2. Определение русскости

А. Борцов (Warrax):

Кто такой русский — на интуитивном уровне понятно многим: мало кто сочтет русским человека с явными инорасовыми чертами (да и то «из принципа», исходя из антинаучного определения нации «по гражданству»). Но и человека с европеоидной внешностью, при этом говорящего по-русски с акцентом и любящего родную Германию/Англию/Францию (не суть), русским считать не будут.

А вот о национальности человека с европейской внешностью и очевидно считающего себя русским мало кто будет спрашивать — почти все автоматически будут считать его русским.

Конечно, тема русскости происхождения рекурсивна, и часто можно встретить «каверзный» вопрос: «А если у человека только один из родителей русский, как быть? Что из этого следует?». Но тем самым спрашивающий вполне согласен с тем, что уж этот-то родитель — вполне русский! Он понимает, что есть русские по национальности, но уж очень хочет придраться к тем русским, которые сейчас — ой как ему не хочется! — идентифицируют себя как русских.

Необходимо чётко понимать, что определение принадлежности к нации дать без рекурсии невозможно. В идеале представитель нации Х — это тот, у кого оба родителя однозначно принадлежат к нации Х и воспитали его в культуре нации Х.

Давайте попробуем разобраться с критериями.

Начнем с «крови».

Понятно, что тот, у кого оба родители — русские, является русским как минимум по происхождению.

А если один из родителей — русский, а другой — нет? Тогда вопрос не столь прост. Разные этносы весьма отличны по близости к русскому. Моя точка зрения такова: русский — это индивид белой расы с русским менталитетом. Таким образом, если счесть средовой фактор априорно благоприятным, то ребенок, родившийся от русского и немки (шотландки, болгарки, норвежки и т.д.) и воспитанный в русской среде, будет однозначно русским. Тот же ребенок, воспитанный в шотландской, болгарской и т.д. среде, будет, соответственно, шотландцем или болгарином.

Обобщая: в случае совпадения расы основную роль в идентификации играет культура.

В случае несовпадения расы первичную роль играет уже она, и тут важна степень метисации, особенно выраженность фенотипа. Жёлтая раса гораздо привычнее для русских, чем чёрная — мы долго являемся соседями. Однако надо учитывать и культуру, «дальность» конкретной национальности от русских. Если, скажем, корейцы (особенно дальневосточные, обрусевшие) или, например, буряты вполне близки, то, скажем, вьетнамцы — гораздо «дальше» как по менталитету, так и по фенотипу.

В случае инорасовой примеси её процент для отношения индивида к русскому этносу — вопрос дискуссионный. Лично моё мнение: я бы ввел допустимую примесь азиатского генотипа в ¼, негроидного — еще меньше (вот как у Пушкина, извините за избитый пример).

Важно! «Нерусский» не означает «плохой человек». Это вещи, никак не связанные. Дело не в «плохой/хороший», а в «свой/чужой». Чистая этология. Бывают, скажем, мужчины, а бывают женщины. Бывают высокие и малорослые, блондины и брюнеты. Бывают с абсолютным слухом, а некоторым, наоборот, медведь на ухо наступил. Бывают русские и нерусские. Это нормально, в этом нет ничего дурного или унизительного. И человеку, от природы находящемуся в одной категории, нет причин рваться в другую или обижаться, что его «не принимают».

Уточнение критерия: не должны признаваться русскими лица, имеющие одного русского родителя, но при этом имеющие двойную национальную идентичность в силу национального происхождения второго из родителей — согласно законам, установлениям и традициям нации этого родителя. Т.е. если национальные обычаи передают национальность строго по одному родителю без учета другого (в данном случае русского), то в этом случае не стоит создавать двойственность, по которой человек принадлежит одновременно к обоим этносам.

Ещё важный момент: как мы воспримем русского по происхождению, языку и культуре человека, который заявит, что он — не русский? Причем добровольно и всерьез? Относить его к русской нации было бы странно. Просто русскоязычный, русского происхождения, но не более того. Самоисключение относится, например, к либералам русского происхождения.

И последнее: спорный с научной т.з. вопрос, но я бы не относил именно к нации в строгом смысле слова и тех, кто, формально к ней принадлежа, осознанно вредит ей, предаёт и проч., даже если он заявляет себя русским. Например, есть те, кто считает, что-де «народишко не тот», и надо делать из русских «ватников» «цивилизованных европейцев» — что по сути означает уничтожение русской нации, просто культурным методом. Это — предатели русской нации, а относить ли их после такого к самой нации, пусть каждый решает сам. Главное — понимать суть феномена.

Таким образом, русский — это индивид белой расы с русским менталитетом (т.е. с родным русским языком, воспитанный в русской культуре и относящей себя к ней), при этом относящий себя к русским (на деле, а не декларативно).

А.Н. Севастьянов:

Исходя из принципов биологизма, которые я считаю единственно верными и приемлемыми для научно мыслящего ума, я и мои единомышленники определяем любую этничность через, прежде всего, происхождение. Потому что все национальные атрибуты, маркирующие первичный этнос в обыденном сознании (язык, религия, культура), на деле являются изначально производными от его биологических свойств, включая племенное устройство гортани и мозга. Подробно эта зависимость рассмотрена в моих «Основах этнополитики», где содержится такая дефиниция:

этнос — есть биологическое сообщество людей, связанное общим происхождением, обладающее общей генетикой, и соотносящееся с расой как вид с родом либо как разновидность (порода, подвид) с видом.

Подчеркну, что речь идет именно о первичных этносах, образовавшихся непосредственно от расы (проторасы) путем дивергенции (расхождения признаков), а не путем метисации от разных рас и этносов. К таким первичным этносам относились некогда славяне, от которых впоследствии, также путем дивергенции, произошли русские.

Изучив исторические и биологические факторы, под влиянием которых образовался русский народ, я пришел к такому определению:

русский народ – это сложносоставной европеоидный этнос, имеющий славянскую генетическую основу от летописных племен и говорящий по-русски.

Поясню основные параметры: русские есть этнос сложносоставной, вобравший в себя не только славянский, но и кельтский, литовский, финский и др. субстраты на севере, северо-востоке и в центральной части Русской равнины, а также фракийский, дакский, кельтский, скифский, протоболгарский, возможно, готский и др. субстраты на юге. Что ещё в глубокой древности обусловило разделение славян на склавинов и антов (до VI в. н.э.). Однако основой, определившей общность предков русского народа, были именно родственные друг другу славянские племена, поименованные в русских летописях. Именно к этой их основе происходил периферийный подмес других этносов, определивший отчасти как фенотипическое (антропологи различают пять типовых портретов русского народа), так и диалектное (лингвисты выделяют два основных — северный и южный — и несколько переходных диалектов) своеобразие отдельных субэтнических групп русского народа как подразделенной популяции. Поэтому надо понимать: особь, в чьих антропологических и генетических параметрах не содержатся русско-славянские этноразграничительные маркеры, не может быть отнесена к русскому народу. Наконец, приходится выделять и такой признак, как русский язык, поскольку от тех же летописных славянских племен имеют свою основу сегодня, скажем, украинцы, которые вчера еще считались субэтносом русского народа, Однако ныне их приходится уже считать отдельным этносом (такова логика этногенеза, когда вчерашний подвид сегодня сам становится видом).

Гипотеза о наличии в русских монголоидного субстрата, якобы вследствие татарского ига, не находит научного подтверждения. Коэффициент монголоидности у русских меньше, чем у немцев, и является дальним эхом не ига, а весьма древнего (15-12 тыс. лет до н.э.) рейда палеомонголоидов по маршрутам, огибавшим Русскую равнину с севера и юга.

Следует также обратить внимание на весьма живучее лингвистическое недоразумение, согласно которому этноним «русские» это-де «прилагательное», в отличие от этнонимов других европейских народов. Но, во-первых, на языках этих народов (англичан, немцев, французов и др.) их этнонимы звучат именно-таки как прилагательные. А во-вторых, «русский» — это не прилагательное, а т.н. «субстантивный дериват», т.е. существительное, произошедшее от прилагательного (примеры: военный, ванная, молодые — о женихе с невестой, которым может быть и за семьдесят, и т.д.)

Как многие другие этносы, кроме изолятов, русские имеют генетическое ядро и периферию, при этом количество русских этноразграничительных маркеров максимально у представителей ядра и градуированно минимизируется у представителей периферии. Во втором случае причисление к русскому народу может носить условный характер и устанавливаться через самоопределение особи. Согласно исследованиям генетиков, русский народ является подразделенной популяцией, чья гомогенность оставляет желать много лучшего. Коэффициент гетерогенности у русских равен 2, в то время как у англичан он составляет 0,15, у шведов 0,26, у немцев 0,43 и т.д. Можно утверждать, что среди народов с самой высокой степенью биологического единства — как на подбор все наиболее культурные и преуспевающие народы Запада с высоким сознанием этого единства. Напротив, низкой степенью биологического единства отмечены народы, которым никто в мире не завидует и не стремится подражать: тофалары (7,76), нанайцы (7,73), коряки (7,53) и др. Относительно высокая гетерогенность русских на фоне народов Запада служит, на мой взгляд, важным объяснением вечных русских раздраев и междоусобиц. Не в ней ли причина отмечаемых наблюдателями отрицательных черт национальной русской психологии: несолидарности, неспособности что-то делать сообща, взаимной нетерпимости, неуважения и т.д.?

Понятно, что вопреки лживым утверждениям демагогов о пользе «подмеса» инородческой крови к тому или иному народу, русским следует стремиться к возрастанию гомогенности, для чего требуется, по возможности, полный отказ от смешанных браков в течение нескольких поколений, чтобы доминантные русские гены максимально вытеснили рецессивные нерусские. Гомогенность русских возрастет, а с нею, глядишь — и национальная солидарность, и национальный успех. Ассимиляция же несет в себе великую угрозу нашему национальному существованию. Наш генофонд и без того критически разнообразен, вырождение ему грозит не от уменьшения, а от увеличения этого разнообразия вплоть до потери идентичности. У генетического подмеса тоже есть своя ПДК (предельно допустимая концентрация).

Вместе с тем, не может быть и речи об искусственном «выпалывании» из русского народа лиц смешанной крови. Практика показывает, что в том случае, если подобный индивид осознанно принял русскую идентичность как свою, из него может получиться образцовый русский человек, преданный интересам нашего народа. За примером недалеко ходить: у всех еще на памяти убежденные русские националисты Никита Тихонов (мать татарка) и Евгения Хасис (отец еврей), принесшие себя в жертву русскому делу. Однако, когда речь заходит об идеологах и вождях русского народа, тут у лиц смешанного происхождения часто отмечаются нечеткость взглядов или вообще ложные установки по ряду важных позиций. «Кровь есть душа», — недаром говорится в Библии. Это необходимо понимать и учитывать.

Итак, обобщая и упрощая:

быть русским — это значит, в первую очередь, иметь в себе русскую кровь.

Вне этого условия все остальные требования пусты и бессмысленны.

Человек, в котором русской крови нет вообще, не может считаться русским, каким бы он ни был воспитан, как бы себя ни вёл и что бы о себе ни воображал.Можно стать русским художником, писателем, ученым, генералом и т.д., даже не имея в себе русской крови, но стать просто русским — нельзя: русским можно только родиться.

В идеале русский человек — это тот, кто имеет по всем линиям только русских предков во всех обозримых поколениях (то есть, потомков летописных племен), для которого при этом родным языком является русский, родная культура представлена исключительно произведениями русской национальной традиции в литературе и искусстве, родной историей воспринимается исключительно история русского народа, родная вера — это вера предков, а многочисленные враги русского народа оцениваются как личные враги.

В жизни идеал встречается не так часто, как хотелось бы. Поэтому из практических соображений в России приходится делать ряд уступок и допущений: записывать в русские даже тех, у кого один из родителей — нерусский (за исключением евреев по матери), а также подставлять на место этнонима «русский» – этнонимы «белорус» и даже «украинец» (с этим после национальной революции на Украине уже трудно согласиться).

Вместе с тем — и это принципиально! — в руководители русского народа могут быть допущены только те, у кого все четверо предков в третьем колене являются русскими и нет нерусских супругов. Вождь русского народа должен быть из русских русским» («Русское движение за тридцать лет (1985-2015). Заметки очевидца», глава «Новый русский национализм»).

Резюме:

Принципиальных расхождений нет, но уточню некоторые нюансы.

Во-первых: «особь, в чьих антропологических и генетических параметрах не содержатся русско-славянские этноразграничительные маркеры, не может быть отнесена к русскому народу» — предположим, некий младенец-пруссак потерял родителей и был усыновлён русской семьёй. И, соответственно, имеет русский менталитет и является белым человеком. И таки на каком основании он не русак?

Опять же: «не содержатся» — а в какой пропорции? Увы, гуманитарно-идеалистический подход.

Во-вторых: «украинцы, которые вчера еще считались субэтносом русского народа, Однако ныне их приходится уже считать отдельным этносом (такова логика этногенеза, когда вчерашний подвид сегодня сам становится видом)» — категорически не согласен. См. по теме «Псевдонационализм», гл. VI.

В-третьих, тезис «относительно высокая гетерогенность русских на фоне народов Запада служит, на мой взгляд, важным объяснением вечных русских раздраев и междоусобиц» странен. Скажем, англичане своих уничтожали только так — и огораживание, и казни за бродяжничество… а религиозные войны во Франции между протестантами и католиками?

Думаю, всё проще: морские империи, такие как Великобритания, имела территории, населённые другими этносами, вне метрополии, поэтому смешение было в колониях. Туда же отправлялись служить наиболее активные любители приключений и т.д., поэтому в самой метрополии раздраев и междоусобиц естественным образом становилось меньше. Гетерогенность как аргумент здесь выглядит натянутой.