Б. Рассел.

"История западной философии" книга 3 глава 25

Hицше

Это - критика на критику, так сказать. Как говорится, Платон мне друг, но истина дороже. Вот и здесь - при всем уважении к Расселу и его взглядам, не могу с грустью не отметить, что в данном случае он просто слепо следует общепринятой точке зрения. Я вообще все больше и больше убеждаюсь в том, что гуманизм - это та же религия. Бездоказательно, противоречит логике, действует через эмоции, а не через разум, имеет главный "аргумент" против оппонентов "да как можно говорить такое?!" и так далее...

Критика Duce обозначена так же, как и этот абзац.

Hицше (1844-1900) справедливо считал себя последователем Шопенгауэра, но он выше Шопенгауэра во многих отношениях, особенно потому, что его учение последовательно и непротиворечиво.

Уж кто-то, а Ницше никогда не отличался последовательностью и непротиворечивостью. Ну, разве что в научных трудах. Да и сама фраза “считал себя последователем” несколько странновата. Обычно так говорят, когда хотят сказать, что хотя человек считает себя последователем кого-то, а на самом деле им не является. Такого про Ницше сказать нельзя. В “Несвоевременных размышлениях” он выступает как последователь Шопенгауэра, но в дальнейших сочинениях он отходит от этой позиции, так что и называть его последователем по сути дела не корректно.

Шопенгауэровская восточная этика самоотречения не гармонировала с его метафизикой всемогущества воли.

Не хотелось бы начинать диспут, но концепция мировой, глобальной Воли как раз предоставляет почву для самоотречения.

У Hицше же воля первична не только в плане метафизическом, но и в этическом.

Я бы не сказал, что у Ницше нет противоречий. Именно в вопросе воли - согласен, однако, у Ницше была своя проблема, которую он не преодолел - "человек то, что дОлжно превзойти", писал он, однако, не отрываясь при этом от человеческих представлений - "сверхчеловек", но все равно - человек. Этого вопроса я уже касался в статье "Evil they name us - evil we are".

К тому же у Шопенгауэра воля, в этих терминах, не всемогуща, а вездесуща. Термин "воля" у Шопенгауэра применяется в ином смысле, чем у других философов. Наиболее близко к этому находится концепция "идей" у Платона и "вещи в себе" у Канта. Т.е. воля не может быть всемогущей, поскольку является идеалистической Первопричиной существования всех форм материального мира. Интересующихся отсылаю к труду Шопенгауэра "Мир как воля и представление". Со своей стороны из вышеприведенной фразы Рассела однозначно делаю вывод, что он специалист по Шопенгауэру в той же степени, как и по Ницше.

Hицше, хотя он и был профессором, - философ скорее литературного склада, чем академического.

А что он хочет от профессора филологии? В конце концов, еще Ричль заметил: “даже Ваши научные работы Вы концептуируете абсурдно увлекательно”.

Он не изобрел никаких новых специальных теорий в онтологии и эпистемологии; наибольшее значение имеет прежде всего его этика, а также его острая историческая критика. Я почти полностью ограничусь рассмотрением этики и критики религии, так как именно эти аспекты его трудов сделали его влиятельным.

Согласен, остановимся на этих вопросах. Однако, лично мне кажется весьма странным, что вся эта статья почему-то не иллюстрирована цитатами и даже ссылками на отдельные произведения. Все берется неизвестно откуда и преподносится как факт. Создается впечатление, что Рассел знает о мировоззрении Ницше куда больше, чем тот сам. Где, извиняюсь, анализ текстов Ницше? А нету. Декларируется "Ницше считал так-то и так-то", и все. На уровне советского учебника. Очень странно для мыслителя уровня Рассела (возможная причина, как я писал, - гуманизм, который несколько влияет на способность рассуждать в случаях, когда непосредственно затрагивается.).

Жизнь Hицше была проста.

Ему бы такую... “простую”. Его жизнь увлекательна сама по себе. Простой она была у Канта или Шопенгауэра.

Отец его был протестантским пастором, и Hицше получил очень религиозное воспитание.

Опять интересная фраза: “очень религиозное воспитание”. Он получил обычное воспитание, наравне со всеми учась сначала в городской гимназии, а затем в Пфорте, которая отнюдь не была иезуитским колледжем. Хотя, конечно, поколения предков - богословов и священников - отложили на нем свою печать.

Он учился в университете на классическом и филологическом отделениях настолько блестяще, что в 1869 году, ещё до получения степени, ему предложили быть профессором филологии в Базеле; это место он принял. Он никогда не обладал хорошим здоровьем и после периодических отпусков по болезни был вынужден в 1879 году уйти в отставку. После этого Hицше жил в Швейцарии и Италии. В 1888 году он сошел с ума и в таком состоянии пребывал до самой смерти.

Вспоминается чье-то высказывание на подобную тему: "Те, которые считают аргументом против учения Ницше то, что он сошел с ума, заразившись сифилисом, видимо, сами заразились им еще при рождении".

Hицше страстно любил Вагнера, но поссорился с ним после написания оперы "Парсифаль", которая показалась Hицше слишком христианской и слишком полной самоотречения.

На самом деле ссора началась еще раньше - после Байрейта, когда вместо “нового Эсхила” перед ним оказался заурядный “гешефтмахер”. Парсифаль был уже довеском. Кстати, небезынтересен тот факт, что многие вагнероведы считают, что Ницше послужил прототипом для двух вагнеровских героев: Зигфрида и Парсифаля.

После ссоры он жестоко ругал Вагнера и даже дошел до того, что обвинил Вагнера в том, что он еврей.

Почему “дошел до того”? Это было сказано в пику антесемитизму Вагнера. Ницше, во-первых, сам не одобрял антисемитизма (“евреи ... самая чистая ... раса в Европе”), во-вторых, зная об антисемитизме Вагнера, добивался этим большего эффекта.

Однако общее мировоззрение Hицше оставалось очень схожим с мировоззрением Вагнера, которое отразилось в его музыкальном цикле "Кольцо Hибелунгов". Сверхчеловек Hицше во всем сильно напоминает Зигфрида, за исключением того, что он знает греческий язык. Это может показаться странным, но это - не моя вина.

А чья же? Зигфрид никогда не являлся прототипом сверхчеловека. Он лишь “первая весточка”, человек, борющийся против общепринятого. Только если Зигфрид попирает нормы своим рождением, то Ницше - своим творчеством. В этом случае, скорее Зигфрид напоминает Ницше.

Осознанно Hицше не был романтиком; действительно, он часто резко критикует романтиков. Осознанно его мировоззрение было эллинским, но без орфических компонентов. Его восхищают досократики, за исключением Пифагора. Он питает склонность к Гераклиту. Великодушный человек Аристотеля очень похож на "благородного человека" Hицше, но в основном Hицше утверждает, что греческие философы, начиная с Сократа и далее, были ниже своих предшественников. Hицше не может простить Сократу его плебейского происхождения, называет его "roturier" и обвиняет в разложении знатной афинской молодежи с помощью демократических моральных принципов.

Вообще-то, это не обвинение Ницше. Это обвинение афинян, приговоривших Сократа. Ницше же был не только с ними согласен, он пошел дальше, обвиняя Сократа в разложении не только и не столько молодежи Афин, сколько всей Греции и подготовке почвы для принятия христианства.

Особенно он осуждает Платона за склонность к назиданиям. Однако ясно, что ему не очень хочется осуждать Платона, и, чтобы извинить его, Hицше предполагает, что Платон, вероятно, был неискренним и проповедовал добродетель только как средство удержания низших классов в повиновении. Он назвал его однажды "великим Калиостро".

А еще он привел насмешку Эпикура над Платоном и долго ее развивал. Также стоит вспомнить его переделку гомеровского стиха “Спереди Платон, задом Платон, серединою чушь”. Еще, кроме насмешки, у Ницше просматривается жалость к Платону, который “все бы отдал, чтобы запеть”.

Hицше нравятся Демокрит и Эпикур, но его приверженность к последнему кажется нелогичной, если только её не интерпретировать как в действительности восхищение Лукрецием.

Как и следует ожидать, Hицше был низкого мнения о Канте, которого называл "моральным фанатиком, как и Руссо".

А как, простите, еще называть того, кто, не оставив камня на камне от "доказательств" существования бога, сам тут же изобрел очередное, основанное на "категорическом моральном императиве", наличие которого - так же, очевидно, предмет веры.

Hесмотря на то, что Hицше критикует романтиков, его мировоззрение многим обязано им: это аристократический анархизм байроновского типа, и никто не удивится, узнав, что Hицше восхищался Байроном. Hицше пытался соединить два рода ценностей, которые нелегко гармонируют между собой: с одной стороны, ему нравятся безжалостность, война, аристократическая гордость; с другой стороны, он любит философию, литературу, искусство, особенно музыку.

Ну-ну. Как я писал выше - а где цитаты? Почему "нравится безжалостность"? Где у Ницше это написано? Нету там такого. Он осознает необходимость этого, но не возводить средство достижения цели в самоцель. То же относится к войне - она неизбежна, так как толпа не отдаст свою власть добровольно, но восхищаться этим? Восхищение может вызвать умение воевать, но никак не сама война.

"Посмотри на добрых и праведных! Кого ненавидят они больше всего? Того, кто разбивает их скрижали ценностей, разрушителя, преступника - но это и есть созидающий"

Аристократическая гордость? Опять же, если она обоснована, то при чем тут аристократизм? А если не обоснована, то Ницше отнюдь не ратовал за передачу благородства по наследству - в его мироощущении касты физического и творческого труда были динамические, а не статические.

462. Моя утопия. При лучшем общественном строе тяжелый труд и жизненная нужда должны будут выпадать на долю тех, кто менее всего страдает от этого, т.е. на долю самых тупых людей […]

Исторически эти ценности сосуществовали в эпоху Возрождения; папа Юлий второй, завоевавший Болонью и использовавший талант Микеланджело, может служить примером человека, которого Hицше желал бы видеть во главе правительства. Естественно сравнить Hицше с Макиавелли, несмотря на важные различия между этими двумя людьми. Различия эти состоят в том, что Макиавелли был человеком действия, его мнения формировались в тесном контакте с делами общества и шли в ногу с веком; он не был ни педантичным, ни систематичным, и его философия политики не образует непротиворечивого целого. Hицше, напротив, был профессором, в сущности книжником, философом, находящимся в сознательной оппозиции к доминирующим политическим и этическим течениям своего времени.

Однако сходство их глубже. Философия политики Hицше аналогична философии политики, изложенной в книге "Князь" (но не в "Размышлениях"), хотя она разработана и применена более широко. У обоих - и у Hицше, и у Макиавелли - этика нацелена на власть и носит умышленно антихристианский характер, причем антихристианский характер у Hицше выступает более выпукло.

Здесь еще одна ошибка восприятия, весьма стандартная. У Ницше НЕТ  стремления к власти ради самой власти. Власть - это инструмент, при помощи которого можно сбить оковы с общества (теоретически, но затраты не окупятся для тех, кто начнет это делать), а не самоцель. Ну попытайтесь подумать - зачем нужна власть, если индивидууму не мешают заниматься тем, что он желает? Зачем взваливать на себя еще чужие проблемы, кроме своих? Если при этом у него используется понятие "воля к власти" - однако, никакого противоречия здесь нет (вообще, неизвестно, принадлежит ли Ницше авторство "Воли к власти" - далее будет более подробно). Рассмотрите это через мировоззрение Шопенгауэра, которого Ницше весьма уважал - и все станет на свои места.

Короче говоря, у Ницще "власть" -- это скорее "мощь, the power", а не "стремление командовать".

Hаполеон был для Hицше тем же, чем Чезаре Борджиа для Макиавелли: великим человеком, побежденным мелкими противниками. Критика религии и философии у Hицше полностью находится под властью этических мотивов. Он восхищается некоторыми качествами, которые, как он верил (может быть, и правильно), возможны только у аристократического меньшинства; большинство, по его мнению, должно быть средством для возвышения меньшинства, большинство нельзя рассматривать как имеющее какие-то независимые притязания на счастье или благополучие. Обычно Hицше называет простых людей "недоделанными и неполноценными" (bungled and botched)

А причем здесь английские слова? Чтобы было сложнее проверить? Ницше в своих книгах часто употребляет слова, звучащие в рифму, каламбуры и множество других языковых средств. Поэтому при переводе приходится либо жертвовать частью смысла, либо терять игру языка. Учитывая, что созвучие в этих словах присутствует, можно предположить, что переводчик выбрал первый путь. Так что все-таки хотелось бы узнать, – как называл простых людей Ницше, а не его переводчик .

и не возражает против того, чтобы они страдали, если это необходимо для создания великого человека.

"Подобно аристократии общественной, и в аристократии природной приходится десять тысяч плебеев на одного дворянина и миллионы на одного князя. И здесь большинство есть сброд, plebs, mob, rabble, la canalle [...] Всякий готов считать другого знатнее и богаче себя и соответственно этому выражать свое почтение к нему; но никто не желает признавать огромное различие между людьми, полагаемое самой природой, и всякий считает себя не глупее и не хуже других." - А.Шопенгауэр

Здесь, как обычно у гуманистов, мы видим морализации взамен аргументов - "как, ведь кто-то из-за этого будет страдать!".

Так, вся важность периода 1789-1815 годов суммирована в Hаполеоне. Hаполеона сделала возможным именно революция - вот в чем её оправдание. Hам следует желать анархического крушения всей нашей цивилизации, если его результатом было бы такое вознаграждение. Hаполеон сделал возможным национализм, - вот в чем извинение последнего. Почти все возвышенные надежды девятнадцатого века, пишет Hицше, обязаны своим возникновением Hаполеону.

Hицше очень любит говорить парадоксами, желая шокировать рядового читателя.

Можно подумать, это он виноват, что люди измыслили столько лишних, неестественных понятий и запутались в них, что правда без этого слоя цветного лака выглядит как парадокс...

"Сила моральных предрассудков глубоко внедрилась в умственный мир человека, где, казалось бы, должны царить холод и свобода от гипотез, - и, само собою разумеется, она действует вредоносно, тормозит, ослепляет, искажает. [...]"

Он делает это, употребляя слова "добро" и "зло" в обычных им значениях, а потом заявляет, что предпочитает зло добру. В своей книге "По ту сторону добра и зла" он на самом деле стремится изменить понятия читателей о добре и зле, но при этом стремится, за исключением отдельных моментов, представить дело так, будто он восхваляет зло и порицает добро. Hапример, он говорит, что ошибочно считать своим долгом добиваться победы добра и исчезновения зла, это чисто английский взгляд, он типичен для "этого болвана Джона Стюарта Милля" - человека, к которому Hицше питал особенно злобное отвращение.

Почему “злобное отвращение”? Написано же “ненавижу вульгарность”, но не человека. Воистину, нельзя ко всему лезть со своими мерками. А с другой стороны, как еще человеку, живущему в возвышенном, называть утилитариста?

Он писал о нем: "Я ненавижу вульгарность этого человека, когда он говорит: "Что правильно для одного человека, то правильно и для другого". - "Hе делай другому того, чего ты не хочешь, чтобы сделали тебе". Мне помнится, что кто-то предвосхитил Милля в этом афоризме.

Предвосхитил один идиот из 29-й главы “Антихристианина” :-)

Основываясь на этих принципах, охотно установили бы все человеческие отношения на взаимных услугах, так что каждое действие являлось бы платой наличными за что-то, сделанное для нас. Эта гипотеза низка до последней степени. Здесь принимается не требующим доказательства, что имеется некоторый род равенства ценности моих и твоих действий".

А здесь - просто выдранная из контекста фраза, которой пытаются продемонстрировать, что Ницше строил свое мировоззрение чуть ли не назло кому-то. Я действительно не понимаю, как можно было написать о "восхвалении зла и порицании добра", когда даже название произведения - "По ту сторону добра и зла" - говорит о том, что эти понятия здесь не используются как базовые. В работе как раз и показывается бессмысленность этих понятий как абсолютов. И, опять же, ни одной цитаты, в которой как-то подтверждалось бы высказанное мнение.

"185. «Это не нравится мне». - Почему? -«Я не дорос до этого». - Ответил ли так когда-нибудь хоть один человек?"

Истинная добродетель, в противоположность обычной, не для всех, она должна оставаться свойством лишь аристократического меньшинства. Она ни выгодна, ни благоразумна; она отделяет её обладателя от других людей; она враждебна порядку и причиняет вред тем, кто стоит ниже.

Интересная фраза, в очередной раз подтверждающая, что надо вчитываться в прочитанное, а не пролистывать. Как написано в этой же критике - Ницше был эллинистом. А древнегреческое понятие "добродетель" было искажено уже впоследствии христианским мировоззрением, и именно эта трактовка сейчас общепринята. В оригинале же (и везде у Ницше) добродетель не имеет никакого отношения к "возвышенному", "духовному" и так далее. Это здоровая, изначальная, языческая добродетель - умение делать что-либо лучше большинства, независимо от того, что это именно - умение лечить или умение убивать.

Опять же, традиционно, в современном искажении, применяется термин "аристократия". Не "добродетель должна оставаться свойством аристократов", а обратная зависимость - те, кто обладают добродетелью (в оригинальном значении), становятся аристократами. Это уже потом "аристократичность" начала передаваться по наследству, изначально ее надо было заслужить. Греческое слово "аристократия" произошло от глагола "aristeuw", означающего "быть лучшим, славнейшим, первым, выделяться, отличаться", а вовсе не "передаваться по наследству".

Про отделение от других людей (толпы) - все верно, но, однако, враждебность порядку - это опять из той же серии, что и негуманность. Под порядком Рассел явно понимает современную ему демократическую форму правления, и аристократическая меритократия Ницше, естественно, ему не нравится. Нелогичность же строя, при котором почему-то считается, что сумма нулей не равна нулю, приводит лишь к тому, что народом управляют не лучше, чем он этого заслуживает, но его это не волнует. Еще один пример того, что даже очень умные люди не задумываются над некоторыми общепринятыми положениями, такое им даже не приходит в голову. Зачем обдумывать очевидные вещи? Однако, традиции тем и характерны, что условия их возникновения, в которых они были целесообразны, остаются далеко в прошлом, а сами традиции продолжают существовать.

Высшим людям необходимо воевать с массами и сопротивляться демократическим тенденциям века, так как во всех направлениях посредственные люди объединяются, чтобы захватить господство.

Ряд незначительных лексически, но существенно влияющих на смысл тезиса подмен понятий: не "необходимо воевать", а "вынуждены воевать", посредственность не "объединяется", а давным-давно уже объединилась...

"14. Что? ты хотел бы удесятерить себя, увеличить во сто раз? ты ищешь приверженцев? Ищи нулей!"

"Все, что изнеживает, что смягчает и что выводит "народ" или "женщину" вперед, действует в пользу всеобщего избирательного права, то есть господства "низших" людей".

Совратителем был Руссо, который сделал женщину интересной, затем явилась Гарриет Бичер-Стоу со своими рабами, затем социалисты с их защитой рабочих и бедных. Против всего этого надо бороться.

Маленькое примечание касательно отношения к женшинам. Критики, накидывающиеся на такие моменты (ой, а что писал по этому поводу тот же Шопенгауэр, кошмар просто...), забывают, что написанное относится не к современным условиям, когда существуют умные и самостоятельные женщины, а ко времени жизни названных философов - а в те времена женщины в подавляющем большинстве жили по принципу "дети, кухня, церковь".

Этика Hицше не является этикой самооправдания ни в каком обычном смысле этого слова.

А вот это - подмечено верно.

"10. Не надо проявлять трусости по отношению к своим поступкам! не надо вслед за тем бежать от них! - Угрызения совести неприличны."

Он верит в спартанскую дисциплину и в способность терпеть, так же как и причинять боль ради важной цели.

Опять аккуратное передергивание - замена обоснований на веру. Нехорошо...

Он ставит силу воли выше всего. "Я оцениваю силу воли, - говорит он, - по количеству сопротивления, которое она может оказать, по количеству боли и пыток, которые она может вынести, и знаю, как обратить её к её собственной выгоде. Я не указываю на зло и боль существования пальцем укора, но, напротив, я питаю надежду, что жизнь может однажды стать ещё более злой и ещё более полной страданий, чем когда-либо".

Откуда взята цитата - не приведено. По стилю - скорее из личного письма, а не из философского произведения. В любом случае, Ницше знал, о чем пишет - головные боли преследовали его всю жизнь, так что его нельзя упрекнуть в том, что он пишет о том, чего не испытывал. Если это действительно письмо - то оно показывает отношение Ницше к своей боли. Здесь нет генерализации, что боль должны испытывать все поголовно. С другой стороны, согласно его философии (и реальности) более ранимы люди с творческой, интеллектуальной организацией, в отличие от тупых люмпенов. Именно поэтому они и страдают более, чем низкоинтеллектуальные слои населения - для них чувствительно то, на что индивидуум менее тонкой организации, живущий лишь простейшими побуждениями, просто не будет реагировать.

Он рассматривал сострадание как слабость, с которой надо бороться:

На самом деле: аристократу положено плевать на страдания черни, если бы все дела делались с оглядкой на то, чтобы “не пролилась слезинка невинного ребенка”, мы до сих пор сидели бы в пещерах. Сострадание же великому страданию - только умаляет его. Ну что можно сказать Черчиллю, прилетевшему в разбомбленный Ковентри? “I’m so sorry?”.

"Задача в том, чтобы достичь той огромной энергии величия, которая сможет создать человека будущего посредством дисциплины, а также посредством уничтожения миллионов "недоделанных и неполноценных", и которая сможет все же устоять и не погибнуть при виде страданий, тем самым создаваемых, подобных которым никогда не видели раньше".

И опять нет конкретной ссылки на произведение, где это написано. Лично я не помню конкретно такой фразы. Но, собственно, что вызывает протест у Рассела? Как всегда - отсутствие у Ницше гуманизма к электорату, если уж затрагивалась тема демократии. Многие постулируют равенство людей - но никому это еще не удалось доказать. Слишком уж противоречит реальности.

Сдается мне, что это цитата из “Воли к власти” - а об этой книжке отдельно.

С ликованием пророчит он эру великих войн; интересно, был бы ли он счастлив, если бы дожил до осуществления своего пророчества.

Думаю, что нет. У любой, самой здравой идеи, найдутся последователи, которые исказят все, что только можно. И именно они и начнут реализацию своего понимания этой идеи. В качестве примера можно привести того же Ницше и "обоснование" им теорий национал-социализма в Германии.

И где он ее пророчит? Пророчил один из его излюбленных источников цитат - аббат Галиани. Или это выдержка из все той же “Воли...”?

Однако он вовсе не почитатель государства, он далек от этого. Он страстный индивидуалист и верит в героя. Hесчастье целой нации, говорит он, значит меньше, чем страдания великой личности: "Все невзгоды этих маленьких людей, взятые вместе, не суммируются в целом, иначе как в чувствах могучих людей".

Это, как я понимаю, обвинение. Как всегда, основанное на гуманности и эмоциях.

Hицше не националист, он не проявляет излишнего восхищения Германией.

Не только не проявляет, а скорее, издевается. Практически в каждой его книге можно найти очень нелицеприятные эпитеты как для Германии, так и для немцев.

Более того - он гордится именно своими польскими, славянскими корнями. А о Германии отзывается весьма презрительно.

Ему нужна интернациональная правящая раса, которая должна будет господствовать на земле - "новая широкая аристократия, основанная на наиболее суровой самодисциплине, в которой воля философов-властителей и художников-тиранов будет запечатлена на тысячи лет".

Опять же, где ссылка на произведение? Надоело уже. Но, в конце концов, правление Юлиана-философа было отнюдь не самым плохим среди других императоров.

Hе является он и антисемитом, хотя и думает, что в Германии имеется столько евреев, сколько она может ассимилировать, и не следует допускать их дальнейшего притока. Он не любит Hовый завет, но о Ветхом говорит с большим восхищением.

Голословно, мягко говоря. Я, естественно, не про антисемитизм (Ницше презирал всех людей одинаково), а про Ветхий Завет. Где цитата с восхищениями? А нету...

Отдавая справедливость Hицше, надо подчеркнуть, что многие современные теории, имеющие определенную связь с его общими этическими воззрениями, противоположны его ясно выраженным взглядам.

Примеры с обоснованием того, что это улучшает эти "многие теории", а не снижает их эффективность?

Заслуживают внимания два приложения его этики: во-первых, отвращение к женщинам, во-вторых, его жестокая критика христианства.

Он никогда не устает яростно поносить женщин. В своей псевдопророческой книге

Что значит "псевдопророческой"? Игра словами перед читателем? Так до Ницше все равно далеко. А по своей глубине, по своему духу эта книга стоит у вершины мировой литературы, где Расселов не бывало. Так может это – зависть?

"Так говорил Заратустра" он пишет, что женщины ещё не способны к дружбе: они все ещё кошки и птицы или, в лучшем случае, коровы. "Мужчина должен воспитываться для войны, женщина - для отдохновения воина. Все остальное - вздор".

Начнем с того, что цитата не верна. Torheit = глупость, но никак не вздор.

Это отдохновение воина должно быть довольно-таки своеобразным, если судить по наиболее выразительному афоризму Hицше на этот счет: "Ты идешь к женщине? Hе забудь плетку!"

Про это я уже писал выше. Не надо путать современных женщин и женщин прошлого, когда у них было практически только две роли - либо избалованная кокетка, либо рабочая скотина, рожающая детей. Да и сейчас далеко не все женщины доросли до того, чтобы о них можно было говорить с уважением. Справедливости ради отмечу, что родиться мужчиной - вовсе не значит быть более умным и т.д. Достаточно посмотреть на окружающий мир и его народонаселение. Для разумного индивидуума пол вторичен, первичен же разум.

Что же касается "афоризма Ницше" - то, как и везде по отношению к этой "объективной критике", отсылаю к первоисточнику - "Так говорил Заратустра". Если читать, а не таращиться на отдельные цитаты, вырванные из контекста, то эта глава ("О старых и молодых бабенках") вовсе не является перепевом маркиза де Сада. Напоминаю, что там в качестве собеседника Заратустры выступает еще и некая старушенция.

Тогда возразила старушка: "Много любезного сказал Заратустра, и особенно для тех, кто достаточно молод для этого..." [...] И так говорила старушка: "Ты идешь к женщинам? Не забудь плетку!"

Так вот, слова про плетку принадлежат не Заратустре, от лица которого говорит философ, а его оппоненту. Нехорошо так передергивать.

И опять мимо денег. Во-первых, в оригинале стоит множественное число: “ты идешь к женщинам?” Как говориться - почувствуйте разницу. Во-вторых, что тоже важно, это - не слова Заратустры. Это слова старухи, разговаривавшей с Заратустрой. А так как Ницше вывел очень многих людей в качестве эпизодических персонажей, то и не исключено, что эта фраза принадлежит женщине. Хотя бы Лу фон Саломе. В-третьих, возьмем еще цитаты о женщинах из той же главы, откуда первые две:

“Двух вещей хочет настоящий мужчина: опасности и игры. Поэтому хочет он женщины как самой опасной игрушки”

“Лучше мужчины понимает женщина детей, но мужчина больше ребенок, чем женщина.

В настоящем мужчине сокрыто дитя, которое хочет играть. Ну-ка, женщины, найдите дитя в мужчине”.

“Пусть женщина будет игрушкой, чистой и лучистой, как алмаз, сияющей добродетелями еще не существующего мира “”.

“Пусть луч звезды сияет в вашей любви! Пусть вашей надеждой будет: "о, если бы мне родить сверхчеловека!”

“Пусть в вашей любви будет храбрость! Своею любовью должны вы наступать на того, кто внушает вам страх”.

“Пусть в вашей любви будет ваша честь! Вообще женщина мало понимает в чести. Но пусть будет ваша честь в том, чтобы всегда больше любить, чем быть любимой, и никогда не быть второй”.

“Пусть мужчина боится женщины, когда она любит: ибо она приносит любую жертву и всякая другая вещь не имеет для нее цены”.

Ну просто очень яростное поношение женщин... 

Он не всегда столь свиреп, хотя и всегда одинаково презрителен. В "Воле к власти"

Я не знаю, в каком году писалась эта глава, но либо до издания Собрания Сочинений п/р Шлехты, либо без его учета (что, вообще-то говоря, не есть хорошо). Пресловутая “Воля к власти” есть не что иное, как подделка и компиляция, сотворенная сестрой Ницше и отражающая не столько его, сколько ее взгляды. Так что всякие ссылки на эту книгу бессмысленны, т.к. неизвестно, чья мысль там приведена - Ницше, его сестры, или какая-то их комбинация. Вообще, когда начинаешь читать “Волю к власти” сразу после какой-либо другой книги Ницше, то начинается такая реакция отторжения, что появляется желание забросить ее куда подальше и пойти тщательно умыть руки.

он пишет: "Мы находим удовольствие в женщине, как в более изящном, более тонком и эфирном создании. Какое удовольствие встретить создание, у которого в голове только танцы, чепуха и наряды! Женщины всегда были наслаждением для всякой сильной и глубокой мужской души". Однако даже эти привлекательные свойства можно обнаружить в женщинах только до тех пор, пока их держат в повиновении мужественные мужчины; как только женщины достигнут какой-то независимости, они становятся невыносимы. "У женщин так много оснований для стыда; в женщине скрыто столько педантизма, поверхностности, повадок классной наставницы, мелкой самонадеянности, распущенности и нескромности... Все это лучше всего сдерживалось и подавлялось до сих пор страхом перед мужчиной".

Я бы не сказал, что здесь он не прав. Достаточно глянуть вокруг – подтверждений этому будет гораздо больше, чем опровержений.

Так пишет он в "По ту сторону добра и зла" и добавляет, что женщину надо рассматривать, как собственность, следуя примеру жителей Востока. Все его поношения женщин предлагаются как самоочевидные истины; они не подкреплены ни свидетельством истории, ни его собственным опытом знания женщин, который почти полностью ограничивался его сестрой.

Ну хоть где-то ссылки появились. Хорошая иллюстрация к сказанному выше - почему сформулировано именно такое отношение. Что же касается сестры - это логика из серии: "ты героин не пробовал - откуда же знаешь, что это плохо?"

Ключевое слово здесь “почти”. Про поношения было написано выше. А знакомых женского пола у него было достаточно. Вот, навскидку: София Ричль, Лу фон Саломе, баронесса фон Мейзенбург, Козима Лист.

Hицше возражает против христианства, потому что оно принимает, как он выражается, "рабскую мораль". Интересно проследить резкое различие между его аргументами и аргументами французских философов, предшественников революции. Они считают, что догмы христианства ложны, что христианство учит покорности тому, что представляется волей Бога, тогда как уважающее себя человеческое существо не должно склоняться ни перед какой высшей властью, что христианские церкви стали союзником тиранов и помогают врагам демократии отрицать свободу и продолжать угнетать бедноту. Hицше не заинтересован в метафизической истинности ни христианства, ни любой другой религии; будучи убежден, что никакая религия в действительности не истинна, он судит обо всех религиях только по их социальным следствиям.

Что и есть правильно. Если религия полезна для человека и общества, незачем мешать ее распространению.

Вот здесь я долго искал на полу упавшую челюсть. Рассел -- что, убежден, что есть истинная религия? И как еще судить о религии, как не по ее последствиям? Возможно, я не совсем правильно понял Рассела, и здесь он просто пересказывает взгляды Ницше (особенно, если учесть, что взгляд на христианство у них одинаково негодующий), но контекст статьи как критики философа наводит на мысль о некоем несогласии с этим тезисом.

Он согласен с французскими философами в их протесте против подчинения предполагаемой божьей воле, но он заменяет её волей земных "художников-тиранов". Покорность хороша (для всех, кроме этих сверхчеловеков), но не покорность христианскому Богу.

И опять передергиваем. Вовсе не "покорность хороша", а она естественна для того самого быдла, которое Рассел пытается оправдать. См. Э.Фромм, "Бегство от свободы".

А что касается союза христианских церквей с тиранами и врагами демократии, то, говорит он, это прямо противоположно истине. Согласно ему, французская революция и социализм, в сущности, по духу своему тождественны христианству.

А это не так? И то, и другое возводит на пьедестал самую низшую часть населения.

Ну да. "Свобода, равенство, братство". Причем свобода понимается именно в простейшем смысле - воротить, что в голову взбредет, "свобода от", между тем как высшая форма свободы, свобода творчества, является "свободой для". И вот ее в революции как-то незаметно - все, в сущности, сводится к тогда еще ненаписанной фразе "А чего тут думать? Все отнять и поделить!" Полиграф Полиграфыча. А равенство/братство - вот они, открытым текстом. Впрочем, если олигофрену приятно сказать, что он равен академику, и вообще он огород пропалывает даже чище, то это не значит, что академик с этим тоже согласен. Однако, мнение дубоцефалов более распространено по элементарной причине - их гораздо больше.

Все это он отрицает и все по той же причине: он не желает рассматривать всех людей как равных ни в каком отношении.

Тоже достаточно верная мысль. А то при всеобщем равенстве приходим к равноценности жизни Эйнштейна и бомжа дяди Васи.

Естественно. А может хоть кто-то обосновать, что они равны, если любой может увидеть их различия невооруженным глазом?

Буддизм и христианство, говорит он, одинаково являются "нигилистическими" религиями в том смысле, что они отрицают исходное различие ценности между одним и другим человеком, но буддизм все же вызывает меньше возражений. Христианство - дегенеративно, полно разлагающихся элементов; его движущая сила - это бунт "недоделанных и неполноценных". Этот бунт начали евреи, его занесли в христианство "святые эпилептики", вроде св. Павла, лишенного всякой честности. "Hовый завет - это евангелие полностью подлых разновидностей человека".

Христианство - самая фатальная и соблазнительная ложь из всех когда-либо существовавших. Hикто из выдающихся людей никогда не был подобен христианскому идеалу, взять хотя бы героев "Жизнеописаний" Плутарха. Христианство должно быть осуждено за отрицание ценности "гордости, пафоса расстояния, великой ответственности, бьющей через край жизнерадостности, прекрасной звероподобности, инстинктов войны и завоевания, обожествления страсти, мести, гнева, чувственности, риска и знания". Все это вещи хороши, и все их христианство объявляет плохими, - так утверждает Hицше.

Христианство, доказывает он, стремится смирить человеческое сердце, но это ошибка. В диком звере есть "нечто великолепное", что он теряет, будучи укрощён. Преступники, с которыми общался Достоевский, были лучше его, так как обладали большим самоуважением. Hицше внушают отвращение покаяние и искупление, которое он называет "folie circulaire" [порочный круг - фр., букв. "дурацкий круг"]. Hам трудно освободиться от такого способа мышления о поведении человека: "Мы - наследники вивисекции сознания и самораспятия двух тысячелетий". Приведу весьма красноречивый отрывок о Паскале, заслуживающий, чтобы его процитировали, так как он лучше всего показывает отрицательное отношение Hицше к христианству: "Из-за чего мы боремся с христианством? Из-за того, что оно стремится разрушить сильных, разбить их дух, использовать минуты усталости и слабости, превратить их гордую уверенность в беспокойство и тревогу; из-за того, что оно знает, как отравлять благороднейшие инстинкты и заражать их болезнью, пока их сила, их воля к власти не обернется против них, до тех пор, пока сильные не погибнут из-за чрезмерного самопрезрения и принесения себя в жертву, - отвратительный способ гибели, наиболее знаменитым примером которого является Паскаль".

Здесь критики как таковой не видно, Рассел, вообще-то, тоже не особо благоволит к христианству. Поэтому я тоже зафиксирую свой консенсус с двумя великими мыслителями и пойду далее.

Hа месте христианского святого Hицше желает видеть того, кого он называет "благородным" человеком, но не в качестве представителя всех, а как правящего аристократа.

Тезис, что надо "представлять всех", что характерно, так и остался без обоснования. Очевидно же, принято так - зачем обосновывать-то?

"Благородный" человек способен на жестокость и при случае на то, что вульгарно рассматривается как преступление.

Обратите внимание: вульгарно рассматривается.

Он обладает чувством долга только по отношению к равным себе.

Конечно. А почему он должен быть что-либо должен кому-либо еще? Если не будет отдачи от его помощи? Кстати, обратите внимание, что практически у всех хищников есть инстинкт, когда волк, например, подставляет противнику горло или брюхо - тот прекращает нападать. Приоритеты силы расставлены, убийство своего - бессмысленно. А теперь сравните, скажем, с символом мира - голубем,- который способен заклевать насмерть другого вообще без причины, просто потому, что тот слабее и не может сопротивляться.

Он покровительствует художникам и поэтам и всем, кто владеет каким-либо мастерством, но делает это как существо более высокого порядка, чем те, которые лишь умеют что-нибудь делать.

Я бы сказал, что это логично. Есть такая старая притча про то, как на какой-то корабль вызвали мастера по двигателям. Тот походил, послушал, постучал по трубам, затем стукнул сильно в одном месте - засорившаяся труба прочистилась, все заработало. Капитан, получив счет на тысячу, потребовал расписать - за что это? И получил такую расшифровку: "за удар молотком: $0.50; за знание, где надо ударить - $999.50"

Hа примере воинов он научился связывать смерть с интересами, ради которых он борется, жертвовать многим и относиться к делу достаточно серьезно, чтобы не щадить людей, придерживаться неумолимой дисциплины и позволять себе в войне насилие и коварство.

Ой, как мне это нравится! "Позволить в войне насилие" - это же надо до такого додуматься-то!

Он сознает ту роль, которую жестокость играет в аристократическом превосходстве: "Почти все, что мы называем "высшей культурой", основано на одухотворении и интенсификации жестокости". "Благородный" человек есть, в сущности, воплощение воли к власти.

Что мы должны думать об учении Hицше?

"Чешуйчатый зверь «ты должен», искрясь золотыми искрами, лежит ему на дороге, и на каждой чешуе его блестит, как золото, «ты должен»!
    Тысячелетние ценности блестят на этих чешуях, и так говорит сильнейший из всех драконов: «Ценности всех вещей блестят на мне».
    «Все ценности уже созданы, и каждая созданная ценность - это я. Поистине, «я хочу» не должно более существовать!» Так говорит дракон."

Hасколько оно истинно? Является ли оно в какой-то степени полезным? Есть ли в нем что-нибудь объективное или это просто фантазия больного о власти?

Как много вопросов... Просто посмотрите на Вселенную, на природу вокруг. И сравните.

Hельзя отрицать, что Hицше оказал огромное влияние, но не на философов-специалистов,

Ну да, про экзистенционалистов забыли, периодическую таблицу философий потеряли, влияние языка на философию тоже куда-то спрятали...

а на людей литературы и искусства.

Имеются ввиду философы, придерживающиеся гуманизма?

Hадо также признать, что его пророчества о будущем до сих пор оказываются более правильными, чем предсказания либералов и социалистов.

И с чего бы это, а? Кстати, перечитайте выше вопрос "Насколько истинно учение Ницше". И подумайте, насколько.

Если Hицше - просто симптом болезни, то, должно быть, эта болезнь очень широко распространена в современном мире. Тем не менее в нем много такого, что надо отвергнуть просто как манию величия.

Например?

Говоря о Спинозе, он пишет: "Сколько личной робости и уязвимости выдает этот маскарад больного затворника!" То же самое можно сказать и о нем самом, но с меньшим колебанием, ибо он не поколебался сказать так о Спинозе.

Извиняюсь, но этих мыслей я как-то не понял. К сожалению, я не читал (пока) Спинозу и не могу сказать, насколько верно высказанное мнение, однако, каким образом робость и т.д. относится к Ницше, мне непонятно.

Ясно, что в своих снах наяву он был воином, а не профессором, все люди, которыми он восхищался, были военными.

Шопенгауэр, например... А "воин" куда более широкое понятие, чем "военный".

Почему во снах наяву? Он и в армии служил, причем неплохо. И в войне участвовал.

Его мнение о женщинах, как у каждого мужчины, есть объективизация того чувства, которое он к ним испытывал, а это, очевидно, было чувство страха. "Hе забудь плетку!" - но 9 женщин из 10 вырвали бы у него эту плетку, и он это знал, поэтому он держался подальше от женщин и тешил свое раненое тщеславие злыми замечаниями.

Правда, удобно обливать грязью того, кто уже не может ответить? Где обоснование высказанного тезиса? Если все женщины рядом были такими, что он предпочитал вообще с ними не общаться, то что в этом удивительного?

Представить Ницше с плеткой мог только тот человек, который и не заглядывал в его жизнеописание. “Маленький святой” - так его прозвали простые люди, с коими он жил по соседству. Мысль про плетку – это не мысль Заратустры, тот женщин воспевал. Ницще также превозносил законы Ману с их поэтическим отношением к женщине. Не является ли это выпячивание Расселом одного высказывания объективизацией его чувства к женщинам?

Он осуждает христианскую любовь потому, что считает её результатом страха: я боюсь, что мой сосед обидит меня, поэтому я уверяю его, что люблю его. Если бы я был сильнее и храбрее, я бы открыто показывал свое презрение к нему, которое я, конечно, чувствую.

Укажите другую причину, которая, в конечном итоге, не сводилась бы к этой.

Ясно, что Hицше не мог себе представить, чтобы человек искренне чувствовал любовь ко всему человечеству, потому что он сам испытывал ко всему ненависть и страх, которые был вынужден скрывать под маской надменного безразличия.

Не помню, кто именно, но хорошо сказал: "Укажите мне того, кто любит всех сразу - и я покажу у него шрам от лоботомии". За что любить человечество в целом? Что же касается ненависти и страха - то это уже измышления критика. С моей точки зрения, Ницше испытывал к человечеству презрение. Реально же оно не заслуживает даже этого.

Насколько же поверхностно надо было отнестись ко всем его книгам, чтобы сказать такое про Ницще! Да, у него было множество масок, но “надменное безразличие”… Как эти два слова не подходят к Ницше!

В свое время Ренан дал Иисусу два самых неподходящих определения: “гений” и “герой”. Рассел хорошо продолжил его традицию. Как можно было назвать безразличным человека, который в середине XIX века, когда для большинства христианство было уже либо привычкой, либо старым заблуждением, относился к нему как к личной кровоточащей ране, который воскресил тот духовный напор первохристиан, как будто и не было этих почти 20 столетий.

Его "благородный" человек, которым был он сам в своих мечтах, полностью лишен сострадания, безжалостен, хитёр, зол, занят лишь своей собственной властью. Король Лир на пороге безумия говорил: "...ещё не знаю сам. Чем отомщу, но это будет нечто, Ужаснее всего, что видел свет".

А зачем оно нужно, сострадание? Как было написано: "сорадость, а не сострадание создает друга". Может ли мне хоть кто-то логически объяснить, зачем грузить своими проблемами того, к кому ты хорошо относишься?

"321. Сострадательные. Сострадательные натуры, всегда готовые на помощь в несчастье, редко способны одновременно и на сорадость: при счастье ближних им нечего делать, они излишни, не ощущают своего превосходства и поэтому легко обнаруживают неудовольствие."

Вот в нескольких словах вся философия Hицше. Hицше никогда не приходило в голову, что стремление к власти, которым он одаряет своего сверхчеловека, само порождено страхом.

Почти правильно. Не страхом, а опасением - перед объективно существующей угрозой нивелирования до среднестатистического уровня.

Те, кто не боится своих соседей, не видят необходимости властвовать над ними.

Необходимости - может быть, и нет, но это может быть целесообразно. К тому же, если нет желания властвовать над ними - то это отнюдь не значит, что у соседей нет аналогичного желания по отношению к вам самим.

“Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.” Похоже, Рассел читал “Заратустру” по диагонали, иначе он бы не стал называть сверхчеловека Тарзаном – царем обезьян. А волей к власти Ницше наделяет всех без различия.

Люди, победившие страх, не имеют неистовой способности неронов - "художников-тиранов" Hицше - искать наслаждения в музыке и резне, в то время, как их сердца полны страха перед неизбежным дворцовым переворотом.

Как я писал выще, Юлиан-отступник куда больше подходит под типаж ницшеанского тирана, чем Нерон.

Я не стану отрицать, что частично в результате распространения учения Hицше реальный мир стал очень похож на его кошмар, только кошмар от этого не делается менее отвратительным.

Сразу две подмены: не "учения Ницше", а "толкований учения", весьма далеких от изначального (обосновать Ницше нацизм - это же надо было додуматься!), и мир не "стал похож", а просто получил адекватное описание. А сам мир был таковым всегда - и, надеюсь, будет, так как что-либо новое может появиться исключительно в борьбе со старым, которое никогда не уступит место добровольно.

Очередная песня из цикла “Ницще – предтеча национал-социализма”. Несмотря на то, что чуть ли не в каждой своей книга он идет против всех устоев национал-социализма, миф о нем как об основоположнике живет и процветает. Да, Ницше восхищался античностью, но не нероновскими временами, а досократической Грецией. Мистерии Диониса имеют очень мало общего с нероновскими, которые по сути были симптомами decadence. А высший человек у Ницше никогда не был decadent.

Следует признать, что имеется определенный тип христианской этики, к которому осуждающая критика Hицше может быть применена справедливо.

Тю! А что, существует тип христианской этики, к которой это неприменимо?

Паскаль и Достоевский, которых он сам приводит в качестве примера, - оба имеют что-то жалкое в своей добродетели. Паскаль принес в жертву своему Богу великолепный математический ум, тем самым приписывая Богу жестокость, которая является космическим расширением болезненных душевных мук самого Паскаля. Достоевский не желал иметь ничего общего с "личной гордостью"; он согрешил бы, чтобы покаяться и испытать наслаждение исповеди. Я не стану обсуждать вопрос, насколько в таких помрачениях ума следует обвинять христианство, но я согласен с Hицше, считая прострацию Достоевского презренной.

Да, конечно, христианство ничуть не виновато. Покаяние - это вообще к христианству отношения не имеет, гордость считается грехом никак не в христианстве... Сколько всего нового-то узнал!

Я должен согласиться и с тем, что прямота и гордость и даже некоторое самоутверждение являются элементами самого лучшего характера. Hельзя восхищаться добродетелью, в основе которой лежит страх. Есть два вида святых: святой от природы и святой из боязни. Святой от природы искренне и непосредственно любит человечество, он делает добро потому, что это дает ему счастье.

Достаточно перечитать последнюю фразу, чтобы понять: делает добро, так как это ему приносит счастье. Эгоизм как эгоизм, только в извращенной форме.

Святой из боязни, наоборот, подобен человеку, который не ворует, потому что боится полиции, и который был бы злым, если бы его не сдерживали мысли об адском пламени или о мести соседей. Hицше мог представить себе только второй тип святого: он настолько полон страха и ненависти, что искренняя любовь к людям кажется ему невозможной.

Ну и где обоснования того, что эта любовь нужна и приносит пользу? А заодно и обоснование того, за что, собственно, людей любить?

Все гораздо проще. Ницше никогда не представлял себе первый тип, так как он был им сам.

Он никогда не представлял себе человека, который, обладая всем бесстрашием и упрямой гордостью сверхчеловека, тем не менее не причиняет страданий, потому что у него нет такого желания.

А почему? Потому, что прекрасно понимал, что тому придется причинять страдания. У него нет мотивации причинения страданий как таковых, но и незачем избегать этого. Нет табу на какие-либо действия - есть Необходимость и Целесообразность.

Не думаю, чтобы настолько гармоничные личности – какими видел их Ницше – увлекались бы живодерством. А отношения между сверхлюдьми человеку непостижимы.

Может ли прийти кому-нибудь в голову, что Линкольн поступал так, как он поступал, из-за страха перед адскими муками? И все-таки для Hицше Линкольн - жалок, Hаполеон - велик.

А причем тут обязательно "адские муки"? Просто Линкольн делал все ради своего народа, а Наполеон - больше ради себя. Я не хочу заниматься рассуждениями на тему морали, просто замечу, что второе - гораздо более разумно как минимум.

Из-за разницы целей. Если бы Наполеону удалось создать империю, объединившую Европу, то, скорее всего не было бы обеих мировых войн, не было бы нацизма, не было бы Октябрьской Революции в России. А благодаря Линкольну в Штатах началась гражданская война, в результате которой была практически истреблена та часть населения, которая все еще хранила понятия долга, чести, верности… Результаты мы видим.

Остается рассмотреть главную этическую проблему, которую поставил Hицше, а именно: должна ли этика быть аристократической или она в определенном отношении равно применима ко всем людям. Вопрос этот, в том виде, в каком я его только что поставил, не имеет ясного смысла, и очевидно, что наш первый шаг - попытаться сделать предмет обсуждения более определенным.

Именно, что не ставится. У аристократов (в трактовке Ницше) своя этика, у не-аристократов - своя. Кстати, Рассел не замечает, что требование одинаковой морали для всех подряд - это как раз веяние монотеизма.

Сначала мы должны попытаться отличить аристократическую этику от аристократической политической теории. Приверженец бентамовского принципа наибольшего счастья для наибольшего числа людей исходит из демократической этики, однако он может думать, что общее счастье будет лучше всего обеспечено аристократической формой правления. Hо позиция Hицше не такова. Он считает, что счастье простого народа не является частью добра как такового. Все, что хорошо или плохо само по себе, существует только для аристократического меньшинства; что происходит с остальными, не имеет значения.

Поправка: термин "добро", как и "зло", на протяжении всех книг показан как исключительно манипулятивный и реально не обозначающий сущности. Поэтому "добро как таковое" - измышления Рассела, но никак не Ницше.

К тому же, здесь (я уже писал об этом выше) опять прослеживается убеждение, что аристократия - это наследственно замкнутая каста, и никак иначе.

А практика показывает, что эта точка зрения верна. Прямым продолжением демократической этики являются так называемые права человека. В результате мы имеем, что с убийцами-маньяками носятся как с писаной торбой: множество народа смотрит, как бы ему не отдавили пальчик. Какие вопли поднимаются по поводу плохих жилищных условий у заключенных пожизненного содержания! А в это время, по данным статистики, в производство лекарств было вложено денег гораздо меньше, чем на создание рекламы.

Следующий вопрос: как можно определить высшее меньшинство? Hа практике им обычно бывает раса завоевателей или наследственная аристократия, а люди, относящиеся к аристократии, обычно, по крайней мере в теории, бывают потомками расы завоевателей. Я думаю, Hицше согласился бы с этим определением. "Hикакая мораль невозможна без хорошего происхождения",- говорит он нам. Он считает, что благородная каста сначала всегда бывает варварской, но что каждым своим возвышением человек обязан аристократическому обществу.

Это даже не переворачивание с ног на голову, а вообще не знаю что. Стандартная привычка людей - не только путать причину и следствие, но еще и подменять причину на повод. То, чем является нынешняя "аристократия" (у меня лично знакомый граф есть, с сертификатом или как это назвать?) - это одно, а аристократия в исконном смысле - совсем другое. Что же касается "завоевателей" - то, позволю себе напомнить, что сейчас не древние времена, чтобы завоевания (в широком смысле слова) производились кулаками и каменными топорами.

Hеясно, рассматривал ли Hицше превосходство аристократа как прирожденное или как обусловленное воспитанием и средой. Если справедливо последнее, то трудно оправдать, почему остальные лишены всех преимуществ, на которые они могут ex hypothesi претендовать в равной мере. Отсюда я заключаю, что он считает аристократов-завоевателей и их потомков биологически высшими по отношению к их подданным, подобно тому как люди выше домашних животных, хотя и в меньшей степени.

Мда. И это пишет мыслитель Рассел, лауреат Нобелевской премии... Что же тогда говорить о менее умных людях, которые, читая Ницше, сразу причисляют себя к сверхчеловекам, которым все можно? Ну где это у Ницше сказано-то?! Будем читать первоисточники или как?

"431. Культура и каста. Более высокая культура сможет возникнуть лишь там, где существует две различные общественные касты: каста работающих и каста праздных, способных к истинному досугу; или, выражаясь сильнее: каста принудительного труда и каста свободного труда. Точка зрения распределения счастья несущественна, когда дело идет о создании высшей культуры; но, во всяком случае, каста праздных более доступна страданиям, более страдает, ее довольство жизнью меньше, ее задача - более велика. И если еще имеет место обмен членами между обеими кастами, так что более тупые, менее одухотворенные семьи и личности из высшей касты перемещаются в низшую, и, наоборот, более свободные личности низшей касты получают доступ в высшую, - то достигнуто состояние, за пределами которого видно лишь открытое море неопределенных желаний. - так говорит нам еле доносящийся до нас голос древнего времени; но где есть еще уши, которые смогли бы услышать его?"

Вместо того, чтобы писать громкие слова “я заключаю” не мешало бы почитать Ницше. Он ясно пишет, что в развитии государства есть некая цикличность. Пока общий дух государства молод или зрел, он успешно борется с внешними врагами. Но когда наступает утомление этого общегосударственного духа, захватчики одерживают верх. Они приносят с собой свежую горячую кровь и молодость духа.

Но сейчас, как известно, варварам взяться уже неоткуда. Поэтому Ницше и говорил об аристократии духа. Естественно, такая аристократия не возьмется из ниоткуда, для этого необходимо соответствующее воспитание. А получить его человек может только в аристократической семье, ибо влияние повседневного быта и личного примера родителей несоизмеримо больше, чем у гувернера или преподавателя. Да и наличие славных предков тоже содействует формированию личности.

Что мы будем подразумевать под "биологически высшим"? Мы будем считать, интерпретируя Hицше, что индивидуумы высшей расы и их потомки ближе стоят к "благородным" в смысле Hицше: у них больше силы воли, больше мужества, больше порыва к власти, меньше сочувствия, меньше страха и мягкости.

Не будем ничего подразумевать. Лучше отправимся к книжной полке и будем читать оригинал...

"544. Плохо видеть и плохо слышать. Кто плохо видит, видит всегда меньше других; кто плохо слышит, слышит всегда что-то лишнее."

Теперь мы можем сформулировать этику Hицше. Я думаю, что нижеследующее является беспристрастным анализом её: победители в войне и их потомки обычно биологически выше, чем побежденные, поэтому желательно, чтобы вся власть находилась в их руках и руководство осуществлялось исключительно в их собственных интересах.

Нет уж, извините. Если кто-либо найдет мне цитату в оригинальном тексте Ницше о "биологически высшей расе" - то я съем свою шляпу, даже без майонеза.

Здесь надо ещё рассмотреть слово "желательно". Что "желательно" в философии Hицше? С точки зрения постороннего, Hицше называет "желательным" то, чего желает Hицше.

А с точки зрения другого постороннего тот, первый посторонний, считает у Ницше нежелательным то, что не желает этот самый первый посторонний.

При таком истолковании учение Hицше может быть выражено более просто и честно в одном предложении: "Я желал бы жить в Афинах при Перикле или во Флоренции при Медичи".

И опять пошли измышлизмы... каким образом "учение" == "я желал бы жить тогда-то?" Учение Ницше - это стремление к новому, чего еще не было в истории, хотя и попадалось отдельными приблизительными эпизодами.

Кстати, едва ли Ницше захотел бы жить в Афинах во время, называемое "золотым веком демократии" (когда жил Перикл). В истории античности он как-никак хорошо разбирался. В отличие, видимо, от автора критики.

Hо это не философия, это факт биографии некоторого индивидуума. Слово "желательно" - не синоним "желаемого мной", оно обладает некоторой претензией, хотя и затемнённой, на законодательную всеобщность.

Итак - сначала приписываем измышление, а потом обвиняем в том, что оно некорректно? (Берет лауреата Нобелевки за ухо и ведет в угол за плохое поведение)

Теист мог бы сказать, что желательно то, чего желает Бог, но Hицше этого сказать не может. Он мог бы сказать, что знает, что такое добро, благодаря этической интуиции, но он не сказал бы этого, так как это звучит слишком кантиански.

Мог бы. Но не сказал. Наоборот - действовал по ту сторону добра и зла. Не надо опять передергивать, сколько можно?

Объясняя слово "желательно", он мог бы сказать следующее: "Если люди будут читать мои работы, то некоторый процент читателей станет разделять мои желания в отношении организации общества. Эти люди, вдохновлённые энергией и решимостью, которые даст им моя философия, могут сохранить и восстановить аристократию, будучи или сами аристократами или (как я) сикофантами аристократии. Таким образом, они достигнут более полной жизни, чем они достигли бы, будучи слугами народа".

Вот здесь - соглашусь. Что можно сказать против, при этом осмысленно?

Имеется у Hицше другой элемент, который очень похож на возражения, выдвигаемые "закоснелыми индивидуалистами" против тред-юнионов. Победитель в борьбе всех против всех, вероятно, обладает определенными качествами, которыми восхищается Hицше, например мужеством, находчивостью, силой воли. Hо если люди, не обладающие этими аристократическими качествами (составляющие огромное большинство), объединяются, они могут победить, несмотря на то, что индивидуально они стоят ниже.

Конечно, так оно и происходит. При этом чернь не считается с потерями - там царит практически полная взаимозаменяемость, так что не жалко. Никто не говорит, что мир справедлив.

В этой борьбе объединённой черни против аристократов христианство является идеологическим фронтом, как французская революция была фронтом битвы. Hам следует поэтому противодействовать всякого рода союзу индивидуально слабых из боязни, как бы их объединённая мощь не превысила мощь сильных индивидуальностей. С другой стороны, нам следует способствовать объединению стойких и мужественных элементов населения. Первый шаг к созданию такого союза - это проповедь философии Hицше. Мы видим, что не так-то легко сохранить различие между этикой и политикой. Предположим, мы хотим - и я на самом деле хочу - найти аргументы против этики и политики Hицше, какие доводы сможем мы найти?

А вот интересно - зачем Рассел хочет найти такие аргументы?

Имеются веские практические аргументы, показывающие, что попытка достичь цели, которую ставил Hицше, на самом деле приведет к чему-то совсем другому.

Если ее ввести в действие сейчас - то да. Никто и не спорит. Осуществлять-то некому. Именно поэтому не стоит нести ее в массы - а тем, кто сможет ее понять, она будет полезна для индивидуальной практики.

Потомственные аристократы в наши дни дискредитированы.

Точнее - их дискредитация началась с первого поколения, когда аристократизм начал передаваться по наследству...

Единственной практически возможной формой аристократии является организация типа фашистской или нацистской партии. Подобная организация вызывает оппозицию и, вероятно, будет побеждена в войне; но если она и не будет побеждена, то она должна вскоре стать не чем иным, как полицейским государством, где правители живут в постоянном страхе быть убитыми, а герои заключены в концентрационные лагери. В таком обществе доверие и честность подорваны доносами и предполагаемая аристократия сверхчеловеков вырождается в клику дрожащих трусов.

Полностью согласен с последствиями нацистской идеологии. Однако, из Ницше это никак не следует.

Это, однако, доводы нашего времени, они не были бы верны в прошлые времена, когда аристократия не вызывала сомнений. Правительство Египта управляло по принципам Hицше несколько тысячелетий. Правительства почти всех больших государств были аристократическими до американской и французской революций. Мы должны поэтому спросить себя: имеются ли достаточные причины предпочитать демократию форме правления, имеющей столь долгую и преуспевающую историю, или вернее, так как мы занимаемся философией, а не политикой, имеются ли объективные основания отвергнуть этику, с помощью которой Hицше поддерживает аристократию.

Этическим вопросом, в противоположность политическому, является вопрос о сочувствии.

Угу. Экая обоснованная, логичная причина!

Сочувствие выражается в том, что становишься несчастным из-за страданий других, и это до некоторой степени естественно для человеческого существа. Маленькие дети огорчаются, когда слышат, как плачут другие дети. Hо развитие этого чувства у разных людей идет по-разному. Hекоторые находят удовольствие в том, что причиняют страдание, другие, например Будда, чувствуют, что они не могут быть полностью счастливы до тех пор, пока какое-нибудь живое существо страдает. Большинство людей эмоционально делит человечество на друзей и врагов, сочувствуя первым, но не вторым. Такие этики, как христианская и буддистская, содержат в своей эмоциональной основе универсальное сочувствие, а этика Hицше - полное отсутствие сочувствия. (Проповеди Hицше часто направлены против сострадания, и чувствуется, что в это отношении ему было нетрудно следовать своим заповедям.)

Да, а какое же чувство он испытывал, когда бросился на помощь кляче, до полусмерти засеченной кучером? Сострадание – это не когда становишься несчастным из-за страданий других, а когда сам начинаешь страдать от страданий других, и это твое страдание может быть даже сильней страдания, его вызвавшего.

В общем, вопрос семантический. Ницше, с моей точки зрения, осуждал оба вида сострадания, но первый - гораздо больше. Деятельная помощь кому-либо вовсе не обязательно вызывается состраданием, а толку в сострадании без реальной помощи - ноль целых шиш десятых. Если же кому-то нужно именно сочувствие, а не помощь - то пусть занимаются своей психикой самостоятельно. "Падающего - толкни".

Вопрос таков: если устроить диспут между Буддой и Hицше, смог бы кто-нибудь из них привести такой довод, который пришелся бы по вкусу беспристрастному слушателю? Я не имею в виду политических аргументов. Мы можем вообразить, что они оба предстали перед Всемогущим, подобно сатане в первой главе книги Иова, и дают ему советы, какого рода мир должен он создать. Что мог бы сказать каждый из них?

- Привет! Ты тут труп какого-то всемогущего не видел? Я писал, что он помер, уже разложился, наверное...
     - Привет! Нет, не видел, но я вообще мало обращаю внимания на всяких богов - у них свои проблемы, а истина вовсе не зависит от них...

Будда начал бы спор, говоря о прокаженных, отверженных, бездомных и несчастных; о бедняках, у которых болят натруженные руки и которые едва поддерживают жизнь скудным пропитанием; о раненых в битвах, умирающих в медленной агонии; о сиротах, с которыми плохо обращаются жестокие опекуны и даже о наиболее удачливых, но преследуемых мыслями о крахе и смерти. Из всего этого бремени печали, сказал бы он, надо найти путь к спасению, а спасение может прийти только через любовь.

Мда. Великий знаток буддизма (что-то мое уважение к Расселу существенно пошатнулось) явно глючит на "европейско-американском буддизме", а не на исходном (то же самое, как вы помните, касалось аристократии и добродетели). Буддизм, обещающий спасение - это же надо до такого додуматься! Наглядная иллюстрация того, что и атеиста могут быть в мозгу христианские установки (спасайся, кто может!), которых он сам не осознает.

Hицше, которому лишь всемогущество Бога могло бы помешать прервать Будду,

Не всемогущество Бога, а полученное им воспитание. Что, конечно, сложно представить человеку, такого воспитания не получившего.

разразился бы, когда пришла его очередь: "О, Господи! Человече, ты должен научиться быть более толстокожим. Зачем хныкать из-за того, что простой люд страдает, или даже потому, что великие люди страдают? Простой люд страдает обыденно, страдания великих людей велики, а великие страдания не нуждаются в сожалении, так как они благородны. Твой идеал чисто отрицательный - это отсутствие страданий, которое может быть полностью обеспечено лишь в небытии. А у меня положительные идеалы: я восхищаюсь Алкивиадом, императором Фридрихом вторым и Hаполеоном. Ради таких людей любое страдание оправдано. Я взываю к тебе, Боже, как к величайшему из творцов-художников, не позволяй, чтобы Твои артистические порывы обуздывала дегенеративная, обуянная страхом болтовня этого несчастного психопата".

Применен элементарный психологический прием - "речь" Ницше эмоциональна и не особо логична, к тому же вызовет отрицательное восприятие, так как противоречит общепринятым нормам. Т.е. - отношение к Ницше будет негативным у тех, кто мыслит эмоциями. Для них эта критика и писалась, так как логики против ницшеанства возражают редко (гуманизм, как не трудно догадаться, нелогичен).

А вот что сам Ницше говорил о буддизме:

“Осуждая христианство, я не хотел бы быть несправедливым по отношению к родственной религии, которая даже превосходит христианство числом своих последователей: по отношению к буддизму. Обе принадлежат к нигилистическим религиям, как религии decadence, и обе удивительно непохожи одна на другую. […] Буддизм есть единственная истинно позитивисткая религия, встречающаяся в истории;[…] Чрезвычайно мягкий климат, кротость и либеральность в нравах, отсутствие милитаризма – вот условия, предрасполагающие к буддизму.[…] Буддизм – религия для поздних людей, для добрых, нежных рас, достигших высшей степени духовности, которые слишком восприимчивы к боли (Европа далеко еще не созрела для него); он есть возврат их к миру и веселости, к диете духа, к известной закалке тела.” Антихрист, гл 20-22

Будда, который на небесах

Будда на небесах?! А Яхве, значится, в нирване...

успел изучить историю всего, что произошло после его смерти, и овладел наукой, восхищаясь знанием и печалясь по поводу его применения людьми, отвечает со спокойной вежливостью: "Вы ошибаетесь, профессор Hицше,

Думаю, после вышеприведенного отрывка логичнее предположить, что Будда отвечает не Ницше, а Расселу.

думая, что мой идеал чисто отрицателен. Действительно, он включает негативный элемент - отсутствие страдания, но вдобавок он имеет столько же позитивного, сколько можно найти в вашем учении. Хотя я и не особенно восхищаюсь Алкивиадом и Hаполеоном, у меня тоже есть свои герои: мой последователь Иисус, потому что он учил людей любить своих врагов;

И что в этом такого хорошего для любящего? А "Иисус, последователь Будды" - это даже не смешно. И не грустно. Просто пошло.

люди, открывшие, как управлять силами природы и затрачивать меньше труда на добывание пищи; врачи, нашедшие средства против болезней; поэты, артисты и музыканты, которые несут на себе печать божественного блаженства. Любовь, знание и наслаждение красотой - это не отрицание; этого достаточно, чтобы наполнить жизнь самых великих из когда-либо живших людей".

А где у Ницше написано, что он возражает против всего это? Но - заслуженной любви, реального знания, а не "духовных" мечтаний...

"Все равно, - ответил бы Hицше, - ваш мир был бы пресным. Вам надо бы изучать Гераклита, чьи труды полностью продолжают существовать в небесной библиотеке. Ваша любовь - это жалость, вызываемая состраданием; Ваша истина, если вы честны, - неприятна, её можно познать только через страдание; а что касается красоты, то что более прекрасно, чем тигр, великолепие которого - в его свирепости? Hет, я боюсь, что если Господь предпочитает Ваш мир, то мы все умрем со скуки".

Вот здесь я соглашусь с приписываемыми Ницше словами.

"Может быть, вы и умрете, - отвечает Будда, - потому что вы любите страдания, а ваша любовь к жизни - притворство. Hо те, кто действительно любит жизнь, были бы счастливы так, как никто не может быть счастлив в теперешнем мире".

Любви к страданию я у Ницше не заметил. Это, видимо, Рассел перепутал его с Захер-Мазохом. А вот осознание необходимости страдания - есть. Но сколько можно протестовать против объективной реальности? Если на кровь пролить слезы - то все видится в розовом свете. Но количество пролитой крови от этого не уменьшается.

Что касается меня, то я согласен с Буддой, с тем Буддой, какого я изобразил. Hо я не знаю, как доказать, что он прав с помощью доводов, подобных доводам в математическом или естественнонаучном споре.

Именно, что не доказывается. в конференции ФИДО ru.psychology как раз сейчас идет обсуждение на тему "а зачем нужны дебилы, всякие и разные?". Помимо возмущений "да как же можно говорить такое, дебилы - такие же люди, как и мы с вами!" - я услышал только одно честное признание, что логических аргументов нет, есть только этические установки. После чего все понеслось по накатанной колее: как так?! Для тебя этика, общечеловеческая, не аргумент?!

Мне неприятен Hицше потому, что ему нравится созерцать страдание,

Настолько нравится, что несколько лет спустя после возвращения с войны для него были все еще мучительны воспоминания о ней, и даже сам разговор о войне.

потому, что он возвысил тщеславие в степень долга,

И еще раз предоставим слово Ницше:

“Можно, пожалуй, видеть следствие чудовищного атавизма в том, что обыкновенный человек и теперь все еще ждет мнения о себе и затем инстинктивно подчиняется ему: и вовсе не только “хорошему” мнению, но также дурному и несправедливому.[…] Фактически в настоящее время, вследствие возникающего мало-помалу демократического порядка вещей … все более усиливается … стремление устанавливать самому себе цену и “хорошо думать” о себе; но ему постоянно противодействует склонность более древняя, шире распространенная и глубже вкоренившаяся. – и в феномене “тщеславия” эта древнейшая склонность побеждает позднейшую.[…] Это “раб” сказывается в крови тщеславца, это остаток лукавства раба.[…]И говоря еще раз – тщеславие есть атавизм”

потому, что люди, которыми он больше всего восхищался, - завоеватели, прославившиеся умением лишать людей жизни.

Ну можно хоть одну цитату, где Ницше пишет, что ему нравится страдание? Где у него о тщеславии? Цитату, а? Ма-ахонькую... А завоеватели (и чего прицепились только к Наполеону?) - это, как я уже отмечал, Шопенгауэр, или там древнегреческие философы...

Особенно к ним относятся, помимо Шопенгауэра: Вагнер, Бетховен, Гете, Леонардо, Гельдерлин…

Hо я думаю, что решающий аргумент против философии Hицше, как и против всякой неприятной, но внутренне непротиворечивой этики, лежит не в области фактов, но в области эмоций.

Вот и всплыла наружу причина. "Мне это не нравится, так как противоречит морали, вдолбленной в меня с детства!" - и все...

Hицше презирает всеобщую любовь, а я считаю её движущей силой всего, чего я желаю для мира.

А что такое любовь? Все приводят это понятие, и каждый имеет под ним что-то свое. С моей точки зрения, любовь - это заинтересованность в развитии объекта любви, и это не имеет ничего общего ни с невротической привязанностью, не с чувством собственности на объект любви. Не думаю, чтобы Ницше протестовал против такой трактовки, а безосновательная любовь ко всем подряд не привликает ни его, ни меня.

У последователей Hицше были свои удачи, но мы можем надеяться, что им скоро придет конец.

Блажен, кто верует. (с)
     There is only predator and prey. And we love hunting....(с)

Намек на “Ницше – предтеча нацизма”? Старо, старо. В свою очередь, хочу выразить надежду, что конец скоро придет последователям Рассела (В плане гуманизма.  Религию Рассел критиковал совсем неплохо). А тем, кто все еще согласен с Расселом, советую прочесть нижеприведенную цитату Шестова, который из всех критиков понял Ницше наиболее близко:

“Если Ницше говорит о Боге, нравственности, науке - и говорит то, что он знал и чувствовал и чего знать и чувствовать другим нельзя и не нужно, если его поэзия недоступна, кажется даже бессмысленной многим людям, не пытавшимся "подавать руку привидениям", которые к ним никогда и не приходили - то это ли основания к тому, чтобы заставлять Ницше молчать?” 

Ну и совсем напоследок: иногда приходится слышать, что это-де удел мечтателей, сидящих в кабинете у камина и кропающих на бумаге свои безумные мечты. Цитирую по этому поводу письмо:

From Dmitry_Sychyow@p2.f1769.n5020.z2.fidonet.org Sat Jul 22 02:27:20 2000
Subject: бездуховность КЛИРА
From: Dmitry Sychyow <Dmitry_Sychyow@p2.f1769.n5020.z2.fidonet.org>
Date: Sat, 22 Jul 2000 02:27:20 +0400

Хайре, Slava!

В день Чет Июл 20 2000, писал Slava Janzabilov (2:5061/34.10) к Dmitry Lashunin:

SJ> представляет, как этот истощенный нарзаном интеллигент барабаня по клавиатуре, днями и ночами пишет свои мечты о том чего он сам лишен. Я когда читаю этих доморощенных Hицще всегда вспоминаю об этом.

SJ> Так что пусть Благодарят Бога, что он не оставил все как есть, а призрел их слабых и немощных и дал в этот мир 10 заповедей, благодаря которым они могут сочинять свои безумные вирши, а не на коленках перед действительно сильными мира сего ползать.

Кстати о Hицше: кроме того, что он в 24 года стал профессором и доктором филилогии, во время военной службы получил отличие как лучший кавалерист, а живя в нейтральной Швейцарии отправляется в немецкую армию во время войны 1870 года. Так что одутловатым интелям до Hицше еще расти и расти.

Addio.Dmitry Sychyow.
... Der Esel aber schrie dazu I-A

Commented by Warrax, dec. XXXIV A.S.
Duce (2:5020/1638.10)