проще говоря, интеллигент генерит некоторые идеи, собирает их в кучку (часто именно кучку, а не систему) и предлагает всем на одобрение. При этом ценностью является именно идея, а её соотносимость с действительностью — дело десятое.

Дорабатывать идею до возможности применения типичный гуманитарный интеллигент особо не желает и может с трудом: столь приземлённые материи его обычно не очень-то интересуют. Но попытаться может, особенно если ему помочь. Однако одно дело — помочь, разделяя его концепцию, и совсем другое дело, когда два интеллигента выдвигают разные идеи в одной области. Вот тут — ой.

Поскольку идея для интеллигента самоценна, он в большинстве случаев будет отстаивать свою. Невзирая ни на что и считая за ересь попытки создать что-либо общее и конструктивное. Наглядно: что только не пропихивают под вывеской русского национализма! Тут и социалисты, и капиталисты, и православные, и монархисты, и «белые» и даже власовцы пробегают. О последних не будем; но, согласитесь, было бы логично всем найти что-либо общее. Ведь если все — предположим — честные русские националисты, то русскость должна быть общей, просто выражаться в разных формах, которые вторичны.

Но не тут-то было!

Например, я согласен с тем, что православные вполне могут быть русскими националистами. Но большинство из таких «националистов» православие заявляют обязательным, а всякие язычники, атеисты и т.д. — типа не русские, ага.

Или возьмём монархистов. Да, идея странная (хотя смотрим на Великобританию…), но если некий монархист будет ратовать за коронацию Путина в Императора всея Руси, а в остальном будет не столь экцентричен, и, главное, будет продвигать идеи, соответствующие русскому национализму, то я к его монархической позиции буду относиться как к личной особенности, даже в чём-то милой. Но если монархист радеет за Гошу с maman иностранного образца — это клиника и ни разу не русский национализм.

Или взять мои с Севастьяновым расхождения. Казалось бы, чего бы не признать, что социализм бывает не только по Марксу? Тогда бы формальное противоречие ушло бы. Но нет — А.Н. упорно использует понятийный аппарат русофоба, к которому мы оба относимся отрицательно. Ладно, об этом поговорим чуть далее, в общем резюме.

Вторая особенность интеллигенции — фронда супротив государства. Выраженность бывает разная, но нередко интеллигент начинает агитировать за революцию и проч. Кстати, Александр Никитич отличается здравым пониманием проблемы, тут мы сходимся.

Третья, тоже не обязательная, но частая — западофильство. Сколько «русских националистов» считает, что-де русский народишко не тот, и надо бы его переделать под «цивилизованного европейца» — у-у-у….

Итого: вместо того, чтобы умные люди собрались и вместе выработали идеологию, идёт борьба идей с зацикливанием на своей, любимой. При этом, как ни странно, на то, что западничество противоречит русскости, внимания почти никто не обращает и из националистов не исключает. Ну а экстремизм некоторых привлекает внимание товарищей майоров не только к ним лично.

Что же касается организаторов, то лидерство требует совсем других качеств. И — это наглдяно видно на истории скинхедов в России — изначально искренние люди начинают вести себя, скажем так, странно. Потому что жаждут «прямых действий», причём вот прям сейчас, а зачем — это как-то даже не особо интересно. Поэтому «не смешно, зато брутально» прокатывает — например, в виде гитлерофилии. Некоторые «русские националисты» даже в украинские «добровольческие батальоны» вступали.

При этом подобные лидеры часто страдают (или наслаждаются) вождизмом. В результате сколь-либо проработанная идеология им не нужна, а группа всё более скатывается в неадекват и криминал — результат предсказуем: «… по предварительному сговору в составе группы».

Что-то я отвлёкся от темы, но надо было пояснить, что проблема имеет и такой вот аспект.

При этом:

«С белорусами ситуация пока что в принципе иная. Пока мы еще один народ, генетически, языково, культурно, религиозно.

Спрашивается: какую цену надлежит платить нам, русским, за немедленное воссоединение с Белоруссией в едином государстве? Правильный ответ: любую. Любую!!! Потому что это единственный способ увеличить удельный вес русских в стране».

Это, конечно, верно.

Но получается странно: я так и не понял, когда, по мнению Севастьянова, у украинцев появилась своя идентичность. Как-то вопрос «гуляет» на несколько столетий.

Но если вот за последние лет 20-30 — так это тьфу, а не этногенез. Обыватель, даже если за что-то эдакое выступает, то лишь до тех пор, пока ему не становится выгоднее сменить позицию. Просто потому, что глубоких убеждений у него нет в принципе.

А, главное, — тут ведь как: не попробуешь, так и точно не получится. Предположим, что половина… даже три четверти населения стало неисправимыми русофобами. И таки что — отказаться от десятка миллионов русских, которые остались, и от всех русских территорий и ресурсов, которые сейчас формально украинские? Это разве русская националистическая позиция?

Нет.

Русская националистическая позиция — это воссоединение разделённой русской нации и стратегическое возвращение русских территорий с зачисткой таковой от врагов народа.