http://www.ymuhin.ru/node/386

Юрий Мухин

Интеллигент как жертва латинского образования

Старая проблема

Разумеется, я не первый увидел это, по сути, несчастье человечества, и сегодня об оглуплении населения пишут достаточно много авторов, но сама проблема вызывал тревогу еще в бытность СССР. Вот что рассказал в газете «Дуэль» её автор, Г. Михайлов, «об исследовании, проводившемся в 1967-1974 гг. в Таганроге группой социологов под руководством Б.А. Грушина (д-ра наук и проч., проч.).

Результаты их работы были опубликованы в монографии «Массовая информация в советском промышленном городе» (Политиздат, I980; 27 тыс. экз.). Исследование было комплексным, то есть изучались все каналы информации, включая партийные собрания, в их взаимодействии с населением. Одной из частей этих исследований и было выяснить, «как понимается описываемое в газете». Выборка составляла 300 человек в возрасте от 18 лет и старше всех социальных групп и уровней образования. Исследовалось:

1. Понимание смысла статьи. Предлагалось письменно пересказать содержание двух статей о хозяйственной реформе в промышленности (одна из центральной, другая - из местной газеты, но с полным набором специальной лексики: оборотные фонды, хозрасчет и т.п.). Результаты (огрубляю) 30% - адекватное понимание; 36% - понимание, но без тонкостей; 34%. - полное непонимание (с.243 монографии).

2. Понимание газетной лексики. Предлагалось растолковать 50 слов из статьи о внешней политике. Степени понимания: а) точное, научное б) правильное, но на бытовом уровне в) полное непонимание. Результаты (начало и конец Табл., с.246):

Как видите, уже тогда более половины жителей крупного промышленного центра вообще не понимали значения слов «демократ, либерал, левые силы, оппозиция, гуманизм» – слов, которыми были заполнены газетные страницы, и которые были известны каждому опрошенному. И речь идет не о проблеме жителей периферии, наоборот, в столицах положение еще хуже. Возьмите Москву - средоточие интеллигенции, работавшей (кормившейся) из бюджета СССР, то есть от налоговых поступлений каждого гражданина СССР. Было понятно, что если СССР разрушить, то налоговые поступления сократятся минимум наполовину и у массы людей в Москве резко ухудшится существование? Было. Тем не менее, именно Москва, единственная, проголосовала на референдуме 1991 года против СССР. Как это понять?

Более того, это странное положение с умственным состоянием населения в России было замечено даже не специалистом, в данном случае, не социологом или психологом, а физиологом И.П. Павловым. Он в 1918 году посвятил этому две лекции, без оснований названных «О русском уме». Но лекции И.П. Павлова я продолжу обсуждать чуть далее, сейчас же уместно заметить, что Павлов был далеко не оригинален - состояние массового ума тревожило многих, даже очень далеких от нас, предков. Вот, к примеру, книга француза Г. Лебона «Психология народов и масс», впервые изданная в России в 1898 году.

Я дам из этой книги цитаты из главы «Образование и воспитание» и замечу, хотя эта глава прямо по теме педагогики, похоже, Лебон, за небольшим исключением, именно на педагогов никакого впечатления не произвел. Но думаю, что в этом виноват не Лебон, а педагоги. Ввиду некоторого анахронизма стиля, я позволил себе выделить ряд мыслей Г. Лебона.

«В первом ряду идей, имеющих преобладающее значение в какую-нибудь эпоху и обладающих силой, несмотря на свой часто иллюзорный характер и свою немногочисленность, мы должны поставить в настоящее время следующую: образование в состоянии значительно изменить людей и непременно должно улучшить их и даже создать между ними равенство. Путем повторения это уверение сделалось одним из самых непоколебимых догматов демократии, и в настоящее время так же трудно касаться его, как некогда было трудно касаться догматов церкви.

Но относительно этого пункта, как и относительно многих других, демократические идеи оказались в полном разногласии с данными психологии и опыта. Многие знаменитые философы, в том числе Герберт Спенсер, без труда доказали, что образование не делает человека ни более нравственным, ни более счастливым и не изменяет ни его инстинктов, ни его наследственных страстей, а иногда даже, если только оно дурно направлено, причиняет более вреда, нежели пользы. Статистики подтвердили этот взгляд, показав нам, что преступность увеличивается вместе с обобщением образования или, по крайней мере, с обобщением известного рода образования. В недавнем своем труде Адольф Гилльо указывает, что в настоящее время на 1000 необразованных преступников приходится 3000 образованных, и в промежуток 50 лет количество преступников возросло с 227 на 100000 жителей до 552 и, следовательно, увеличилась на 143%.

Без сомнения, никто не станет отрицать, что правильно направленное образование может дать очень полезные практические результаты, если не в смысле повышения нравственности, то, во всяком случае, в смысле развития профессиональных способностей. К сожалению, латинские народы, особенно в течение последних 25 лет, основали свои образовательные системы на совершенно ложных принципах и, несмотря на слова самых знаменитых людей, таких как Брюль, Фюстель де Куланж, Тэн и др., они продолжают настаивать на своих печальных заблуждениях. Я указал уже в одной из своих прежних работ, как наша современная воспитательная система превращает во врагов общества тех, кто получил это воспитание и как она подготавливает последователей самых худших видов социализма.

Главная опасность этой воспитательной системы, вполне справедливо именуемой латинской системой, заключается в том, что она опирается на то основное психологическое заблуждение, будто заучиванием наизусть учебников развивается ум. Исходя из такого убеждения, заставляют учить как можно больше, и от начальной школы до получения ученой степени молодой человек только и делает, что заучивает книги, причем ни его способность к рассуждению, ни его инициатива нисколько не упражняются. Все учение заключается для него в том, чтобы отвечать наизусть и слушаться. «Учить уроки, - пишет один из бывших министров народного просвещения Жюль Симон, - знать наизусть грамматику или конспект, хорошенько повторять и подражать - вот забавная воспитательная система, где всякое усилие является лишь актом веры в непогрешимость учителя и ведет лишь к тому, чтобы нас умалить и сделать беспомощными».

Если бы такое воспитание было только бесполезно, то можно было бы ограничиться сожалением о несчастных детях, которым предпочитают преподавать генеалогию сыновей Клотария или историю борьбы Невстрии и Австрозии, или зоологические классификации вместо того, чтобы обучить их в первоначальной школе чему-нибудь полезному. Но такая система воспитания представляет собой гораздо более серьезную опасность: она внушает тому, кто ее получил, отвращение к условиям своего общественного положения, так что крестьянин уже не желает более оставаться крестьянином, и самый последний из буржуа не видит для своего сына другой карьеры, кроме той, которую представляют должности, оплачиваемые государством. Вместо того чтобы подготавливать людей для жизни, школа готовит их только к занятию общественных должностей, где можно достигнуть успеха, не проявляя ни малейшей инициативы и не действуя самостоятельно. Внизу лестницы такая воспитательная система создает целые армии недовольных своей судьбой пролетариев, готовых к возмущению, вверху - легкомысленную буржуазию, скептическую и легковерную, питающую суеверное доверие к провиденциальной силе государства, против которого, однако, она постоянно фрондирует и всегда обвиняет правительство в своих собственных ошибках, хотя в то же время сама решительно неспособна предпринять, что бы то ни было без вмешательства власти.

Государство, производящее всех этих дипломированных господ, может использовать из них лишь очень небольшое число, оставляя всех прочих без всякого дела, и таким образом оно питает одних, а в других создает себе врагов. Огромная масса дипломированных осаждает в настоящее время все официальные посты, и на каждую, даже самую скромную, официальную должность кандидаты считаются тысячами, между тем как какому-нибудь негоцианту, например, очень трудно найти агента, который мог бы быть его представителем в колониях. В одном только департаменте Сены насчитывается 20000 учителей и учительниц без всяких занятий, которые, презирая ремесла и полевые работы, обращаются к государству за средствами к жизни. Так как число избранных ограничено, то неизбежно возрастает число недовольных, и эти последние готовы принять участие во всякого рода возмущениях, каковы бы ни были их цели и каковы бы ни были их вожди. Приобретение таких познаний, которые затем не могут быть приложены к делу, служит верным средством к тому, чтобы возбудить в человеке недовольство.

Это явление свойственно не только латинским странам; мы можем наблюдать то же самое в Китае - стране, также управляемой солидной иерархией мандаринов, где звание мандарина, так же как у нас, достигается путем конкурса, причем все испытание заключается в безошибочном цитировании наизусть толстых руководств. Армия ученых, не имеющих никаких занятий, считается в настоящее время в Китае истинным национальным бедствием. То же самое стало наблюдаться и в Индии после того, как англичане открыли там школы не для воспитания, как это делается в Англии, а для того только, чтобы обучать туземцев. Вследствие этого в Индии и образовался специальный класс ученых, бабу, которые, не получая занятий, становятся непримиримыми врагами английского владычества. У всех бабу - имеющих занятия или нет - первым результатом полученного ими образования было понижение уровня нравственности. Этот факт, о котором я много говорил..., констатируется всеми авторами, посещавшими Индию.

Вернуться назад теперь, по-видимому, слишком поздно. Только опыт, последний воспитатель народов, возьмет на себя указать нам наши ошибки и только опыт в состоянии будет убедить нас в необходимости заменить наши скверные руководства, наши жалкие конкурсы профессиональным воспитанием, которое вернет нашу молодежь к полю, мастерским и колониальным предприятиям, избегаемым ею всеми средствами в настоящее время.

Это профессиональное воспитание, которого так добиваются теперь все просвещенные умы, существовало у нас некогда, и народы, властвующие теперь над миром своей волей, инициативой и духом предприимчивости, сумели сохранить его.

…Насколько профессиональное образование может более классического содействовать развитию ума, Тэн объясняет следующим образом:

«Идеи образуются только в своей естественной и нормальной среде. Развитию зародыша этих идей способствуют бесчисленные впечатления, которые юноша получает ежедневно в мастерской, на руднике, в суде, в классе, на верфи, в госпитале, при виде инструментов, материалов и операций, в присутствии клиентов, рабочих, труда, работы, хорошо или дурно сделанной, убыточной или прибыльной. Все эти мелкие частные восприятия глаз, уха, рук и даже обоняния, непроизвольно удержанные в памяти и тайно переработанные, организуются в уме человека, чтобы рано или поздно внушить ему ту или иную новую комбинацию, упрощение, экономию, улучшение или изобретение. Молодой француз лишен всех этих драгоценных восприятий, соприкосновения с элементами, легко усваиваемыми и необходимыми, и притом лишен в самом плодотворном возрасте. В течение семи или восьми лет он заперт в школе, вдали от непосредственного и личного опыта, который мог бы дать ему точное и глубокое понятие о вещах, людях и различных способах обращаться с ними».

Знаменитый психолог указывает нам затем разницу, существующую между нашей системой и системой англосаксов. У этих последних нет такого множества специальных школ, как у нас; у них обучают не книги, а сами предметы. Инженер обучается там прямо в мастерской, а не в школе, и это дает возможность каждому приобрести познания, отвечающие его умственным способностям, остаться простым рабочим или сделаться мастером, если он не в состоянии идти дальше или же стать инженером, если это дозволяют его способности. Такой метод, без сомнения, гораздо более демократичен и гораздо более полезен обществу, чем такой, который ставит всю карьеру 18- или 20-летнего человека в зависимость от испытания, продолжающегося всего лишь несколько часов.

…Мы нисколько не удалились от психологии толпы в предшествовавших строках. Чтобы понять идеи и верования, гнездящиеся в толпе в настоящую минуту и готовые завтра же проявиться в полном развитии, надо знать, как готовилась почва для этого. Образование, которое дается молодому поколению в какой-нибудь стране, позволяет нам предвидеть, какая участь ожидает эту страну. Воспитание, получаемое современным поколением, оправдывает самые мрачные предсказания в этом отношении. Образование и воспитание до некоторой степени могут улучшить или испортить душу толпы. Необходимо было указать, как действует на нее современная система и как масса равнодушных и нейтральных индивидов превратилась постепенно в громадную армию недовольных, готовых повиноваться всяким внушениям утопистов и риторов. В школах-то именно и подготавливается будущее падение латинских народов».

Добавлю к этому ее и выводы Лебона по теме «Избирательная толпа».

«Догмат всеобщей подачи голосов обладает в настоящее время такой же силой, какой некогда обладали религиозные догматы. Ораторы и писатели отзываются о нем с таким уважением и таким подобострастием, какие не выпадали даже на долю Людовика XIV. Поэтому-то и надо относиться к этому догмату, как ко всем религиозным догматам, на которые действует только время. Было бы, впрочем, бесполезно пробовать поколебать этот догмат, так как он опирается все-таки на некоторые доводы, говорящие в его пользу. «Во времена равенства, - говорит справедливо Токвиль, - люди не питают никакого доверия друг к другу вследствие своего сходства. Но именно это сходство вселяет им доверие, почти безграничное, к общественному мнению, так как они полагают, что ввиду всеобщего одинакового умственного развития истина должна быть там, где находится большинство».

Можно ли предположить, следовательно, что ограничение подачи голосов на каких бы то ни было основаниях должно повести к улучшению голосований толпы? Я не допускаю этого на основании ранее высказанных мною причин, касающихся низкого умственного уровня всех собраний, каков бы ни был их состав. В толпе люди всегда сравниваются, и если дело касается общих вопросов, то подача голосов сорока академиков окажется нисколько не лучше подачи голосов сорока водоносов. Не думаю, чтобы голосования, которые так часто ставились в вину всеобщей подачи голосов (например, восстановление империи), были бы иного характера, если бы вотирующие были выбраны исключительно из числа ученых и образованных. Если какой-нибудь индивид изучил греческий язык, математику, сделался архитектором, ветеринаром, медиком или адвокатом, то это еще не значит, что он приобрел особенные сведения в социальных вопросах. Ведь все наши экономисты большей частью образованные люди, в большинстве случаев профессора и академики, но разве существует хоть один общий вопрос, протекционизм, биметаллизм и т.д., относительно которого они пришли бы к соглашению? И это потому, что вся их наука представляет собой лишь очень смягченную форму всеобщего невежества. Перед социальными же проблемами, в которые входит столько неизвестных величин, сравниваются все незнания.

Таким образом, если даже избирательный корпус будет состоять исключительно из людей, начиненных наукой, все же их вотум будет не лучше и не хуже, чем нынешние воты избирателей. Они будут точно также руководствоваться своими чувствами и духом своей партии. Наши затруднения нисколько бы не уменьшились, но нам пришлось бы, кроме того, испытать еще тяжелую тиранию каст». Г. Лебон, 1895 г.

С точки зрения И.П. Павлова

В начале 2010 года имел несколько дискуссий, так сказать, в лагере противника, причем, аудитория была представлена не столько либералами, сколько людьми, которые сами себя называют интеллигентами и интеллектуалами. Соответственно, снова возникли мысли относительно их умственных способностей (я имею в виду умственные способности интеллигенции, которой и в левой среде пруд пруди, а не только интеллигентов-либералов).

Но прежде, чем поговорить об их образовательной неэффективности, давайте суммируем те недостатки ума русской интеллигенции, которые увидел И.П. Павлов.

1. Отсутствие сосредоточенности ума в оценке обстановки и принятии решения: «Мне кажется, что мы не наклонны к сосредоточенности, не любим ее, мы даже к ней отрицательно относимся. …ясно, что эта сосредоточенность есть сила, а подвижность, беготня мысли есть слабость».
2. Оперирование словами без понимания их смысла: «…русская мысль совершенно не применяет критики метода, т.е. нисколько не проверяет смысла слов, не идет за кулисы слова, не любит смотреть на подлинную действительность. Мы занимаемся коллекционированием слов, а не изучением жизни… Если ум пишет разные алгебраические формулы и не умеет их приложить к жизни, не понимает их значения, то почему вы думаете, что он говорит слова и понимает их?».
3. Страх свободы слова: «Это свобода, абсолютная свобода мысли, свобода, доходящая прямо до абсурдных вещей, до того, чтобы сметь отвергнуть то, что установлено в науке, как непреложное. Если я такой смелости, такой свободы не допущу, я нового никогда не увижу. Есть ли у нас эта свобода? Надо сказать, что нет. Я помню мои студенческие годы. Говорить что-нибудь против общего настроения было невозможно… Мы всегда с восторгом повторяли слово «свобода», но когда доходит до действительности, то получается полное третирование свободы».
4. Отсутствие беспристрастности: «…привязанность, связанная с абсолютным беспристрастием, такова следующая черта ума. Вот почему одно из мучений ученого человека, это постоянные сомнения, когда возникает новая подробность, новое обстоятельство».
5. Нежелание знать подробности: «Следующая, пятая, черта — это обстоятельность, детальность мысли. Что такое действительность? Это есть воплощение различных условий, степени, меры. веса, числа. Вне этого действительности нет… Мы оперируем насквозь общими положениями, мы не хотим знаться ни с мерой, ни с числом».
6. Любовь к заумным сложностям: «Следующее свойство ума — это стремление научной мысли к простоте. Простота и ясность — это идеал познания. Вы знаете, что в технике самое простое решение задачи, есть и самое ценное. Сложное достижение ничего не стоит. Точно также мы очень хорошо знаем, что основной признак гениального ума — это простота…».
7. Отказ от предметного мышления: «Русский человек, не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задает вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец… Я, помню, в каком-то научном обществе делался интересный доклад. При выходе было много голосов: «гениально». А один энтузиаст прямо кричал: «гениально, гениально, хотя я ничего не понял!» Как будто туманность и есть гениальность».
8. Отсутствие стремления к истине: «Следующее свойство ума — это стремление к истине. …это стремление распадается на два акта. Во-первых, стремление к приобретению новых истин, любопытство, любознательность. А другое — это стремление постоянно возвращаться к добытой истине, постоянно убеждаться и наслаждаться тем, что то, что ты приобрел, есть действительно истина, а не мираж. Одно без другого теряет смысл… А у нас, прежде всего, первое, — это стремление к новизне, любопытство. Достаточно нам что-либо узнать, и интерес наш этим кончается. «А, это все уже известно», интерес кончается».

Должен сказать, что это далеко не все признаки интеллигентного ума, но об этом ниже, а сейчас зададимся вопросом, как изменился этот интеллигентный ум с 1918 года? Вот Павлов издевается над энтузиастом, кричавшим после лекции: «Гениально, гениально, хотя я ничего не понял!»

А вот газета «Ведомости» 04.03.10 написала: «В среду комиссия по высоким технологиям и инновациям впервые публично собралась под руководством премьера Владимира Путина (до этого ее возглавлял вице-премьер Сергей Иванов). В 2010 г. на науку, инновационные проекты и федеральные целевые программы выделяется 1,1 трлн руб., заявил премьер, признав, что длинных денег недостаточно.

Но в законодательстве пока не прописано, что такое инновации, посетовали после заседания комиссии министр экономразвития Эльвира Набиуллина и министр образования Андрей Фурсенко. На выработку инновационной терминологии министерствам отпущено два месяца, заявил Фурсенко». Это сообщение газета дала, как видите, абсолютно серьезно и даже с нескрываемой гордостью от мудрости Путина, признавшего, что инновации – это гениально. И выделившего на инновации огромные средства, а после этого давшего задание всего за два месяца разобраться с тем, что же такое эти самые инновации – на что же это он выделил деньги? Какой заботливый!

Ладно, не будем о грустном – не будем о Путине, отдадим должное Павлову - как по-настоящему умный человек, он не кичится своей принадлежностью к ученому сословию и указывает, что ученому, на самом деле, ума нужно меньше, чем общественному деятелю - чем политику: «Ведь у каждого ума одна задача — это правильно видеть действительность, понимать её и соответственно этому держаться. Нельзя представить ум существующим лишь для забавы. Он должен иметь свои задачи и, как вы видите, эти задачи и в том и в другом случае одни и те же. Разница лишь в следующем: научный ум имеет дело с маленьким уголком действительности, а ум обычный имеет дело со всею жизнью. Задача по существу одна и та же, но более сложная, можно только сказать, что здесь тем более выступает настоятельность тех приемов, которыми пользуется ум вообще. Если требуются известные качества от научного ума, то от жизненного ума они требуются в еще большей степени».

О том же, как вы прочли, во второй половине еще XIX века писал и французский психолог Лебон.

«В толпе люди всегда сравниваются, и если дело касается общих вопросов, то подача голосов сорока академиков окажется нисколько не лучше подачи голосов сорока водоносов, - заметьте, Лебон пишет о настоящих ученых, а не о признанных за ученых российской, так сказать, наукой «докторах наук» типа Грызлова с Жириновским или Зюганова. Однако, - Перед социальными же проблемами, куда входит столько неизвестных величин, сравниваются все незнания».

Для раскрытия этой проблемы полностью, я писал бы о бюрократии, но, применительно к рассматриваемой узкой теме образования, подтвержу опасения Лебона – мир уже второй столетие находится под тупой тиранией глупости нашей интеллигенции, наших образованцев.

Интеллигенты

Должен сказать, что неинтеллигент, прочитав эти лекции Павлова, скорее всего, просто не поймет, о чем это Павлов написал, и, главное, о ком он написал? Об этих умнейших людях, которые постоянно торчат в телевизоре и говорят, и говорят что-то очень умное? (Правда, интеллигент тем более не поймет Павлова, но по другим причинам).

Ну, представьте инженера, перед которым стоит задача, соединить два берега реки мостом, или прораба, строящего многоквартирный дом, или бригадира артели шабашников, строящей дачу. Как они смогут понять замысел проекта, не сосредоточив мысль на его понимании (1)? Как они закажут материалы, зададут технологию и организуют работы, не имея образного представления о том, что означают слова, описывающие материалы, технологию и работы (2)? Как они учтут собственные ошибки и ошибки проекта, если не будут беспристрастны (4), лишат всех свободы слова (3) и не будут стремиться к истине (8)? Как можно осуществить проект, не зная досконально его мельчайшие подробности (5)? Как можно удешевить работы и вложиться в смету или получить прибыль, усложняя строительство(6)? Как вообще что-то построить, образно не представляя, что строишь?

Поэтому в лекциях Павлова эпитет «русский» совершенно неуместен! Говоря об уме полезшей в революцию определенной интернациональной прослойки населения, практически одинаковой во всех странах, Павлов совершенно ненаучно переложил свойства этой прослойки и на умную и деятельную часть населения России – на большинство народа.

Правда, Павлов перебирает как бы все сословия (оставляя без внимания людей дела) и объясняет, что: «…то, о чем стоит говорить и характеризовать, то, что имеет значение, определяя суть будущего, - это, конечно, есть ум интеллигентский», - но насколько это пояснение дошло до слушателей? Ведь такого сословия, как интеллигенты, официально, вроде, как бы и нет, одновременно, это сословие, как бы и есть.

Интересно, что у Л.Н. Гумилёва спросили однажды, интеллигент ли он. И взвился Гумилёв: «Боже меня сохрани! Нынешняя интеллигенция - это такая духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия». Но, в отличие от Гумилева, у нас масса людей с нескрываемой гордостью числит себя в интеллигентах, подтверждая этим, что интеллигенция это реальная страта.

Отдадим Павлову должное - он не просто критикует, он предлагает и выход из положения – он предлагает интеллигенции тренировать свой ум, правда, не указывая конкретно, как именно тренировать. Но как много интеллигентов, прочитавших эти его лекции, занялись выяснением того, как им свой ум совершенствовать? Уверен – ноль целых и ноль десятых. И потому, что даже те, кто сумел что-то действительно понять из лекций Павлова, ни в малейшей мере описанные Павловым дефекты ума не отнесли к себе, а глубоко уверены, что эти дефекты существуют у всех, кроме них.

С одной стороны виноват и сам Павлов, и даже не столько потому, что оглашал эти лекции в явно озлобленном на большевиков состоянии, а потому, что огласил их в недоработанном с научной точки зрения виде. Заявив в начале работы, что он рассматривает свойства ума не всех русских, как таковых, а российской интеллигенции, ведущей народ в революцию, он не стал выяснять, кто такая эта самая интеллигенция, чем она в умственном развитии отличается, скажем, от предпринимателей, инженеров или госслужащих? Что смешно, но, как вы выше видели, Павлов как раз и критикует интеллигенцию за этот недостаток ума, по сути, за эту свою собственную ошибку: «Таким образом, мы видим, что русская мысль совершенно не применяет критики метода, т.е. нисколько не проверяет смысла слов, не идет за кулисы слова, не любит смотреть на подлинную действительность», - так почему же вы, Иван Петрович, сами в данном случае не начали с «критики метода» и взгляда на «подлинную действительность»?

Почему не определились, кто скрывается «за кулисами слова» «интеллигенция», если смотреть за эти «кулисы» со стороны умственного развития представителей интеллигенции? Какова «подлинная действительность» интеллигента?

Должен сказать, что признаки ума интеллигента-образованца, описанные Павловым, следовало бы дополнить еще парой.

9. Обязательность наличия авторитетов при полном равнодушии интеллигента к трудам авторитета.

Наличие авторитета у интеллигента понятно - без способности самостоятельно мыслить, интеллигенту нужно казаться, «как умный», а казаться можно только прислонившись к авторитету. Поэтому вера интеллигента в ум авторитета сильнее веры в бога, даже если этот интеллигент запомнил афоризм такого авторитета, как Станислав Лец: «Как? Одним и тем же мозгом – думать и верить?».

Эта вера, еще куда ни шла, если авторитет действительно умный, но дело в том, что ведь интеллигент и его мыслей не понимает, в связи с этим ему нужно только имя авторитета, а его мысли интеллигенту безразличны.

В свое время П.Б. Струве, кстати, апологет интеллигенции и сам с гордостью причислявший себя к ее рядам, этому искренне удивлялся, наблюдая отношение интеллигенции к Л.Н. Толстому (взгляды которого сам Струве не разделял). Он писал (выделено Струве):

««Московские газеты полны описаниями грандиозной демонстрации, устроенной населением Москвы «великому писателю земли русской». Без преувеличения можно сказать, что Москва устроила Толстому царские проводы, как и подобает Льву Великому», — так пишет г. Пругавин в газете «Речь».

Должен сказать, что эти газетные сообщения о грандиозной демонстрации в честь Толстого производят странное впечатление на фоне того всеобщего равнодушия, которое круги русского общества, вообще могущие участвовать в подобного рода «демонстрациях», обнаруживают к мыслям Льва Толстого.

Рядом с дешевым идолопоклонством перед лицом великого человека обнаруживается довольно плачевное отсутствие интереса к работе его мысли, которая во всяком случае теперь составляет единственное дело Льва Толстого. Мне пришлось встречать людей, которые даже не знали, что Толстой только что напечатал статью «Неизбежный переворот» в «Русских Ведомостях», и, кажется, далеко не все русские газеты отметили и цитировали эту статью.

Толстой сам так указывает на это отношение к своим идеям в начале статьи:

«Знаю, что много-много людей, особенно из числа так называемых образованных, заглянув в это мое писание и поняв, о чем идет речь, только пожмут плечами, презрительно улыбнутся и не станут читать дальше. «Все старое непротивление... Как это не надоест ему», — скажут они».

Правда, к «перестройке», к концу СССР и авторитеты у интеллигенции стали соответствующие, в связи с чем, равнодушие к этим авторитетам выглядит вполне оправданным.

Вспомним, к примеру, Г.Х.Попова, в годы «перестройки» вождя русской «демократии». Он считается доктором экономических наук, будучи депутатом, на Первом Съезде народных депутатов СССР удачно рассказал залу примитивную хохму про курочек и яйца. Она очень понравилась московской «интеллигенции», все газеты заполнились хвалебными статьями Г.Попову, ему тут же была выдана кличка интеллектуала и профессионала-экономиста, он стал авторитетом в среде образованцев.

Между тем сам Г.Попов уровня своего умственного развития никогда не скрывал, так как писал статьи и книги, и не виноват, что «интеллектуалы» их, как и статьи Л. Толстого ранее, не читали, а если читали, то не могли понять глубину глупости идей Гавриила Харитоновича, его элементарную безграмотность. Перед выборами в ВС России, тот самый ВС, что и довел Россию «до ручки», он в тогда многотиражном «Огоньке» (№ 10, 1990 г.) опубликовал длинную статью: «За что голосует Россия». Поскольку Россия и Москва проголосовали именно за него и его сторонников, давайте вспомним, на каких идеях он демонстрировал избирателям и их пастырям свой интеллект.

В этом опусе есть вещи, которые, наверное, будут смешны только для специалистов. Например, он пишет: «Как экономист, я не понял, что значит фигурирующая в платформе (патриотов. – Ю.М.) «хозрасчетная цена». Ведь до сих пор в экономике было две цены: подлинная цена, цена свободного рынка, и волевая цена бюрократии, устанавливаемая государством». Смысл этой фразы для специалиста примерно таков: «Как шофер, я не понял, что значит автомобиль. Ведь до сих пор имеются только два средства передвижения: волы и лошади».

Но и не специалистам, а просто людям со средним образованием есть чему удивиться. Например, Попов вопрошает: «Может ли стать свободным крестьянин без свободного рынка?» – не замечая, что это звучит так же, как и вопрос: «Может ли в огороде расти бузина, если в Киеве живет дядька?» Естественно, что на идиотский вопрос обязан быть и идиотский ответ. Он есть у Г.Попова: «Если крестьянин не будет иметь права свободно торговать на свободном рынке по устанавливающимся там в ходе конкуренции ценам, то никакого «свободолюбивого российского крестьянства» не будет. А будет традиционный российский крепостной – помещичий ли, государственный ли, удельный или колхозный. Он будет в полной зависимости от тех российских бюрократов, которые, естественно «во имя общенародных интересов», будут диктовать ему, что и когда сеять, кому и за сколько продавать».

Порой кажется, что Г.Попов специально издевается над тупостью бедных российских интеллигентов. Ведь человеку, изучавшему даже не экономику, а просто историю в начальной школе, известно, что все крепостные жили в условиях именно того свободного рынка, о котором мечтает Попов. Они торговали на этом свободном рынке по ценам, устанавливающимся в ходе конкуренции, и никто и никогда не указывал крепостным, что и когда сеять, кому и за сколько продавать. Эти сентенции – умствование малокультурного глупца для глупцов.

Впечатление такое, что хохма с яйцами совсем истощила умственные возможности Г.Попова к моменту написания статьи. Он глубокомысленно вопрошает: «Может ли быть «не государственной» общественная собственность?» Любой, не причисляющий себя к «интеллектуальной элите» России сразу же ответит, что столетиями в России существовала общинная собственность на землю, до которой государству не было никакого дела. Это любой, но не Гавриил Харитоныч. Разберем его ответ по предложениям, так как здесь он бросился бороться с философской мыслью.

«Как человек, изучавший марксизм, я был уверен, что ничьи козни не могут изменить объективность отношений собственности. Напротив, они сами все определяют». Понятно, что это грек писал, но, судя по всему, «они» относится не к «козням», а к «отношениям». Следовательно, Г.Попов был уверен, что факт принадлежности собственности частному лицу, обществу или государству определяет «все». Написав эти два предложения, Г.Попов ни с того ни с сего вдруг пишет третье: «А зависят они не от людей, а от уровня развития производительных сил». Так ведь только что писал, что отношения собственности все определяют, что никакие козни... и вдруг пишет, что они уже зависят. Кроме этого, производительные силы – это люди и средства производства, получается, что отношения собственности зависят не от людей, а от людей со средствами производства. Согласно мысли в третьем предложении, если люди образованны и работают на высокопроизводительных средствах производства, то отношения собственности должны измениться, скажем, обладание средствами производства перейдет от частных лиц к государству. Ладно, двигаемся к четвертому предложению: «Если какая-то форма собственности не соответствует, производство или хиреет, или проигрывает в соревновании с другими видами собственности». То есть снова «на круги своя». Опять «отношения собственности» определяют все. Только что производительные силы все определяли, а теперь снова «их определяют».

Итак, философ Г.Попов при помощи всего четырех коротких предложений сумел дважды изменить точку зрения на противоположную. Это для книги Гиннесса. Устав от трудов, он подытожил: «С этой точки зрения (с какой? – Ю.М.) наши экономические беды я связываю прежде всего с всеобщим огосударствлением на базе государственной собственности». Ну, в те годы это всем было знакомо – всеобщая механизация на базе механизмов, экономика должна быть экономной и т.д.

И, заметьте – это не записки из сумасшедшего дома, это идеи лидера, за которого, радостно блея, проголосовала Москва, сделав его мэром. Сколько же в ней людей, которые читать умеют? Ведь Г.Попов ничего не скрывает, его ум как на ладони. Он ясно пишет: «Если у гражданина будет уверенность, что он сможет жить в обществе совершенно независимо от государства, то такое государство никогда не сможет быть тоталитарным и такой гражданин никогда не будет винтиком».

Но гражданин – это человек, который служит государству и находится под его защитой. Государство защищает граждан руками и жизнью своих граждан, и для этого они должны быть зависимы от него. Если граждане не зависимы от государства, то нет ни граждан, ни государства. Останется только человеческое стадо, и только стадо и могло проголосовать за вождя с такими идеями.

На Первом Съезде народных депутатов СССР рядом с яйцами Г.Попова (прошу прощения за двусмысленность) засияла звезда академика Сахарова – апостола «демократии», его святого. Под занавес Съезда он залез на трибуну со своим «Декретом о власти». Горбачев, его брат по разуму, прочесть декрет не дал. Тем не менее, декрет был опубликован, его можно было прочесть, если, конечно, человек хотел его прочесть. Ведь святой все-таки, апостол, а апостолов надо изучать, тем более что сам Сахаров просил депутатов внимательно изучить текст декрета.

Нет нужды цитировать его весь, достаточно первых двух пунктов. Вернее – второго.

«Декрет о власти.

Исходя из принципов народовластия, Съезд народных депутатов заявляет:

1. Статья 6 Конституции отменяется.

2. Принятие Законов СССР является исключительным правом Съезда народных депутатов СССР. На территории союзной республики Законы СССР приобретают юридическую силу после утверждения высшим законодательным органом союзной республики».

Заметьте, утвердить или не утвердить может только старший младшему, начальник подчиненному и никогда, повторяю – никогда, наоборот. Если союзные республики получают право утверждать Законы СССР, то, значит, самого СССР уже нет, они старшие в Союзе. При этом, не только депутат Сахаров, но и все депутаты Съезда превращаются в пустопорожних болтунов, чья болтовня союзным республикам абсолютно не нужна. Более того, они автоматически перестают быть союзными, так как союз – это единство действий, а его обеспечивали единые союзные законы.

Обычный человек, но знающий жизнь, например – кухарка, подобного предложить не мог. Такой декрет мог предложить либо дурак, не имеющий представлений даже об элементах общественной жизни, государственного устройства, политике, либо очень умный проходимец, знающий, что внимать и следовать ему будут люди, для которых название «идиот» является не оскорблением, а диагнозом. И он должен был знать, что таких людей в Москве много.

Мне скажут, что это было «на заре демократии». А захватив власть в СССР и монополией СМИ избавившись от критики, они что – поумнели?

Скромный переводчик В. Мордкович в 1998 году попал в неприятность, сделав замечания по поводу способностей «лучших умов либералов и выдающихся экономистов» тогдашней их партии «Демократический выбор России». Мордкович жаловался в Интернете:

«С большим интересом ознакомился с "Антикризисной Программой Действий", опубликованной в газете Время МН от 1 октября 1998 года. Программа выпущена от имени группы известных экономистов, членов или сочувствующих Демвыбора России - от Егора Гайдара до Евгения Ясина. Но вот закавыка: трудно поверить в то, что конкретно этот текст написан этими людьми. Дело в том, что я по роду своей профессиональной деятельности часто читаю документы, выпускаемые сразу на нескольких языках: русском, английском, японском, - так что давно приспособился даже на глаз отличать, на котором же языке был написан оригинал. Так вот, "Антикризисная Программа Действий" несет неоспоримые признаки поспешного перевода с английского на русский.

Сразу поясню один наиболее яркий момент, связанный с так называемым феноменом "Черных очей". Когда торопливый (или попросту не очень квалифицированный) переводчик пытается перевести на английский слова знаменитого романса "Очи черные", то он прямо по словарику слово за словом и переводит - "черные" как black, "очи" как eyes, - результат выходит далеко не романтический, так как black eye по-английски означает "подбитый глаз". Подобного рода недоразумения возникают нередко, вот и распространеннейшее английское выражение flat rate вовсе не означает "плоская шкала" или "плоская ставка" как казалось бы. В русском языке ту же роль, что в выражении flat rate, играет слово flat, обычно выполняет прилагательное "твердый" (не исключены "единый", "фиксированный", "единообразный", "неизменяемый", но никак не "плоский") - "твердая цена", "твердая ставка", "фиксированная ставка" и т.д.

Потому-то, когда вы читаете в "Антикризисной Программе Действий" следующий пассаж: "...отчисления во внебюджетные фонды, до 35% при "плоской" шкале отчислений", - вы не сомневаетесь, что перед вами очередные "Очи черные", тем более что слово "плоской" взято в кавычки самими авторами "Антикризисной Программы". Как видно, им самим резануло слух, да некогда было разбираться пока переводили на русский. Рискну утверждать, что в оригинале стояло "35% flat rate", что соответствует русскому "фиксированная ставка 35%". Есть в "Антикризисной Программе" с десяток других указующих признаков, и все они указывают на одно: текст был первоначально написан по-английски, затем его перевели на русский.

Можно спросить - ну и что? Да ничего особенного, если не принять во внимание тот факт, что все поименованные в газете авторы - поголовно наши соотечественники, да еще и получившие образование отнюдь не на английском языке, да еще и доктора и кандидаты экономических наук чистейшего советского разлива. Если "Антикризисная Программа" была написана каким-нибудь уважаемым американским экспертом, то почему же было не опубликовать ее именно как перевод?», - наивно вопрошает В. Мордкович.

Если кто-то не понял, почему это квалифицированное замечание вызвало гонение на несчастного Мордковича, поясню.

Все эти, имеющие ученые степени докторов экономических наук, «экономисты» от Е. Гайдара до Хакамады настолько тупые дебилы, что не только не смогли написать экономическую программу «Правого дела», но и, когда им ее готовую прислали из США, не сумели ее правильно перевести на русский, поскольку не понимали смысла экономической терминологии.

Бескультурье как достоинство

Еще один признак.

10. Низкая культура как достоинство. На помянутой выше дискуссии с либералами мы обсуждали популярный в Интеренете фильм «Дух времени». Кроме прочих сюжетов, авторы этого фильма собрали в картине заключения американских строителей и взрывотехников, которые показали, что 11 сентября 2001 года американские небоскребы не могли быть разрушены от удара о них авиалайнеров, а характер их разрушения говорит о том, что они были подорваны заранее заложенной в них определенным образом взрывчаткой. Для мало-мальски культурного человека этого было более, чем достаточно, чтобы с уверенностью утверждать, что арабы не имеют к разрушению небоскребов никакого отношения. Ведь против версии с Бен Ладеном говорит и то, что в Пентагон ударил не самолет, а крылатая ракета, что через пять часов после первых двух, точно так же, без каких-либо признаков самолета был разрушен и третий небоскреб рядом с двумя первыми. Но это для мало-мальски культурного человека, а не для интеллигента.

От либералов выступил человек, интеллектуальные заслуги которого в очень узкой области знаний безусловны и признаны всем миром. Однако в данном случае он полез судить не о своей области знаний, а о той, где требовалась культура, которую должна обеспечивать средняя школа после 7 классов обучения. Но характерно, с какой внутренней легкостью и даже достоинством он перечеркнул все доводы авторов фильма, начав примерно так: «Я не специалист, поэтому не буду комментировать прозвучавшие в фильме доводы инженеров, однако я хорошо знаю США, и знаю, что там пресса настолько свободна и независима, что при малейшем подозрении, что это сделали не арабы, она бы уже подняла вой». Все! Все старания специалистов пошли прахом, столкнувшись с интеллектом интеллигента. Что смешно, при его феноменальной памяти он наверняка мог вспомнить прямо как о нем сделанный вывод «дедушки Крылова»: «Невежи судят точно так: в чем толку не поймут, то все у них пустяк».

Оставим в стороне «свободу» американских журналистов, но ведь ему не пришла в голову и напрашивающаяся мысль о том, что умственной развитие всех американских «свободных» журналистов, гораздо ниже его собственного, хотя бы уже потому, что он получал когда-то советское образование. А ведь когда-то советское образование, даже латинское, не просто славилось, а вызывало восхищение. По сообщению А. Борцова, итальянец, физик с мировым именем «Бруно Понтекорво рассказывал, что в 60-х годах, работая в СССР, он однажды заблудился в окрестностях Дубны и добрался до дому, подъехав на тракторе. Тракторист, желая быть любезным, спросил: «А чем вы там в Институте в Дубне занимаетесь?» Понтекорво честно ответил: «нейтринной физикой». Тракторист был очень доволен беседой, но заметил, похвалив русский язык иностранца: «Все же у Вас сохраняется некоторый акцент: физика не нейтринная, а нейтронная!» Рассказывая в Италии эту историю, Понтекорво добавил: «Я надеюсь дожить до того времени, когда уже никто не будет путать нейтрино с нейтронами!» Докладчик Академии, в трудах которой я прочел вышеизложенное происшествие, комментирует это так: «Сейчас мы можем уже сказать, что предвидение Понтекорво исполнилось: теперь уже никто не знает не только, что такое нейтрино, но и что такое нейтрон!»»

В противоположность советскому, американское образование всегда было таково, что с момента образования США существует обоснованное мнение, что среднее и высшее образование нужно получать в Европе. И этот вывод не от ненависти к США. Вот мнение работника системы образования областного уровня, часто ездящего в служебные командировки в Штаты: «В погоне за практико-ориентированностью забыли то, что и фундаментальные знания чего-то стоят. Западная система готовит узкого специалиста. Узкого настолько, что за пределами своей проблемной области он не знает практически ничего. Ничего - в смысле «буквально». Вплоть до того, что офис-менеджер вызывает специалиста, если застревает бумага в принтере. А врач оказывается беспомощным в отсутствии аппаратуры, электроэнергии и т.п. Собственно, в США стали признавать наши дипломы врачей (особенно врачей скорой помощи и хирургов ургентной хирургии) после очередного урагана, когда оказалась, что американская медицина парализована. А наши медики, подвизавшиеся на парамедицинских должностях, умеют оперировать при свете фар. Без ассистента. Сами могут дать наркоз. Работать по военному принципу с одной сестрой на три-четыре стола и без стола вообще».

Однако до недавнего времени существовала уверенность, что аспирантуру нужно заканчивать в США ввиду лучшей в мире обеспеченности американских лабораторий оборудованием и приборами. Но, между прочим, уже и это осталось в прошлом.

«США занимают 49 место в мире по грамотности населения» (The New York Times, 12 декабря 2004). «20% американцев считают, что Солнце вращается вокруг Земли. 17% верят, что Земля совершает оборот вокруг Солнца за один день» (The Week, 7 января 2005). «В прошлом году иностранные заявки в аспирантуры США сократились на 28%. Впервые за 30 лет сократилось поступление иностранных студентов на всех уровнях, тогда как в Европе и Китае оно значительно выросло. В прошлом году в США число китайцев-выпускников аспирантур упало на 56%, индусов - на 51%, южных корейцев - на 28%» (The New York Times, 21 декабря 2004)

И верить в то, что пресса такой страны, даже если бы эта пресса действительно была свободна, может разобраться в вопросе, требующем хоть какой-то минимум культуры?

Работа ума и латинская система образования

Работа ума человека состоит из трех стадий: оценки обстановки, принятия решения и действия на основе этого решения. Последующая стадия базируется на предыдущей: если ты не правильно оценил обстановку, то сомнительно, что сможешь принять правильное решение, а без него действие либо будет недостаточно эффективным, либо вообще ущербным.

Ущерб, убытки, а вместе с ними и ответственность за результат неправильного мышления, возникают от действия. И если человек сам работает руками, либо не в состоянии переложить ответственность за плохую оценку обстановки и неправильное решение на кого-то другого, то есть, сам находит решение и сам производит действие, то у него вырабатывается способность четко оценивать обстановку и принимать точное решение. Без этого ему «смерть»: его выбросят с работы и не дадут заниматься данной деятельностью. Для такого человека свойства ума, описанные Павловым, немыслимы. Причем, не только из-за ответственности за собственную глупость, но в виду постоянной тренировки ума – постоянного совершенствования оценки обстановки и постоянного совершенствования в поиске наиболее выгодных решений.

Немного отвлечемся. Именно поэтому раньше (до того, как в Академию педагогических наук обсели интеллигенты) педагогика в детском садике требовала поощрять игры детей с кубиками, в песочнице, почти два года «мучила» детей в школе каллиграфией – это работа руками. Работать руками без работы ума невозможно – и в работе руками ребенок непрерывно оценивал обстановку и принимал решения перед тем, как положить очередной кубик или красиво выписать очередную букву. Никто не собирался получить из детей писарей или художников по шрифтам – каллиграфией развивали и тренировали их ум. То же преследовал и ручной труд, то же преследовали и многочисленные картинки в учебниках (образное представление знаний), то же преследовала и простота изложения точных наук и обилие задач, с условиями из повседневной жизни.

Но все знания человечества описаны словами, и эти слова можно запомнить в большом количестве, а потом при случае повторять. Для этого ума не требуется, для этого требуется только память. И нынешняя педагогика идет по этому пути – она заставляет ребенка запоминать знания, для того, чтобы оттарахтеть их на экзамене, а сейчас и просто угадать нужные слова на экзамене. Школа делает из детей глупцов, знающих много слов.

Вспомним процитированные выше возмущения Лебона: «Главная опасность этой воспитательной системы, вполне справедливо именуемой латинской системой, заключается в том, что она опирается на то основное психологическое заблуждение, будто заучиванием наизусть учебников развивается ум».

Не только Лебон указывал на связь успешного образования и глупости, скажем, в романе «Воскресение» и Л. Толстой обращал внимание на факт, что и желанное занятие государственной должности ума не прибавляет: «Товарищ прокурора был от природы очень глуп, но сверх того имел несчастье окончить курс, в гимназии с золотой медалью и в университете получить награду за свое сочинение о сервитутах по римскому праву, и потому был в высшей степени самоуверен, доволен собой (чему еще способствовал его успех у дам), и вследствие этого был глуп чрезвычайно».

На вопрос, как так может быть, сообщу, что абсолютную память имел абсолютный идиот. Он работал в Париже в ресторане гардеробщиком и не пользовался номерками потому, что помнил, у кого брал какое пальто, причем помнил все пальто и посетителей за тридцать лет своей работы. К другому делу, скажем, мытью посуды, его уже невозможно было приспособить из-за идиотизма. Нет сомнений, что если бы ему прочесть Маркса, то он был бы выдающимся марксистом, а если Сакса, то он как экономист затмил бы славу Гайдара и Явлинского.

Таким образом, сегодня изменен способ обучения, а вот порочные принципы его были и раньше – принцип проверки знания ученика на экзамене. Правда, раньше на экзамене, все же, в точных науках требовалось и показать умение применять знания для выработки самостоятельности в оценке обстановки и принятии решения, но и тогда преимущество имели дети с хорошей памятью – они легче запоминали даже алгоритмы решения задач, а уж в гуманитарных науках требовалась только память. (Сейчас же, повторю, в школе нет даже этого минимума развития ума).

Сейчас, положение с латинской системой образования дошло до полного маразма, но хочу прерваться на сопутствующий момент.

Нечему завидовать

Обратил внимание, что вращающиеся на телеэкранах яркие образчики либеральной интеллигенции, понимая и видя возрастающую ненависть к себе по ту сторону экрана, ищут этому объяснения, и нашли их в примитивной мысли: «Нас ненавидят из зависти, а завидуют потому, что мы успешные!». Поэтому стоит посмотреть на то, есть ли причины для зависти с позиции нормального человека, а не с позиции интеллигента, не только в интеллектуальном, но и в моральном аспекте, опустившегося до уровня животного.

В 2000 году я прикололся и дал в «Дуэли» письмо Березовскому, как бы от некоего жителя Англии Эдуарда Пополя, намекая на жившего там Эдуарда Тополя, который в то время действительно обратился к российским олигархам, призывая их грабить Россию умеренно и «не жидиться». Таким приемом мне хотелось показать, чего стоит эта самая успешность и есть ли поводы ей радоваться. Выглядело письмо так.

«Борис, ты не прав!

Борис! Ты не ответил на мое первое обращение и тем не менее я тебя спрошу: а ты задумывался над тем, зачем ты живешь и зачем тебе, лично тебе, это все надо? Не пугайся, я не собираюсь из тебя делать Павку Корчагина.

Зачем ты гребешь под себя столько денег, зачем они тебе нужны? Ты скажешь, что деньги - это власть. Да, власть, но тебе-то, Березовскому Борису Абрамовичу, зачем власть? Власть нужна для того, чтобы с ее помощью претворить в жизнь свои идеи. Но разве они у тебя есть? Разве ты, как Ленин или Троцкий, зажегся идеей осчастливить трудящихся всего мира? Или ты, как Сталин или Мао, фанатик идеи сделать счастливыми трудящихся своих стран? Или ты изобрел динамит, как Нобель? Или массу бытовых приборов, как Эдисон? Или у тебя идея подарить миру автомобиль, как у Форда? Зачем тебе власть?

Ведь ты показал, что не способен ею воспользоваться даже по обязанности. Ты завладел массой собственности в этой стране, и твоя обязанность сохранить ее эффективность хотя бы на уровне СССР. Но ведь ты, имея власть, оказался ни на что не способен - ты, получив все в работающем состоянии, все это развалил. Про то, каких идиотов ты набрал в свои телекомпании, я уже сказал.

Нет, я не запрещаю тебе хвалиться своей победой где угодно, но ведь от себя ты не скроешь, что смог «победить» на выборах исключительно благодаря подонку Вешнякову. Тебе на ринге предстояло боксировать с 6-ти летним пацаном. Он тебя побил. Да, можно заставить своих холопов на ТВ кричать, что победил ты, и козлы поверят. Но ведь ты-то знаешь правду, от себя-то ты не скроешься. И деньги, и власть у тебя, а воспользоваться ты ими не способен.

Значит ли это, что ты такой дурак? Нет, ведь ты не был дураком в СССР и наверняка все твои многочисленные друзья считали тебя и умным, и приятным. Ты стал тупым, когда начал бесстыдно и безбожно воровать. Нет, я не жалею тех, кого ты обворовал. Шендерович прав - они козлы, они дали и дают тебе себя обворовывать, и ты не виноват. Разве виновата вошь в том, что пьет кровь человека, боится дуста и пытается столкнуть с лобка другую вошь, по фамилии Гусинский? Нет, это ее жизнь. Виноват тот, кто завшивел.

Ты дурак тем, что стал вошью. Ты, способный, умный, веселый, предпочел поменять себе жизнь человека на жизнь тупого добывателя денег.

Зачем!? Что они тебе дали?

Ты стал лучше есть? Не обманывай себя. Как бы ты ни плямкал и ни чмокал от удовольствия в самых дорогих ресторанах, но ведь ты ничего там не съел вкуснее, чем тебе готовила мама. (Если она у тебя нормальная мама, а не ленивая мария арбатова).

Ты чувствуешь себя более безопасно, чем в СССР? Не смеши. Да, в СССР тебя могли назвать жидом, но все же тебя и уважали, и берегли, а сейчас ты и сам не знаешь, сколько человек готово заплатить приемлемую сумму тому, кто тебя «замочит» и Путин, среди них, не последний в очереди.

У тебя стала интереснее работа? Не смеши! Ну, что это за работа - давать взятки чиновникам и оприходовать себе народную собственность переданную ими? Ведь ты же уже на простые творческие задачи не способен. И не рассказывай мне байки про либерализм, рынок, цивилизацию и другие «общечеловеческие ценности». Ты же их себе не рассказываешь.

У тебя стало больше женщин? Не обманывай себя, женщин стало больше у украденных тобой денег. А раньше Бориса Березовского женщины любили просто так - за то, что он Боренька Березовский.

Дам бесплатно умный совет. Пошли шестерку на Птичий рынок и пусть она тебе купит щенка английского бульдога, лучше сучку. Сам выкорми щенка, и у тебя появится единственная в мире живая душа, которая будет тебя любить просто так. Не за деньги. Остальным ты «просто так» уже не интересен.

Тебя уважают в мире? Не смеши! Я живу за границей еще со времен СССР даже без твоих ученых званий. И помню уважение к себе. Сейчас в мире благодаря тебе русских больше не уважают. Не уважают и тебя, твои деньги - да, тебя - нет.

Так зачем тебе эти деньги? Подохнешь, прикажешь их себе в гроб положить? И подыхать-то будешь с мыслью, что окружающие тебя друзья и родственники ждут - не дождутся, когда же ты откинешь копыта, чтобы наконец-то вскрыть завещание.

Не надо про детей. Об этом горько говорить, но первыми людьми, которых ты сделал несчастными, были твои дети. Они могли быть нормальными детьми, но ты их сделал детьми вора, причем такого, о котором не забудут. У них не будет друзей, они никогда не будут знать, почему вокруг них вьются люди - потому, что любят их лично или любят оставленные тобой деньги? Они не будут уверены, за что их любят супруги. У них один путь - в наркоманы.

Так что же ты полезного приобрел за эти деньги по сравнению с тем, что у тебя было раньше? Да, ты можешь много есть и много трахаться. Но именно это неограниченно имеет вошь на тифозном больном. И ты именно такая вошь. Правда, жирная, раскормленная, но и только.

Понимаешь, иногда я смотрю на вас, олигархов, и думаю: а могут ли русские сдаться вам на милость?

Если бы у нас и вправду был жидомасонский заговор, если бы и вправду миром руководил какой-то умный еврей, тогда - да. А то ведь мир заполонен именно такой, как ты, вошью, пусть временно и сплоченной каким-нибудь Бедельбергским клубом, и всей этой вши одна инстинктивная цель - деньги, чтобы иметь власть, чтобы приумножить и сохранить деньги. И все эти деньги и власть, в конечном счете, только для того, чтобы жрать и трахаться. Ну, как можно сдаться в плен вшам? Я говорю не о принципах, не о морали, а о технике этого дела.

Ты скажешь - а вот Невзоров, Доренко, Леонтьев и многие другие сдались мне в плен. Да не сдались они, вше в плен сдаться невозможно, они просто сами стали вошью.

И я смотрю на твою жизнь, Борис, - нет, прости, но человеку это неинтересно. А ведь ты, Борис, был, на первый взгляд, не глуп...

Борис, ты не прав!

Правда, об этом ты никогда не узнаешь. Твои секретари эту статью до тебя не доведут, а если и доведут, то ты ведь уже меня не поймешь».

И вот если задуматься об этих аспектах обладания огромными ворованными деньгами, то чему завидовать? Но вернемся к теме образования.

Обучение безответственных

Замечу, что Лебон правильно указал на последствия выращивания школой не способных к самостоятельной деятельности глупцов, правильно указал, что заучивание учебников не развивает ум, но, все же, не указал природу этого оглупления. А суть в том, что школа, заставляя ученика заучить знания, не учит применять знания – не учит на основе полученных знаний оценивать обстановку и принимать самостоятельное решение. Такой человек может только воспроизводить заученное. Лебон дал очень точный пример результатов такого обучения. Что значит стать агентом в колонии? Это значит поехать туда, увидеть то, чему тебя не учили, каждодневно оценивать эту новую обстановку и принимать по ней решения, которые обогатят тебя. Тебя обогатят результаты твоего ума. Вперед! Но ты уже напрягаешь ум, вспоминаешь все, чему тебя учили, но про то, как самостоятельно действовать в колонии, в школе не учили ни слова, а умения самостоятельно применить полученные знания, у тебя в уме ничего или почти ничего нет. Ты беспомощен, но понимаешь, что тебе надо будет лично нести ответственность за результат своего мышления, и ты боишься заниматься самостоятельным делом. А школьным учителем тебе надо будет всего лишь повторять то, что ты заучил в школе или ВУЗе – нет проблем! А на госслужбе тебе надо будет выполнять то, что скажут начальники – нет проблем! Ты не несешь никакой ответственности за результат своего мышления, и тебе за это даже платят. А артистом – повторять заученную роль. Вот идеал для глупца.

В принципе школа оглупляет всех одинаково (хотя, конечно, учителя бывают разные), но те ученики, которые хоть немного (возможно, и вопреки школе) научились самостоятельно думать – оценивать обстановку и принимать решения, те быстро находят себе место под солнцем во всех областях человеческой деятельности. А те, кто вынес только заученные знания и амбиции образованца, вынуждены искать специальные места прокорма, - такие, в которых за последствия своего мышления личной ответственности не несешь, – места журналистов, артистов, ученых, госслужащих, учителей и т.д. А не найдя должности по амбициям, игнорировать риск и подаваться в революционеры, в надежде, что после революции ты будешь оценен по достоинству «облагодетельствованным народом», под чем основная масса революционеров имеет в виду государственную кормушку.

Отвлекусь на вопрос, почему я занес в должности, соблазнительные для дураков, должности ученых? Дело в том, что если результат твоей умственной деятельности никому не нужен, то и ответственности за нее нет. Ну, представьте, что некий человек сидит себе в сторонке и стучит пальцем о палец. Ну, кому он нужен? Кто будет стремиться его наказать за неправильное стучание пальцем о палец? А если за это стучание государство хорошо платит, то почему и не стучать, особенно, если тебя заставили заучить, как правильно стучать, чтобы стать доктором наук и попасть в действительные члены Академии Наук? Ведь если вы присмотритесь к истории физики или, особенно, генетики с этой стороны, то увидите, что это история ожесточенной борьбы между:

• умными учеными, настаивающими на том, что ученый обязан давать нужный людям результат (за отсутствие которого люди будут наказывать, а ученый будет нести ответственность);
• не способными самостоятельно думать дураками, которые настаивают на том, что ученый обязан давать результат, якобы нужный науке - некой инстанции, бессловесной и не способной наказать дурака.

При сегодняшней организации науки, любой умственно импотентный дурак без проблем накропает необходимые диссертации и попадет в Академию, примеров тому полно.

Комментатор «Каменный» дал к первым частям этой работы из Ивана Солоневича очень уместную цитату о цитатах в «науке» - о том, в чем смысл «науки» по убеждению «профессионального ученого», и в чем смысл самого этого ученого:

«Мужик знал факты своей реальной жизни. Профессора знали пожелания мировой философии, благие пожелания Платона и Пифагора, Иоанна Лейденского и Саконароллы, Гегеля и Фихте, Маркса и Энгельса, — все это было сплошным вздором. Весь этот вздор наша профессура знала наизусть. Но то, что нужно было русскому народу, она не знала раньше, не знает сейчас и я не вижу никаких данных к тому, чтобы профессорскими методами когда бы то ни было, что бы то ни было, можно было бы узнать.

Русская крестьянская жизнь — под влиянием таких-то и таких-то условий выработала общинную форму землепользования и самоуправления. О ней из русской профессуры не знал никто. Не было цитат. Потом приехал немец Гастхаузен, не имевший о России никакого понятия и ни слова не понимавший по-русски. Он оставил цитаты. По этим цитатам русская наука изучала русскую общину. О результатах этого я пишу в другом месте.

Русский генерал Суворов командовал войсками в 93-х боях и выиграл все девяносто три. Но и он никаких цитат не оставил. Немецкий генерал Клаузевиц никаких побед не одерживал, но он оставил цитаты. Профессура русского генерального штаба зубрила Клаузевица и ничего не могла сообщить о Суворове: не было цитат…»

Но вернемся к теме интеллигенции-образованщины.

Разумеется, никакой четко проведенной границы между людьми, имеющими навыки думать самостоятельно, и интеллигенцией не существует, особенно, когда речь идет о социальных вопросах. Ведь почему Лебон считает эти вопросы очень сложными? Потому, что социальные вопросы включают в себя вопросы абсолютно всех видов человеческой деятельности. Да, умный человек, может разобраться в любом вопросе, но это требует времени, а если он занят в выбранной им области деятельности, то основное время посвящает своей основной работой, в связи с чем, предпочитает доверяться в этом деле политикам или специалистам. Поэтому к суждениям по социальным вопросам людей, даже умеющих самостоятельно мыслить, также нужно подходить осторожно и выяснять, действительно ли они лично оценивали обстановку, а не повторяют расхожие выводы интеллигентов?

Подытожим.

Латинское (старокитайское) образование, как средство оглупления молодых людей, не имеет 100-процентной эффективности и дает сбои в индивидуальных случаях. Поэтому и по социальным вопросам здравое суждение можно получить и от человека, занимающего интеллигентную должность (журналиста или ученого), и от делового человека. Но, в среднем, по этим вопросам от интеллигентов будут получены самые глупые суждения из-за их благоприобретенной в ходе обучения глупости, а от деловых людей – из-за их занятости.

Но ГЛАВНЫЙ ВЫВОД: дурак-образованец стремится занять кормушку должности, на которой ОТСУТСТВУЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ (наказание) за результаты работы его ума. Это очень важно понимать для нахождения решения вопроса, что же делать с дураками у власти, что же делать с тиранией глупости?

Завершая подборку статей о жертвах латинского образования, повторю, тирания глупости – это ситуация, когда избиратель в плане анализа жизни настолько глуп, что не способен придти к решению, полезному для себя. В этих условиях глупеет и власть, которой нет необходимости служить избирателю, следовательно, нет и требований к уму членов власти.

Получается, что человечество резко глупеет, но как тогда понять стремительный прогресс техники и технологии? Противоречия нет, поскольку этот прогресс движется за счет узкой специализации профессиональной деятельности, а мы говорим о тирании глупости – о падающей способности людей осмысленно реагировать на изменения даже не жизни, а всего лишь общественной жизни. Речь идет об общекультурном уровне человечества – о способности человека пользоваться не знаниями своей узкой специальности, а всеми накопленными знаниями человечества хотя бы в их принципиальном виде.

Интересно, что специалисты по определению коэффициента интеллекта, проанализировав результаты тестов по 20 странам, утверждают, что от поколения к поколению человечество «умнеет», то есть, успешнее разгадывает вопросы тестов по определению коэффициента интеллекта. Подобное поумнение, кстати, заложено в природе человека, однако вопросы этих тестов имеют искусственный характер и никакой коэффициент интеллекта в реальной жизни тебе не поможет, если ты не понимаешь законов природы, не понимаешь элементарных социальных законов.

Да, высокий коэффициент интеллекта дает возможность легче понять эти законы, но ведь при латинском образовании это не требуется. От обучаемого требуют заучить некие слова и формулы и воспроизвести их на экзамене. И только. Мало того, что обучаемый не понимает смысла того, что заучил, но он и немедленно забудет то, что блестяще оттараторил на экзамене, поскольку исследованиями установлено: человек помнит 90% из того, что он делал, до 50% из того, что видел, и всего лишь около 10% из того, что слышал.

Тогда, возможно, нужно перейти на англо-саксонское образование? Ведь Лебон со ссылкой на Тэна чуть ли не 150 лет назад убеждал, повторю: «У этих последних нет такого множества специальных школ, как у нас; у них обучают не книги, а сами предметы. Инженер обучается там прямо в мастерской, а не в школе, и это дает возможность каждому приобрести познания, отвечающие его умственным способностям, остаться простым рабочим или сделаться мастером, если он не в состоянии идти дальше, или же стать инженером, если это дозволяют его способности».

Основатель автомобильной промышленности Форд эту проблему видел, а посему на его заводы можно было поступить только на конвейер, какое бы образование ты ни имел. Но при этом тебя самого на заводе изучали: если ты смышлен, быстро осваиваешь любую операцию, трудолюбив и авторитетен в кругу остальных рабочих, то из тебя делали десятника, мастера, а затем учили на менеджера. А если тебе нравится техника, если ты стремишься ее усовершенствовать, то тебя снимали с конвейера и направляли в инструментальное производство, и ты здесь же, у Форда, становился инженером. В результате Форд комплектовал штат своих заводов не начетчиками, знающими умные слова, но не знающими, что за этими словами кроется, а людьми, прекрасно понимающими дело как с технической, так и с организационной стороны. И компания Форда устойчиво работала даже в период депрессии, и даже при злобном противодействии еврейской банковско-голливудской мафии.

О «чистокровных специалистах», окончивших всякие там гарварды и кембриджи, Генри Форд писал: «Я никогда не беру на службы чистокровного специалиста. Если бы я хотел убить своих конкурентов нечестными средствами, я бы предоставил им полчища специалистов. Получив массу хороших советов, мои конкуренты не могли бы приступить к работе».

Ради полноты исследования следует упомянуть, что англо-саксонский способ подготовки кадров можно назвать «прусским», если исходить из того, как немецкая армия готовила офицеров вплоть до конца Второй мировой войны. Ведь у немцев не было никаких офицерских училищ в нашем понимании. Хочешь стать офицером - получи полное среднее образование в гимназии и вступай в армию рядовым. Если армейские офицеры убедятся, что ты хороший воин, то тебя они же начнут готовить в лейтенанты. А пока ты будешь служить солдатом, продвигаться в званиях младших офицеров до тех пор, пока армейские офицеры не убедятся, что тебе можно доверить быть заместителем командира роты – лейтенантом. А потом тебя будут учить (вернее, ты сам будешь учиться) на гауптмана, и т.д. Вспомним результат: началась война с немцами, и как-то сразу же выяснилось, что ни французское, ни английское, ни наше кадровое офицерство и генералы, получившие блестящее военное образование в офицерских училищах и славных академиях, с «необразованными» немцами справиться не могут.

Напомню, что под культурным человеком, я в данном случае имею в виду человека, способного самостоятельно пользоваться всеми теми знаниями, которое накопило человечество (разумеется, их принципами, подробности этих знаний – дело специалистов). Так вот, дефект англо-саксонского обучения в том, что оно готовит очень узкого специалиста, а не культурного человека. (Заметьте, немцы в военном деле поступали осмысленнее – они требовали от кандидата в офицеры, чтобы он уже был культурным, уже окончил гимназию). Причем, это образования готовит настолько узкого специалиста, что эта узость уже бросается в глаза.

Мне даже в СССР приходилось встречать кандидата физических наук и профессора физики, не понимающего ее основ, а недавно я столкнулся с таким анекдотом, со смехом рассказанном медсестрами, когда мне пришлось с целью операции аорто-коронарного шунтирования лежать в больнице. В этом отделении операции на сердце были поставлены на поток, если я правильно помню, то практически одновременно оперировались три-четыре пациента бригадой врачей в 9 человек. Полагаю, что специализация требовала, чтобы один хирург вскрывал грудную клетку, другой останавливал сердце, третий вскрывал на ноге вену и вырезал из нее шунты, профессор по очереди делал пациентам операции собственно на сердце и т. д. Я как-то в шутку сказал профессору, делавшему операцию мне, что для того, чтобы лечиться у хирургов, нужно иметь крепкое здоровье, на что тот, даже не улыбнувшись, совершенно серьезно ответил: «Это точно!». И, тем не менее, ведущие хирурги пациентов не сильно выбирали, то есть, оперировали и тяжелых больных, и оперировали по 15-20 человек в неделю, но за те 26 дней, что я провел в этом отделении, не было ни одного летального исхода операции, что подтверждало: специализация – это благо. Так вот, у одного молодого хирурга из этой бригады родился первенец, ребенок, видимо, приболел, хирург пришел на работу уставшим и не выспавшимся, и на утренней оперативке хирургов ему стало плохо и он потерял сознание. Хирурги дружно вскочили и чуть ли не хором закричали: «Врача! Врача!!» Потом опомнились, вспомнив, что они, в общем-то, и сами врачи.

Поэтому речь в данном случае нужно вести не о получении специалистов, а о воспитании культурного человека, следовательно, речь нужно вести о школьном образовании.

Конечно, нужно было бы пробовать спасти и взрослую часть населения, но боюсь, что это будет чрезвычайно трудно из-за ее апломба - ведь у нас каждый образованец мысль о том, что он глуп, воспримет только как оскорбление. Придется, видимо, просто ждать, пока дебилизированная часть взрослого населения вымрет с уверенностью в своей мудрости и высокой культуре.

Итак, для спасения нации нам необходимо в школе базовые знания давать обязательно образно, а при возможности и чувственно, с тем, чтобы обучаемый не просто их запомнил, а понял, и был способен применять в жизни.

Необходимо все базовые школьные предметы представить в образном виде - надо снять видеофильмы, в которых все предметы изложить в максимально образном, наглядном виде. Сценарии этих видеофильмов должны написать лучшие школьные учителя - те, кто сегодня достигает лучших показателей в действительном обучении детей. Если таких учителей уже не осталось, нужно восстановить опыт советских педагогов, которые добивались изумительных результатов. Для максимального понимания все предметы необходимо предельно упростить, убрав всю наукообразную муть последнего полувека. В итоге мы получим стандартизированные курсы школьных дисциплин на видеокассетах и дисках. Мы застрахуем детей от учителей, тиражирующих свою неспособность мыслить. Школьный урок сведется к тому, что ученики 20-25 минут будут слушать объяснение урока с кассеты, а затем учитель будет проверять, как они поняли материал, организовывать обсуждение материала, при необходимости вновь возвращаясь к фильму и дополняя его своими пояснениями.

Таким путем мы дадим детям максимально образные знания, но нужно стремиться и к чувственным. Скажем, объясняя детям понятия мощности, работы, энергии, надо вывести класс к удобному лестничному пролету, замерить его высоту, а затем предложить каждому ученику как можно быстрее забежать наверх, замеряя время. Затем каждый ученик по этим замерам обязан рассчитать свою личную мощность, объем выполненной работы, затраты энергии и вес хлеба, которым эти затраты компенсируются.

Вот такие практикумы учителя должны разрабатывать для каждой мелочи в преподаваемых предметах - в этом их долг перед обществом. Разумеется. это не все, что школа обязана дать ученикам: остаются за кадром мораль, здоровье, остаются проблемы навыка работы руками. Я не рассматриваю эти аспекты, поскольку сегодня главное - это спасти ум детей.

Это сложно? Это неисполнимо? Это элементарно, как с технической, так и с финансовой точек зрения! Нужна только воля политического руководства страны.

И получается заколдованный круг. Глупость избирателей не дает им воздействовать на политическое руководство, а оно, по собственной глупости, и не поймет проблемы, более того, и не заинтересовано, чтобы избиратель даже в перспективе поумнел. Тирания глупость цветет пышным цветом.

На днях канал «Евроньюс» дал репортаж из Бельгии накануне выборов. В этой стране приход избирателей на выборы обязателен, тем не менее, избиратели отказываются на них идти. Один из них заявил в камеру: «Я каждое утро молюсь богу, чтобы он послал нам порядочных политиков, но бог не слушает моих молитв!».

Неужели тупик и тирания глупости установилась на века? Нет, выход есть, он не сложный, но нужно понять, в чем заключается решение вопроса. В предыдущих статьях я подвел читателя к выводу, что мечта оглупленного образованием индивида – устроится на должность, за пребывание в которой не придется нести ответственность. Введите наказание глупцу за результаты его пребывания в этой должности, и его с этой должности как ветром сдует. Либо (если он не полный дурак) предпримет все меры, чтобы поумнеть. Вот это и есть та точка, на которую нужно всем надавить.

Тот, кто понимал меня до сих пор, понял меня и сейчас – «Закон АВН» это, одновременно, и лекарство от глупости.