Закулиса

Социолог Александр Зиновьев в 2000 году дал обширнейшее интервью журналу «Российская Федерация сегодня» (№18, 2000). Давайте его разберем, чтобы ответить на вопрос «почему речь идет об Англии, хотя все знают, что мировая финансовая империя — это США».

К концу девятнадцатого века мировой финансово-экономический центр постепенно переместился из Великобритании в США. Несколько финансово-промышленных групп сумели установить контроль или просто захватить в свое владение ключевые отрасли американской экономики — сталеплавильную, табачную, телеграфную, асфальтовую и т.д. В их руках оказался целый ряд крупнейших банкирских фирм, под контролем которых находилась значительная часть американского хозяйства. Так, к примеру, «система Гарримана», имевшая своей целью объединение всех американских железнодорожных сетей, поощрялась и поддерживалась, главным образом, нью-йорским банкирским домом «Леб, Кун и Компани».

На рубеже XIX-XX веков в США возникла мощнейшая финансовая группировка, возглавлявшаяся ведущими финансистами того периода — Рокфеллером, Морганом, Ламонтом, Куном, Лебом, Бельмоном, Лазаром, Ланденбургом, Тальманом, Шпейером, Шиффом, Зелигманом, Гугенхеймом и др. В 1912 году эти люди, действуя подкупом и шантажом, добились узаконенного права господствовать над финансами США. В обмен на денежную поддержку своей избирательной компании президент Вудро Вильсон согласился с их предложениями, после чего США de facto стали инструментом выполнения их воли. Именно эта группировка в течение двадцатого века сумела, используя серию мировых контролируемых конфликтов, управлять ходом истории человечества, но не ради произвольного управления обстоятельствами, а ради конкретной цели достижения мирового господства.

Все просто: не забывайте, что финансовый капитал не патриотичен и не националистичен, он именно что использует нации и государства.

Америка была очень удобным местом, где можно все скупить и увеличить свое богатство, вот и все.

«…от слов к делу первыми перешли капиталистические западные финансово-промышленные группировки. Организации с мировыми амбициями создавались уже с конца XIX века крупными фигурами в мировом бизнесе — например, сэром Сэсилом Родсом, основателем Родезии, организовавшим группу “Круглый стол”, члены которой должны были “способствовать установлению системы беспрепятственной торговли во всем мире и созданию единого Мирового Правительства”.»

Обратите внимание — уже тогда была речь о некоем мировом правительстве!

Которое, понятно, будет транснациональным, глобалистским и так далее.

«…финансово-промышленную группировку двигало стремление направить развитие проявившихся в начале века тенденций к глобализации европейской цивилизации в наиболее выгодное для группировки и надежно контролируемое русло. В этих целях была использована хорошо зарекомендовавшая себя в Великобритании и США тактика “внутреннего” или “постепенного захвата” власти. Расширяя исподволь сферы своего влияния в институтах власти, в Белом доме, в средствах массовой информации, в политических и общественных организациях, “орден” стал создавать собственные мозговые центры и фонды, свои исследовательские, консультативные и властные структуры. В отличие от официальных структур, эти группы пользовались значительно большей свободой проектирования и исследований, так как они были освобождены от фиксированных и формальных процедур. По мере сосредоточения всей концептуальной и стратегической власти над Западом в США, именно это государство стало главным штабом атлантизма, представители которого образовали параллельную национальным властям отдельных государств структуру, состоящую из советников, аналитиков, центров стратегических исследований. Ее быстрый рост и продвижение в высших эшелонах власти привели к формированию трех крупнейших транснациональных структур, о самом существовании которых общественность Запада узнала лишь относительно недавно: Совета по международным отношениям, Бильдербергского клуба и Трехсторонней комиссии, в которых “орден” изначально занял лидирующие позиции.

“Совет по международным отношениям” (Council on Foreign Relations — C.F.R.) — крупнейшая организация, объединяющая самых влиятельных людей США и Западного мира: бывших и действующих президентов, министров, послов, высокопоставленных чиновников, ведущих банкиров и финансистов, президентов и председателей правлений транснациональных корпораций и фирм, руководителей университетов (включая ведущих профессоров), средств массовой информации (включая основных журналистов и телеобозревателей), конгрессменов, судей Верховного суда, командующих вооруженными силами в Америке и Европе, натовских генералов, функционеров ЦРУ и других спецслужб, деятелей ООН и главных международных организаций. Ее создателем был крупнейший американский банкир Морган. Эта неофициальная организация занялась выработкой американской стратегии в планетарном масштабе, причем конечной целью считалась полная унификация планеты и создание Мирового правительства. Эта организация возникла еще в 1921 году как филиал “Фонда Карнеги за вселенский мир” и новая форма воздействия на народы мира и усиления влияния США на мировую политику. Штаб-квартира Совета по международным отношениям располагается в Нью-Йорке.

У истоков этой организации стояли деятели “Общества круглого стола”, преобразованного в мае 1919 года в Париже в Институт международных отношений с отделениями во Франции, Англии и США. Последнее и стало организационной основой Совета по международным отношениям (СМО), создание которого, как теневой, закулисной политической организации осуществлялось параллельно со строительством структур открытой международной организации — Лиги Наций.»

 

Бильдербергский клуб Зиновьев упоминает мельком, поэтому добавлю сведения от себя.

В самых первых документах Бильдербергского клуба говорилось о создании нового международного порядка и об осуществлении долгосрочного планирования внешнеполитической деятельности Запада в отношении СССР и стран третьего мира. Знакомые нотки, правда?

Членства как такового в Бильдербергском клубе не существует. Каждое совещание проходит при значительно обновленном составе. Тем не менее, сложился костяк, одна треть которого — американцы, а остальные европейцы. Фактически руководителем Бильдербергского клуба, как и Совета по международным отношениям, является Д. Рокфеллер, формальным председателем — американец П. Каррингтон. Кроме того, клуб имеет двух «достопочтенных генеральных секретарей»: одного — по Европе и Канаде, другого — по США. Штаб-квартира Бильдербергского клуба находится в Нью-Йорке, в помещении Фонда Карнеги.

Заседания клуба проходят в полной секретности, по особым приглашениям, даты их созыва в печати не оглашаются. Любая встреча бильдербергеров, несмотря на полную секретность, вызывает большой интерес мировой общественности. Невозможно скрыть приезд в одно место большого количества известных людей, среди которых президенты, короли, принцы, канцлеры, премьер-министры, послы, банкиры, руководители крупнейших корпораций. Тем более, что каждый из них приезжает с целой свитой секретарей, поваров, официантов, телефонистов и телохранителей.

Однако каждый раз, несмотря на столь значительное событие, «свободные и демократические» телевидение и печать Запада не дают о нем никакой информации, что наглядно свидетельствует о том, кто оплачивает эту «свободу».

 

Вернемся к Совету по международным отношениям.

В 1947 году холодная война Запада против СССР во главе с США превратило Совет в главный стратегический центр ведения холодной войны. Именно в этот период в члены Совета вошли многие из генералов Пентагона и НАТО, деятелей ЦРУ и других спецслужб. Инициатива нанесения «упреждающего» ядерного удара по Советскому Союзу вырабатывалась именно в этой организации. В ее рядах числились все самые главные руководители и идеологи подрывной деятельности против нашей страны: от Аллена Даллеса (с 1933 по 1944 г.  — секретарь Совета, с 1945 по 1950 г. — президент Совета), до Збигнева Бжезинского (директор Совета с 1972 по 1977 г.), Генри Киссинджера (директор Совета с 1977 по 1981 г.) и Ричарда Пайпса.

Сразу же после войны, являясь уже президентом Совета, Даллес на одном из его заседаний провозгласил новую доктрину подрывной деятельности против России, которую цитирует Зиновьев:

«Окончится война, кое-как все утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную помощь и ресурсы на оболванивание и одурачивание людей. Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим им ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Так мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху...

Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство, наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов — все это мы будем насаждать ловко и незаметно...

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, растлевать, развращать ее. Мы сделаем из них шпионов, космополитов. Вот так мы это и сделаем».

Здесь не важно, является ли цитата дословной, или же кем-то выдумана. Главное — именно так все и произошло.

Совет по международным отношениям полностью контролирует все ведущие средства массовой информации и, прежде всего, телевидение. В членах СМО состоят руководители Эн-Би-Си, Си-Би-Эс, «Свободная Европа», ЮСИА, «Нью-Йорк таймс», «Ньюс-уик», «Вашингтон пост», «Ю.С. Ньюс энд ворлд репорт» и др., а также крупнейших издательств и Ассоциации американских издателей.

 

В 1973 году активистами Бильдербергской группы была создана третья важнейшая мондиалистская структура — «Трехсторонняя комиссия» или «Трилатераль» (Trilateral). Она возглавлялась американцами, входящими в состав СМО и Бильдербергской группы, и имела, помимо США, где расположена ее штаб-квартира (345 East 46th street, New York), еще две штаб-квартиры — в Европе и в Японии. «Трехсторонней» комиссия названа по фундаментальным геополитическим основаниям. Она призвана объединить под эгидой атлантизма и США Европейское и Тихоокеанское пространства, лидирующие в техническом развитии и рыночной экономике. Создание комиссии связано с усилением соперничества среди правящих элит Запада и растущим экономическим могуществом Японии. В 60-х годах приглашавшиеся на отдельные заседания СМО японские политики и банкиры ставили вопрос о представительстве своих интересов в мировой закулисе.

Уже с первых лет существования комиссия показала свое политическое могущество, выдвинув на одном из своих заседаний кандидатом в президенты США Д.Картера. Вместе с Советом по международным отношениям комиссия мобилизовала финансы самых крупных банков, нажала кнопки влияния подвластных ей средств массовой информации и таким образом добилась избрания Картера. Штаб-квартира Трехсторонней комиссии находится в том же здании, где и штаб-квартира Бильдербергского клуба, — в помещении Фонда Карнеги. Что, как понимаете, вряд ли является случайным совпадением.

Указанная комиссия диктует свою волю Вашингтону и далеко не всегда действует в интересах американцев.

 

Зиновьев правильно отмечает:

«…поднимая вопрос о мировом правительстве, руководство этих организаций не собирается закладывать в его основу принцип ООН о справедливом представительстве национальных сил всех стран. Особенно наглядно это проявилось в период агрессии НАТО в Косово. ООН использовалась как технический инструмент оказания влияния на Югославию. Хотя на месте этого государства в скором времени может оказаться любая другая страна мира.

Мало того, на конференции Мирового Форума была одобрена программа регулирования численности населения мира, проводимая Всемирным банком ООН совместно с правительством США. Главная цель программы — обеспечить резкое снижение рождаемости в странах, не относящихся к Западной цивилизации. (Правительство Гайдара, к примеру, по указке своих хозяев, с полной серьезностью обсуждало проекты сокращения населения России до нескольких десятков миллионов человек “...для технического обеспечения территории”). А это уже не абстрактные слова. …

Одним из главных ответственных за проведение этой антигуманной программы является директор Всемирного Банка Д.Вольфензон, директор финансов комитета фонда Рокфеллера, один из руководителей Бильдербергского клуба и член Совета по международным отношениям.

Уже сегодня ясно, что мировая закулиса стремится к созданию наднационального органа, обладающего правом попирать государственные суверенитеты любой страны и использовать военную силу против неподчиняющихся. Согласно планам, персональный состав мирового правительства будет определяться не народами нашей планеты, а на секретных заседаниях таких структур, как Бильдербергский клуб, СМО и Трехсторонняя комиссия. Основная линия деятельности всех этих структур заключается в подготовке условий для перехода к единой мировой системе под стратегическим контролем Запада и “прогрессивных”, при приоритете “гуманистических” и “демократических” ценностей.»

Далее Зиновьев пишет о реалиях т.н. реформ в России — и мы не будем отвлекаться на эту тему. Она и так всем прекрасно известна, а особенность раскрываемой в этой работе темы и так вынуждает давать базовые факты несколько эклектично — на первый взгляд, они относятся к совсем разным областям.

Для нас важна именно идея мирового правительства. Один из видных деятелей мировой закулисы, член Бильдербергского клуба, бывший долгие годы личным советником президента Франции Франсуа Миттерана, а также некоторое время директором Европейского Банка реконструкции и развития, Жак Аттали написал программную для мондиализма книгу «Линии горизонта».

В своей книге Аттали утверждает, что наступает третья эра — «эра денег», которые являются универсальным эквивалентом ценности, так как, приравнивая все вещи к материальному цифровому выражению, с ними предельно просто управляться наиболее рациональным образом. Все сводится к деньгам, и возникает единый мир, основанный на принципах т.н. «геоэкономики», которая рассматривает приоритетно не географические, культурные, идеологические, этнические, религиозные и т.д. факторы, а чисто экономическую реальность в ее отношении к пространству. Для геоэкономики совершенно не важно, какой народ проживает там-то и там-то, какая его история, культура, традиции и т.д. Все сводится к тому, где располагаются центры мировых бирж, полезные ископаемые, информационные центры, крупные производства. Геоэкономика подходит к политической реальности так, как если бы Мировое Правительство и единое планетарное государство уже существуют.

«При этом порядке все продается и все покупается, а главной, универсальной ценностью, в том числе и в духовной сфере, являются деньги. Новый торгово-денежный мировой порядок “постоянно стремится к организации единой универсальной формы мирового масштаба”. При этом порядке власть измеряется “количеством контролируемых денег вначале посредством силы, потом посредством закона”.»

Космополитизация человечества — одна из главных целей мировой закулисы. Как пишет тот же Аттали, “кочевничество будет высшей формой нового общества... определит образ жизни, культурный стиль и форму потребления к 2000 году.»

Такое не сложилось повсеместно и сейчас, в 2010, но так называемый «цивилизованные страны» уже давно сделали нормой именно кочевой образ жизни в космополитическом масштабе.

Под кочевничеством Аттали понимает общество людей, лишенных чувства Родины, чувства единства с Родом, живущих лишь интересами потребления и зрелищ.

Аттали пишет: «Человек (кочевник), как и предмет, будет находиться в постоянном передвижении, без адреса или стабильной семьи».

Идеал общества потребления…

Англофилия Гитлера

То, что Гитлер относился к Англии с почтением и трепетом, общеизвестно.

«Никакие жертвы не должны были показаться нам слишком большими, чтобы добиться благосклонности Англии. Мы должны были отказаться от колоний и от позиций морской державы и тем самым избавить английскую промышленность от необходимости конкуренции с нами...

Только полная ясность в этом вопросе могла привести к хорошим результатам. Мы должны были полностью отказаться от колоний и от участия в морской торговле, полностью отказаться от создания немецкого военного флота. Мы должны были полностью сконцентрировать все силы государства на создании исключительно сухопутной армии. В результате мы имели бы некоторое самоограничение для данной минуты, но обеспечили бы себе великую будущность». («Моя Борьба»)

Любой, кто хоть как-то интересовался историей ВОВ, в курсе на первый взгляд загадочного поведения вермахта под Дюнкерком. Известно, что генералитет как раз радостно бы разделал англичан под орех в мелкий фарш, но фюрер приказал не трогать отступающих и дать им спокойно уйти.

А приснопамятный полет Рудольфа Гёсса? Что показательно, материалы об этом Англия не рассекретила до сих пор. Понятно, что свою миссию второй человек в партии после Гитлера не смог выполнить; но в чем она заключалась? Логично предположить, что Гитлер хотел сделать Англии некое предложение, но просчитался. Англии не нужна была Германия в союзниках — ей нужно было, чтобы Германия и Советский Союз ослабили друг друга по максимуму. Впрочем, это мы уже разбирали в работе «Великая Война. Уроки прошлого», а сейчас нам интересны сами англичане как таковые.

И тут мы обратимся к книге Мануэля Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской “расе господ”» (Manuel Sarkisyanz, Adolf Hitlers englische vorbilder: vom britischen zum ostmarkisch-bajuwarischen Herrenmenschentum). Наткнулся на книгу случайно, когда искал материалы для этой работы, и не мог оторваться, пока не прочитал — хотя, честно говоря, написана книга очень и очень занудно.

Зато сколько фактов!

Автор разбирает несколько другой вопрос: не англичан, а именно что немецкие корни немецкого нацизма (а не фашизма, ох уж мне эти переводчики). При этом он не то, что очень уж старается обелить англичан, но все время повторяет, что гитлеровцы-де намного превзошли «учителя», и основное внимание уделяет именно им. Кроме того, автор, судя по всему, либерал, и его возмущает не только шовинизм, но и, скажем, запрет межрасовых браков. Тем не менее, если учитывать особенности его мышления, фильтровать информацию становится легко.

Мы уже обсуждали некоторые культурологические свойства англичан как нации, но книга Саркисянца позволяет добавить очень наглядные иллюстрации к общей картине.

Приступим.

Немцы об англичанах

Еще Бенджамин Жове, преподаватель оксфордского колледжа в 1870–1893 гг. Писал, что «большинство англичан не могут править, не заявляя при этом о своем превосходстве».

Обратите внимание: речь идет не о здоровом национализме, разделении на своих и чужих, гордости за свою нацию, стремлении к ее развитию и т.д., а именно что о заявляемом апроиорном превосходстве над другими, о шовинизме.

Саркисянц резонно замечается, что опыт английских колонистов служил для Гитлера «моделью, которой должна была следовать Германия на востоке европейского континента».

Но мы сейчас говорим не о Германии — и в контексте нашего разговора весьма информативно то, что если в нацистской Германии геноцид других народов практиковался государством, то в Англии геноцид практиковало общество как таковое. «В английской среде (как в колониях, так и в самой Англии) давление общества значило гораздо больше, а давление государства — гораздо меньше, чем в Германии. Истребление австралийских аборигенов проводилось спонтанно, а не по приказу правительства.»

В книге перечислено множество английских мыслителей, который мыслили именно в направлении превосходства англичан над другими нациями.

Пол Хейз напоминал о «существенном вкладе британских интеллектуалов в формирование фашистской мечты о мировом господстве одной расы… Английские социал-дарвинисты подарили своим нацистским последователям оправдание…».Пол Хейз обращал внимание и на то, что именно Бенджамин Кидд установил взаимосвязь между естественным отбором и процветанием нации — эту идею, с незначительными изменениями, перенял у Кидда гитлеровский идеолог Альфред Розенберг. Из киддовской «науки о власти» Гитлером были усвоены представления о «закономерностях», в соответствии с которыми сама природа при помощи механизма «социальной наследственности» низводит какой-то народ до уровня «низшей расы» — причем эту «социальную наследственность» может регулировать и государство. По мнению Хейза, самое сильное и самое продолжительное влияние на фашистов оказало расистское направление социал-дарвинизма, которое создал Карл Пирсон (бывший колониальный чиновник, а затем — до 1933 года — профессор евгеники в Лондоне), ратовавший за «борьбу расы против расы и выживание сильнейшей расы».

А в 1920 г. нацистский теоретик расизма Ханс Гюнтер назвал английский язык языком «безжалостного акта воли».

Саркисянц цитирует и пересказывает книгу Гервина Штробля, которая подробно говорит о том, что «Гитлер в течение долгого времени расценивал Британскую империю в качестве образца для предстоящей экспансии Третьего рейха». При этом статус издательства, выпустившего ее (Cambridge University Press) указывает на научность книги, это отнюдь не предвзятый опус, причем аутентично английский.

Самая важная глава книги Штробля носит название «Британия как модель для нацистской экспансии». В самом начале вышеупомянутого исследования — еще до титульной страницы — напечатано следующее откровение: «одна из фундаментальных задач нацистов заключалась… в подражании безжалостности Британской империи по отношению к Восточной Европе».

Саркисянц цитирует Гитлера, который заявлял, что увеличение дистанции «между расой господ и низшими расами заложено в самой сердцевине британского империалистического этоса и является секретом успеха британцев…»

Примечание: в книге слегка напортачил переводчик: «race» здесь следовало переводить как «нацию» по контексту.

Доказывается это тем, что расизм англосаксов был направлен не только на негров или индийцев, но и — далеко не в последнюю очередь — против кельтов. Так, Томас Карлейль спрашивал: «Разве это не великое благословение — избежать участи родиться кельтом?»; большинство ирландцев были, по его мнению, «свиньями в человеческом обличье».

Кельты, по мнению англичан, стояли на столь низкой ступени развития, что их описывали как «наполовину людей, наполовину обезьян». Англичане часто проводили параллели между обезьянами, дикарями и ирландцами. Так, в 1845 г. Джеймс Фрод уверял, что он встречал ирландцев, которые больше смахивали на грязных обезьян, чем на человеческие существа. А в 1860 г. популярный британский писатель Чарлз Кингсли (1819–1875) жаловался на то, что в Ирландии его «преследовали толпы человекоподобных шимпанзе». «Вид белокожих шимпанзе ужасен, будь у них черная кожа, было бы легче…».

Томас Карлейль (во время Великого голода 1847 г.) советовал выкрасить два миллиона ленивых ирландских попрошаек в черный цвет и продать их в Бразилию под видом негров.

 

Поклонник Англии Эрнст Хэкель (1834–1919) утверждал, что «немцы достигли бы гораздо больших успехов в управлении колониями, если бы перестали руководствоваться идеалистическими представлениями». Сам он был очень привязан к Англии и часто посещал эту страну. Эрнст Хэкель в значительной степени способствовал распространению социал-дарвинизма в Германии. Он занимался популяризацией идеи об «аристократических принципах устройства природы», ставшей впоследствии частью доктрины Гитлера, и являлся членом прото-нацистского «Общества Туле». Хэкель называл англичан и немцев двумя тевтонскими народами и мечтал об их союзе — точно так же, как Хьюстон Стюарт Чемберлен, главная работа которого предвосхитила основные установки Хэкеля.

Один немецко-кайзеровский морской офицер у немецкого писателя Густава Френсена (1863–1945) в произведении 1904 г. восхищается: «Вон там, за высокими меловыми скалами, живет первый народ земли — благородный, бесконечно умный, храбрый, единый и богатый. А мы? Мы издревле обладаем единственным из их качеств — храбростью. Понемногу мы приобретаем другое — богатство. Усвоим ли мы когда-нибудь остальные — это для нас вопрос жизни».

Карл Петерс, один из первых немецких захватчиков Африки, считал несомненным, что в основе колониальной расовой политики кайзеровской Германии было заложено подражание британским колониальным образцам. «Каждый день пребывания в лондонском Сити» — центре финансового мира — «давал мне новый конкретный урок колониальной политики».

Хьюстон Стюарт Чемберлен

Именно Чемберлен предложил концепцию «белокурой бестии». Обычно роли Чемберлена (1855–1927) как вдохновителя Адольфа Гитлера не уделялось должного внимания — по крайней мере в той степени, в которой оно действительно было оказано. Чемберлена как теоретика нацистского расизма обычно ставят в один ряд с графом Жозефом Артуром де Гобино. Такое сопоставление является вполне адекватным, когда дело касается хронологии становления общеевропейских идей о «превосходстве арийской расы»; однако такое сравнение представляется совершенно необоснованным в контексте расизма Гитлера. Ведь не графа Гобино, а именно Хьюстона Чемберлена назвал «отцом нашего духа», «пионером» нацизма и «первопроходцем» Йозеф Геббельс. Более того, в 1925 г. газета «Volkischer Beobachter», являвшаяся официальным органом нацистской партии, прославила труд Чемберлена «Основы девятнадцатого века» как «Библию Движения».

Для X. С. Чемберлена Англия — после того как ее политика подверглась либерализации — перестала в достаточной мере быть страной «расы господ».

Хьюстон Стюарт Чемберлен принадлежал к последним «непоколебимым», к тем, кто не смог смириться с лишением Палаты лордов власти в пользу народного представительства (1912).

Чемберлен, вдохновитель Гитлера, унаследовал систему представлений британского правящего слоя начала викторианской эпохи с ее чрезмерным шовинистическим пылом.

Предполагая, что Германский рейх сможет более последовательно реализовать идею «расы господ», чем британская политика с ее усиливавшимся парламентаризмом, Чемберлен переехал в Германию. Именно там в 1899 г. вышел его главный труд «Основы девятнадцатого века», сделавший («впервые», по словам Йохена Шмидта) расовое учение приемлемым и достойным уважения для немцев с высшим образованием. После публикации сочинения этого англичанина количество расистской литературы, издаваемой в Германском рейхе и в Австрии, начало превышать ее количество в Англии — тенденция, которая усилилась после поражения в первой мировой войне. В самой Англии высказывания Чемберлена вплоть до первой мировой войны воспринимались «на удивление благосклонно».

Ведь даже фабианец Бернард Шоу назвал эти «Основы» «шедевром действительно научной истории», который следует прочесть каждому доброму фабианцу. (Фабианцы так определяют своё миросозерцание в отчёте, представленном Международному социалистическому съезду в Лондоне в 1896 г.: «Общество фабианцев имеет целью воздействовать на английский народ, чтобы он пересмотрел свою политическую конституцию в демократическом направлении и организовал своё производство социалистическим способом так, чтобы материальная жизнь стала совершенно независимой от частного капитала. Общество фабианцев преследует свои демократические и социалистические цели, не примешивая к ним других тенденций; сообразно с этим оно не имеет собственного мнения относительно вопросов о браке, о религии, об искусстве, об экономическом учении in abstracto, об историческом процессе, о валюте и т. д. Общество фабианцев состоит из социалистов. Оно стремится к новой организации общества посредством эмансипации земли и промышленного капитала от личной и классовой собственности и посредством передачи их в руки общества в видах всеобщего блага». Короче говоря, социалисты, только не стремящиеся к революции, а считающие, что надо действовать путем убеждения. И, думаю, мало кто рискнет назвать Бернанда Шоу некультурным человеком.

Однако — вот такая джентльменская поддержка.

Во время первой мировой войны Хьюстон Стюарт Чемберлен порвал отношения с Англией и остался в Германии, но все же продолжал славить и Англию, и Германию, утверждая, что эти страны населяют «два германских народа, которые добились больше всех в мире». По сути он подарил немцам, придерживавшимся «фёлькише» убеждений, идеологическую систематизацию методов и установок британской «расы господ».

Целые отрывки «Mein Kampf» Гитлера, не говоря уже о «Мифе двадцатого века» Розенберга являются переложением «Основ девятнадцатого века» Чемберлена. Именно из этого труда почерпнуты такие идеи, как примат витального над моральным, селекция, иерархия рас, расовая избранность для мирового господства — другими словами, это была «онемеченная» форма увязки расизма, использующего прием «биологизации», с учением об избранности, имеющим черты теологической доктрины.

«С начала времен и по сей день мы видим, что германцы вырезают целые племена и народы… чтобы расчистить место для самих себя… Всякому придется признать, что именно там, где они были наиболее жестокими, — как, например, Тевтонский орден в Пруссии… англичане в Северной Америке… — они тем самым заложили надежнейшие основы для утверждения самого высокого и нравственного существования».

Религия как основа шовинизма

«У народа с такой наклонностью религия порождает иллюзию особой избранности, особой угодности богу…он замыкается в безумном высокомерии», — писал Чемберлен о евреях.

Но у самих англичанах был точно такой же подход!

Еще в XVII веке и даже раньше в среде пуритан отождествление Англии с библейским Израилем, представление, что Англия связана с богом особыми узами, являлись общепризнанными. Считалось, что «англичане, как некогда иудеи, — избранный народ Бога». «Англия как Новый Израиль… избранна и уникальна», — в 1580 г. провозгласил Джон Лили. Уильям Саймондз в своей проповеди в 1607 г. связывал завет бога с Авраамом «с английской нацией, избранным народом нового времени … с замыслом бога об избранном народе».
В 1613 г. Самуэль Пёрчаз также провозгласил, что британская нация является избранной. Известно, что и Оливер Кромвель считал не весь христианский мир, а именно английский народ, «народом бога», Новым Израилем, сражающимся в битвах Господних. В 1653 г., произнося свою первую речь в парламенте, Кромвель заявил, что Англия была призвана Богом, как когда-то иудеи — чтобы править вместе с богом и исполнять его волю.

С этим сознанием божественной милости к избранным — а значит, и святым — здесь соединялось представление о греховности ближнего, которое вызвало не осознание собственной слабости, а ненависть и презрение к тем, кто отмечен знаками вечного проклятия. Уже с 1619 г. кальвинизм утверждал: «Бог так хранит избранных… что, несмотря на их грехи, они все равно не лишаются милости божьей».

Столь же мало универсализм Нового Завета (отсутствующий в Ветхом) помешал тому, чтобы в Англии — в свете британской колониальной идеологии — была принята на «ура» расистская проповедь об избранности англосаксов, с которой выступил американский проповедник-конгрегационалист Джозия Стронг (1847–1916, — амер. теолог, пастор конгрегационистской церкви, в 1886–1898 гг. секретарь Евангелического союза США, в 1898–1902 гг. председатель Лиги за социальную службу.). Он как раз настаивал, что «низшие» расы должны уступить место «высшим». Джозия Стронг заявлял: «И вот туземцы Северной Америки, Австралии и Новой Зеландии исчезают перед лицом завоевателей всего — англосаксов… Ведь эти низшие племена были лишь предшественниками высшей расы… Так прочь с дороги, которую проложил Господь!».

Надо понимать, что только в XX веке атеизм стал распространенным явлением, а церковь была отделена от государства хотя бы в некоторых странах. До этого времени религия была повсеместным явлением, и менталитет населения опредлялся ей в значительной степени.

Таким образом, «богоизбранность», исключительность поддерживалась и религией, что закрепляло и усиливало соответствующий менталитет.

Англичане о себе

Лидер британских фашистов сэр Освальд Мосли утверждал, что поскольку англичане обладают врожденным расовым инстинктом, то нет необходимости в специальных расовых законах. «Если же это врожденное расовое сознание когда-нибудь ослабеет, придется вводить такие законы».

Обратите внимание — «врожденное расовое сознание», оно же, в контексте, — врожденный шовинизм, является как раз тем свойством, которое требуется для «нации закулисы».

В 1913 г. в «New Statesman» сообщали, что лорд Милнер, боровшийся за единую, неприкосновенную Империю, подобно социалистам, серьезно задумывается над проблемой создания имперской расы. Его политическое кредо заключалось в следующей альтернативе: «Следуйте расе. Британское государство должно следовать расе». Это высказывание было опубликовано в «The Times», а потом широко растиражировано в других газетах и распространено по школам и другим общественным учреждениям.

В 1924 году (через год после того, как лорд Керзон восславил фашистского дуче), общество смогло ознакомиться с самыми настоятельными рекомендациями о том, как сохранить британское господство над Индией. Речь идет о книге «Утраченная власть» («The Lost Dominion») Беннета Кристиана Хантингтона Калкрафта Кеннеди (1871–1935), уполномоченного по делам юстиции в провинции Синд-Британской Индии и члена Верховного суда Бомбея, опубликовавшего книгу под псевдонимом Ал. Картхилл.

Книга, кстати говоря, была почти сразу же переведенана на немецкий язык и издана под названием «Verlorene Herrschafb (1924). Предисловие к немецкому изданию этой книги написал учитель Рудольфа Гесса и наставник Адольфа Гитлера, профессор Карл Хаусхофер, восхищавшийся Британской империей.

Сам Картхилл был сторонником государственного террора и подтверждал его эффективность. Этот колониальный британский авторитет заявлял, что он опроверг мнение, будто «на штыках нельзя сидеть (по крайней мере долго)». Ведь «если штыков достаточно и они так хорошо воткнуты в тело жертвы, что она не будет извиваться, если размещение этих штыков проведено в определенном и искусном плане, то при их помощи можно соорудить нечто вроде лесов, на которых можно водрузить довольно устойчивый трон». Подобное успешное «конструктивное подавление», применявшееся в колониальной политике, Картхилл оценивал как «похвальное».

На мой взгляд — очень характеризующе.

Повиновение

Еще один очень важный нюанс. Помните, в самом начале, когда мы рассматривали свойства «закулисы», то важен был не только возраст нации, но и то, что сама «закулиса», т.е. элита (в общепринятом значении — правительство и т.п.) рассматривает своих соотечественников, не относящихся к элите, также как расходный материал, лишь «слегка высшего сорта» (а, возможно, и просто более привычный и тем удобный), чем другие нации.

И тут мы наталкиваемся на еще одну особенность английской нации.

В английских традициях нормой считается социальное неравенство: низы испытывают благоговение и уважение к верхам, а верхи относятся к ним с презрением. Сословное неравенство всегда воспринималось почти как «неотъемлемый признак английского национального характера». Джентльмены и «быдло» (не знаю английского термина).

Специфически британское понятие «our betters» почти непереводимо на другие языки: вышестоящих лиц там называли «наши лучшие» (в смысле: «лучшие, чем мы»). И говорили так именно нижестоящие — добровольно!

Томас Карлейль требовал (1850 г.), чтобы «для воспитания юных душ ими командовали, а они повиновались. Мудрое командование, мудрое повиновение — способность к этому составляет вес нетто культуры и человеческой добродетели. Все хорошее пребывает во владении этих двух способностей…»

Направление людей из низов в приказном порядке на работу — это только начало, а в перспективе принудительным трудом предполагается занять и другие слои общества. Трудящиеся якобы потребуют от вождей промышленности: «Хозяин, нас нужно записать в полки. Пусть наши общие с вами интересы станут постоянными…» Вождям же промышленности следовало жестко привязать персонал к предприятию. В конце концов, — утверждал Карлейль, — ведь и лошади, если бы их эмансипировали и отдали бы им обратно их собственность — пастбища, — не стали бы добровольно тянуть плуги и оставили бы своих повелителей без хлеба.
«Заставьте того, кто доказал, что не способен стать сам себе хозяином, сделаться рабом и подчиниться справедливым законам рабства. … Не в качестве… злополучных сынов свободы, а в качестве сдавшихся в плен, в качестве несчастных падших братьев, которые нуждаются в том, чтобы ими командовали, при необходимости надзирали за ними и принуждали их. Вы, неспособные приказывать себе сами: ваша потребность из потребностей — оказаться под началом… С кочевой свободой перемещения покончено… началось солдатское повиновение… и необходимость в суровой работе ради пропитания. Вон из бессмысленной путаницы — конституционной, филантропической. Милосердие, благотворительность, помощь бедным — это не гуманизм, а глупость, сантименты ради тех, кто платит дань пиву и дьяволу».

В конечном счете «быть рабом или человеком свободным — это решается на небе». А «кого небо сделало рабом, того никакое парламентское голосование не в состоянии сделать свободным гражданином… Объявить такого человека свободным… это евангелие от беса…»

Согласно представительной «Кембриджской истории английской литературы», изданной в 1916 г., «Карлейль был… крупнейшим нравственным авторитетом в Англии своего времени… Он оказал глубокое влияние на английскую духовную жизнь».

Таким образом, английская нация идеально подходит и в этом плане — исторически «низы» считают справедливым свое положение, и «верхи» могут подчинять мир, используя их как средство не только без угрызений совести (откуда она там возьмется), но и при устойчивой поддержке эксплуатируемых низов.

Очень простой и действенный психологический механизм: пусть имярек является последним среди англичан, зато он выше любого не-англичанина, «избранный».

 

В следующем номере перейдем к конкретике и обсудим роль Англии в политике начала XX века.