14. ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО БУДУЩЕЙ РОССИИ

Здесь нет никаких вариантов — Россия должна быть унитарным государством. Чтобы защищать нашу территорию, организовывать производство, строить инфраструктуру и так далее — требуется сильное организованное государство, а не конгломерат местечковых «княжеств».

Нельзя делить территории на «сорта». Деление на — скажем, губернии — должно быть экономическим, а не национальным.

Нередко либералы приводят тезис «Все империи обязательно распадаются», пытаясь этим обосновать сепаратизм и глобализм как неизбежные исторические процессы. Но они совершают малозаметное, но существеннейшее передергивание.

Имеют обыкновение разваливаться не многонациональные империи как таковые, а лишь те из них, которые имеют деление по национально-территориальному признаку. Точнее: империи разваливаются именно тогда, когда становятся федерациями, субъекты которой определяются по национальному признаку. Как только «угнетенные» получают равные права и территории, они быстро начинают желать оттяпать этот кусок от общего государства, после чего заявить об «угнетении» со стороны «старшего брата» и внаглую требовать «компенсаций» и проч.

 

Поясню, что есть унитарное государство.

Это государство, территориальные части которого являются лишь административно-территориальными единицы, не имеющими каких-либо суверенных прав. У этих образований нет своего законодательства и своей судебной системы, органы административного управления либо подчинены непосредственно центральным органам власти, либо имеют двойное подчинение — центру и местным представительным органам.

Все административно-территориальные единицы имеют одинаковый юридический статус и равное положение по отношению к центральным органам, не могут обладать какой-либо политической самостоятельностью.

Однако в хозяйственной и социально-культурной области их полномочия могут быть достаточно широкими, позволяющими осуществлять управление территорией, учитывая при этом ее особенности.

Население унитарного государства имеет единую государственную принадлежность. Никакие административно-территориальные образования собственного гражданства не имеют и не могут иметь.

Таким образом, в унитарном государстве осуществляется централизация всего государственного аппарата и вводится прямой либо косвенный контроль над местными органами.

 

Но, разумеется, было бы наивно просто взять и декларативно «отменить национальности». Для некоторых национальная принадлежность является очень значимой; локальные обычаи важнее, чем совместная работа на глобальные проекты и т.д.

Запрещать реализовывать такие устремления — глупо.

Поэтому целесообразно признать полную свободу национальной жизни и культурную автономию всех этнических общин и групп, проживающих на территории России.

Но это должны быть именно исторически сложившиеся народы, а не просто «мы объявили себя эльфами и хотим вот тут автономную область».

Автономные области могут образовываться при соблюдении следующих условий (тщательное вопрос не прорабатывал, навскидку очевидное):

1) Правовой статус автономной национальной области эквивалентен другим административно-территориальными единицам (соблюдение всех общих законов обязательно и приоритетно);

2) Территория автономной области является исторической территорией проживания соответствующего народа;

3) Право на образование автономий есть только у коренных народов, а не у национальных меньшинств;

4) На территории автономии должно проживать более 50% (а, пожалуй, еще логичнее — ⅔) соответствующего народа;

5) Любые мероприятия, программы и т.п., имеющие национальный характер, проводятся исключительно на территории автономии (кроме фестивалей народного творчества и т.п. в рамках общекультурной деятельности, требуется участие нескольких культур) и финансируются исключительно за счет средств граждан автономной национальности независимо от места их проживания. Таким образом, если коренные эльфы решат организовать эльфятник, то преподавание эльфийского языка в школах должно проводиться исключительно за счет эльфов. Причем соответствующим налогом облагаются эльфы, где бы они ни проживали в пределах России, а не-эльфы, живущие в эльфятнике, таковым налогом не облагаются.

И, конечно же, образование такой автономной области должно быть результатом референдума среди всех представителей автономной национальности, проживающих на территории России. Этим предотвращаются случаи вида «местечковая власть захотела поиграть в больших шишек» — у них должна быть поддержка всего своего народа, а не просто нескольких населенных пунктов окрест.

Примечание: если не-эльфы решат переселиться с территории автономии вследствие ее образования, то это осуществляется за эльфийский счет.

 

Кроме того, возможны случаи, когда какая-либо народность захочет выйти из состава России. С некоей территорией, понятно. Имеет ли смысл держать насильно?

Вопрос непростой. С одной стороны — насильно мил не будешь, с другой — отделение может нарушать территориальную и экономическую связность страны, а также снижать обороноспособность.

Если подумать, то ситуация какая-то странная. С чего бы это вдруг может захотеться выйти из состава России, не удовлетворившись даже статусом автономии? Значит, 1000 лет их устраивал русский порядок (речь ведь идет лишь о коренных нациях, а не о национальных меньшинствах, те всегда к себе в страну могут переехать), а теперь вдруг резко перестал устраивать? Логично заподозрить, что местная верхушка ведет какую-то свою игру, и вряд ли она в интересах русских, да и своего народа — тоже. Очень вероятно, что сразу после отделения на территории новоявленного государства появятся военные базы с звездно-полосатым флагом или что-либо подобное. Так что надо бы прежде, чем начинать разговор об отделении, провести расследование…

Надо четко понимать, что Россия — это система, из которой нельзя произвольно изъять какую-нибудь часть (Украину и Белоруссию [временно] изъяли — что получилось?). И это понимание должно быть доведено до всех, чтобы знали: любая попытка отделения — удар по России, враждебный акт. Тогда и никаких процедур не понадобится, более того — они будут неуместны, ибо наличие такой законодательно прописанной процедуры как рутинной — это, фактически, узаконивание враждебного в отношении России акта.

Однако должна существовать некая правовая процедура отделения — хотя бы потому, что могут быть международные осложнения и все такое.

Смысла подробно разбирать нет, замечу лишь то, что при подобном ходе событий, если его все же реализовывать, необходимо провести взаимозачеты по хозяйственной деятельности — это легко оценивается по статистике. Если район дотационный, он должен выплатить России то, что было в него вложено за время официального нахождения в составе страны (с учетом того, что Россия является правопреемницей СССР), а уже потом отделяться.

Важно: ситуация должна быть справедливой. Если любая национальность имеет право выйти из состава России, общий референдум народов России должен обладать правом исключить какой-либо народ из состава России. В этом случае проводится референдум среди всех граждан России, за исключением соответствующей национальности, по вопросу: «Хотите ли вы проживать с такими-то в одном государстве?».

В случае, если на референдуме существенное большинство (точный процент указывать с ходу не рискну) выскажется за отделение, проводится точно такая же процедура, как и выше описанная, но только в принудительном порядке.

 

Кроме того, имеет смысл юридически проработать статус протектората — то есть территории, которая — разумеется, по желанию ее населения — не входит официально в Россию, но при этом заявляет себя постоянным союзником, интегрируется экономически в той или иной степени, предоставляет территории для военных баз и т.д. Если упрощенно, то на территории протектората для его населения будут действовать свои, местные законы, но граждане России будут находиться под русской юрисдикцией. Официально признаваемая зона влияния. Россия обязуется защищать протектораты, они же, в свою очередь, должны во всем ее поддерживать.

ПОМОЩЬ ДРУГИМ НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ ДЕНЕЖНОЙ

Есть очень важный аспект, связанный с неизбежной полиэтничностью Империи.

Приведу в сокращении и с небольшой редакцией текст Джагга «Об индустриальном интернационализме».

Интернационализм (см.) может быть выгоден: другой народ мыслит на другом языке, следовательно, видит мир по-другому — даже в рамках одних и тех же воспитания, идеологии и проч. При той же точке зрения у разных народов, выражаясь метафорически, могут быть разные, уникальные, способы видения ситуации и т.д. Отсюда следует, что подключение иных способов зрения в рамках поиска решения каких-то общих проблем полезно. То есть, союзные народы нужны именно для этого и только для этого. Для всего остального есть свои люди.

Понятно, такое участие надо оплачивать, но не деньгами (причем — в широком смысле). Как только на сцене появляются деньги, все рано или поздно сводится к их распилу в ущерб основному делу. В деньгах проблема общежития народов вообще не решается.

Реальная оплата за уникальную помощь в решении русских проблем (они же общие, т.к. все живут в России) — это доступ союзного народа к мировой культуре (тут речь идет и о науке, и о технологии — в общем, обо всем, связанном с обучением созданию артефактов и использованию их) через русский интерфейс.

Если кто-то думает, что этого мало, что это и так не проблема, что такое всегда делается по умолчанию, он ошибается. Индейцы — те, что остались в живых — в мировой культуре большого слова не сказали и вряд ли в ней до сих пор разбираются. То же касается человеческого материала, который ан масс получился в Америке из завезенных туда африканских рабов. Сравните с тем, чего добивались нерусские, лояльные русским, в СССР, да и ранее в России.

Это, я считаю, хорошо, тут я форменный интернационалист. Но здесь же мой интернационализм и заканчивается. Денег малым народам давать не надо даже в оплату лояльности. Пусть зарабатывают, каждому народу есть что предложить. Помощь в техническом, культурном и социальном развитии должна сводиться только к подготовке кадров для такового в обмен на снятие с этих кадров маржи для себя. А вот собственно заводы для себя пусть строят сами, как научатся. Сами не хотят — пусть не строят и сидят у себя без заводов и проч.

Дотация национальных регионов к интернационализму никакого отношения не имеет; интернационализм как утверждение равносубъектности народов (а не равенства и уж тем более одинаковости), тут ни при чем.

Дотации — это просто обеспечение лояльности малых народов через вложение денег, и форма этого обеспечения, как не одна империя убедилась на собственном опыте, тяготеет к упрощению и заканчивается банальными выплатами отступного. Наличными.

Это тоже игра с ненулевой суммой, причем для русских сугубо отрицательной — во-первых, эти деньги самим нужны, а во-вторых, лишние деньги в итоге идут разными путями на одну очень неприятную вещь — набивание цены местному национальному колориту, то есть задание ему форы в соревновании с русским (это соревнование идет по умолчанию и не зависит от теплоты отношений между народами). И только вопрос времени, пока в малом народе разовьется комплекс неполноценности из-за осознания того, что красота национальных лейблов оплачивается русскими деньгами. Гордый отказ от денег — маловероятен. А остальной выбор сводится к обоснованию своего права жить с труда русских (это «элита») или желанию того, чтобы русские вообще исчезли из поля зрения (всякая «сепаратистская оппозиция»). Впрочем, одно другого не исключает и часто существует в трогательном согласии.

И вот тут есть одна очень хитрая заковыка. Мне скажут, что существует не просто уважаемый мною минималистский интернационализм, а правильный интернационализм, например, пролетарский, который требует не деньги националам давать, а заводы на их земле строить. Мол, заводы украсть труднее, у рабочих разных национальностей общее пролетарское сознание вырабатывается, да и деньги можно так посчитать, что лишних не будет, тем более наличных.

Предположим даже, что все это правда. Предположим, что по некоторым параметрам там заводы поднять дешевле, то есть русских денег будет потрачено меньше, чем если бы заводы были «только для русских» (построены на сугубо русской земле и/или к участию в их эксплуатации и доходах иные этнические общности не допускались бы вне рамок обмена на какие-то чисто свои продукты, нужные русским). Предположим, что народ, на земле и под рабочую силу которого будет это строительство, вроде не питает к нам злых чувств и не собирается их питать в ближайшие двести лет, а вообще рад и счастлив — что в индустриализацию было, кстати, правдой.

Положим, что сами русские получат больше денег с такого подхода. Где здесь подвох?

Рассмотрите две стратегии постройки заводов.

Одна — та самая, пролетарского интернационализма, когда все нации тянутся вверх равномерно, а русских придерживают и даже притормаживают, как советовал Николай Бухарин, да и не только он[11].

Другая — когда русские используют свой потенциал развития только для себя, но при этом обеспечивая другим народам доступ к технологиям (образование в первую очередь) и давая им самим право решать, хотят ли они модернизироваться своими силами или вообще не хотят.

Обратите внимание: никакого угнетения, сплошная демократия, с учетом национальных особенностей.

Результат первой стратегии мы сейчас видим очень наглядно. Если не замыкаться на национальных чувствах, то хуже всего не то, что построенное нами оказалось за нашими пределами, а то, что оно там не нужно. Оно не столько захвачено, сколько брошено.

То есть это пощечина не только русскому самосознанию, но и собственно идее технической модернизации на основе пролетарского интернационализма. А то, что именно русские тянули на себе индустрию в национальных регионах, оспаривать будет только явный лгун.

Откуда вообще появилась эта ошибка с обязательным повышением цивилизованности периферийных народов за счет русских? Можно сказать, что это виновата идеология неправильная, что к нам это все в пломбированном вагоне привезли…. Зерно правды тут есть, но не слишком большое, потому что с идеологией в известное время у нас обращались вольно и идеологов держали скорее в положении галерных рабов, чем жрецов. Потребовалось бы, оправдали бы все, что угодно. Но этой вещи, похоже, просто не увидели.

Дело даже не в том, что столетие назад было много идейных фанатиков марксизма, которые дорвались до власти. Не забывайте, что в то время психология как таковая только начала свое развитие, о социологии еще ничего и не слышали, ну и т.д. Элементарно решили судить людей по себе, без учета национальных особенностей.

Советская власть есть, электрифицируем страну, быстрее-выше-сильнее, и будет коммунизм.

И в заключение — о покупке лояльности из военных соображений. Вроде бы вполне уважаемый подход, практикуемый всю историю, почему бы и не привлечь периферийные народы звоном золота и множеством мелких услуг, дабы врагу не продались…

Но дело в том, что с развитием техники возникло два принципиально новых обстоятельства.

Первое: армия даже в мирное время стала менее зависимой от лояльности местного населения и много меньше таковому мешает, то есть цена лояльности упала, а цена нелояльности для потенциальных партизан как раз возросла (редкий человек желает начать партизанскую войну на своей территории не под сурдинку какой-то уже идущей крупной войны).

Второе: сама по себе военная техносфера становится одной из составляющих того доступа малого народа к культуре и цивилизации, о котором шла речь ранее. Проще говоря, служба в армии как привилегия — за чаемое гражданство и т.п. И тогда проблема обеспечения военной лояльности периферийных народов решается точнехонько в русле того самого интернационализма, о котором я говорил. Без покупки за наличные.