Андрей Борцов (Warrax)

Социализм без ярлыков. СССР.

Кто прожекты будет абы как ляпать, того чина лишу и кнутом драть велю — в назидание потомкам. Петр I

Социализм сейчас «не в моде». Логика (то, что можно так назвать) приблизительно такова: социализм был в СССР, а государство развалилось; значит, социализм не жизнеспособен. Самые образованные вспоминают про национал-социализм в Рейхе и радуются: тоже проиграли! Однако при этом тщательно не вспоминают растущую мощь Китая (или же пытаются заявить, что там-де не социализм). А если говорить о прошлом — также стыдливо замалчивается, что Рейх победил de facto всю Европу, вел войну даже в Африке — и был побежден только Советским Союзом, другим социалистическим государством. После чего СССР в течение практически полувека противостоял всему «цивилизованному миру». И сейчас РФ живет за счет «задела» советской власти...

Так почему же социализм старательно «выводят из дискурса»? Чем является социализм на самом деле? Как часто бывает, проще начать с примера ошибочного понимания.

Социализм — переходная стадия к коммунизму?

Те, кто придерживается этого мифа, обычно заявляют, что «социализм — это редуцированный коммунизм» и является либо переходным периодом к таковому, либо просто «недокоммунизмом».

Декларируется неизбежность раздела нации на классы. Весьма странная претензия. Во-первых, любое современное общество неизбежно делится на классы. Ну как не крути, а есть рабочие, а есть академики. Во-вторых, важно другое: классы могут быть эксплуататорскими, а могут и не быть; разница в доходах может быть в разы, а может — в сотни раз; права могут соблюдаться беспристрастно, а могут по принципу «некоторые равнее, чем другие» и т.д.

Нередко декларируется, что социализм — это всенепременно «уравниловка». Честное слово, это уже как-то неприлично. Конечно, некогда во Франции выдвигался принцип egalite: и чернорабочий, и академик должны получать одинаковую оплату за час работы; но при чем тут современность? Впрочем, миф об уравниловке разберем отдельно, когда будем обсуждать советский социализм, так будет нагляднее.

Также у многих имеется убеждение, что социализм — идеология всенепременно интернациональная. Да, об этом когда-то писали.

«Социализм есть доктрина космополитическая, стоящая выше национальностей: для социалиста различие народов исчезает, есть только люди» — М.В. Буташевич-Петрашевский.

«Пролетарская партия стремится к сближению и дальнейшему слиянию наций»; «Национальные движения реакционны, ибо история человечества есть история классовой борьбы, в то время как нации — выдумка буржуазии» — В.И. Ленин.

Опять же — а кто сказал, что интернационализм имманентно присущ социализму? Ладно, Ленин такое писал. И не он один. Карл Маркс вообще заявлял, что «пролетарий не имеет отечества». Но не все так просто. В СССР, скажем, сначала выдвигалась идея всемирной революции, в костре которой русским отводилась роль первой вязанки хвороста, а затем Троцкий заслуженно получил ледорубом по голове.

И как быть с социализмом Гитлера? Конечно, есть мнение, что социализм в Рейхе был только по названию, так как крупных промышленников никто не трогал, частную собственность не отменял и так далее. Но выглядит это, согласитесь, натянуто; подробнее обсудим, когда доберемся до Рейха.

Понимание социализма именно как «переходного этапа к коммунизму», и только так, по меньшей мере странно. В конце концов, гитлеровцев неверно называли фашистами именно потому, что для пропаганды невыгоден факт: социалистический СССР боролся с национал-социалистическим Рейхом. Про «переходный этап» заявляла именно что большевистская пропаганда, почему именно эта точка зрения заявляется как эталонная? Давайте вспомним еще утопический социализм Кампанеллы, Мора, Фурье, Сен-Симона, Оуэна и т.д. Основой социализма — с моей точки зрения — является именно что забота о народе, а не социал-дарвинизм в разных формах, а также государственное управление стратегическими ресурсами и производствами.

Все просто: смотрим, что называется социализмом, и отыскиваем общие черты — между СССР, Рейхом, Китаем и даже Швецией, так как термин «шведский социализм» вполне конвенциален. Общее и будет сутью социализма, в отличие от частных проявлений.

Заглянем в словари

Пожалуй, самым распространенным определением является «Социализм — социальный строй, в котором основой производственных отношений является общественная собственность на средства производства и при котором осуществляется принцип “От каждого — по способностям, каждому — по труду”». Никогда нельзя игнорировать происхождение словаря: непредвзятых толковых словарей не бывает в принципе. По крайней мере, в области общественных наук. Вот и здесь общественная собственность на средства производства — специфика социализма СССР, и не более того. В Рейхе такого не было.

А вот тезис «От каждого — по способностям, каждому — по труду» стоит внимания. Забегая вперед, скажу, что именно эта формулировка отражает понимание справедливости в области экономики для белой расы. «От каждого — по способностям» означает, что индивид трудится в полную силу на общее благо. Принципиальное отличие от менталитета черной расы «где бы ни работать, лишь бы не работать» (да-да, эта поговорка отражает отнюдь не белый менталитет) и от подхода желтой расы «от каждого — согласно традиции/инструкциям». «Каждому — по труду» также отвечает пониманию справедливости только у белой расы; у черной и у желтой подобный принцип выглядит как «каждому — в соответствии с рангом».

Давайте поищем определения поподробнее.

«Социализм (от лат. socialis — общественный) 1) с точки зрения марксизма — первая, низшая, незрелая фаза, ступень коммунизма как общественно-экономической формации, которая приходит непосредственно на смену капитализму после завершения революционного переходного периода и характеризуется ликвидацией частной собственности и эксплуататорских классов, утверждением общественной собственности на средства производства, ведущей роли рабочего класса в рамках социально-политического и идейного единства общества, осуществлением принципа “от каждого — по способностям, каждому — по труду”, обеспечением на этой основе социальной справедливости и условий для всестороннего и гармоничного развития личности; 2) с социал-демократической точки зрения — общественный строй, который достигается в результате не революционного низвержения капитализма, а путем его преобразования, реформирования при сохранении частной собственности, обеспечении роста “среднего класса” и социального партнерства, более высокого уровня социального равенства и справедливости.»

В этом определении уже четко обозначено, что отсутствие частной собственности и прочие переходы к коммунизму являются точкой зрения марксизма. Спрашивается, зачем считать именно эту точку зрения правильной? Скажем, приведенное в этом же определении социал-демократическое мнение никакой «переходной стадии к коммунизму» и близко не содержит.

Обратите внимание, что в обоих вариантах упомянута социальная справедливость. Вот определение, базирующееся именно на понятии справедливости:

«Социализм — обозначение учений, в которых в качестве цели и идеала выдвигается осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства, а также общественного строя, воплощающего эти принципы. Термин “социализм” появился во 2-й пол. 19 в. (П. Леру), однако представления о строе социальной справедливости восходят к древним идеям...» (Современный энциклопедический словарь, 1997)

То, что социализм не сводится к марксистской версии, легко показать на примере пары «специфических социализмов».

«Государственный социализм (state socialism) — форма организации производства и распределения, сочетающаяся с государственным контролем над ресурсами. В 19 в. возникли два различных представления о будущем социалистическом обществе. Так, Сен-Симон считал, что общество должно управляться “индустриалами”, а важнейшие экономические ресурсы быть сосредоточены в руках технократической элиты, обеспечивающей их рациональное распределение. Оуэн предполагал создание небольших кооперативных коммун, основанных на социалистических принципах и связанных отношениями братства.»

«Рыночный социализм (market socialism) — теория, согласно которой социализм может и должен быть построен без громоздкого государственного аппарата. Теоретики рыночного социализма считают, что если капитал может и должен находиться в собственности кооперативов, в некоторых случаях — государства, то решения, касающиеся производства и обмена, следует предоставить рыночным силам, а не планировать централизованно.»

А ведь есть еще, например, такое странное образование, как «христианский социализм», не говоря уже об утопическом социализме (причем разном в понимании разных авторов), который был задолго до Маркса.

Спрашивается — что общего во всех этих социализмах? Именно что [одинаковая] справедливость для всего социума. Конечно, она понимается в разных видах социализма по-разному, но при любом социализме базовой «характеристикой» является одинаковое понимание справедливости для любого члена общества. Пожалуй, тезис строит пояснить — ведь можно заявить, что в любом обществе заявляется, что его устройство — самое справедливое. Скажем, некогда в Японии самурай мог испробовать свою катану на любом крестьянине — и, знаете, не припоминается заявлений того времени, что это было несправедливо.

Однако давайте посмотрим на понятие справедливости как таковое — иначе разговор будет беспредметным.

Справедливость — что это такое?

Залезем в словарь еще раз — надо же с чего-то начинать.

«Справедливость — категория морально-правового и социально-политического сознания, понятие о должном, связанное с исторически меняющимися представлениями о неотъемлемых правах человека. Содержит требование соответствия между реальной значимостью различных индивидов (социальных групп) и их социальным положением, между их правами и обязанностями, между деянием и воздаянием, трудом и вознаграждением, преступлением и наказанием и т. п.»

Вполне приемлемое определение. Обратите внимание на то, что представления о справедливости не остаются неизменными со временем. Также они различаются в разных культурах, что естественно.

Уже Аристотель различал два «вида» справедливости. Во-первых, «распределительная», когда в центре внимания оказывается вопрос «кому что причитается», во-вторых — «корректирующая (преобразующая)», когда речь идет об обращении с индивидами в процессе социальных транзакций (в особенности о наказании за преступление).

Не удивительно, что понятие справедливости является темой извечного философского спора. Принципы справедливости, выдвигаемые на практике, часто отличаются двусмысленностью, затрудняющей их применение. К примеру, для распределительной справедливости, когда говорится о том, что следует «одинаково относиться к равным», часто трудно определить, в каком именно смысле люди равны — и кого, собственно говоря, относить к равным. В случае корректирующей справедливости всегда существуют проблемы, связанные с уголовной ответственностью, возмездием и обоснованием справедливости наказания. Некогда основную идею корректирующей справедливости выражал древний принцип lex talionis («око за око» и т.п.), однако современные правовые системы в основном предпочитают придерживаться принципа исправления и реабилитации. Я бы сказал, что во многих случаях — необоснованно, но не будем отвлекаться от темы.

В диалогах Платона справедливым признается «правило о том, чтобы индивидуумы не брали принадлежащего другому, и в свою очередь не лишались принадлежащего им самим». Таким образом, в понимании Платона справедливость состоит в том, «чтобы каждый человек имел и делал то, что ему принадлежит»; несправедливо браться за занятие другого человека и «пробивать себе путь» из одного класса в другой. Подобная система жестких каст была, например, в Индии.

Другим вариантом распределительной справедливости является коммунистическая мечта «каждому по потребностям».

Согласитесь, что в обоих случаях со справедливостью что-то не то. Разве справедливо, когда рожденный в низшей касте, какими бы способностями не обладал, не мог бы их употребить на пользу как себе, так и обществу? Или как можно назвать справедливым принцип, когда некто, не приносящий (и не приносивший ранее) пользы обществу получал от него все, что заблагорассудится?

Есть и замаскированные варианты, например, так называемая «американская мечта». Мол, любой может разбогатеть, если приложит усилия и все такое. Характерно, что в этой же культуре родилась поговорка «Если ты такой умный, то почему не богатый?» — из нее четко видно, что успех в таком обществе зависит отнюдь не от ума. Более того — очевидно, что преимущество в плане «разбогатеть» у того, кто использует и нечестные способы — хотя бы потому, что вариантов действия при этом больше, чем у того, кто честен. Можно ли назвать справедливым положение, когда преимуществом обладает прохиндей? Впрочем, смотря с чьей точки зрения…

Что же касается корректирующей справедливости, то она берет свое начало в древнем Риме, где строгому праву (strictum jus) противополагалось преторское право, исходившее как раз из понятия справедливости (aequitas). Такой подход требовал толкования актов по их смыслу и действительным намерениям сторон. Справедливость была положена и в основу понятия об обмане, явившегося одним из крупнейших орудий преторского права. Ссылка на обман в виде иска (actio de dolo) или возражения (excepto doli), допускалась как вспомогательное средство, коль скоро обычай добропорядочных и честных людей требовал судебного преследования или судебной защиты, хотя бы в силу строгого права они были неосуществимы. Если претор включал в судебную формулу оговорку об обмане, то такая формула обязывала судью разбирать все дело «по совести» (bona fide).

Итак: понятие справедливости субъективно. И, раз мы определяем социализм через справедливость, то попробуем разобраться в том, как понималась справедливость в двух самых известных социализмах — СССР и Рейхе, а затем сравним с Китаем, который имеет свои особенности. Но сначала несколько слов в общем виде.

Социализм — изобретение белой расы

Michael A. de Budyon писал: «Мы должны помнить, что социализм — чисто арийское изобретение, в отличие от марксовского коммунизма, который суть библейский парадиз, адаптированный к экономическому веку. Социализм — это динамика, это общество равных возможностей для людей, имеющих одинаковый расово-интеллектуально-биологический статус.»

Социализм никак не может являться «переходной стадией к коммунизму», как бы его не пытались трактовать таким образом. Давайте посмотрим на устремления.

Коммунизм — «каждому по потребности» — означает, как метко заметил де Будьон, именно что вариант «рая на Земле». Вспомните евангелие от Матфея (20:1-16), начало сокращаю:

«...Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тяготы дня и зной.

Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мной? Возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?

Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных».

Сравните окончание с лозунгом «кто был ничем, тот станет всем». Именно что не «достойные станут всем», а «кто был ничем, вне зависимости от достоинств».

Социализм же — «каждому по труду» — имеет встроенный механизм саморегулирования. Упрощенно: чем больше пользы нации от индивида, тем проще у него с удовлетворением потребностей. Конечно, в просто-любой-социализм не «встроено» стремление к развитию индивида (оно может являться частью конкретной идеологии), но по крайней мере нет утопии «все в обществе такие сознательные-сознательные, что аж ваще».

Таким образом, коммунизм — это стремление «получить на халяву», мечта паразита. Социализм же ориентирован на честный (и честно оплачиваемый) труд, причем не для какой-то отдельной категории населения, а именно что для всего общества.

Такое отношение к труду типично именно для белой расы, как уже писалось ранее.

«Общество равных возможностей» — также важная черта социализма. Конечно, нельзя говорить об абсолютно равных возможностях — так, при социализме вполне существуют такое понятие, как блат. И тем более — богатые родители. Однако при социализме использование подобных вещей считается неэтичным, по крайней мере — в явном виде. Главное — то, что при социализме есть социальные гарантии, то есть удовлетворение базовых потребностей человека: жилье, еда, медицина, бесплатное образование (да, образование в современном мире должно быть внесено в базовые потребности). Таким образом, при наличии способностей вполне можно их развивать, а не заниматься выживанием.

И это положение характерно именно для белых. Для желтой расы знатность происхождения имеет решающее значение — скажем, вы в курсе, что в Китае было множество блюд, которые имел право есть только император? Не «дорогих и редких», которые другой не сможет достать, а именно что нет права такое есть.

Про черных вообще лучше промолчать, там даже понятие среднего класса отсутствует — либо ты хозяин (вариант: его приспешник), либо никто.

Примечание. Приходилось слышать возражение, что и при капитализме социальных гарантий хватает, они еще и получше качеством будут! При этом «забывается», что появились эти гарантии именно как вынужденный ответ на социализм: капстраны не могли допустить, чтобы социалистический образ жизни выглядел привлекательно. Лучшее качество этих гарантий, опять же, достигается за счет ограбления третьих стран — да и не везде и не все лучше, чем было в том же СССР.

Как сейчас русские относятся к СССР?

По-разному. Тем не менее посмотрим результаты интернет-опроса «Отношение к СССР и социализму», проведенного Л.Кравецким. Репрезентативным его назвать нельзя — во-первых, выборка не очень большая, во-вторых, это все же интернет-аудитория. Тем не менее 1025 проголосовавших — это не десяток и не сотня. А то, что опрос в интернете, а не на улице, даже нагляднее: среди пользователей интернета по понятным причинам есть сдвиг в сторону лучше обеспеченных материально и более образованных. Среди обычных работяг, которые сейчас (особенно за МКАДом, так сказать) скорее выживают, а не живут, в пользу СССР сдвиг будет больший: во-первых, в то время они жили вполне нормально, особенно в сравнении с нынешней ситуацией (зарплата 5000р, из которой надо половину заплатить за квартиру — это еще не худший вариант), а во-вторых, они знают лишь два варианта — социализм недавнего прошлого и то, что делается сейчас, другие варианты (тот же национал-социализм) ими очень вряд ли рассматриваются. Таким образом, в данном опросе количество голосов «за СССР» должно быть занижено по сравнению с репрезентативной выборкой русских по всей России.

«Жалеете ли вы о распаде СССР?
Очень жалею (48.5 %)
Скорее да, чем нет (23.7 %)
Скорее нет, чем да (8.8 %)
Совершенно не жалею (18.0 %)
Все равно (1.1 %)»

Итого: за социалистический строй выступает 72.2% населения, причем те, которые «скорее нет, чем да» с большой долей вероятности отвечали именно про «СССР в прежнем виде», а не про социализм как таковой. Смотрим на следующие два вопроса и получаем подтверждение тезиса:

«Хотите ли вы восстановления СССР в прежнем виде?
Да (24.8 %)
Нет (71.7 %)
Все равно (3.5 %)

Хотите ли вы восстановления СССР в исправленном и доработанном виде?
Да (72.3 %)
Нет (25.9 %)
Все равно (1.9 %)»

Как видите, почти четверть населения согласна с тем, что СССР хотелось бы восстановить в том же виде, в каком он был. Но еще 72.3% хотели бы восстановления Советского Союза с исправленном и доработанном виде. Понятно, что невозможно хотеть одновременно и «каноническую» форму, и исправленную. В результате получается, что хотят социализма (СССР «как было» + исправленный вариант» 97.1% населения. Понятно, что это число завышено — не все привыкли четко отвечать на вопросы, и вполне возможен вариант «хочу больше один вариант, но устроит любой, ставлю две галочки». Тем не менее, наглядно, не так ли?

«Реализация социализма в СССР была...
Отличной (6.1 %)
Хорошей (24.4 %)
Удовлетворительной (37.3 %)
Плохой (15.6 %)
Отвратительной (16.6 %)»

Здесь получаем «отлично + хорошо» 30.5%, очевидно содержащие 24.8% желающих восстановления в прежнем виде. Честно говоря, я даже удивлен таким большим процентом — несмотря на мое положительное отношение к социализму как социальному строю, реализация его в СССР была на три с плюсом при Сталине и с минусом — после него. Впрочем, недостатки советского варианта социализма мы обязательно обсудим, но позже.

«Доминирующим строем в России (или будущем государстве, которое будет включать в себя Россию) должен быть...
Социализм (44.2 %)
Капитализм (10.5 %)
Некий их гибрид (31.3 %)
Иное (14.0 %)»

Процент за «чистый социализм» впечатляет. Нюанс тут в том, что, как показано выше, социализм вовсе не обязательно означает «государственную собственность на средства производства» и вполне допускает частную собственность в разумных рамках. Таким образом, «некий их гибрид» вполне попадает в рамки именно социализма: гибрид «много капитализма и чуть-чуть социализма» невозможен, это будет лишь подмена социализма как строя неким набором социальных гарантий при капиталистическом строе.

За чистый капитализм высказались 10.5%, что очень показательно. Честно говоря, удивлен 14% «иного» — даже не представляю, что бы там могло быть, но это уже не существенно.

Интересно то, что на 18% ответивших «совершенно не жалею о распаде СССР» приходится лишь 10.5% «капиталистов».

«Реализация социализма, которую бы вы назвали хорошей...
Возможна прямо сейчас или в ближайшем будущем (45.9 %)
Возможна, но в отдаленном будущем (34.6 %)
Невозможна (19.5 %)»

Сами понимаете, что вопрос именно о хорошей реализации. Если же взять пропорцию хороший/удовлетворительный из раннего вопроса, то числа надо увеличить приблизительно в полтора раза — то есть удовлетворительная реализация в ближайшем будущем возможна с точки зрения более чем 70% населения (а некоторые сочтут ее хорошей и даже отличной!).

«Нравится ли вам идея социализма?
Считаю социализм самым правильным строем (35.0 %)
Нравится с оговорками (21.0 %)
Нравится, но с существенными доработками (24.1 %)
Скорее не нравится (8.6 %)
Эта идея мне отвратительна (9.0 %)
Иное (2.3 %)»

Отвратительным социализм считают 9% опрошенных, то есть — даже не все из тех, кто за капитализм.

«Ваше отношение к частной собственности (то есть, собственности на землю и средства производства)
Частной собственности быть не должно (11.6 %)
Частная собственность допускается только на персональные средства производства — те, в которых не используется наемный труд (18.6 %)
Частная собственность допускается только на небольшие участки земли и мелкие предприятия (производство сувениров, кафе, парикмахерские и т. п.) (38.6 %)
Частная собственность должна быть на все (21.0 %)
Иное (10.1 %)»

Обратите внимание, что «кондово-советских» социалистов, не допускающих частной собственности, всего 11.6%.

Какой можно сделать вывод? А очень простой: русские тяготеют к социализму как к строю, наиболее их устраивающему, даже если отвергают конкретную реализацию в виде СССР. Что не удивительно: марксистский вариант социализма у меня, например, тоже энтузиазма не вызывает.

Почему так? Не буду заниматься плагиатом, процитирую из интернета (ЖЖ-юзер blanqi):

«Для русских людей типичны такие черты, как искренность, жажда правды и справедливости, постоянное неосознанное желание воли как освобождения от власти быта. Русские не религиозны и не доверяют красивым словам. Если социальные законы общества противоречат таким чертам характера, то русский человек теряется, живет в разладе с самим собой, уродуется морально и физически.

Поэтому единственной национальной задачей является не постыдное солженицевское “сбережение народа”, не биологическое выживание “русской породы”, а обустройство общества, законы которого будут помогать русским раскрыть свои лучшие качества и сгладить последствия худших. В такой стране не страшны любые гости — “легальные” и “нелегальные”.

В противном случае, сколь ни чиста будет кровь в венах российского народа, как народ русский он перестанет существовать. Люди — не скот. Национальная идея в России сегодня может быть только социальной. Единственной социальной идеей не из преданий старины глубокой и не со “шведским” лицом может быть только русский социализм.

Как бы ни отвращал первый неудачный опыт, куда бы не зазывал виртуальный “постиндустриальный” мир, какой бы новой русской кровью не грозило нам такое будущее — иного нет. Куда бы ни привел этот путь, он наш, русский путь.»

Добавлю от себя, что выходом для русской нации в нынешней ситуации является не просто социализм, а русский социализм, с усетом специфики менталитета государствообразующей нации.

«Совки»

Этим термином любят клеймить тех, кто считает, что СССР — один из этапов русской истории. Не идеальный, но и не такой, за который надо «платить и каяться». Впрочем, каяться вообще не надо никогда и ни за что — надо делать выводы и исправлять ошибки.

Нередко «совками» называют всех подряд, живших в Союзе (кроме, разве что Благородных Интеллигентов — см. мою статью про интеллигенцию). Им приписывается специфический комплекс неприглядных качеств, например, такой:

«Бездельник, привыкший отсиживать на работе за гарантированную ему государством зарплату; безинициативный, закомплексованый, зашореный человек, с промытыми мозгами.

Любитель телевизора, пива и чтения “Спорт-экспресса” в транспорте.

Собирательно — бездумное животное, с превалирующими над всем инстинктами и рефлексами.»

Что ж, процитирую ответ Кравецкого.

«Совки-бездельники как-то умудрились выйти на первое/второе место в мире по производству всех жизненно важных продуктов. “Отсиживая” на своей работе, построили самую мощную в мире науку, второй по мощности ВПК, уверенно конкурирующий с первым, первыми вышли в космос. Страшно подумать, что бы они сделали, если бы не “отсиживали на работе”, а еще и работали там.

“Безинициативный” совок сумел освоить крайний север, повернуть реки и выгнать немцев, которым инициативные европейцы сдались за две-три недели. “Закомплексованный” совок уверенно считал себя хозяином на своей земле и слагал в свою честь песни. Раскомплексованные постсовки же занимаются в основном тем, что срут на свою собственную Родину и рассказывают всем о своем комплексе раба. И лижут зад начальству, в чем от них не отстают свободные европейцы. ”Зашореный” совок знал географию и математику, в чем ему сейчас могут позавидовать американцы и французы. Литературу, причем, не только свою, но и зарубежную. Ходил после работы во всевозможные клубы и студии, занимался творчеством. Зато его незашоренные последователи проводят свое время в кабаках, не знают, кто с кем воевал во Второй Мировой, и считают себя состоявшимися на основании того, что сумели купить автомобиль. И да, у совка были промыты мозги. Человеколюбием и бескорыстием. Совку с детства говорили, что самое главное — самореализация, а не деньги, творчество, а не шмотки, друзья, а не проститутки. Промывали мозги, другими словами. Зато теперь промывка кончилась. Зачем тогда специалисты по рекламе (коим является написавший послание из первого абзаца персонаж) непонятно.»

Конечно, нельзя сказать, что «совков» не было вообще. Некогда Яробор очень точно вывел, кто такие «совки» на самом деле.

Даже сторонников Советского Союза, которые за его реставрацию один-в-один, некорректно называть совками, ведь изначально — во времена СССР — этим словом называли советских обывателей. Не идейных коммунистов, а именно обывателей, причем самую одиозную их часть — тех, чьи ценности совпадают с общечеловеческими: кушать, спать, плодиться, сбиваться в стадо. В общем-то, речь идет, если совсем откровенно, о быдле. Совками именовали советское быдло. То самое, что помогало разваливать СССР, диссидентствуя на кухнях, а потом составило материал для формирования «общества потребления». При Союзе они ретиво верили в прекрасную жизнь на Западе, пытались незаметно украсть что-нибудь с места работы и ходили на праздники с плакатами «Ленин жив». После развала Союза они ждали, когда же демократия сделает им прекрасную жизнь как на Западе, пытались украсть что-нибудь из того, что еще не было украдено, и ходили на праздники с плакатами «Ельцин — наш президент».

Но кого же уместно называть «совком» в наше время?

Возьмем людей, для обозначения которых термин «совки» использовался изначально, т. е. советское быдло, и рассмотрим его основные черты. Это позволит нам сравнить его с различными категориями нынешних россиян. Итак, для жившего в советское время совка характерными являются следующие особенности:

• Преклонение перед всем западным, начиная от любых импортных товаров и заканчивая книгами и фильмами, и следующее из этого презрение ко всему отечественному;

• Непоколебимая вера в наличие на Западе «цивилизации» и в то, что у нас ее никогда не было и не будет;

• Жизнь по принципу «родина там, где задница в тепле»;

• Отсутствие инстинктивного разделения людей по принципу «свой-чужой», заменяемое приспособленчеством («выпили вместе — уже свой») или приспособленческим стремлением («хочу жить так, как он — значит, он не чужой»);

• Проекция собственной неполноценности и деградированности на остальных представителей своего народа (не «я — ленивый пьющий дурак», а «мы, русские — ленивые пьющие дураки»);

• Замена отождествления себя с другими людьми по национальному признаку на отождествление по принципу схожести мышления (обывательский космополитизм);

• Уважительное отношение к людям других национальностей («их критиковать опасно — могут и в морду дать») и одновременно постоянная критика своих, но не за что-то, а просто потому, что раз свои, значит — можно;

• Повышенная любовь ко всяким кухонным обсуждениям, но неспособность вести нормальную дискуссию вследствие своей необразованности и невладения логикой, из чего следует желание в случае появления несогласных уклониться от спора, заклеймив их фанатиками, фашистами/коммуняками и т. п. (список можно продолжать до бесконечности);

• Постоянный поиск причин своих бед (сам себя совок не может считать причиной своих бед в принципе), неприятностей и «недостаточно хорошей жизни», который приводит в итоге к сваливанию всего на государство и народ (как уже говорилось выше, совок никогда не скажет «я живу плохо, потому что не умею вести хозяйство», он скажет «русские живут плохо, потому что не умеют вести хозяйство»);

• Следующий из части приведенных выше пунктов перманентный комплекс вины за свой народ (но не за себя самого) перед «прогрессивным человечеством».

Кого все это напоминает? Правильно. Тех, кто в основном и пользуется термином «совки» для клеймения всех, кто с ними не согласен. Так что, господа расовые космополиты, национал-сепаратисты, антиимперцы, русофобы-германофилы и прочие, вы — типичные совки. Как говорится, чем кумушек считать трудиться...

---

Рассмотрим социализм на примере СССР. Тема, надо сказать, очень сложная. Казалось бы, прошло каких-то два десятка лет, вокруг множество тех, кто застал это время... Однако россказней ходит столько, что впору делать сборник «городские легенды» во всероссийском масштабе. Что очень показательно, «легенды» популярны среди тех, кто СССР застал максимум в дошкольном возрасте.

Легенды от блондинок

Недавно читательницы журнала «Космополитан» обсуждали тему «СССР или сегодняшняя Россия? Где лучше?». И, знаете ли, 64% сочло, что в эРэФии лучше. При этом лишь четвертая часть из них застала хотя бы закат СССР и хотя бы в детстве — сами оцените возрастную категорию этого журнала. Но они на полном серьезе рассказывают, что было при Сталине и Ленине, взывая к собственному опыту (оригинально) и называя тех, кто не спешит выливать на СССР ушат помоев, жертвами пропаганды, что особенно умиляет.

Что ж, ознакомимся с характерными высказываниями.

«Мне однозначно лучше сейчас, потому что сейчас мне не приходится просить маму купить колбаски, а в ответ слышать, что у нее нет сейчас на нее талонов.» Показательно: под видом СССР все время пытаются пропихнуть «перестройку» имени Горбачева. Психологически это понятно: тяжелые воспоминания детства. Но при чем тут СССР? Талоны после войны отменили даже раньше, чем, скажем, в Англии — хотя на территорию последней вторжения не было.

«Сейчас нет уравниловки, не стригут под одну гребенку. Есть силы и мозги — работай, зарабатывай.» Мозги, промытые мифом об американской мечте, действующая модель. Миф об уравниловке рассмотрим позже, здесь же укажу направленность на «зарабатывай». О том, что силы и мозги могут быть направлены на иное (скажем, науку) — в голову не приходит.

«По крайней мере, сейчас есть выбор. Ты можешь смотреть “Дом–2”, а можешь не смотреть; можешь любить Абрамовича, а можешь ненавидеть, и говорить об этом открыто на каждом углу.» Знаете, с моей точки зрения куда лучше вообще не знать, что такое «Дом–2», а про Абрамовичей слышать только в анекдотах, а не в хрониках из жизни олигархов.

«Я вот мало что помню, но помню, как родственники присылали в посылке молоко и колбасу и это было счастье.» Это было не просто счастье. Это было чудо. Посылка идет минимум неделю. И хранится отнюдь не в рефрижераторе. Представляете, что будет с молоком, особенно если учесть, что оно тогда было без такого количества консервантов, как сейчас? Взрывоопасная бактериологически активная посылка счастья.

«...при СССР мы жили не просто плохо — это был тихий ужас. Моя мама была фармацевтом, папа — строителем. Кушали мы рожки и колбаску бумажную.» Думаю, знаменитую «бумажную колбасу» специально изготовляли для таких вот и продавали исключительно им. У меня отец всю жизнь на мясокомбинате проработал — при СССР в колбасу даже сою не добавляли, не то, что туалетную бумагу. Тем более, что она-то как раз действительно была дефицитом.

Но ладно, вернемся к тихому ужасу. Я несколько не понял — а что, в РФ доходы мамы-фармацевта и папы-строителя резко выросли? На самом деле, все еще интереснее. Строители получали квартиры очень быстро, через несколько лет работы. Причем, обратите внимание, именно получали. Сравните с современной ситуацией — за сколько десятилетий строитель сможет накопить на квартиру, если не будет есть, одеваться, развлекаться и так далее? Да и фармацевты, знаете ли, в СССР не бедствовали.

«Я уверена — никто из тех молодых, кто себе адекватно представляет советские реалии, не захотел бы оказаться в них НАВСЕГДА. Оставить машину, паспорт с Шенгенской визой, дамские тампоны, дисконтные карты на скидки в супермаркетах — и шагнуть в мир равенства и братства.» Экая незамутненность: мол, у всех теперь есть машины и средства ездить по шангенской визе. А дисконтные карты как мерило цивилизации — это уже как-то за гранью добра и зла.

«умерло или погибло большая часть населения страны. Как вы думаете, почему не было жилищного кризиса — да просто померла большая часть владельцев квартир и оставшиеся вполне спокойно поделили недвижимость.» Оказывается, в СССР русские вымирали, а в эРэФии все замечательно, квартир теперь хватает, и чем дальше, тем больше квартир освобождается. Вот только не для русских, а от русских.

«Вся страна ехала в Москву за колбасой.» Вся, однозначно. Причем одновременно. На длинных зеленых электричках. А по пути люди умирали от голода и тем самым решали жилищный вопрос, как уже было сказано.

«А главное — что не давали кушать... годами... На этом фоне даже долгожданная дача квартиры как-то меркла...» Гвозди бы делать из этих людей (с). Годами жили без пищи!

Легенда о детях и крысе

Большой отрывок из «Антисоветского проекта» С.Г. Кара-Мурзы.

Дело было весной 1985 г., когда ничто еще не предвещало крутого поворота 1988 г. Я был заместителем директора одного из институтов АН СССР. Сидели мы в дирекции, и мой коллега, тоже замдиректора, долгое время до этого работавший в ЦК КПСС, рассказал такую историю, которая якобы произошла на днях. В детском саду на кухне утонула в кастрюле молока крыса. Повариха ее вытащила и выбросила, а молоко пожалела, разлила по стаканам и дала детям. А крыса-то до этого отравилась крысиным ядом. И вот, 22 ребенка умерли, выпив этого молока. Мы все, услышав такое печальное известие, помолчали, пробормотав что то вроде “вот так все у нас…”. Мол, “у-у, проклятая система”.

Примечательно, что никто не усомнился в этом сообщении, хотя директор был биологом по образованию, а я — биохимик-экспериментатор с большим опытом. Мы не усомнились, хотя нам-то должно было быть очевидно, что вся эта история — выдумка. Сейчас я ее вспоминаю, и меня бросает в жар. Как стыдно! Столько учился, сам работал с похожими вещами — что же вдруг так заблокировало твои знания и твой опыт? Почему тебя вдруг превратила в идиота эта примитивная “утка”?

 

Посудите сами. Крыса, животное весом около 200 г. [вообще-то около 500, но принципиально это ни на что не влияет — прим. А.Б.], съела смертельную дозу крысиного яда. Яд этот, конечно, вреден для всех млекопитающих, но все же особенно он действует на грызунов, на их специфическое слабое место — кровоточивость слизистой оболочки желудка. Как яд используется антикоагулянт — вещество, затрудняющее сворачивание крови. Для людей он гораздо менее ядовит, чем для крыс. Иными словами, человек весом 200 г., проглотив весь яд, который был в крысе, скорее всего не умер бы, а лишь переболел. Но даже такой маленький человек никак не мог получить всего того яда, что проглотила крыса. Он выпил бы свою долю молока — 1/22 (если все молоко до капли выпили "умершие дети"). Значит, он мог получить максимум 4% того яда, что содержался в кастрюле молока. Это исходя из предположения, что весь яд перешел в молоко. Но яд не перешел в молоко, это абсолютно невозможно. Яд находился в желудке и в тканях крысы. В молоко могла перейти лишь очень небольшая часть этого яда. Скажем, 1% (на даже если 10% — это дела не меняет). Таким образом, ребенок весом 200 г получил бы около 1/2200 смертельной для крысы дозы яда. Но детей весом 200 г не бывает даже в проклятых советских детских садах. Дети наши в то время весили по 10-15 кг. Совокупная масса тела 22 детей составляла по меньшей мере 220 кг — в тысячу раз больше, чем у нашего гипотетического ребенка размером с крысу. Следовательно, количество принятого с молоком яда составляло порядка одной миллионной части смертельной дозы.

Предположим даже невероятное — что крыса съела десять смертельных доз! Значит, ребенок в среднем получил не одну миллионную часть, а одну стотысячную часть смертельной дозы, одну десятитысячную, наконец — все равно слишком мало. Не только о поголовной смерти воспитанников детсада не могло идти речи, но и вообще о каком-то недомогании. Говорят, что дело могло быть не в яде, а в тех болезнетворных микробах, которые попали с грязной крысы в молоко. Но это была бы совсем другая история. Ну, заболел кто-то из детей, кого-то пронесло — это совсем не то. В любом случае, мало-мальски образованный в данной области человек сразу должен был бы усомниться. Мы же выслушали — и не усомнились, в этом корень проблемы. Эта история была явно “лабораторным” продуктом. Раз в нее сразу поверили, значит, к этому уже была предрасположенность.

Недавно я рассказал об этом на одном узком семинаре. Поразительно, что слово в слово история о крысе и гибели детей в тот год рассказывалась и в других местах. Ее слышал один из участников семинара, тогда моряк-подводник. То же молоко, те же 22 ребенка. В Интернете я попросил компетентных людей оценить обоснованность моих приблизительных расчетов. В общем, согласились на том, что смерть детей от яда, который был в крысе, невероятна. Заболевание от инфекции — возможно, но тогда бы не было быстрой и поголовной смерти. По общему мнению, эта история была сфабрикована, и предрасположенность к восприятию таких историй в обществе тоже была. Один собеседник написал: “Да, была такая история, еще там один ребенок молока не пил и потому выжил, а повариха повесилась”. Вплоть до того, что я встречал очевидца, видевшего “детские гробики в овраге на Хованском кладбище”. Ну, понятно, что и гробики не могут валяться, и оврага там нет, но — “своими глазами”.

..При обсуждении в Интернете истории с крысой, от которой якобы отравился целый детский сад, всплыла книжка некоего М.Веллера, который поведал эту историю в виде “документальных зарисовок” врача скорой помощи. “Врач” даже указал конкретный населенный пункт, где эта история произошла. Вот она, в чуть сокращенном виде:

 

Михаил Веллер . «Байки скорой помощи». «Отравление»

«День выдался на редкость: то сосулька с крыши, то рука в станке, то подснежник, то ножевое... И тут диспетчерша над карточкой затрудняется: звонят из Мельничных Ручьев, из яслей — что-то детям плохо... Что плохо? Похоже на отравление... Скорей. Едем, едем! А что — вообще? Да дышат плохо. Синеют... И у скольких это? Да почти все... Сколько!!! Всего — тридцать семь... Массовое тяжелое отравление в яслях! Гоним все свободные машины… А на тяжелые случаи у детей мы едем быстро, чай не допиваем и в карты не доигрываем — рысью и под сиреной: это тебе не старушка-хроник преставляется и не алкаш в дорожное вмазался…

Ясельники... Рвотное, промывание, сердце поддерживать, кислород искусственно. Трясем воспитательниц: как, когда, что пили? — Накормили манной кашей, уложили спать, тут и началось. Санэпидстанцию сюда! — воду на анализ, молоко на анализ: что за эпидемия кошмарная, что за бацилла, что за яд такой? Детей пачками везем в больницы, кто-то уже помер, лаборатория корпит в поту: в рвоте и поносе — ДДТ и мышьяк!.. Милиция роется в помойке, откапывает остатки каши, везет на экспертизу: есть мышьяк и ДДТ в каше! Родители уже рыдают по больницам, местное население гудит и собирается сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал.

Звонок на скорую: повешение. Жив? Какое там, остыла. Кто? А заведующая этими яслями повесилась... Выяснилось, что они сварили крысу… На раздаче повариха зачерпывает со дна — батюшки! из черпака хвост висит... Пришла заведующая. Обматерила повариху. Велела выкинуть крысу в помойное ведро и быстро убрать на помойку... И покормили кашкой… Выварилась химия из крысиного организма и напитала всю кастрюлю до той самой концентрации... Ну что. Заведующую на кладбище, поварихе восемь лет. А из детей шестерых так и не откачали».

 

Кара-Мурза пишет, что кто-то даже не поленился и поехал на место происшествия, в поселок Мельничный Ручей неподалеку от Ленинграда. Детского сада там нет. Женщины, которым они пересказали эту историю, утверждают, что ничего подобного в их поселке никогда не было — «местное население не гудело и не собиралось сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал».

В «Антисоветском проекте» убедительно обосновывается гипотеза о том, что подобные мифы были частью идеологической войны против Советского Союза. Вопрос «кто и каким образом содействовал развалу СССР» важен, но в этой статье нас интересуют лишь особенности социалистического строя. Поэтому важно разобрать соответствие подобных мифов действительности: мало кто в современности мыслит самостоятельно, а не берет готовые штампы из слухов, средств массовой информации и т.д. Обратите внимание, что и страшилка о крысе в молочной каше, и процитированные реплики гламурных девочек преподносятся именно в виде «так и было».

Важно понимать, что можно привести кучу статистики о тех временах, документов и прочего, но те, кто видит в советском периоде русской истории только отрицательные черты, будут с пеной у рта кричать о фальсификациях истории и так далее. Вот типичное высказывание: «Нет, “второй” бухгалтерии просто не было. Она была одна — первая, она же последняя. Никакой альтернативы официальной советской статистики не имелось. Потому и ссылки на советскую статистику, мягко говоря, не информативны.»

Вот вы можете назвать какую-либо страну, где параллельно официальной статистике ведется альтернативная? А еще лучше — две! Или три.

Но дело даже не в том. Все элементарно: ежели, как признается, советская статистика была одна, то именно она использовалась для управления страной. Логично, не так ли? Был же Госплан! Он ворочал горами информации, причём не для каких-то там ООН или ЮНЕСКО, а для себя — чтобы управлять страной. Вот и подумайте — возможно ли управлять шестой частью суши, если пользоваться неправильными данными. Я бы не взялся.

Но вера — на то и вера, чтобы отводить неугодные аргументы без осмысления. И верующие во «все плохо» так и будут веровать. Но речь не о них; переубеждать фанатиков — не слишком-то целесообразная трата времени. Давайте попытаемся сравнить мифы и действительность наглядно — не закапываясь в цифры, а на бытовых примерах.

Отличие сути и формы

Важно: говоря о социализме в СССР, легко смешать очень различные реализации концепции социализма. С момента образования (30 декабря 1922 г.) и до развала в Союзе чего только не было — от нэпа до перестройки. Этим, кстати говоря, очень часто пользуются любители огульного охаивания — недостатки (а они были, и существенные) отдельных периодов рассматриваются «оптом», хотя, скажем, во времена перестройки не было «сталинских репрессий», а при Сталине не было «черных вторников», «дефолтов» и прочих «прихватизаций». Поэтому давайте определимся, какое время считать относящимся к социалистической модели СССР, а какое — нет. С другой стороны, это было бы подгонкой фактов под теорию — мол, вот этот эталонный год социалистический, а все остальное — ересь. Но проблемы нет. Во-первых, начальный период — на то и начальный, что определенной концепции не было как таковой, она лишь вырабатывалась. Не относить же к имманентным свойствам социализма, скажем, чаяния Маркса и Энгельса по теме семейных отношений. Думаю, отрывок из «Манифеста коммунистической партии» нагляден:

«Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми внушают тем более отвращения, чем более разрушаются все семейные связи в среде пролетариата благодаря развитию крупной промышленности, чем более дети превращаются в простые предметы торговли и рабочие инструменты.

Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жен, — кричит нам хором вся буржуазия.

Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.»

В «Манифесте» написано, что «нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жен у коммунистов» — т.е., казалось бы, инсинуация и никакой общности не предполагается. Тем не менее в 20-х годах существовала теория «стакана воды», которая заключались в отрицании любви и сведении отношений между мужчиной и женщиной к инстинктивной сексуальной потребности, которая должна находить удовлетворение без всяких «условностей», как утоление жажды (заняться сексом так же просто, как выпить стакан воды).

Однако такая «свобода» не прижилась. Ленин, кстати говоря, сразу раскритиковал таких вот озабоченных пролетариев: «Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи?».

Отвлеклись. Но пример, думаю, нагляден — к социализму надо относить именно то, что свойственно социализму per se, а не локальные/частные проявления. Далее — по понятным причинам являлся временем проб и ошибок (вспомните хотя бы ситуацию с колхозами и др. «перегибами на местах») последующий период, довоенный. Индустриализация требовалась архисрочно — понятно, что тщательно планировать и минимизировать количество щепок при рубке леса было просто невозможно. Таким образом, и здесь надо отслеживать, какие события относятся к социализму непосредственно, а какие — нет. Период войны — форс-мажор по определению. Но и после Победы нельзя сказать: «все, теперь остались проявления именно социализма».

В самом деле, социализм — это, если использовать терминологию начального периода, именно Советы, которые шли «от народа» с его пониманием справедливости. Коммунистическая партия — это совсем другой вопрос, из серии «все равны, но некоторые равнее других». Еще Нестор Махно выдвигал концепцию «за Советы без коммунистов», что показательно. Таким образом, рассматривая исторические факты, надо учитывать не только «имманентное социализму либо преходящее», но и «от социализма или же от коммунистов».

Понятно, что во времена СССР «руководящая роль партии» превозносилась и была догматом, поэтому и насаждались лозунги вида «народ и партия едины» и пр. Удивительно другое — почему сейчас даже махровые антикоммунисты стараются умалчивать об этом факте. Впрочем, забегая вперед, заявлю, что те, кто ненавидит коммунистов так, что «аж кушать не может», никогда не отделяют негативные последствия коммунистической идеологии от положительных проявлений социалистической идеи. В самом лучшем случае позиция выглядит как «да, было и в СССР что-то положительное, и это надо бы применять, но ни в коем случае не упоминать, откуда заимствовано».

XIX съезд

Для иллюстрации тезиса необходимости отделения деяний КПСС от социализма как такового приведу (в сокращении) фрагмент из книги Ю.И. Мухина «Убийство Сталина и Берии»

Съезд этот интересен тем, что, начиная от Хрущева, любую память о нем партноменклатура старалась тщательно уничтожить. При Брежневе начали выпускать стенограммы всех съездов ВКП(б) и КПСС и следующих за ними пленумов ЦК, на которых происходили выборы руководящих органов. Выпуск стенограмм начали интересно — со стенограмм I-го и сразу ХХ съездов партии. А когда издание этих документов довели до материалов XVIII съезда ВКП(б), то на нем печатание стенограмм и прекратили. Почему? Ведь XIX съезд — это публичное мероприятие, парадное. На нем присутствовали делегации всех зарубежных компартий, масса журналистов. Что же здесь скрывать?

Это так, но на этом съезде Сталин выступил всего лишь с небольшой заключительной речью и только. А вот на пленуме ЦК, сразу после съезда, на мероприятии закрытом, он сказал главную речь и говорил 1,5 часа. И если издавать материалы XIX съезда, то надо было издавать и стенограмму пленума. А это уже невозможно было сделать.

Ж. Медведев писал: «…личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти…».Оцените, насколько страшны были для последующей номенклатуры идеи Сталина, что эта номенклатура боялась их даже хранить! А XIX съезд — это была та часть идей Сталина, которую ожидовленная партноменклатура боялась особенно сильно.

Историки пишут, что решение Сталина созвать съезд ВКП(б) было неожиданным для аппарата партии. Сталин принял это решение в июне 1952 г., а уже в августе был опубликован проект нового устава ВКП(б), т.е. Сталин созывал съезд именно для этого — для изменения статуса партии и ее организационной структуры.

Начнем, казалось бы, с пустяка. Название «Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)» менялось на «Коммунистическая партия Советского Союза». Первое название объявляло всем о независимости партии от государства, от Советской власти. Слово «всесоюзная» обозначало просто территорию, на которой действует эта часть всемирного коммунистического Интернационала. До роспуска Коминтерна в 1943 г. на титульном листе членского билета ВКП(б) внизу было написано: «ВКП(б) — секция Коммунистического Интернационала».

Новое название намертво привязывало партию к государству, партия становилась как бы собственностью СССР, структурным подразделением Советской власти. Было Правительство Советского Союза, Министерство обороны Советского Союза, теперь вместо ВКП(б) стала и Коммунистическая партия Советского Союза.

Дальнейшие изменения были уже кардинальными. Вместо Политбюро ЦК партии полагалось сформировать только Президиум. Бюро — это суверенный руководитель, состоящий из нескольких человек, бюро свои решения ни с кем не согласовывает. А президиум — это всего лишь представители другого руководящего органа, и он лишь часть вопросов может решать самостоятельно. Замена Политбюро на Президиум означала, что партия лишается органа, непосредственно руководящего всей страной, и ей создается орган, который руководит только партией и то — в перерывах между пленумами ЦК.

В докладе об этом говорится, хотя и очень кратко, но и столь же определенно: «В проекте измененного Устава предлагается преобразовать Политбюро в Президиум Центрального Комитета партии, организуемый для руководства работой ЦК между пленумами. Такое преобразование целесообразно потому, что наименование “Президиум” более соответствует тем функциям, которые фактически исполняются Политбюро в настоящее время. Текущую организационную работу Центрального Комитета, как показала практика, целесообразно сосредоточить в одном органе — Секретариате, в связи с чем в дальнейшем Оргбюро ЦК не иметь».

Но и это не все. Состав Президиума был определен в 25 членов и 11 кандидатов (имеющих совещательный голос). Большинство из этих 25 человек были не партийные, а государственные деятели, которые в миру подчинялись Председателю Совета Министров и, соответственно, Верховному Совету. Таким образом, власть в партии перешла от партийной номенклатуры к Советской власти (строго говоря — ее номенклатуре).

Сталин, подчинив партию Советской власти, восстановил действие Конституции СССР в полном объеме. Сделал, по сути, то, что и Петр I, который русскую православную церковь сделал структурой государственного аппарата управления.

Интересно и то, что несмотря на трехмесячное обсуждение нового Устава и на то, что этот Устав на съезде докладывал Хрущев, партноменклатура, похоже, совершенно не догадывалась о том, что задумал Сталин. Свое намерение подчинить партию Советской власти он держал в тайне от аппарата ЦК и когда на пленуме он достал из кармана список и зачитал пленуму свои предложения по персональному составу Президиума, для партаппаратчиков это было шоком. Хрущев вспоминал:

«Когда пленум завершился, мы все в президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового Президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. …Некоторые люди в списке были мало известны в партии, и Сталин, без сомнения, не имел представления о том, кто они такие».

А Сталину было наплевать на то, что предложенные им люди «были мало известны» партийной номенклатуре. Главное, что они были известны Советской власти, поскольку зарекомендовали себя работой именно в ее органах. (Тут еще наивное «раз в партийной номенклатуре не засветились, то Сталин не мог знать, кто такие» — А.Б.)

Жиды (Мухин понимает под ними паразитичкеский образ жизни, а не национальную принадлежность — А.Б) перли в номенклатуру не для того, чтобы работать, но работать-то кому-то надо было. Ведь чтобы жиды жирели, надо, чтобы Люди работали, а значит надо, чтобы ими кто-то руководил из тех, кто понимает, как и что надо делать. Конечно, жидам нужен был Сталин, чтобы было кому работать, пока они упражняются в болтовне, ищут, где и что хапнуть и с кем еще посношаться.

Без Сталина на посту Генерального секретаря, без Сталина в качестве вождя партии партноменклатура теряла ту власть, которая дает материальные выгоды. Для того, чтобы секретарю обкома или райкома приехать в колхоз и чтобы ему там положили в багажник баранчика, для того, чтобы дать команду директору завода или ректору института устроить на работу или учебу нужное, но тупое чадо, или для того, чтобы дать команду прокурору прекратить уголовное дело на «своих», необходимо, чтобы все руководители на местах боялись партийного руководителя.

Для того чтобы стряхнуть с себя власть партноменклатуры, государственному аппарату нужно было немного – не давать этим придуркам своих отчетов, отчитываться только перед своими прямыми руководителями. Не имея данных, к которым можно прицепиться, партаппарат становился беспомощным. Но как ты не дашь партаппаратчикам свой отчет, если они люди Сталина — вождя страны?

А вот если бы Сталин ушел из ЦК и остался только председателем Совмина, то тогда сам бог велел послать партноменклатуру на хрен и не отчитываться перед ней — экономить бумагу. Вождя-то в ЦК уже нет, там 10 штук каких-то секретарей и только. Что эти секретари сделают человеку, назначенному на должность с согласия Сталина (Предсовмина)? Попробуют интриговать? А они понимают что-нибудь в деле, в котором собрались интриговать, т.е. обвинять в плохой работе? Ведь напорют глупостей, и Сталин их самих повыкидывает из ЦК.

Более того, с уходом Сталина исполнять команды партноменклатуры становилось опасно. Представьте себя министром, который по требованию секретаря ЦК снял директора. А завод стал работать хуже и возникает вопрос – зачем снял? Секретарь ЦК потребовал? А зачем ты этого придурка слушал, почему не выполнял команды вождя по подбору квалифицированных кадров («Кадры решают все!»)? При таких условиях в партноменклатуре могли бы выжить только умные и знающие люди, но сколько их там было и куда деваться «устроившимся» жидам?

Но и эта потеря власти не была наиболее страшной. Главное было в том, что с уходом Сталина партноменклатура переставала воспроизводиться. По Уставу все органы партии избираются либо прямо коммунистами, либо через их представителей (делегатов). Для того чтобы коммунисты избирали в партноменклатуру нужных людей, на все выборы в нижестоящие органы партии приезжали представители вышестоящих органов и убеждали коммунистов избирать тех, кого номенклатуре надо. Но как ты их убедишь, какими доводами, если голосование на всех уровнях тайное? Только сообщением, что данного кандидата на партноменклатурную должность рекомендует ЦК. А «рекомендует ЦК» — это значит «рекомендует Сталин». В этом случае промолчит даже тот, у кого есть веские доводы выступить против предлагаемой кандидатуры. И дело не в страхе, а в том авторитете, если хотите, культе, который имел Сталин. (Слово-то правильное: была Личность и был ее культ).

Обеспечив себе авторитетом Сталина избрание низовых секретарей, номенклатура с их помощью обеспечивала избрание нужных (послушных номенклатуре) делегатов на съезд ВКП(б) (КПСС), эти делегаты голосовали за предложенный номенклатурой список ЦК, т.е. за высшую партноменклатуру. Круг замыкался.

А теперь представьте, что Сталин уходит с поста секретаря ЦК. Вы, секретарь ЦК, привозите в область нужного человека на должность секретаря обкома и говорите, что «товарища Иванова рекомендует ЦК». А кто такой этот ЦК? 10 секретарей, каких-то хрущевых-маленковых? А вот директор комбината, которого лично знает и ценит наш вождь Председатель Совета министров товарищ Сталин, считает, что Иванова нам и даром не надо, а лучше избрать товарища Сидорова. И за кого проголосуют коммунисты?

Уход Сталина из ЦК (уход вождя СССР из органов управления партией) был страшной угрозой для партноменклатуры, ибо восстанавливал в партии демократический централизм — внутрипартийную демократию. А при этой демократии люди, способные быть только погонялами и надсмотрщиками, в руководящих органах партии становятся ненужными.

Но Сталин не мог бросить партию резко, этим бы он вызвал подозрение народа к ней — почему ушел вождь? Надо было подготовить всех к этой мысли, к тому, что Сталин рано или поздно покинет пост секретаря ЦК и будет только главой страны. На пленуме ЦК 16 октября 1952 г. он даже успокаивал членов ЦК (125 человек) тем, что согласен оставаться членом Президиума как Предсовмина, но посмотрите, какая, по воспоминаниям Константина Симонова, была реакция, когда Сталин попросил поставить на голосование вопрос об освобождении его от должности секретаря ЦК по старости:

«…на лице Маленкова я увидел ужасное выражение — не то чтоб испуга, нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно, последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты, его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова: “Нет, просим остаться!” или что-то в этом духе, зал загудел словами “Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!”»

И Сталин не стал настаивать на своей просьбе. Это была роковая ошибка.

 

Но ладно, прелюдия и так затянулась. Перейдем непосредственно к мифам о социализме в СССР.

Миф первый: о колбасе

О, колбаса! Пожалуй, батон колбасы можно смело делать символом чаяний антисоветчиков. Сколько раз мне приходилось читать (да и слышать живьем) о том, что колбаса была только по талонам (очевидно, относится уже к временам перестройки), что ее нигде не было, а где была — то всенепременно с бумагой в качестве наполнителя.

Давайте проверим миф на сцепление с действительностью. Родился я в 60-х, и СССР прекрасно помню. Так вот, что касается этого периода ужасного тоталитаризма, то колбаса тогда была четырех сортов. Третий сорт, второй, первый и высший. Даже «третий сорт — не брак» можно было спокойно есть без отвращения, чего никак нельзя сказать о современной колбасе низкой ценовой категории. Да и средней — тоже.

Некоторые могут сказать, что количество сортов было незначительным, выбора между производителями не было и так далее. А вот ответьте на вопрос: зачем мне видеть на прилавке сто двадцать видов колбас от разных производителей, если в одной ценовой категории они все в лучшем случае отличаются процентом-другим сои?

В декабре 2003 «Комсомольская правда» опубликовала статью «Курс холодильника к кошельку: живем, как в 1985 году!», в которой «корреспонденты «КП» выяснили, что набор продуктов сегодняшнего россиянина стоит примерно столько же, сколько и во времена социалистического “застоя”». Возьмем из нее указанные цены на «Докторскую» колбасу: 2.80 в 1985-м году и 135 руб в 2003. На основании этого (и подобных) сравнений делается вывод, что-де с едой все точно так же, как и раньше, просто цены подросли, но ведь и заодно и зарплата. Не будем разбирать манипуляцию (помимо еды, есть еще жилье, на которое сейчас уходит денег куда больше, а уж про платное образование в СССР слышали в основном в рубрике «их нравы» и т.д.), разберем прямой подлог.

Колбаса «Докторская» стоила 2 рубля 20 копеек — знаменитая «колбаса за два-двадцать». Указанную сумму стоила «Любительская», качеством повыше. Собственно говоря, в районе «под три рубля» стоили высшие сорта вареной колбасы, сарделек и сосисок. А что представляла собой вареная колбаса за 135 рублей в 2003 году? Приблизительно то же, что сейчас. Я ее сам не ем и другим не советую. Сосиски высшего сорта (я помню их вкус!) надо сравнивать с колбасой высшего же сорта. А это в розницу — уже где-то 200 рублей. И выше.

Но «сорт» — понятие относительное. Что же находится внутри колбасы? Вот вам нормативный документ: «Колбаса “Докторская”, рецептурный состав согласно ГОСТ 23670-79, несоленое сырье, кг (на 100 кг): говядина жилованная высшего сорта — 25; свинина жилованная полужирная — 70; яйца куриные или меланж — 3; молоко коровье сухое цельное или обезжиренное — 2». Ну и еще соль поваренная пищевая, нитрит натрия (7 грамм на 100 кг); сахар, орех мускатный или кардамон.

В 1972 году была сильная засуха (в июле выпало дождей всего двадцать процентов от нормы, а в августе только десять; температура в августе превысила нормальную на шесть градусов), и из-за недостатка кормов пришлось пустить под нож сотни тысяч голов крупного рогатого скота. В ГОСТы по производству колбас ввели незначительные послабления. В частности, в мясной фарш разрешалось добавлять до 2% крахмала или муки, или заменителя белка животного происхождения (молоко или кровь).

Прописью: всего два процента, не более. При этом нормы ГОСТа выдерживались достаточно строго: при централизированном контроле подкупить проверяющих куда сложнее. Конечно, на мелкие недостатки глаза закрыть могут, но кому надо вылетать с работы с «волчьим билетом», а то и вообще отправиться под суд?

Более того, есть еще нюансы, о которых сейчас мало кто задумывается. Мясо нельзя замораживать более одного раза в принципе, иначе с каждой последующей заморозкой оно теряет вкусовые качества (да и пищевые — тоже). Кто не верит — проведите эксперимент в холодильнике на кухне.

Так вот, при социализме колбасу делали из парного или охлажденного мяса. Где вы видели в Москве караваны скотовозов, направляющихся на мясокомбинаты? В советские времена при каждом комбинате существовали собственные бойни и разделочные цеха. У меня отец всю жизнь проработал на мясокомбинате — я знаю, о чем говорю.

Парное мясо надо перерабатывать немедленно — уже через сутки оно может легко и непринужденно протухнуть. А красивые замороженные брикетики и хранятся долго, и не портятся. Как вы думаете, что использовать полезнее для народа, а что — рыночнее?

Кстати, мелкое отступление. «Финансовые Известия» от 02.12.2003: «За девять месяцев цена на мясо выросла на 25-50%. От СССР осталось стадо, размер которого избыточный, неэффективный в условиях рыночной экономики. Кроме того, экспортные субсидии стран ЕС составляют $600-800 на тонну. Все это давит на российских производителей». Гм... От СССР остались стада, которые за дюжину лет (1991-2003) все еще «избыточны», а цена на мясо растет, при этом идут закупки импорта. Вам не кажется, что тут что-то не то?

Могу даже сказать, что именно: если в СССР заботились о том, чтобы накормить народ качественно (разумеется, в идеале; никто не утверждает, что все было гладко и без накладок), а сейчас единственным критерием является прибыль.

Цитата в тему: «Впервые НП “Общественный контроль качества” обнародовало информацию о фальсификации колбас, выпускаемых по ГОСТ 52196-2003, согласно которому не допускается добавление соевого белка, петербургскими изготовителями, в декабре 2005 года. Тогда поддельными были признаны 70% образцов. При повторной экспертизе в феврале 2006 года в фальсификации уличили 40% изготовителей... Последняя, третья по счету проверка, проведенная в июне 2006 года, побила все мыслимые рекорды: соя выявлена в 100% случаев.»

А вот еще цитата, с сайта производителя: «Любительская по-останкински (в целлофановой оболочке). Оригинальная колбаса на основе высококачественных говядины, свинины и большого количества аппетитного отборного шпика с добавлением растительного белка, близка по вкусу и аромату “Любительской” колбасе высшего сорта. Выпускается в целлофановой и полиамидной оболочках.»

Колбаса действительно оригинальная, я бы сказал. Классический рецепт процитирован выше — поищите там «большие количества аппетитного шпика», не говоря уж о растительном белке. «Близка по вкусу и аромату», да... Помните, у немцев во времена Великой Отечественной были эрзац-валенки, эрзац-табак и все такое? Вместо сливочного масла — маргарин, вместо сахара — сахарин, вместо кофе — цикорий... Кстати, была и эрзац-колбаса, изготавливаемая из гороховой муки с добавлением сала и мясного сока. Есть с чего брать пример.

Вот и подумайте, какая колбаса была лучше — в СССР из свежего мяса или сейчас, из сои (причем рекомендую поискать в интернете статьи о вредности соевых продуктов — это отнюдь не безобидный наполнитель). Тем же, кто по возрасту застал советскую колбасу (не перестроечную, а хотя бы «времен застоя»), и у кого склероза еще нет, объяснять ничего не надо.

Ю.И. Мухин как-то справедливо заметил:

«Многие годы ломаю голову, но не придумаю, что делать. Раньше, в СССР, вареная колбаса и вареные копчености в холодильнике сохли, а сейчас и неделю не пролежат, покрываясь какой-то слизью.

...умные покупатели в Москве давно поняли, что после развала СССР на прилавки вместо продуктов хлынуло, говоря по-латыни, говно. Правда, говна много, оно в красивой упаковке и разнообразно, но говно есть говно. И сравнивать его с продуктами СССР просто невозможно — это несравнимо, поскольку у производителей цели диаметрально противоположны: в СССР продукты делали, чтобы люди их немедленно смели с прилавков и съели, а сегодня продукты делаются для того, чтобы они как можно дольше, лежа на прилавках, не теряли красивый вид.»

Миф второй: нечего было есть

Тот же Мухин писал: «Как-то на Дорогомиловском рынке захожу в киоск с колбасными изделиями, цены, вроде, приемлемые по сравнению с другими магазинами, но вид изделий ну уж очень красивый. Спрашиваю продавщицу: “Небось, все из французского мяса?” А она уже в годах и отвечает мне: “Свое мясо осталось в Союзе, где его теперь мясокомбинат возьмет?” И тут, блин, рядом стоящий интеллигент лет сорока, в очках, явный москвич лезет в наш разговор: “Зато в СССР колбасу только по талонам можно было купить!” Смотрим на него с продавщицей и не знаем, что сказать — ведь, судя по его годам, он обязан все помнить. Но у того вид абсолютно искренний, — он абсолютно уверен, что в СССР он голодал.

Во всем мире вполне достаточным считается потребление 100 кг мяса и мясных изделий в год на душу населения. Столько потребляют его в США — в стране мечты для наших дегенератов. А в 1990 году в Москве мяса и мясопродуктов потреблялось 105 кг на душу населения (в среднем по России — 70 кг, в Нижегородской области — 67). И этот тип тогда голодал? А в 2000 году потребление мяса и мясопродуктов по Москве было 65 кг на душу (по России — 40, по Нижегородской области — 32), и этот дегенерат счастлив! Вообще-то мне тогда пришла в голову мысль, что таких, как он, в принципе, можно потихоньку опустить на хлеб и воду, но если ему при этом непрерывно тарахтеть, что сегодня “все есть”, а в СССР “все голодали”, то он все равно будет доволен.»

 

Как уже писалось, подобные заявления обычно относятся если не к рафинированным интеллигентам, то к воспоминаниям голодного детства, которое попало на «рыночные реформы». А как же было именно при социализме?

Не буду изобретать велосипед, процитирую воспоминания Д.Румянцева, вполне адекватно отражающие то время, и написанные без истерик, в отличие от многих других на подобную тему.

«В московских магазинах продавалась варёная колбаса двух ценовых категорий: 2 руб. 20 копеек и 2 руб. 90 копеек (2-20 и 2-90). За 2-90 была очень даже съедобной, а вот за 2-20 временами была такой отвратительной, что её не ели даже кошки. [Обратите внимание — временами, а не всегда, т.е. связано с нарушением условий хранения вероятнее всего; а попробуйте сейчас купить дешевую колбасу и дать кошке, думаете, результат будет отличаться? — А.Б.] Копчёная колбаса стоила… Стоп! А копчёной колбасы не было. Ну то есть вообще-то она была, но не в магазинах. В магазинах была только варёная. А если у советского гражданина возникало странное, ничем не обоснованное желание побаловаться копчёной колбасой — ну там какая-нибудь свадьба или праздник — то у такого человека было, собственно, две возможности: он мог пойти в какой-нибудь ресторан или гастроном и попробовать купить колбасу «из-под полы»… Что? Не понимаете, что такое “купить из-под полы”? Поясняю для любителей сказок о чудесной стране Совдепии.

В СССР жили люди, которые по своим инстинктам, в принципе, ничем не отличались от других белых людей, которые жили в капиталистических странах. Один из человеческих инстинктов — он не у всех развит, но у многих развит — торговать. Есть немало людей, которые любят торговать. У меня этот инстинкт совершенно не развит, но я знаю людей, которые получают истинное наслаждение от того, что продают нечто и получают с этого “навар”. Понятно, что людей с таким инстинктом было немало в советской торговле. Эти люди очень быстро укумекали, что, поскольку советская промышленность и советское сельское хозяйство не справляется с растущими потребностями советских людей, а проще говоря, просто буксует в удовлетворении даже самых элементарных запросов (об этом далее). Укумекав, советские торговцы сделали вывод: раз всё равно на всех не хватает, то будем товар просто убирать “под прилавок”, а наиболее понятливым потребителям будем нужный товар из под этого прилавка (или “из-под полы”) продавать по спекулятивным ценам. Такой товар, который был в магазинах, но “под прилавком”, назывался “дефицитом”.

Если вдуматься, то в СССР дефицитом было всё. Вернее — всё хорошее. Кстати, варёная колбаса тоже была дефицитом. В Москве она была, а в других городах — нет. Поэтому жители других городов регулярно приезжали в Москву, чтобы основательно затариться варёной колбасой и сосисками. Причём каждый гонец покупал колбасы не только на свою семью, но и ещё для нескольких знакомых, поэтому уезжал из столицы с многокилограммовыми баулами, набитыми колбасой и сосисками. В “Новоарбатском” гастрономе на Калининском проспекте в любой день в колбасные отделы стояли длиннющие очереди колбасных закупщиков.

А для Москвы дефицитом были: копчёная колбаса, торт “Птичье молоко”… Нет, не буду перечислять — я подумал, что этот перечень может быть бесконечным. Да о чём вообще можно говорить, если даже туалетная бумага была дефицитом? Сложно поверить? Никто не удивлялся, если видел на улице женщин, обмотанных связками туалетной бумаги, словно революционный матрос пулемётной лентой. Ну про икру, осетрину, сёмгу — я вообще не говорю. Это вообще был супердефицит. Это даже “из-под полы” было почти невозможно купить. Это можно было купить только “по блату”.

Нет, ну ещё был сок в трёхлитровых банках. Ещё — икра баклажанная. На этом, кстати, построена известная сцена из “Иван Васильича” — когда герой Крамарова вожделённо сглатывает слюну при виде горстки икры баклажанной в золотой чаше, советские люди смеялись от души — ибо советские магазины если чем-то и были забиты под завязку, так это баклажанной икрой. Ещё было печенье “Земляничное”, печенье “Овсяное” (моё любимое), а вот печенье “Юбилейное” уже было дефицитом. Продавались разнообразные конфеты. Я больше всего любил батончики. Но мои любимые батончики “рот-фронт” были дефицитом. Равным образом дефицитом были сосательные “барбариски”. А в основном в кондитерских отделах продавались ненавидимые мной карамели с джемовой начинкой. Впрочем, когда из Иванова к нам приезжали родственники, то они рубали эту джемовую гадость за обе щёки — у них и такого не было. Чай был двух марок: “грузинский” и “цейлонский”. “Грузинский” был просто омерзительным пойлом, а “цейлонский’ — более или менее нормальным. Если вы уже поняли алгоритм советской торговли, то не удивитесь, что “цейлонский” чай был дефицитом. Растворимый кофе тоже был дефицитом.

Однако некоторые вещи дефицитом не были, хотя по современным меркам вроде должны были бы. Например, креветки. Помню, в гастрономе недалеко от моего дома всегда продавались креветки в коробках. Цена: 90 копеек за килограмм. Их почти никто никогда не покупал.»

 

Все описано честно. Я жил не в Москве, а в маленьком провинциальном городе на 40 тысяч жителей. Многое совпадает, но были и свои отличия. Креветок в продаже у нас не было. Бананов и апельсинов, как в Москве — тоже. Да что там бананы — мороженое завозили всего несколько раз за лето.

Но было ли это проблемой? Ни разу.

Без мандаринов можно легко прожить. Особенно если учесть, что витамины есть не только в них. Скажем, у деда во дворе росли: яблони нескольких сортов, вишня, слива, смородина, крыжовник. Причем дело не в том, что это росло у дома и свое, а в том, что витамины в таком виде продавались в сезон ведрами за бесценок.

Следует сразу разделить два подхода. Первый олицетворяет название классической кулинарной книги «О вкусной и здоровой пище». Обратите внимание на «здоровой» — оно там не зря написано, между прочим. Второй подход — это «хочу, чтобы было все и сразу!». Мол, яблоки — это ерунда, привычно. А надо, чтобы всегда были в продаже авокадо, манго, папайя и маракуйя! И вcенепременно плоды дуриана, как же без них. Чтобы любой, у кого денег хватит, мог бы купить Экзотический Фрукт.

Приведу мнение по этому поводу своей знакомой из Америки:

«Меня больше всего забавляют переживания по поводу отсутствия экзотических фруктов и яблок зимой.

Ну, в США есть и бананы-апельсины, и яблоки — все круглый год. Одна маленькая мелочь: эти бананы сами жители банановых республик считают отстойными (народное название: “банан-гринго”), а зимние яблоки безвкусны и, готова спорить, бесполезны. Апельсины вне сезона — то же самое.

Экзотика — это, пардон, смех и грех. Никакого сравнения с теми же фруктами с местах их исконного произрастания не выдерживают. Зато есть гордое сознание возможности каждый день покупать папайю.»

Я, честно говоря, вообще не понимаю, откуда брали этот самый «альтернативный СССР», в котором нечего было есть. Да, конечно, где-то было лучше с одним, где-то — с другим. Скажем, когда мы ехали к дяде в Тамбов, то привозили мясо/колбасу — у нас с этим было просто. А оттуда везли всякое кондитерское — какие там были печенюшки! Я даже не помню, как они называются, и вообще больше их нигде не видел. Витые такие, из песочного теста. На Дальнем Востоке было, мягко говоря, хорошо с рыбой. Да, были сложности с равномерным распределением — но вот чтобы «нечего было есть», не припомню. До перестройки, понятно дело.

Дефицит отдельных продуктов питания объясняется очень просто: в СССР не ставилось целью «чтобы везде все было». Везде должна была быть здоровая пища — в составе и количестве, удовлетворяющем потребности в еде. При этом, понятно, не стандартного состава на всей территории страны (шестая часть суши!), а с учетом местных особенностей. Условно говоря, если украинцы производят много сала, то на Украине его много. А где-нибудь, скажем, в Узбекистане, сала (по крайней мере, свиного) мало, и возить его туда — дорого. Точно так же красной рыбы на Дальнем Востоке было много, а в Москве она была дефицитом.

Пресловутый дефицит был повсеместно, но его «материальное выражение» было специфическим для каждого района.

Давайте разберем несколько стандартных вариантов мифа.

 

«Стандартный советский человек падал в обморок в западном магазине, увидев сто сортов сыра и двести сортов колбасы».

Как уже было сказано, что в первую очередь учитывались физические потребности, а вот «эстетические» — не очень. Не было учтено, что для ряда людей потребностью является наличие прилавков с колбасой. Госплан считал, что колбаса должна быть в холодильниках и на столах. А теперь все нормально — колбасы на прилавках полно, сортов много, вот только качество большинства сортов — того-с, и качественные может позволить себе купить куда меньший процент населения, чем в те времена.

С другой стороны: конечно, когда в магазине есть только один сорт сыра «Сыр», это не очень-то хорошо. Но если их несколько десятков, то радует это лишь образцового потребителя с мозгами облегченного образца. Во-первых, это означает, что хранить надо гораздо больше сыра — что означает либо большое количество консервантов, либо большие потери (и увеличение себестоимости). Для того, чтобы покупали некий определенный сыр, требуется реклама, которую оплачивает покупатель. И так далее — бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Как понимаете, рассуждение относится не только к сыру.

 

«Впоминается митьковская трёхлитровая банка, на которой большими буквами написано “ЕДА”. Это такой советский прикол. Почему-то вожди себя такой “Едой” не ставили задачу кормить, а через спецраспределители партхозноменклатуру снабжали отнюдь не той едой, которую под силу было приобрести большинству населения.»

Вот что всегда удивляло, так это странная аберрация сознания. То, что СССР номенклатура ездила на черных «Волгах» и что-то там получала в спецбуфетах, выставляется как вопиющая несправедливость. А то, что сейчас верхушка имеет средств не в десятки, а в миллионы раз больше, чем население — это ничего, все нормально.

 

«На рынке всё было в 3-5, а иногда и более, дороже, чем в магазине, и самое печальное, что далеко не у каждого советского человека была возможность зарабатывать столько, чтобы отовариваться с рынка.»

Зато теперь у всех есть возможность заработать на колбасу. Со вкусом, идентичным натуральному. В СССР был выбор: дешевые продукты в магазине, но с очередью, или дорогие на рынке без очереди. Причем на рынке был очень строгий контроль качества, а сейчас санконтроль, образно говоря, продает абонементы торговцам. Что лучше — решайте сами.

 

«Почему в СССР нельзя было произвести столько товаров, сколько население могло и хотело купить?»

Л.Кравецкий: «Вопрос состоит в том, я так понимаю, почему в СССР нельзя было произвести бесконечное количество товаров? Ответ: потому что это физически невозможно. Для удовлетворения спроса есть только два пути: производить больше или продавать дороже. В СССР шли по первому, максимально игнорируя второй. Даже в тех случаях, когда приходилось вводить карточки на товары. Это — разумный социалистический способ существования: базовые товары должны быть доступны всем. Если их не хватает, то распределяться они должны равномерно. В вашем и нынешнем варианте при нехватке товаров (а хоть какого-нибудь товара всегда будет не хватать) надо распределять их среди тех, кто имеет много денег, а остальным не давать вообще — пусть хоть голышом ходят.

Если вы всё-таки посмотрите статистику, то вы увидите интересную вещь: товаров на душу населения в СССР производилось больше, чем в большинстве капстран. Откуда нехватка? А не было нехватки. Точнее, была в 20-х и 40-х, после этого и одежды хватало и еды. На полках магазинов её было меньше, чем в США, ну так всё это не на полках было, а у потребителей. Смысл распределения-то не в том, чтобы на полку товар выложить.»

 

Все просто: когда в СССР появился обыватель как массовое явление, то это и стало началом конца. Когда шла индустриализация, было не до культа потребления. Во время войны — тем более. Сразу после — также надо было отстраивать страну заново...

А вот через некоторое время ситуация стабилизировалась и начался так называемый период застоя. В развитии невозможно стоять на месте — либо развиваешься, либо деградируешь. Кроме того, обывателями управлять куда легче, а к этому времени номенклатура как раз окончательно сформировалась как паразитирующий класс, так что совпали желания как тех, чьи устремления не выходили за рамки мещанского болота, так и тех, для кого власть стала самоцелью.

Но об этом — позже, а пока мы разбираем мифы о социализме в целом, а не его недостатки.

Миф третий: ужасы планирования производства

Как много приходилось слышать про это! Мол, планирование неэффективно по определению, и только Невидимая Рука Рынка способна все расставить по своим местам.

Для начала замечу, что приснопамятный Свободный Рынок™ может существовать либо в сферическом вакууме, либо в мозгах отпетых либералов (что отличается не принципиально).

Благословенные принципы Свободной Конкуренции работают исключительно в условиях колхозного (в смысле «небольшого местного») рынка. Там да — ежели некто начнет продавать картошку дороже, чем другие, то покупать у него не будут. А продавать дешевле — не выгодно, оборот принципиально не увеличишь, товара не так много.

Но эта модель не учитывает даже таких жизненных реалий, как монополизация рынков перекупщиками — попробуйте-ка сейчас самостоятельно стать торговать на рынок.

А если говорить о крупных производствах с обширной инфраструктурой, то без планирования не обойтись в принципе. И влияние государства на стратегическое планирование необходимо — как вы предложите решать проблемы государственного уровня без этого?

Если кто не в курсе — то опыт советского Госплана успешно применяется во многих западных государствах. Сразу же после Великой Отечественной во Франции был создан Комиссариат плана, практически перенимавший опыт советского Госплана, включая создание крупных госмонополий. Схожие системы индикативного госуправления применялись в 50-70-е годы и другими государствами Европы с целью мобилизовать все национальные ресурсы для восстановления экономики, подорванной войной.

Или совсем уж классический пример — Великая Депрессия 1929-1933 гг. в США. Президент Рузвельт почему-то не надеялся на рынок, и основным методом борьбы с кризисом стало государственное вмешательство во все сферы общественно-экономической жизни. Рузвельт видел выход из экономического кризиса только посредством государственного вмешательства, регулирования правительством экономических отношений между предпринимателями и восстановления покупательной способности рядовых американцев — что и сработало.

Начала работать социальная защита, контроль за производством и сбытом продукции, как следствие — началось возрождение производства. Характерно, что новая администрация и Конгресс прежде всего были вынуждены разобраться с банковско-финансовыми проблемами. Первым шагам к стабилизации стало уменьшение количества банков: в начале марта 1933 года Рузвельт объявил чрезвычайное положение.

Кроме того, в то же время были созданы трудовые армии — The Civilian Conservation Corps. Воплощение мечты Троцкого, так сказать. Что особо показательно — командовали ими офицеры, любезно предоставленные американской армией.

Общий вывод можно сформулировать следующим образом: «выход из кризиса возможен лишь при помощи плановой экономики». С этим обычно никто не спорит, возражения против планирования идут «для нормальной, не кризисной ситуации». Вот только рыночная ситуация почему-то приводит к кризисам, из которых приходится вытаскивать экономику госрегулированием. Преувеличиваю? Вспомните хотя бы закон о недопустимости монополий. Какое кощунственное попирание свободы рынка!

 

Однако перекос в другую сторону тоже ни к чему хорошему не приводит, что мы знаем по собственному опыту. Одно дело — планировать стратегические направления, другое дело — каждую мелочь. Атомные электростанции должно строить государство (равно как и определять, где их строить и как они должны вписываться в уже существующую энергетическую инфраструктуру), а вот какого цвета должны выпускаться носки и сколько точно их должно быть в каждом квартале — не суть важно, этим может заняться и частник, которому на месте виднее.

Приходилось встречать тезисы вида «государственные предприятия жутко неэффективны, а при хозяевах (Эффективных Собственниках™) — лучше и не бывает». Здесь определяющим является то, что под эффективностью понимается коммерческая доходность, и ничто иное. Так что вывод не удивителен. Скажем, сейчас высшие учебные заведения эффективны, так как имеют много платных мест. А раньше все было бесплатно, и они были убыточны. Вот только качество образования почему-то не просто ухудшилось, а упало стремительным домкратом....

Капиталистам, обобщенно говоря, требуется доход, причем с высоким процентом и получаемый достаточно быстро. Конечно, они могут финансировать что-либо «на перспективу», но это — уже так, для профилактики. Мимоходом замечу, что КПД таких исследований куда меньше, чем у государства: конкуренция, и поэтому обмен промежуточными результатами сильно затруднен.

 

Разновидностью мифа можно назвать тезис о том, что при плановом производстве качество всенепременно будет так-сяк, а вот вся та же Невидимая Рука Рынка автоматом это качество поднимет — мол, некачественное не будут покупать, а будут покупать качественное у конкурентов.

Действительность же ровно обратная: рынок сам по себе не обуславливает качество. Напротив, он обуславливает снижение качества при увеличении объема.

Поскольку целью является получение прибыли, то надо продавать, продавать и продавать.

Иллюстрация: качество и выбор товара при рынке

Процитирую описание американского жилья из интернета:

«Сейчас строят не из щитов, но на русский взгляд “из щепочек”: делается скелет из брусков дерева, на него навешивают снаружи — листы штукатурки, отделанной, чтобы было похоже на камень, между — изоляция, внутри — сухая штукатурка, которая будет стенами. Это практически единственная, массовая технология. Поэтому в американских фильмах автомобили прошибают стены и въезжают в гостиную, достигая пика комического эффекта.

Разумеется, это не похоже на постройки, которые стоят по 300 лет. В Америке вообще типичен подход, когда старое сносят, на его месте делают новое. Оттого “история” в городах плохо накапливается.

Причина такого строительства — дешевизна. Вообще главный закон рынка можно определить как “самый плохой продукт за максимально возможную цену”.

Т.е. рынок держит максимум цен на такие дома, их семьи выплачивают десятки лет. Миллионный от статысячного отличается планировкий и отделкой, технология та же: щепки с листами штукатурки. Оптимисты и энтузиасты американского скажут, что в их климате капитальнее строить и не надо. Может быть. Но капитальнее (из камня, например) никто цену и не потянет. А многомиллионные поместья по какому-то случайному совпадению не делают из щепок.»

 

Еще одна зарисовка (К. Симоненко, «НеПутевые заметки о США»):

«Что своими глазами видел, то и рассказываю. Хотя и в фильмах правду показывают. Помните фильм “Универсальный солдат” с Ван Даммом? Я все удивлялся, как это он умудрился три стенки подряд плечом поломить. Здесь, в США, я понял: сам чуть не ввалился к соседу в кухню, когда в душевном порыве пнул стену. Вмятину я потом аккуратно прикрыл тумбочкой.

Звукоизоляция. Ее просто нет. Внешние стены еще более-менее защищают от шума, внутренние — обыкновенный картон. Когда сосед за стенкой смывает воду в своем унитазе, у меня начинает вибрировать стол, на котором стоит компьютер. У нас даже в контракте на аренду обговорено, что мы не имеем права пользоваться стиральными машинами после 10 вечера. И это справедливо: вместе с центрифугой трясется весь дом. Перекрытия, такое впечатление, сделаны тоже из фанеры: когда этажом выше ходит мой сосед, у меня шатается люстра. Ну, мои проблемы — это еще полбеды. Вот у моего коллеги проблемы посерьезней: у него соседи молодожены. Так по его словам, он каждую ночь вместе с ними, правда, через стенку, принимает участие в их сексуальных оргиях как свидетель. У бедняги бессонница началась.

Ой, только не надо мне сейчас говорить, что, мол, нефиг селиться в негритянских районах за сто долларов. Неправда! Я живу в достаточно престижном районе, где в основном селятся дипломаты и другие высокооплачиваемые товарищи. И рента моя ощутимо больше тысячи долларов в месяц.»

Нагляднейшей иллюстрацией «рынка против планирования» является всем известное событие с рухнувшим аквапарком. Покрытие рухнуло, не простояв и полутора лет — при требуемой долговечности для общественных зданий 1-ой группы капитальности в 175 лет. И, что показательно, никто даже не сел — ни архитектор, ни строители...

 

Ладно, давайте на совсем бытовом примере. Мнение: «Еще покупал с рук ливайсы — носил их лет 5. С нынешними “фирменными” этот номер не пройдет.» Категорически согласен, так как тоже когда-то носил именно «Lewi’s 616» (давно сняты с производства).

«Ради прикола попробуйте купить сейчас, при капитализме, где все есть, обычные синие мужские джинсы. Классику, что ни на есть. И женские такие же. Без заниженной талии, рюшечек и прочей херни. В Москве. Где тоже все есть. В самом центре капитализма РФ.»

Ладно, хватит примеров — их вокруг столько, что не видеть их можно, только надев розовые очки со 100% непрозрачностью. Обобщим.

Недостатком планового ведения хозяйства является сложность эффективного распределения. Что, кстати говоря, при современной компьютеризации вполне решаемо. Все остальное — мало существенно, так как относится не к планированию непосредственно, а к отдельным частным проявлениям. Скажем, «отклик от покупателей», почему-то приписываемый исключительно рынку, можно (и нужно) получать и при плановом ведении хозяйства. То, что в СССР этого практически не делалось, вплоть до классического «сегодня в колбасе потребности нет» — вопрос не столько экономический, сколько политический и выходит за рамки статьи. Впрочем, отмечу, что на Западе учитываются вовсе не потребности, а возможность получить прибыль с производства или продаж. Госплан же, при всех своих недостатках, учитывал именно потребности.

Проблемой рыночной экономики является сам принцип получения максимальной прибыли. Обратите внимание: принципиально неустранимый недостаток. Именно что «самый плохой продукт за максимально возможную цену».

Главные следствия:

Во-первых, «Planned Obsolescence» — принцип планируемого старения. Упрощенно: изделия делаются так, чтобы их более-менее хватало на гарантийный срок, и не более того. Далее ремонт становится слишком дорогим, и потребитель приобретает новую вещь.

Во-вторых, не менее важная составляющая для подстегивания покупателя — введение моды. Вещь еще вполне пригодна, но «не модна» — и ее выкидывают. Те же классические джинсы были изобретены еще в 1873 году, и мало изменились с того времени. А вот современные навороты с рюшечками, стразиками и талией на уровне ануса — очень скоро выйдут из моды, уступив место другому извращению.

Таким образом, рынок искусственно занижает срок жизни товара, чтобы обеспечить возобновляющийся цикл продаж. Не будь капитализма в его нынешнем виде, цивилизация могла бы тратить в десятки раз меньше ресурсов, оставаясь примерно на том же техническом уровне.

Рынок, нацеленный на достижение максимума прибыли, ничего не «оптимизирует» — это либеральный миф.

С. Г. Каpа-Муpза: «Вспоминаешь о “застойных” временах, и не верится, что это было. Откуда все бралось? Одних танков и ракет столько наделали, что весь Запад и помыслить не мог нам угрожать, а не то чтобы какие-то иорданские “серые волки” разгуливали по Кавказу и стреляли в русских людей. зарплату платили час в час. Если день получки приходился на воскресенье — давали в пятницу, а то народ был недоволен. На севере города строили с бассейнами и зимними садами, а детей оттуда летом поголовно вывозили в Крым. И это было всем выгодно! Вот ведь в чем загадка. И государству было выгодно добывать там никель, и люди на Север ехали за “длинным рублем”. Если бы кто-то сказал тогда, что шахтеры будут в забое падать в обморок от голода, а академики пускать себе пулю в лоб из-за того, что голодают их подчиненные, лучшие в мире ученые-атомщики, никто бы не поверил. Просто бы не поверил и даже посчитал бы такого пророка сумасшедшим.»

Иллюстрация: теплофикация

LiveJournal-юзер gastritka некогда очень хорошо расписал эту ситуацию (цитирую без кавычек из-за объема текста).

Случайно для себя выяснил, что в капиталистических странах центральное отопление присутствует только в богатых районах. В остальных, оказывается, оно автономное, а в Англии, например, вообще как автомат — бросай денежку, буду греть. В США такая же ситуация, хотя идея централизованного теплоснабжения возникла у них в конце 19 века. Однако к комбинированной выработке тепла и электричества, т.е. теплофикации, они пришли гораздо позже, только в 1937 году.

Более того, оказывается, и ТЭЦ там совсем не распространены, если ТЭЦ и есть, то это, как правило, ТЭЦ промышленного типа, а не отопительного. Т.е. они работают в рамках одного потребителя-собственника и ни с кем своим избыточным теплом не делятся. Капиталист лучше впустую будет гнать джоули в воздух, чем поделится с кем-то.

В России комбинированный цикл выработки тепла и электричества использовался с начала 20-го века.

В России вообще без тепла никак. Климат такой. Зима длинная, лето короткое. Антисоветчикам тепло с электричеством, равно как и жилье в СССР, казалось естественной и неотъемлемой частью, нечто само собой разумеющееся и существующее для них в независимости от прочих условий, в т.ч. и экономических. Пока есть воздух, ты не замечаешь, что он существует. В СССР центральное отопление и теплофикация были четко выделенным приоритетом в развитии энергетики, как отрасли народного хозяйства.

Что важно — для ТЭЦ выгода и прибыль совсем не является целью. ТЭЦы обеспечивают очень важные задачи эффективной организации теплового снабжения, осуществляют значительную экономию топлива. Работая на пиковых нагрузках (ТЭЦ вторые по динамике набора мощности после ГЭС), позволяют эффективно вырабатывать электрическую энергию и создавать целостность, полноту и эффективность Единой Энергетической Системы. ТЭЦ также сокращают ущерб экологии и уменьшают загрязнение окружающей среды. Помимо чисто технических задач, теплофикация также несет большое значения для общества в целом: берет на себя социальную нагрузку.

Во всем, куда не посмотри, без ТЭЦ никак. Палочка-выручалочка. Для развития теплофикации очень важны экономические условия, которые могли быть созданы только в СССР. Сейчас же «эффективный собственник» озабочен сиюминутной выгодой в условиях внедряемой схемы «свободного рынка» электрической энергии и довольно мутной тарифной политики. Без теплофикации в России никак! Ее развитие должно стать важной, государственной задачей. Боюсь, что в те условия, в которые загоняют отечественную энергетику, мы скорее увидим детеплофикацию, уменьшение объемов комбинированной выработки тепла и электричества, повышение количества аварийных остановов оборудования и агрегатов. С 1991 года общая установленная мощность всех ТЭЦ только уменьшается за счет выбытия изношенных мощностей, сократилась также значительно выработка электрической энергии в комбинированном цикле, сокращается объем отпускаемой тепловой энергии.

Самое интересное, теплоснабжение — это по сути съем избыточного тепла, образующегося при производстве электроэнергии. Можно охлаждать конденсат в градирне и греть атмосферу (это неизбежно!), а можно охлаждать в батареях центрального отопления.

Но, чтобы создать такую инфраструктуру, надо однократно вложить много-много денег и окупаться все это будет лет 15-20... Протестантская, с позволения сказать, этика такого не приемлет.

 

Кстати говоря, именно благодаря тому, что «рынок» воспринимается уже даже не как альтернатива, но как аксиома, и появляются концепции вида «почему Россия не Америка и в ней все неизбежно будет плохо». Таки да — отопление дорого, но ведь уже есть метод решения проблемы! Проверенный! Но — не рыночный, и поэтому как бы не существующий.

Миф четвертый: в СССР невозможно было преуспевать, а лишь работать за нищенскую зарплату!

Пишет Алексей Байков:

«Дескать, чувак, хочешь жить лучше — заведи свое дело, преуспей и все будет в шоколаде.

Октябрьскую Революцию ругают за то, что она убила в людях чувство хозяина, что этих самых “крепких хозяев” выкорчевывали сознательно и целенаправленно (кулаков).

А вот рыночная, капиталистическая экономика — она всенепременно вернет людям возможность чувствовать себя хозяевами, благосостояние повысится и “тут мы заживем”...

Однако никто не задавал ни себе, ни другим, простой и внятный вопрос: “Если каждый откроет себе по кафешке/лавочке/прачечной — то кто тогда работать будет?”

Не лишним было бы напомнить в таком случае о скромной науке истории — например, о том, что развитие капитализма во всех европейских странах начиналась с принятия законов, приводивших к уничтожению мелких земельных хозяев, к их пауперизации и к раскрестьяниванию.

То есть как раз мелкий собственник, хозяин, наряду с аристократией оказывался одним препятствий на пути развития капитализма. И так важно было это препятствие устранить, что для этого не побоялись превратить немалую долю населения в бомжей и уголовников, как это произошло в Англии при Тюдорах.

Следите за руками: да, это правда, что для существования капитализма должен выработаться менталитет хозяина. Но это не вся правда, а только ее половина. Одна, так сказать, сторона медали. Если медаль перевернуть — на другой стороне будет написано пояснение: “но не у всех”.

У меньшей части общества, т.н. “элиты” или, проще говоря, “расы собственников” менталитет хозяина безусловно должен выработаться.

Совершенно иной будет участь большей части — “расы кнехтов”

Им менталитет хозяина не нужен, даже напротив — вреден. “Кнехт” должен быть в первую очередь легким на подъем, постоянно движимым чувством голода “экономическим животным”, способным в идеале всю жизнь, пока не околеет, мотаться между городами и весями в поисках лучшей доли. Кнехту не полагается в идеале иметь ничего своего. Безработица экономически выгодна — ибо она позволяет кнехту, получившему заветное место, всякий раз исполняться священного страха, взглянув на толпы у биржи труда.

Дизраэли, правда, был проще — он писал про “расу богатых” и “расу бедных”.»

Обратите внимание, как все чудесным образом совпадает с пропагандой «любой может разбогатеть, если постарается», «надо менять место работы/жительства с легкостью необычайной» и так далее.

Все для рыночной эффективности кнехта!

Но и в самом деле — а как, простите, быть с производством? Давайте не будем закапываться микро- и макроэкономику, а проведем простейшие рассуждения на бытовом уровне.

Если некто работает в одной и той же области — он накапливает опыт. Возражения есть? Конечно, есть совсем патологические случаи, но из таких экземпляров и при смене работы ничего путного не выйдет. А так — даже обычный трудяга неизбежно приобретает навыки и начинает работать с большим КПД, что и ему самому полезно, и государству заодно.

А что предлагается? Смена профессии, возможно, и приведет к улучшению материального благосостояния индивида, но при этом его КПД будет неизбежно меньшим, чем если бы он совершенствовался в одной и той же области деятельности. Это даже без учета вариантов «уникальный специалист пошел торговать, чтобы прокормить семью».

Здесь наглядно видно отличие социализма от капитализма: социализм «смотрит» за выгодой для всего общества, именно в целом, а не только для собственников. Конечно, ошибок реализации было множество; но главное — сам принцип.

В СССР жутко неэффективным менеджером Сталиным был создан культ труда.

Если ты — рабочий человек, тебе — все: санатории, дома отдыха, дворцы бракосочетания и культуры, бесплатная медицина, образование и квартиры. Результаты такой «неэффективной» политики мы знаем, только некоторые очень хотят этого не помнить.

При этом, если работника пестовать, — он действительно готов работать чуть ли не энтузиазме. Он отстаивает интересы своего предприятия, самостоятельно повышает качество и эффективность своего труда.
Особенности национального менталитета: подразумевается патернализм и общинность. Я приводил цитату из «Писем из деревни» А.Н. Энгельгардта в «Русском Характере», повторю еще раз.

«Когда я два года тому назад приехал в деревню, то первую же весну разливом реки у меня промыло плотину и так испортило дорогу, что я, как петербуржец, думал, что по ней и ездить нельзя. ...

Крестьяне запросили за работу сто рублей. Я предлагал тридцать, предлагал пятьдесят, отказались наотрез: менее 100 рублей не пойдем, говорят. Ну думаю, прижимают. Знают, что негде взять землекопов, и потому жмут...

На другой день приходит ко мне один крестьянин, с которым первым я сошелся по приезде в деревню. ...

Я жаловался, что крестьяне прижимают и требуют сто рублей за такую работу, которая стоит много тридцать рублей.

— Не так вы сделали, А.Н., — заговорил Степан. — Вы все по-петербургски хотите на деньги делать; здесь так нельзя.

— Да как же иначе?

— Зачем вам нанимать? Просто позовите на толоку; из чести к вам все приедут, и плотину, и дорогу поправят. Разумеется, по стаканчику водки поднесете.

— Да ведь проще, кажется, за деньги работу сделать? Чище расчет.

— То-то, оно проще по-немецки, а по-нашему выходит не проще. По-соседски, нам не следует с вас денег брать, а “из чести”, все приедут, — поверьте моему слову.

— Хорошо, положим, я толоку сделаю... нужно угощение хорошее, а ты сам знаешь, — у меня никакого заведения нет, столов даже нет.

— Ничего этого не нужно. Все знают, что у вас еще нет заведения, и потому приедут позавтракавши дома; вы им поднесете по стаканчику водки, — самим вам нужно, как хозяину, на работу прийти. Тут дело не в водке — “из чести” приедут; водки для того только нужно, чтобы веселее было работать.

— Мне кажется, гораздо проще за деньги делать. Теперь такое время, что работ полевых нет, все равно на печи пролежат. Цену ведь я даю хорошую?

— Конечно, цена хороша, да мужик-то “из чести” скорее сделает. Да позвольте, вот я сам: за деньги совсем не поеду на такую работу, а “из чести”, конечно, приеду, да и много таких. “Из чести” все богачи приедут; что нам значит по человеку, да по лошади с двора прислать? Время теперь свободное, — все равно гуляем.

— Постой, но ведь хозяйственные же работы полевые все на деньги делаются?

— Хозяйственные, то другое дело. Там иначе нельзя.

— Не понимаю, Степан.

— Да как же. У вас плотину промыло, дорогу попортило — это, значит, от бога. Как же тут не помочь по-соседски? Да вдруг у кого — помилуй господи — овин сгорит, разве вы не поможете леском? У вас плотину прорвало — вы сейчас на деньги нанимаете, значит, по-соседски жить не желаете, значит, все по-немецки на деньги идти будет. Сегодня вам нужно плотину чинить — вы деньги платите; завтра нам что-нибудь понадобится, мы вам деньги плати. Лучше же по-соседски жить — мы вам поможем, и вы нас обижать не будете. Нам без вас тоже ведь нельзя: и дровец нужно, и лужок нужен, и скотину выгнать некуда. И нам, и вам лучше жить по-соседски, по-божески. ...

Я послушался Степана и послал старосту звать две соседние деревни на толоку поправлять плотину и чинить дорогу. На другой день явилось двадцать пять человек, все саженные молодцы пришли, потому что и богачи прислали своих ребят, с двадцатью пятью лошадьми, и в один день все сделали. С тех пор мы стали жить по-соседски, и вот уже скоро два года ни ссор, ни неприятностей никаких не было.»

Так что советские социалистические соревнования и «Доски Почета» были очень даже эффективны — до тех пор, пока это не превратилось в фарс при «застое». Сейчас это кажется смешным — мол, кто-то работал не за деньги. Но такое положение вполне нормально в случае, если не стоит проблема выживания. Использую штамп: существовала уверенность в завтрашнем дне.

Что характерно — обоснованная.

Суть не в «сколько денег человек зарабатывает», а «как он может жить на эти деньги».

 

С деньгами, честно говоря, сейчас вообще смешная ситуация. Культ денежных знаков стал действительно культом: его положения принимаются без какого-либо осмысления и критики. Тот же приснопамятный ВВП — это что за показатель? Какое отношение к благополучию населения, обороноспособности страны, развитию науки и техники и ко всему вообще имеет искусственная цифирь, показывающая в лучшем случае увеличение товарооборота? Мол, я дал имярек яблоко, он мне тоже дал яблоко — и ВВП возросло на яблока, какой прогресс!

Лекс Кравецкий писал по поводу денег ехидно, но метко:

«По мнению либерала бумажки с какими-то значками, подобно джину, материализуют из ничего толпы квалифицированных и трудолюбивых специалистов, которые враз решают любую проблему. Надо канал прокопать — выкладываешь миллиард долларов, и канал чудесным образом выкапывается. Не хуже, чем в пресловутой “Цивилизации”, где деньгами совершенно спокойно можно “поторопить” строительство завода или электростанции. Причем не просто чуть-чуть поторопить, а сразу раз в двести процесс ускорить.

Оттуда же и идеи, что если все будут заниматься своим бизнесом (ну, то есть, торговать, как у нас водится), то у всех будет много денег, и все смогут без проблем покупать себе все, что пожелают.

В связи с последней идеей, я вообще готов подарить продвинутым либералам мега-концепцию построения рая в России.

Надо всему населению открыть залы с игральными автоматами. Автоматы тем хороши, что приносят доход сами по себе. Вообще ничего производить не надо, только вложился в закупку и собираешь денюжки. После того, как все граждане России последуют сему ценному совету, деньги к ним потекут рекой. На эти деньги за границей будет закупаться все необходимое и просто приятное. А с выплаченных налогов будут строиться дома и дороги, руками специально приглашенных на налоговые деньги иностранцев. Вот тут-то и заживем!»

Главное преимущество социализма: работа

Главное преимущество социализма: ты можешь делать ту работу, которую любишь, и иметь достойный уровень жизни.

Нет, не роскошный; но — вполне достойный, далеко за уровнем выживания. Вы при социализме про «черту бедности» слышали? Причем это — «достижение» не только эРэФии, и даже не стран третьего мира. В очень даже пафосной капиталистической Англии каждую зиму умирает пара десятков тысяч человек от холода. У них, знаете ли, отопление не централизованное, а индивидуальное. Хочешь — плати, хочешь — мерзни. Смерть от холода, кстати, считается одной из самых легких, и в конце человеку даже начинает казаться, что он наконец-то согрелся...

Подавляющее большинство умерших — пенсионеры, у которых элементарно не хватило денег на отопление. Кстати — климат сравните, да. В СССР вы себе представляете подобную ситуацию? Впрочем, про теплофикацию уже написано выше...

И еще Л. Кравецкий:

«Одно из следующих “осознаний” спровоцировала моя учеба в Физтехе. Вообще, с самого детства я был довольно умным, науки постигал с легкостью, да и с практическим применением своих способностей проблем не испытывал. Это очень хорошо сочеталось с либеральной идеей конкуренции. Я, такой умный, враз ведь обойду окружающее меня быдло и получу то, что мне причитается по праву. Притягательная мысль, не спорю.

Однако, попав в Физтех, я встретил там физтеховских преподавателей. В физтехе преподавали очень хорошие ученые, даже отличные. Их вклад в науку и преображение окружающего мира крайне тяжело оценить заочно. Понятно, что сделали они очень много, но непонятно, насколько много. И непонятно, насколько сложно было это сделать. Во время обучения это стало понятно. И на этом фоне возник вдруг моральный императив: чтобы я не делал, каким бы мега-менеджером или мега-бизнесменом я не стал, эти люди не должны стать нищими. Даже бедными стать не должны, насколько бы успешно я с ними не конкурировал. Ведь не факт, что академик не окажется совершенно несостоятельным в области практической экономики. Не факт, что ловкий и пронырливый бизнесмен/мошенник не найдет способа вытянуть из этих людей все их сбережения. Да хотя бы просто потому, что академику недосуг заниматься всей этой экономической байдой.

В экономической конкуренции же, как показала практика, побеждает далеко не самый умный и даже далеко не самый полезный для общества. В выигрышном положении здесь оказываются хитрые и изворотливые. Даже если они не нарушают закон в явном виде, то обязательно пользуются дырами в нем, незнанием окружающих, их бедственным положением или чем-то подобным. Истории обогащения нынешних олигархов это наглядно показали: эти люди банально растащили народное ранее добро, пользуясь всем вышеперечисленным.

Одним из наиболее ярких экземпляров обмана рыночной риторики было постоянно излагаемая либеральным якобы экономистами концепция, согласно которой население страны может обогатиться, занимаясь исключительно внутренней торговлей иностранными товарами. Чтобы понять ложность этой концепции, достаточно обладать познаниями на уровне школьной программы. Термодинамика, да. Не все ее понимают, но я-то понимал. Достаточно было набросать на бумажке схемы потока денег и ресурсов, чтобы понять и так очевидное: при такой системе богатеть может только часть общества, остальные неминуемо будут беднеть. Если шагнуть чуть дальше, то становится понятно, что при извлечении кем-то прибыли, деньги будут течь исключительно от нижних слоев населения к верхним. Именно так: богатые богатеют, бедные — беднеют. Остановить этот процесс в условиях свободного рынка нельзя.»

 

Но вернемся к теме работы. ЖЖ-юзер allan999:

«Главным, на мой взгляд, достижением социалистической системы было то, что любому человеку было гарантировано трудоустройство, при котором (на любом месте и на любой должности) ему также была гарантирована заработная плата, которую он мог заработать за 8 (восемь), и не более того, ежедневных рабочих часов, и на которую он мог жить.

Иными словами — работая на одной работе, без переработок, 8 часов в день, а то и меньше (за этим следили специальные органы), человек уже одной ею мог обеспечить себе средства к существованию. Остальное время оставалось ему по закону для сна и для отдыха, читай — для воспитания детей, возможно — иной полезной (в первую очередь — ему самому) деятельности, или для заработка “на стороне”, с целью уже не просто “жить” (это ему обеспечивала уже основная работа), а — жить лучше. С другой стороны, государство гарантировало то, что безработным человек не останется, при желании, ни одного дня.

Сейчас, как все понимают, не только одной-единственной работой куда сложнее заработать уже просто на жизнь, но и эта самая “одна-единственная” нередко не оставляет возможностей (в первую очередь времени) ни для второй, ни для “иной полезной деятельности”, ни для воспитания детей. Само понятие “восьмичасовой рабочий день” кануло в выгребную яму нынешних реалий, — надеюсь, правда, что не безвозвратно.»

Именно так.

Конечно, были интересные перегибы — например, я в 18 лет работал слесарем КИПиА на заводе, это был пусковой объект, нас попросили по часику перерабатывать. А когда зарплату подсчитали — честно, с двойной оплатой за переработку, — то весьма странная налоговая ставка обрубила ее практически до обычной. Но, знаете ли, это было ни разу не критично.

Рассмотрим конкретику

Дмитрий Румянцев вспоминает:

«Выпускник любого советского ВУЗа — пресловутый советский инженер — получал зарплату 120-130 рублей в месяц. В дальнейшем, если они не становился кандидатом каких-нибудь наук или начальником отдела, его зарплат росла очень вяло и не превышала 150-160 рублей. Приемлемой зарплатой считалась сумма от 180 рублей в месяц. 220 в месяц считались очень хорошей зарплатой, а суммы, превосходящие 250 рублей, казались почти сказкой. Конечно, где-нибудь в Кузбассе шахтеры получали по 500-800, а то и 1000 целковых.

В Москве тоже были люди с весьма солидной зарплатой. Например, когда я после школы работал лаборантом в Институте инженеров водного транспорта (зарплата 80 рублей в месяц), то мой завлаб был секретарем профкома и мне частенько приходилось носить на подпись ректору ведомость уплаты членских взносов. Из этой ведомости я выяснил, что ректор института получал 700-800 рублей в месяц, а один раз даже получил тысячу с чем-то. Но ректоров в Москве было не так уж много. Кстати, вспомнив ректора, не обойду молчанием и размер стипендии. Она равнялась 40 рублям. Думаю, примерное представление о заработке советских людей моя вводная статистика дает. Да, совсем забыл. В СССР существовала странная странность: инженер получал меньше, чем рабочий. То есть если инженер получал 150-160, то рабочий на том же заводе — запросто 180-200. Несмотря на это, советская молодежь очень стремилась в ВУЗы и почему-то совсем не стремились в ПТУ. В школах училки пугали лаботрясов: “Чего ты добиваешься? По тебе же ПТУ плачет!”.»

Да, где-то так дело и обстояло. Вопрос о зарплатах отложим до следующего мифа, об уравниловке. Здесь же важно отметить вполне нормальную стипендию для студентов — 40 рублей вполне хватало на еду (особенно с учетом профсоюзных талонов, которые компенсировали 50% цены в столовых вуза). Сейчас я размер стипендии даже выяснять не хочу, смысла нет. Особенно с учетом платного обучения.

Ну и очень характерное про ПТУ. Вы только подумайте, какой казус — запугивали тем, что придется работать там, где будут больше платить! А дело в том, что в СССР, помимо культа труда, был и культ науки.

А что сейчас? Из интервью с Борисом Юльевичем Кагарлицким, директором Института проблем глобализации. Опубликовано под названием «Мы слишком много знаем…Неолиберализм как он есть: в мировой политике и российском образовании»:

«Советские учебники, построенные на марксистских — хотя бы декларативно марксистских — позициях, порождали склонность к системному мышлению и давали инструментарий, который был пригоден для критического анализа. Таким образом, они давали человеку возможность самостоятельно преодолевать ограниченность той догматики, которая лежала в их же основе. Естественно, предполагалось, что вся критика будет обращена на “проклятое прошлое” и “проклятый капитализм” и никто не будет использовать этот же инструментарий для того, чтобы критиковать советскую реальность. Но, с другой-то стороны, коль скоро у меня в руке уже оказался этот инструмент, никто не может запретить мне, хотя бы частным порядком, тайком, применить его к другому объекту. Что, собственно, и происходило.

Современное российское общество для той экономики и той социально-политической системы, которые оно сегодня имеет, слишком образованно. Мы слишком много знаем. И для предотвращения социальной катастрофы, которая неизбежно наступит в противном случае, нужно в течение примерно 10 ближайших лет разрушить систему образования и довести общество до интеллектуальной деградации. Потому что, если общество не дойдет до массовой интеллектуальной деградации, оно просто может не позволить делать то, что с ним делают.»

 

Ну и для завершения картины рассмотрим вопрос подработок. Которых, вопреки распространенному мнению, никто в СССР не запрещал.

Запрещено было устраиваться одновременно на две работы — это понятно, так как человек не должен работать по 16 часов в сутки.

Была запрещена спекуляция — как раз та операция «купил/продал», которая сейчас считается высшей доблестью. К этой операции и сводится современный бизнес.

Но никто не запрещал, например, работу частного фотографа на свадьбах и так далее. Ремонт автомобилей — понятно, что не со своим сервисом и офисом, но тогда они и не требовались. Репетиторство было распространено очень даже широко. Шабашничать также никто не запрещал, более того, в большинстве вузов были стройотряды, которые вполне помогали заработать за лето деньги, которые вкупе со стипендией могли обеспечить проживание на весь остальной год без помощи родителей. Чинить радиоприемники, телевизоры, магнитофоны и т.д. можно было в частном порядке без каких-либо проблем. И так далее.

Да, еще забыл про торговлю на рынке собственноручно выращенными продуктами.

Улавливаете общую черту? Разрешалась подработка (причем налоги с нее не брались, сами понимаете) в областях, которые относились к области «жить лучше», а не «выживать» — частных мединститутов не было и быть не могло (а вот медсестры могли подрабатывать — ухаживать за больными и т.д.). При этом надо было именно трудиться, а не спекулировать!

Собственно говоря, именно про это сейчас говорят все вменяемые русские националисты — мелкий и средний бизнес должен быть разрешен. Отличие только в том, что в СССР был de facto разрешен только совсем небольшой, частный бизнес — «кустарь-одиночка без мотора».

 

Обобщая: при социализме в СССР не требовался дополнительный заработок; при этом можно было подрабатывать честным трудом, принося пользу людям.

Чем же объяснить культ денег сейчас?

Все просто: упрощенно говоря, обывателю хочется «много бабла». Забыв русскую пословицу «лучше синица в руках, чем журавль в небе», он втюрился в «американскую мечту». Которая, честно говоря, является обыкновенным обманом: тезис «при капитализме отдельные индивиды имеют шанс разбогатеть [за счет других]» подменяется тезисом «каждый имеет шанс».

Нет, далеко не каждый. Для этого надо обладать так называемой «деловой хваткой», а проще говоря — беспринципностью и ушлостью. Вот сами подумайте, у кого есть преимущество в бизнесе, при одинаковых способностях, у честного человека, или же у того, кто не гнушается обманом?

Дополнение.

Очень и очень показательно: современных «успешных» корежит при слове «СССР» именно от того, что общество, обеспечивая базис, все же требовало его отработать.

Бесплатное высшее образование — будь любезен отработать по распределению.

Бесплатное жилье так просто не продашь, а если оно служебное (например, которое давали в Москве «лимитчикам»), то и не уволишься без потери жилья. Не устраивает — поработай года три на Севере — на кооперативную квартиру хватит, даже в Москве. Но это же работать надо!

А сейчас деньги можно получить очень и очень разными способами, при этом не работая (не производя ничего общественно полезного). Что и привлекает определенный контингент.

Вставка про дефицит

К вопросу о деньгах тесно прилегает ранее рассмотренный вопрос о дефиците. Этот вопрос обсуждался с Л.Кравецким, приведу здесь пересказ выводов со своими дополнениями.

Что такое дефицит при социализме? Это положение, когда некий гражданин хочет съесть яблоко, идет в магазин и там яблок в продаже не обнаруживает. При этом на рынке они есть, причем качественные, но дороже. Однако — все равно дефицит, так как нет везде в свободной продаже.

А что такое дефицит при рынке? Казалось бы, то же самое; но нет, при рынке важным дополнением к определению является наличие у некоторого гражданина денег на покупку яблока. Причем, даже не денег, — они-то могут быть, — а возможности их потратить именно на такую покупку. То есть, при рынке реальные физические потребности общества в расчет не берутся вообще. В расчет берется только то, что обеспечивает оптимальный для собственников круговорот магических бумажек.

Пока еще все кажется относительно логичным (хотя и подозрительным), однако самое интересное тут вот что: переход к рынку устраняет дефицит продуктов в социалистическом понимании даже при уменьшении их реального количества. С точки зрения рынка три яблока, проданных по сто рублей, равны ста яблокам, проданным по три рубля. Нет, три яблока в такой ситуации даже эффективнее — при той же прибыли, ниже расходы на производство и продажу. Население по-прежнему хочет яблок, однако, если у него всего триста рублей на всех, то с точки зрения рынка дефицита нет. Нет его, даже если будет продаваться одно яблоко по триста. А одно яблоко по пятьсот будет называться изобилием, поскольку оно гарантированно будет лежать на прилавке. Перед тем, как оно сгниет, можно порезать его на кусочки и продать так, чтобы суммарная их цена составляла триста рублей. Это — уценка (!) при рыночном изобилии.

Если в блокадном Ленинграде ввели бы рынок, то дефицит исчез бы сам собой. Хотя продуктов там по-прежнему с трудом хватало бы на жизнь впроголодь. Просто достались бы они исключительно «эффективным собственникам». А остальные бы умерли с голоду. Причем, «дорога жизни» потеряла бы актуальность — зачем завозить продукты, если ленинградцы готовы все деньги отдать за сто грамм хлеба? Этим, собственно, и объясняется катастрофическая убыль населения России в современности при полном отсутствии рыночного дефицита.

Теперь вы понимаете, куда нас ведут либералы?

Миф пятый: уравниловка

Пишет Л. Кравецкий (пользуясь случаем, выражаю благодарность камраду за умение выражать мысли четко и актуально).

«В текстах и устных рассуждениях довольно часто встречается следующая концепция: автор сетует на “уравниловку” и говорит о том, что принцип “каждому по труду” трактовался и трактуется совершенно неправильно. Дескать, не за время, проведенное в работе, должен получать человек, а за пользу, принесенную обществу. Концепция сия настолько завлекательна, что и я, признаться, долгое время являлся ее сторонником и лишь недавно осознал ряд нюансов, которые свели концепцию на полный нет.

Прежде всего, рассуждения в рамках этой концепции ведутся таким образом, будто у излагающего ее есть контакт со вселенским разумом, который сообщает ему, что Иванов принес 52 единицы пользы обществу, а Петров — только 45. Или, по крайней мере, имеется общедоступный прибор, позволяющий измерить пользу обществу в условных единицах. Легко, точнее, нелегко догадаться, что такого прибора нет.

Скажем, Иванов и Петров вытачивают на станке одинаковые детали. Иванов вытачивает в час 25 штук, при этом у него детали чуть хуже качеством, чем у Петрова. Петров вытачивает 20 штук, однако раз в год вносит рацпредложения. Иванову же не повезло со станком — станок ломается, но Иванов самостоятельно его чинит. При этом у него бывают непродолжительные запои, во время которых он вытачивает только 18 деталей в час, качеством еще хуже, чем обычно. Петров же иногда болеет и находится на больничном несколько недель в год. Вопрос: кто приносит обществу больше пользы? Ответа нет. Тем более, нет ответа на вопрос “на сколько больше”. Ибо нет критерия. Критерий же в данных обстоятельствах по определению будет субъективным. Можно считать общее количество выточенных деталей, но что делать с их качеством? Если же ввести некий поправочный коэффициент на качество (то есть, заведомо внести элемент субъективности), то как быть с объективным фактором — болезнями Петрова? Особенно если он подорвал здоровье на производстве? Запои Иванова идут ему в минус, но в какой по величине? Он же не только количество и качество снижает, но и нарушает дисциплину. А еще ведь есть и рацпредложения Петрова. И сломанный станок, сделавший положение рабочих неравным изначально, но от них не зависящим. А самое главное, таких Ивановых-Петровых в одном только цеху может работать несколько сотен человек. Сравнить их всех между собой не представляется возможным. Не говоря уже о тех случаях, когда надо сравнивать людей, которые заняты в совершенно разных областях деятельности.

На деле действительно справедливее бы было давать деньги за пользу обществу, но способа вычислить эту пользу — нет. В рассуждениях же проблему сравнения забывают напрочь, поэтому концепция предстает логичной и справедливой, а ее невнедрение — происками врагов прогресса или же халявщиков.

Тут есть еще один тонкий момент, он же — первопричина этих самых рассуждений. Практика показывает, что подавляющее большинство людей себя считает талантливыми и трудолюбивыми, а посему заслуживающими большего, под халявщиками же подразумевает практически всех остальных. Во всяком случае, я крайне редко слышал от кого-то или читал от его первого лица, что он — бездельник со способностями ниже среднего. Нет, все по меньшей мере работают не хуже остальных. Зачастую же — гораздо лучше. Совершенно логично поэтому, что данная концепция находит широкий отклик в массах: все уверены, что установись вдруг такое, они сразу же начнут получать намного больше. Здравый же смысл показывает, что это не так — все лучшими быть не могут. А приведенный выше пример, в свою очередь, показывает, что объективной оценке принесенная обществу польза вообще поддается с большим трудом.

Поэтому пресловутая уравниловка была не просчетом (тем более, сознательным) в пользу халявщиков, а выбором наименьшего из зол. Дабы никого не обделить, за одинаковую работу платилась одинаковая зарплата. Грубо говоря, за время. Однако не все было настолько просто. Существовали так же разряды — чем выше разряд, тем больше получал человек за тот же промежуток времени. И это тоже было вполне логично: для перехода в следующий разряд надо было иметь определенный стаж работы и определенные объективные заслуги. При этом в среднем имеющий более высокий разряд и пользы приносил больше. Точно то же самое “наименьшее зло” — ведь любая другая система давала бы менее справедливый результат (как уже было показано, объективная оценка принесенной пользы отсутствует, поэтому и использовалась косвенная). Более того, люди, чьи заслуги или способности были очевидны, как правило, получали много больше остальных. Примеров тому масса — академики, стахановцы и т. п. Люди же, чьи недостатки были точно так же очевидны, как правило, получали меньше.»

Спорно? А перечитайте-ка еще раз и попробуйте возразить аргументированно.

Все очень просто: либо работает предложенная схема, либо разнузданно-рыночная, когда имярек может «подняться», но за счет свойств характера, никак не относящихся к производительной деятельности. Помните презрительное отношение к «все отнять и поделить» у Шарикова? А что, скажите на милость, иного сделали «приватизаторы»? Ах да — поделили не на всех, а между собой...

 

При всей «уравниловке», тем не менее, в СССР можно было зарабатывать много. Важно — какими способами. Либо «на Севере» и т.п., либо продвигаясь по службе и принося пользу обществу. Характерно, что научные работники со степенями получали жилищные и прочие льготы. Проще говоря, общество ценило либо необходимый тяжелый труд (в сложных климатических условиях, от Севера до металлургов у доменных печей), риск (летчики-испытатели и т.п.) и мозги (научные работники). Конечно, была и так называемая номенклатура — но это все же отдельный вопрос, не относящийся к обществу как к таковому.

Пишет Михаил Ицкович:

«Ведь на самом деле удивительно: в годы тяжелейших испытаний, какие нам и не снились, несмотря на все материальные трудности, советские люди сохраняли человеческое достоинство. Не грызли друг другу глотку из-за денег. Более того, взаимопомощь считалась нормальным явлением. Вообще, нормальными явлениями тогда считалось все то, что сейчас кажется странным и диким.

Любовь к Родине. “Страна героев, страна мечтателей, страна ученых. Путеводная звезда всего прогрессивного человечества. Ради такой страны мы готовы пойти на любые жертвы”. (Сейчас скажут: жертвовать? вот еще!).

Коллективизм. “Мы все — одна большая семья, мы строим коммунизм, это наше общее дело, и каждый должен стараться принести максимальную пользу обществу”. (Сейчас скажут: тебе что, больше всех надо?).

Уважение к труду. “Кто не работает, тот не ест. А кто работает честно и добросовестно — тому почет и слава, о нем пишут песни и снимают фильмы”. (Сейчас скажут: а зачем спину гнуть, когда можно разбогатеть на халяву?).

Уважение к знанию. “Самая читающая страна в мире. Учиться, учиться и еще раз учиться. Каждый должен знать и уметь как можно больше, а быть невеждой и двоечником стыдно”. (Сейчас скажут: ты что, ботаник?).

Нравственное самосовершенствование. “Будь достоин высокого звания строителя коммунизма. Будь нетерпим к малейшей несправедливости. Нерадивых старайся исправить личным примером”. (Сейчас скажут: дурак).

Формы, в которых все это проявлялось, сейчас выглядят слегка наивными и зачастую могут вызвать лишь иронию. Но все упомянутые черты и качества — именно нормальные, подлинно человеческие качества, те, которые в идеале должны быть свойственны Человеку Будущего — целенаправленно культивировались в Советском Союзе. Большинство “простых советских людей” искренне разделяли все эти принципы и руководствовались ими в жизни. Я говорю именно о большинстве, оставляя за скобками партийных, комсомольских и прочих начальников, чьи слова из года в год все больше и больше расходились с делами; оставляя за скобками также антисоциальные элементы, которые есть в любом обществе.

Я смотрю на фотографию двадцатилетней давности, где участники клуба юных техников вместе со взрослыми увлеченно собирают макеты самолетов и космических ракет, и думаю: как странно эта фотография смотрится из сегодняшнего дня. Да, советское государство было авторитарным, но оно почему-то стимулировало людей равняться на космонавтов, а не на бандитов. Мечтать о научных открытиях, а не о крутых тачках, клевых телках и загородных виллах.»

«Так или иначе, “средний человеческий тип”, существовавший в СССР, в нравственном отношении был явно выше нашего — не думаю, что кто-то будет оспаривать это утверждение. Именно благодаря этому “человеческому типу” Россия смогла превратиться из страны лапотной и неграмотной в страну с развитой индустрией и лучшим в мире образованием; смогла одержать победу в страшнейшей из войн и первой выйти в космос. Именно перед этими людьми, которые в грязи и холоде строили Днепрогэс и Магнитку, таранили вражеские самолёты, несли свет знания в глухие деревни, мы, наше поколение, находимся в неоплатном долгу.

Почему они были такими? Дело не только в идеологии. В Советском Союзе существовало больше возможностей для полноценного развития человеческой личности. Право на труд и на отдых, бесплатное образование и медицина, дворцы культуры, библиотеки, детские площадки — всё это было реальностью, а не пустыми декларациями.»

Именно так. «Уравниловка» помогала освободить ресурсы для плодотворного творческого развития. Разумеется, способности к таковому были не у всех; но тем, у кого они были, не надо было выживать — можно было спокойно жить и развиваться.

И теперь логично перейти к следующему мифу.

Миф шестой: социальные гарантии

Почему миф, спросите вы? Действительно, какой еще миф, когда эти самые социальные гарантии были. Прямо по Ленину — непосредственно данные в ощущениях.

Миф в другом: мол, эти гарантии были не только в СССР, но и в капстранах.

Не спорю — были. Вопрос лишь в том, откуда они там взялись и в каких объемах присутствовали.

Откуда — ага, именно оттуда. Если бы на Западе не давали некоторые послабления от Свободного Рынка™ в плане социальных гарантий, то Запад очень быстро накрылся бы знаменами коммунистических революций. Нет, я не идеализирую коммунизм и не являюсь коммунистом, но обстановка в первой половине прошлого века была именно такова. Переход от безудержной эксплуатации к социальным гарантиям был вызван именно тем, что рядом был наглядный пример — СССР, в котором демонстрировалась альтернативная модель общества. Не удивительно, что Запад пошел на предоставление «социалки» своему населению (окупая это эксплуатацией третьего мира).

Жить захочешь — и не так раскорячишься (с)

 

А вот «в каких объемах»... Знаете ли, я не вижу смысла расписывать это подробно. Написано по этому вопросу столько, что я при всем желании не смогу сказать ничего нового. Как пример, от Кравецкого:

«Основной задачей экономики СССР было удовлетворение потребностей населения. Эта задача, как легко догадаться, никуда не делась. Однако ее подменили другой задачей — получением прибыли. И именно по этому критерию стали мерить эффективность экономики. По нему, конечно, принципиально бесприбыльная советская экономика неэффективна.

Согласно рейтингам ООН СССР всегда входил в первую десятку, сейчас — 60-е место. По-моему, замечательный показатель эффективности экономики. Если подробнее, то можно посмотреть статистику потребления жизненно важных продуктов. По ней СССР практически на первом месте (практически, потому что распределение продуктов варьируется по странам — в США больше ели мяса, а в СССР — рыбы). Неплохо так же взглянуть на графики роста этого потребления, по ним очень наглядно виден скачок после революции и спад после 91-92-го годов. Экономика СССР была в состоянии обеспечивать население бесплатным жильем, образованием, медициной. Почти бесплатным (по сравнению с западными странами) общественным транспортом и почти бесплатными же основными продуктами питания. При этом сохранялся военный паритет с Западом, СССР обладал одной из самых сильных в мире научных систем, осваивал космос и имел очень технологичные объекты — такие, как атомные электростанции. Продолжительность жизни в СССР была одной из самых длинных в мире, при этом она росла заметно сильнее, чем до революции — сейчас же вообще сокращается. СССР имел один из самых низких в мире показателей преступности — значит, для нее не было социально-экономической базы. Экономика справлялась с поддержанием высокого уровня культуры в стране, и культура была доступна всем, а не 15% населения, как до революции. Эта же экономика позволяла распределять льготные путевки на отдых — 15-25% их реальной стоимости.

Какие еще показатели эффективности экономики нужны?»

 

Или вот, С.Г. Кара-Мурза «Советская цивилизация. Том 1»:

«Помню, когда разбуженные перестройкой лирики побежали из ГДР за призраком сыра в ФРГ, в испанской газете поместили интересный диалог одной женщины с чиновником, который обустраивал “беженцев из тоталитарной ГДР”. Женщина была довольна и помещением, и пособием, она пришла только спросить, куда ее сыну ходить на тренировки. Он учился в спортивной спецшколе, уже был мастером спорта по плаванию и нуждался в тренере высокого класса. Так вот, она беспокоилась, чтобы его не записали абы куда. И чиновник пришел в бешенство: “Все, фрау, социализм кончился. Ваш мальчик должен сам зарабатывать деньги на тренера. Сколько заплатит, такой и будет тренер”.

Почему же вспылил чиновник? Об этом была огромная статья в “Вашингтон пост” в мае 1992 г. под заголовком “Стена проходит у нас в голове” — о той духовной пропасти, которая обнаружилась между весси и осси. Полезно и нам послушать, в чем упрекают весси своих восточных братьев: осси за сорок лет привыкли жить в роскоши. Мы, мол, бьемся как рыба об лед, довольны пиву с сосиской (домику, “опелю”, “меpседесу” — согласно доходам), а у них каждая сопля мечтает о смысле жизни, хочет быть чемпионом мира или хотя бы ученым. А чем же недовольны осси? Тем, что их благополучные братья оказались ужасно вульгарны — довольны пиву с сосиской (домику, “опелю” и т.д.). Да после таких признаний немцы должны памятник Хонеккеpу поставить.»

 

Но давайте вернемся в СССР. Думаю, что самой насущной проблемой, как ни крути, является жилье и здоровье. Без остального прожить можно, хотя и не очень хорошо.

 

Цитирую, гм, альтернативно мыслящего: «”Бесплатная” квартира существует только в Вашем воображении, т.к. Вам давали всего лишь прописку в ней, а жилой фонд принадлежал государству. Распоряжаться “своей” квартирой Вы могли очень ограниченно.»

Мне, честно говоря, безразлично, в чьей собственности официально находится квартира. Главное — чтобы в ней можно было жить и не беспокоиться о том, что будет дальше. Государственная собственность? Вполне логично: государство квартиры бесплатно и раздавало. За куда более краткие сроки, чем сейчас реально купить квартиру самому (особенно если учесть, что реальный срок для большинства — бесконечность).

Разговор в тему:

— При социализме квартир в собственность не давали. Это называлось «пожизненное пользование», ну вроде как у зеков в лагере есть «своя» кровать и тумбочка. Примерно аналогичный статус.

— При таком пожизненном пользовании невозможно было стать бездомным. Сейчас — легко.

 

Приведу цитату, пропустив имена — важны факты, а не кто говорит.

«Очень удачно описывает данное выражение своего автора, г-на ***.

Вот здесь он очень радуется тому, что (“Слава “Газпрому”! Слава Кремлю!”) въехал в трехкомнатную квартиру в Южном Бутово.

*** — не какой-то хрен с горы. Это видный политолух, один из столпов режима. Зарабатывает наверняка не жалкую “штуко баксов”, характерную для московского офисного планктона. Впрочем, не будем обсуждать содержимое чужих карманов. Интересно другое.

“А сегодня мы приехали в ЦАЖ, где заключили все договора и заплатили первый взнос в 15 %. Много, конечно. Большие бабки. Но родственники помогли. А дальше как-нибудь справимся. Так что через 5 лет я стану не бомжом, безо всякой недвижимости, а совладельцем с женой на пару квартиры в Южном Бутово”.

Я, конечно, глубоко рад за ***. Но что-то вынуждает меня меланхолично пожать плечами при мысли о таком достижении — к тридцати годам, при двух детях в семье, получить “трешку”, да еще остаться должным кучу бабок.

Как раз в тридцать лет, в 1989 году, мой отец также въехал в новую трешку в Тольятти. Бесплатно. Работал он при этом не знатным политолухом, а вовсе себе обычным слесарем-монтажником. Пятого разряда. На “ВАЗе”.

Дядя матери, младший лейтенант милиции, обзавелся двумя детьми и трехкомнатной квартирой (бесплатно) к двадцати девяти годам. Москва, метро “Автозаводская”.

В Нижнем Новгороде (тогда Горьком) отцовского дядю, правда, проклятый совок мурыжил в двушке с двумя сыновьями очень долго. Лишь в 32 года инженеру "ГАЗа" таки дали трешку. Денег, правда, опять же никаких не взяли.

Примеров таких можно привести массу.

Короче говоря, сегодня “элита” общества, “работая и зарабатывая”, и поучая всех, как надо не лениться, а вкалывать в поте лица своего, радуется уровню жизни обычного советского слесаря.

В этом вся суть нашей “элиты”. Недавно во френдленте (не помню, у кого) пролетала совершенно верная характеристика этой тусовки — не тому они рады, что жить стали лучше, чем могли бы в СССР, а тому, что подавляющее большинство жить стало хуже. “Ыыыы, быдло, не вы можете так же, как я, заработать!” — радуется “эффективный менеджер”, влезший в ипотеку и приобретший хотя бы скромную, засранную “хрущевку”. Хотя, на самом деле, по сравнению с советской эпохой он сам — полное быдло и нищеброд. И духовный, и физический, и материальный.»

Да, на пенсию шиковать не получалось. Но и умереть с голоду при цене буханки хлеба в 16-20 копеек никак не получилось бы. Так же, как и не получилось бы остаться на старости лет без крыши над головой — при отсутствии рынка жилья как явления и контроле государства за распределением жилплощади. Все страшилки про одиноких стариков и просто больных людей, лишающихся квартиры, иногда еще и жизни, при столкновении с непорядочными перекупщиками квадратных метров стали возможны только в постперестроечные времена.

Еще показательный обмен репликами:

— Подскажите, как в семьях слесарей обстояли дела с японскими легковыми автомашинами, стереомагнитофонами и видеомагнитофонами, стиральными машинами, отдыхом за границей и возможностью посещать рестораны.

— Поменяю японскую легковую автомашину, стереомагнитофон и видеомагнитофон, стиральную машину, отдых за границей и возможность посещать рестораны (а так же бандитов, хачей, наркоманию, коррумпированных чиновников и милицию) на двухкомнатную квартиру. Не сомневаясь ни секунды.

Я, кстати, тоже. С ходу и не задумываясь.

И, кстати говоря, в ресторанах я бывал и студентом. К тому же у нас рядышком с общежитием было интересное место — столовая при гостинице «Университетская». Кухня — ресторанная, просто обеды комплексные (но с выбором блюд). Отожраться от пуза, взяв первое-второе-салатик-десерт и еще бутылку натурального чешского пива, стоило где-то два рубля с мелким хвостиком. Ну и спрашивается — а зачем тогда ресторан-то? При одинаковости кухни?

 

Ну и о здоровье. Пишет реаниматолог:

« У меня становится все больше поводов для злости (или нервного тика).

Один из них — бесконечные фанфары о нацпроекте “Здоровье”.

У нашей администрации появилось новое развлечение: постоянно спрашивать нас “А вы не вышли за пределы стоимости лечения?” То есть, я теперь должен еще и рассчитать, сколько будет стоить лечение. А финансисты наши на что?

А еще они делают так. Заказываешь метронидазол капельный 20 флаконов, а получаешь 5 и наказ: назначайте по 2 в сутки. [Эффективность двухкратного применения чуть выше припарки мертвецу].

Самое любопытное, что даже за летальность нас продирают не так сильно, как за перерасход средств.»

 

Да, конечно, при социализме бывали перебои с лекарствами. Причем даже с элементарными. Но это именно перебои, а не «вообще нет», и не сравнить с современной ситуацией, когда типа всего много, но в 10-100 раз дороже, а по сути — то же самое, только в гламурной упаковке.

Парацетамол и панадол лежат рядом, активный ингредиент одинаковый, только один в фольге, а другой в красочной упаковке, за которую, видимо, и переплачивают. Для пущей красоты витрины добавлено обилие совершенно бесполезных препаратов. Не вредных, нет — на вредные сертификат все же не выдадут. Но — бесполезных. И — за деньги.

 

Про медицину в СССР: «Не просто бесплатная, но и обязательная медицина. Про качество — не будем ля-ля. Согласна, ни фига не идеал, но и вы согласитесь, что неправильно поставить диагноз и залечить до полусмерти превосходно умеют и в нынешних заоблачно-дорогих частных клиниках и “совместных” с пиндосами, швейцарцами и кем там еще, медцентрах. Всякое бывает. Но те самые обязательные медосмотры, на которые стройными шеренгами гоняли из школы и с работы то ли 2 раза в год, то ли ежегодно (точно не помню) хоть кому-то, да позволяли выцепить ту или иную болячку на ранней стадии, когда (пардон за повторение азбучной истины) реально избавиться даже от многих видов рака. Сейчас, когда к врачам принято обращаться только при крайней необходимости, банальная сдача анализов стоит денег (которых или жалко, или нет), а в аптеке иные хроники вынуждены ежемесячно оставлять ползарплаты, куда реальнее риск вымереть не от снижения рождаемости, а от какой-нибудь симпатичненькой эпидемии.»

Кстати, помните упомянутое выше в статье про медицину — мол, заботились как о скоте? Аллегория куда нагляднее смотрится сейчас — только нынешний «скот», по мысли «пастухов», должен кормиться-лечиться-плодиться-выживать да еще и стричься-доиться самостоятельно, а государствово требует лишь сдавать ему в срок удои и настриженную шерсть.

Хотите, чтобы ваши коровы меньше ели и больше давали молока? Надо их меньше кормить и больше доить!

 

Однако, у меня складывается ощущение, что читатели могут счесть меня апологетом СССР. Отнюдь. Теперь давайте рассмотрим недостатки реализации социализма в СССР.

Напоминаю, что рассматривать надо с учетом того, когда это было, а не валить все в кучу. Так что период «Горбачев и далее» к СССР очевидным образом не относится — нельзя относить к явлению то, что направлено на деструкцию этого явления.

Начнем с наиболее часто встречающегося вопроса.

Быт и потребление

Этого вопроса мы уже касались, когда разбирали тему про дефицит и так далее. Понятно, что существенным недостатком являлись именно перекосы в системе распределения. Но давайте сейчас посмотрим на вопрос именно как на недостаток — а преимуществом это никто, думаю, не считает, — и посмотрим на его существенность. А также на нюансы, относящиеся не к распределению, а непосредственно к товарам.

Процитирую воспоминания Дмитрия Румянцева (я их использую именно из-за вполне серьезного уровня объективности, без перекосов в «за» или «против»):

«Пара слов для тех национал-социалистов, которые могут сказать: “Как это так, все эти разборки с СССР льют воду на мельницу либералам. И вообще — колбаса, сосиски — не национал-социалистический взгляд на вещи”. Отвечу таким национал-социалистам: обязательно найдите где-нибудь и прочтите речь Германа Геринга на X съезде НСДАП. Почитайте внимательно, как Геринг подробно останавливается на том, какого сорта мука идет на изготовление хлеба, сколько жиров и мяса приходится на каждого немца и прочие другие сугубо скучные продовольственные вопросы. Герингу что, говорить было больше не о чем в 1938 году? Однако Геринг отлично знал то, чего не хотят знать некоторые, воспарившие в высокие сферы национал-социалисты — простому народу глубоко наплевать на все сверхпроекты, пока он не накормлен. Причем накормлен не просто “абы как”, а в соответствии с современными представлениями о нормальном питании.
Так что для товарищей защитников Совка преклонного возраста хочу сказать: вы тупые идиоты. Пока вы создавали ваши ракеты и залповые системы огня, ваши дети убивали друг друга за американскую жвачку и проникались идеей, что все, сделанное в СССР — убогий хлам, а все сделанное на Западе — самое лучшее, что только может быть. Запад захватил умы советских детей, после чего похоронить пыльных идеологов не представлялось сложным. В коечном итоге именно коммунисты воспитали поколение, которое стало измерять личность человека исключительно по количеству жизненных благ. Сегодня они винят в этом кого угодно, но только не себя.

Если за образец гражданина взять римлянина раннего Рима, что мы видим? Оба они — и гражданин Рима, и совок — согласны с утверждением: “Общественное превыше личного”. Однако, что означало общественное для римлянина?

Поэтому любой римлянин мог не выполнять тех постановлений царя, которые не были одобрены сенатом, то есть и главой его рода. Римлянин, считавший, что человек живет, чтобы цвел его дом и были счастливы его дети, искренне не понял бы совка, который уверен, что неважно, как живет лично он — совок, как живут его дети, лишь бы государство, в котором он живет, было мощным. Древний римлянин искренне посчитал бы сумасшедшим человека, который заявил бы: “давайте плюнем на собственные жилища и собственное пропитание — как-нибудь выкрутимся, но обязательно поможем галлам, которые сильно пострадали от прошлогоднего наводнения (или там, засухи)”. Нет, я правда не знаю, что сделали бы римляне с консулом, который однажды сказал бы им следующее: “В Египте постоянные проблемы с разливами Нила. Так давайте отправимся туда все вместе и отгрохаем где-нибудь в районе Асуана чудесную плотину. ...римляне должны помогать братскому египетскому народу-труженику”. Думаю, такого консула римляне сразу бы обезглавили. Ибо были настоящими свободными гражданами, любящими свою родину.

Между прочим, замечено не мною, а певцом совка Кара-Мурзой, который в одной своей работе отметил, что советский человек был лишен, как оказалось, очень важной штуки — возможности “потреблять глазами”. Оказывается, человеку нужно видеть всякие мелкие “штучки”. Он этим какое-то внутреннее напряжение снимает. Отсюда и индустрия сувениров и т.п. А в Совдепе с этим было не очень. Серая бумага и серые наклейки.»

 

Очень хорошо расписанные претензии. В этой части работы как раз их проанализируем. Вот, кстати говоря, с ходу — о «простому народу глубоко наплевать на все сверхпроекты, пока он не накормлен». Цитирую свою статью «Россия — не Рейх», написанную для «Полярной Звезды» (http://zvezda.ru):

«В дискуссии со Отто Штрассером (цит. по А.Васильченко, “Война кланов”, Яуза, 2005) Гитлер заявлял: “Массам ничего не нужно, кроме хлеба и зрелищ. Они ничего не понимают в каких-то идеалах. Мы никогда не увидим, как массы проникнутся ими”.

Очевидны фундаментальные различия [между русскими и немцами].

Со стороны власти: курс на “хлеб и зрелища” и оболванивание (а как без него в такой ситуации?) против просвещения и курса на счастливое будущее Творца и Мастера, а не сытого бюргера, у русских (тот же культ труда при Сталине).

Со стороны народа: немцы с их менталитетом именно что хотели бы власти над остальными народами для того, чтобы самим жить спокойно, командуя ими; русские же хотят развиваться, трудясь над этим самостоятельно. И даже помогая другим двигаться в том же направлении — именно этой проекцией с себя обусловлены вложения в “братские республики”, которые сейчас заслуживают лишь “не брат ты мне”.»

 

Давайте для корректности ознакомимся с другим высказыванием, про то же, но с другим «акцентом» (приношу извинения — авторство не сохранил, из интернета).

«Книги. С этим было труднее. Любимая мной зарубежная фантастика была нарасхват и раскупалась как пирожки. Спасала библиотека — там я всегда находил что-нибудь интересное. К примеру, 1-й том “Властелина колец” я отрыл именно там, еще году так в 85-ом. Чего не было в общем зале — было в читальном. Особенное приобреталось по талонам в обмен на макулатуру — считаю это нормальным рационализмом и бережливостью.

Школа. Учебники раздавались в начале года совершенно бесплатно. Форма, для малоимущих, — тоже. Одно время были бесплатные обеды, но их отменили. Впрочем, поесть на 20 копеек было не проблема — этой суммы было достаточно на блины со сметаной и компот. Или на горячие булочки с сахаром, которые пекли прямо в школьной столовой. Супы я не употреблял ввиду практически отсутствия в них мяса. Впрочем, тут проблема не в Тоталитарном Совке, а в банальном воровстве и отсутствии совести у поваров.

Об одежде. Магазины особым разнообразием не радовали. Но всегда можно было отыскать что-то особенное, приложив некоторые усилия. Особо привередливые шли в “Индпошив” или на рынок. В “Индпошиве”, кстати, мне за 2 рубля понаставили клепок во все мыслимые места “савецких” джинсов (из натурального “мириканского” хлопка) множество клепок. Получилось — фирма!

Кассетные магнитофоны были разных классов. Всякие “Легенды” и “Весны” 3-го класса были вполне доступны. Была еще “Томь” второго класса, двухкассетник, причем один из кассетоприемников снимался и превращался в плеер! Ну, бобинные магнитофоны у нас были круче некуда. “Маяк-101” с булатной технологией головок давал такой звук...

В общем, трудно сказать чего тогда в моей жизни не было. Впрочем, попробую. Не было: 1. Неуверенности в завтрашнем дне; 2. Терактов; 3. Войн; 4. Межнациональной розни; 5. Нищеты; 6. Наркомании; 7. Пидарасов; 8. СПИДа; 9. Взяток; 10. Коррупции; 11. Умирающих от голода пенсионеров; ну и много чего очень нужного.

Теперь это все у нас есть. Ну и как? Жить стало лучше? Жить стало веселее?»

 

Конечно, автор слегка преувеличил — взятки были. Но с какой опаской их давали и брали! Повсеместной нормой они уж точно не были, как сейчас.

Тем не менее наглядно показана разница подходов. Да, бытовые проблемы были — никто не отрицает. Разница лишь в том, что одна категория населения понимает, что быт — это не главное, а другая с этим категорически не согласна. На всякий случай: я не про авторов процитированных отрывков лично, а именно что в общем плане.

Одним важно развиваться и познавать. Другим — лишь потреблять.

Именно для вторых очень важны «красивые обертки на прилавках», как верно заметил С. Кара-Мурза. Возьмем наглядный пример: книги.

Да, с фантастикой и детективами было туго. Но, с другой стороны — были библиотеки, а в библиотеках — читальные залы для особо ценной литературы.

Неудобно — сложно спорить. Я сам предпочитаю книги покупать, и очень не люблю брать и давать их читать.

Но иметь возможность прочесть нужное — важнее, чем иметь рынок, заваленный гламуром женских романов, резунами и фоменко вместо историков и так далее. Да, томик фантастики надо было «доставать». Но если уж достал — то можно было быть уверенным, что это действительно если не шедевр, то уровень гораздо выше среднего. А не макулатура, скрывающаяся под яркой обложкой.

Впрочем, извините. Я как-то незаметно для себя переключился с критики на контраргументацию.

Давайте глянем на ситуацию объективно. Недостатки в общепите, торговле и сфере обслуживания в СССР не просто были, а были серьезнейшими. Что, кстати, ни разу не скрывалось — достаточно полистать старые номера «Крокодила» или посмотреть киножурнал «Фитиль». Ситуация объясняется просто: эти отрасли считались второстепенными. Сравните, сколько трудоспособного населения было задействовано в них тогда и сколько сейчас. Здоровый лоб, стоящий за прилавком магазина в СССР, вызывал усмешку и презрение. Я лично с этим сталкивался, когда, учась в Университете, подрабатывал контролером на общественном транспорте. Некоторые старушки очень любили повозмущаться: «Такие молодые и здоровые, вам бы на завод идти, а не билеты проверять!». В то время мы очень прикалывались над тем, что старушкам в голову не приходит то, что мы, вообще-то, студенты, и просто подрабатываем. Кроме заводов — есть и научные лаборатории, а бабули не в курсе. Смешно, тем более, что МГУ рядом...

А сейчас смотришь на офисный планктон, на кучу спекулянтов и халдеев всех мастей, и возникают мысли уже не «на завод», а «на лесоповал»... «Где бы ни работать, лишь бы не работать» из анекдота превратилось в действительность.

 

Нет, я вовсе не ратую за «всем работать только за идею» или за «терпеть лишения, чтобы будущие поколения...». Быт должен быть налажен — особенно если учесть уровень современной бытовой техники.

Но одно дело — именно налаженный быт, а другое — стремление к потреблению как к самоцели.

Я уже писал:

«Не важно, как это “правильно назвать”. Но проявление Этого в мире разнесет гнилой мирок торгашей вдребезги.

Мудрец ищет знаний не ради денег, а ради самого Познания.

Воин сражается не за плату, а за свой Род.

Мастер творит не на продажу, а потому, что не может не творить — искусство, а не ремесленные поделки.

И только низшие варны придают деньгам самоценность.

Национал-социализм боятся даже упоминать именно поэтому.»

Все, как обычно, просто. У каждого разумного человека есть «предел материального благополучия». Можно купить автомобиль, квартиру, стиральную машину, пару телевизоров и так далее. И все, дальше человек уже хочет получить нематериальные ценности. И вот тут происходит разделение.

Одни действительно стремятся получить нечто нематериальное. Это может быть как нечто «высокое» — творчество, например, или признание как мастера своего дела. Может быть «низкое» — карьера как самоцель или же общественное признание в любой роли, хоть шута горохового, лишь бы все узнавали.

Но такое меркнет перед стремлением разбогатеть как самоцелью (я вовсе не заявляю, что быть богатым — плохо и т.п. маразм). У такого типа людей мысль не поднимается выше «захапать побольше, шоббыло» — и они покупают дорогие вещи не потому, что они нужны или даже приносят какое-то удовольствие, отличное от тупого обладания ими, а только потому, что они дорогие.

«Московский Комсомолец» от 04.10.2005, статья «Дорогие мои богачи»:

«Никогда прежде я не видела ручку за миллион евро. Даже не представляла себе, что такая есть на этом свете. И что ее кто-то может захотеть купить. Причем будучи в здравом уме.

И вот эта диковинка передо мной. “Ручка мира” — Peace Pen, так она официально называется. Под светом электрических ламп сверкают на ней 120 бриллиантиков чистой воды. ...

Дважды в год в разных городах мира проводится “Ярмарка миллионеров” — “Millionaire Fair”. Богатейшие люди планеты приезжают туда, чтобы приобрести эксклюзивные новинки по баснословным ценам, чем дороже — тем лучше.

На сей раз, как уже писал “МК”, миллионеры выбрали для этой цели город-герой Москву. ...

Ни в одном бутике на миллионерской выставке я не увидела ценников. Спрашивать о стоимости дорогих вещей у хозяев жизни просто не принято. Если предмет понравился, те (особенно это касается русских миллионеров) сразу заявляют: “Заверните, я беру!” “Заверните мне этот “Мерседес” S-класса...”

— О, это последняя спецсерия “Exclusive AMG”. В России она представлена всего 200 экземплярами. У каждой машины есть свой индивидуальный номер. А еще у этих “мерсов” порожки светятся и сиденья цвета антрацит! ...

Страшный сон любого нынешнего миллионера: одеться в ширпотреб. Лучше всего, если покупка вообще будет существовать в единственном экземпляре. А еще у раритетного товара обязательно должна быть красивая легенда — как у разведчика в стане врага.

Вот, к примеру, крем “Future Solution” от “Shiseido” пахнет… космической розой. Элитную партию цветов специально отправили полетать в космос, чтобы их аромат изменился в условиях невесомости. По возвращении лепестки пустили на масло и добавили в крем. “Насколько же сильно улучшился запах?” — спросила я продавщицу одного из парфюмерных бутиков. “Что вы, это просто небо и земля, — гордо ответила эта девушка, закатив вверх глазки. — Кто его не нюхал, тот, считай, и не жил!”»

Вот скажите мне, только честно — а с какого такого бодуна в связи с каким фактором запах роз должен был измениться? Даже если они на самом деле летали в космос (интересно — в горшках, букетом или вялые лепестки россыпью)?

 

М. Фокин, «Общество потребления — путь в никуда»:

«Европейская цивилизация уникальна. В своем развитии она достигла таких высот, каких никогда не смогла бы достичь ни одна другая существующая на Земле цивилизация.

Мы прошли долгий и трудный путь сквозь столетия. Мы вынесли все испытания: войны, эпидемии, нашествия варваров. Мы исследовали и освоили нашу планету. Мы создали невероятную, фантастическую технику. Мы готовились к новому прорыву, к новому триумфу Белой Расы. Мы мечтали о звездолетах, космических флотах, колониях в далеких звездных системах. Белая Раса была готова осуществить, наконец, свою историческую миссию — стать расой законных Повелителей Вселенной…

И все это у нас отняли!

Курчавые и картавые твари выскочили откуда-то, как черти из табакерки. С дурацким смехом и кривлянием они перечеркнули всю нашу историю. Под лицемерные завывания о “слезинке ребенка” и правах человека они отняли у нас гордость и честь. Они оболгали и оплевали наших героев. Они превратили наш народ в тупое покорное быдло. Они отняли у нас мечту, променяв Космос на тряпки и шмотки…

Общество потребления — вот что они построили на обломках нашей цивилизации. И мы вправе спросить: что же это за общество? Ради чего мы перестали быть собой? Ради чего предали Белую Расу, отказавшись от нашей миссии?

Общество потребления. Самое страшное и бездушное порождение истории.

Никакой прежний режим, никакой строй не был более отвратительным. Общество, в котором у власти стоит развращенная интеллигенция, опирающаяся на обывательское болото. Общество, главный закон которого — нахапать и сожрать побольше. Общество, лишенное будущего, гниющее и разлагающееся на глазах.

И везде — быдло. Примитивное, не рассуждающее, жующее и совокупляющееся. Везде. Над всем.

Быдло, обыватель, электорат — вот новый господствующий класс. Новый “гегемон”, которому надо угождать.

Это общество построено на потакании инстинктам обывателя. А чего хочет обыватель? Сытно есть, модно одеваться, да смотреть “ящик”. Все. Больше ему ничего не надо. Дайте ему это, и он будет вас поддерживать, зубами порвет, если кто против. Этим и воспользовалась дорвавшаяся до власти так называемая “интеллигенция” — а на самом деле сборище умничающих придурков.

В самом деле, кто такие современные “интеллигенты”? Да те же самые обыватели! Только нахватавшиеся умных слов и собезьянничавшие манеры истинной аристократии.

Все эти чиновники, правозащитники, журналисты, телеведущие, “прогрессивные деятели искусства”, поп-звезды и черт знает кто еще, - все они точно также, как и их “электорат”, неспособны мыслить, неспособны мечтать и творить. Они также ленивы и трусливы. В них сидит то же самое желание нахапать, те же самые обывательские спесь и чванство. Быдло правит быдлом. Идеальный для обывателя строй.

... Точно также, как Рим не смог откупиться от варваров, современная Европа не сможет откупиться от остального мира. Рано или поздно, дикари всегда понимают, что лучше забрать все, чем довольствоваться подачками. В принципе они уже это поняли. Конец общества потребления близок.

Совершенно ясно, что как только загрохочут первые выстрелы, как только запылают города, и орды озверевших дикарей хлынут на жирную, забывшую, как держать оружие Европу, — все эти интеллигенты, правозащитники, журналисты и прочая сволочь разбегутся как тараканы по щелям.

И тогда придем мы — настоящие потомки тех, кого африканские и азиатские дикари считали повелителями и богами. Придем мы — те, кто помнит, как надо сражаться, те, кто чтит истинных героев Белой Расы.

Мы выметем гниль и грязь общества потребления, уничтожим мерзкий налет обывательской морали, навсегда отбросим болезненные интеллигентские бредни.

Мы возьмем власть в свои руки и создадим новое государство, основанное на исконных арийских ценностях, о которых нас так долго заставляли забыть — чести, долге, отваге и доблести.

Из ледяной северной мглы поднимется грозная Империя. Она остановит орды варваров и спасет человечество от хаоса и резни.

В огне и крови яростных битв родится новая сверх-цивилизация — царство сильных людей и высоких технологий, царство полубогов — повелителей Времени и Пространства.

А общество потребления… Оно останется дурным сном Европы. Несколькими страницами в учебниках истории. Вечным предупреждением новым поколениям граждан грядущей Империи.»

 

Собственно говоря, ориентация на потребление — это не только «достижение» последних лет. Вот, цитирую:

«Цель социализма — все более полное удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей народа путем непрерывного развития и совершенствования общественного производства» (Программа КПСС, 1976, с. 15).

Конечно, социализму «удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей народа» никоим образом не противоречит. Более того — социалистическое государство всенепременно должно этим заниматься.

Вот только целью его это не является.

Ориентация на «потребности народа» — гарантированно тупиковый путь. Для усиления государства как раз рационально «подтягивать» оный, то есть — сознательно формировать и сам народ, и его потребности.

Не будем обольщаться. Подавляющее большинство населения не способно выработать мировоззрение самостоятельно. И, если не давать ему «высокой цели», оно неизбежно деградирует до мальтузианских потребностей. «Зачем нам космос — мы хотим веселиться, пить, жрать, и размножаться». Впрочем, чего это я? Размножаться — это тоже труд, знаете ли. Рождение и воспитание детей — очень ответственная задача. Так что не «размножаться», а просто «трахаться» — так будет реальнее.

Вот так социализм в СССР и деградировал...

А ведь ничего такого сложного, все на поверхности: человек в социалистическом обществе должен быть сознательным.

«Социализм же есть явление сознательное, и вся сила и весь смысл его заключается в проявлении сознательности в народных массах, в их сознательном участии в окружающей жизни» (В.И. Вернадский. Философские мысли натуралиста. М., Наука, 1988, стр. 410.).

 

Что ж, перейдем от общего вступления к конкретике. Но сначала не могу не процитировать отрывок из коммьюнити «Back to USSR», который иллюстрирует затронутую тему.

Мы жили в разных странах

Много лет я спорил — в жизни, в сети — с людьми, которые рассказывали мне про мою страну какие-то странные вещи. Я пытался что-то доказывать, обосновывать, приводить цифры, свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых — но они стояли на своем. Было так — а не иначе.

«В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном мясном прилавке рубили что-то вроде дохлой лошади», — говорил мне Петр Багмет, известный в ФИДО как «пан аптекарь».

Помилуйте, пан аптекарь! Но я жил в двух кварталах от этого рынка — и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был...

И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах! Да что там, в разных странах, — в разных реальностях! И не только пан аптекарь — но немало других. Мне даже стало жалко их — в такой страшной и неприглядной реальности ОНИ жили.

Уже в детском саду их били воспитатели, ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно мерзкой липкой кашей.

В моем садике были замечательные желтые цыплята, выложенные кирпичом желтым по силикатному, воспитатели читали нам замечательные книжки, к нам приходили шефы с кукольными спектаклями. Были огромные кубики, с полметра, из которых можно было строить корабли и замки. Настольные игры, игрушки, куклы, — все было. А на праздники мы устраивали замечательные утренники, вылезая из кожи, чтобы порадовать родителей. Мы декламировали стихи, танцевали, пели. Даже помню, на ложках играли. А с какой гордостью мы показывали моряцкий танец в родительском НИИ! А какой матросский воротник и бескозырку сшила для меня мама!

А ИХ с самых детских лет посылали с шести утра стоять в очередях за молоком. И даже в новый год в подарках им давали маленькие, сморщенные, кислые мандарины! Но я-то помню, что мои мандарины были очень-очень вкусные!

И даже дома их кормили какими-то ужасными синими курами, серой лапшой. И сахар был у них серый, мокрый и несладкий. И в школе им было тяжело. Над ними издевались тупые учителя. От них в библиотеках прятали книги.

А в моей реальности — мне приносили новинки, с еще не просохшими штампами. Учителя у меня по большей части были замечательные люди.

А еще их, почти всех, насильно загоняли. Сначала в октябрята, потом в пионеры. И всю дальнейшую жизнь загоняли. Куда только не загоняли. Да, их реальность можно было только стойко переносить.

Летом я один сезон проводил в пионерском лагере, другой — с бабушкой в городке отдыха «Радуга», и минимум раз в два года мы ездили всей семьей в Крым, в Анапу. Море, ракушки, крабы, арбуз, закопанный глубоко в мокрый песок — это Анапа. Это здорово!

Им — путевок не давали, их лагеря больше напоминали концентрационные, чем пионерские, городков отдыха не было.

Да, потом их загоняли в комсомол. В их комсомоле надо было молчать на собраниях и выполнять приказы. И были злые партийные кураторы. Если ты не слушал злого куратора — то могло случиться что-то страшное. Такое страшное, что ОНИ даже сказать не могут.

Я же перевернул первое же отчетно-выборное, после чего сам оказался в комитете комсомола. И партийным куратором у нас была Лидия Аркадьевна — милейший человек.

Их с самого детства отрезали от заграницы. Им не давали встречаться с иностранцами, а если вдруг такое случалось — то забирали все, что иностранец давал бедному ребенку.

Ужас, правда? А в моей замечательной стране — были клубы интернациональной дружбы. Мы общались с американцами, англичанами, немцами. И с западными — тоже. Переписывались даже. Чехи и словаки вообще были как родные. Французов, правда, не помню. А когда к транзитного самолета сняли пожилого шотландца с сердечным приступом — его не спрятали от народа в спецлечебнице, как это произошло бы в ИХ мире — а положили в ветеранскую палату к деду. И сестра бегала к ним переводить. И потом даже бандероль с какими-то сувенирами пришла. И ее никто не отобрал. Ведь это была не их — НАША страна.

А еще мне жалко их родителей. Они были такие хорошие — но их всегда затирали злые начальники. Денег всегда не хватало, и они искали какие-то шабашки, а злые начальники им запрещали эти шабашки искать. И работали с ними всегда плохие люди — они все время завидовали. Их родителей тоже загоняли — в партию. Один из НИХ почему-то очень гордился, что комбайны, которые изобретал его папа, очень плохо работали. Хотя папа был очень талантливый.

И моя мама была очень талантливая. Но ее «изделия» почему-то работали. И я гордился именно этим. Наверное, потому, что это было в другой стране. А начальник у нее был «жук», но почему-то это было скорее похвалой. Он был чернявый и очень хитрый — я хорошо его помню. А еще мама была изобретателем. И статьи писала. И ее за это не наказывали, а наоборот — платили деньги. И почему-то в партию ее никто не загонял.

А еще им врали. Все. Газеты, радио, телевизор, учителя. Даже родители. Одна девочка спросила папу, почему он слушает Аркадия Северного, — ведь это враг? А папа ответил: потому что врага надо знать в лицо. А сам просто его любил, этого Северного. Еще этот папа рассказывал, что заставляли его прислушиваться во время олимпиады к разговорам с иностранцами, и докладать куда надо, а при возможности разговоры сводить к правильным. Но ведь ему уже не было веры, правда?

Став старше, я заметил, что реальности разошлись не в момент моего рождения. В «их» стране кабанчика приходилось резать ночью, чтоб не забрал комиссар... А в моей в это время уже и комиссаров-то не было, в начале 70-х.

Они жили в какой-то странной «верхней вольте с ракетами» — а мы в великой мировой державе.

Даже Великая Отечественная Война у нас оказалась разной. В их реальности — врага «завалили мясом», воевал некий странный субъект под названием «простой мужик». Коммунисты отсиживались в тылах. Все. Поголовно. На одного убитого немца приходилось четыре, а то и пять убитых «простых мужиков». Но «простой мужик» таки победил. Вопреки всем. И коммунистам в тылу, и Жукову, который спал и видел, как побольше «простого мужика» извести. И командирам, которые только с ППЖ развлекаться могли и пить трофейный шнапс, добытый «простым мужиком». А особенно — вопреки лично тов. Сталину. Танки у нас были плохие. Автоматы плохие. Самолеты плохие. Но только те, которые наши. Союзники поставляли нам хорошие. Вот именно хорошими танками «простой мужик» и победил. Но злой Сталин забрал у «простого мужика» все плоды победы, а самого «простого мужика» посадил в Гулаг. Такой он был нехороший.

В моей реальности — тоже была война. Но в ней воевали все. И партийные и беспартийные. Все советские люди — кому позволяло здоровье и возраст. И даже кому не позволял — шли воевать тоже. Коммунист дед Иван Данилович, до войны — сельский учитель, погиб при прорыве у местечка «Мясной Бор». Коммунист дед Федор Михайлович Гаврилов, до войны — директор школы, прошел всю войну, был ранен, награжден орденами и медалями. Потери на той войне были страшными. Но именно потому, что враг не щадил гражданское население. А солдат погибло почти столько же, сколько у врага и его союзников вместе на восточном фронте. Потому, что воевали хорошо — и быстро учились. И была техника, которую производила наша, советская промышленность. Отличная боевая техника. Было тяжело — но моя страна победила.

Мы — жили, строили, думали о будущем, учились. Нас волновали мировые проблемы.

А они — думали, как свалить эту мерзостную систему. И самое страшное — свалили. И тут реальности на короткое время пересеклись — потому что исчезла и моя страна. Мы, те, кто был в ней счастлив — даже не подозревали, что свое счастье нужно защищать, держаться за него зубами и ногтями. Вот и не защитили.

А дальше — миры вновь разошлись. У «них» настало счастье — ведь появились бананы, колбаса, женское белье и свобода.

А у нас началась полоса трагедий — разваливалась наука, производство, вчерашние союзные республики охватил огонь войны, в котором бывшие советские граждане убивали бывших же советских. Старики остались без защиты и гарантий.

Но это уже совсем другая история.

Западофилия

Пишет Michael de Budyon:

«В позднем СССР существовало тотальное преклонение перед всем западным. Как массовое явление это началось после войны, когда вернулись миллионы солдат из Европы, а советские люди ощутили вал ленд-лизовских товаров, причем по всей номенклатуре. И вот уже через три года после “победоносной войны” Сталин начинает борьбу против “космополитизма и низкопоклонства перед западом”. Затея эта, как вы понимаете, никакого успеха не имела

При Хрущеве процесс пошел резко по нарастающей, а при Брежневе, вследствие увеличивающегося информационного и технологического отставания СССР, так вообще приобрел откровенно уродливые формы. За западными товарами бегали все, ну может быть, кроме самых откровенных лузеров, удовлетворявшихся колбасой за два двадцать, солеными огурцами в трехлитровой банке и пивом “Жигулевское”. Интеллигенты бегали за западной литературой, мажоры — за западными вещами, меломаны — за западной музыкой, просто “приличные люди” за западной электроникой, дети собирали пустые банки из-под западного пива и западных сигарет, а потом выставляли их в квартире на полочке или делали роботов и пирамиды. Да и сама система, чувствуя собственную отсталость перед Западом, стремилась обеспечить статус иностранца на территории СССР значительно более высоким, чем статус советского гражданина. Лучшие гостиницы —иностранцам. Лучшие места в ресторанах — иностранцам. Лучшие проститутки — иностранцам. ВИП-места на стадионах — иностранцам. Лучшая обслуга — иностранцам. Иностранец всегда прав. Тем более, если он из капиталистической страны. Ну и так далее. Те, кто жили при СССР, все хорошо помнят. Самое главное — иностранцу позволялось больше! И закончилось это не хорошо. Люди перестали считать эту страну своей. Лучшие дипломаты и разведчики начали убегать на запад. Начали убегать спортсмены и артисты.

К середине 80-ых годов Западу было очевидно, что в СССР на него готовы работать практически все, кто их интересует, если “труд” будет адекватно (по советским меркам) оплачен, а сам индивид приобщен к достижениям западной цивилизации хотя бы на элементарном уровне. Это уже была полная победа, хотя бы потому, что сама советская элита давно мечтала стать частью элиты западной. Вот почему СССР развалился без единого выстрела.»

 

Что ж, написано резко, но достаточно верно (не буду придираться к тому, что, скажем, разведчик-перебежчик — не просто не «лучший», но вообще профнепригоден).

Однако — есть нюансы. И существеннейшие. Скажем, «при Хрущеве процесс пошел по нарастающей...» и так далее. Помните, не раз говорилось, что не надо путать деяния партийной номенклатуры с собственно социализмом? Да, к середине 80-х ситуацию можно было назвать буквально идолопоклонством перед Западом. Причем именно оно, реализованное Горбачевым не только в бытовом плане, но и в политическом, и привело к развалу СССР.

Коллекционирование Пивных Банок — было. Как папуасы, честное слово...

Из того же времени: помните словечко «фирмá» — именно так, с ударением на последнем слоге? Пришло оно из спекулянтского жаргона и призвано было обозначать восторг от заграничного ширпотреба. Служить «эмоциональным знаком качества». Американские джинсы — фирмá! Итальянские туфли — фирмá! Японский кассетник — тем более фирмá... Независимо от качества, кстати. Это сначала в «Березках» были действительно брендовые вещи, а потом массово пошли «Pawasonic» или там «Abbibas» — и ведь брали китайщину нарасхват. Потому что — ярко и блестит.

И чем активнее идеология боролась с потребительством и вещизмом, тем трепетнее и раболепнее воспринимал простой советский обыватель все иностранное. Это, кстати говоря, очень связано и с восприятием идеологии к тому времени — см. далее.

Я уже приводил логическую цепочку: «стремление к красивым этикеткам — от обывательщины, а обывательщина — от потери Идеи и замены ее животными потребностями». Этот феномен в разных аспектах мы рассмотрим далее, а сейчас хотелось бы раскрыть тему «космополитизма и низкопоклонства перед западом». Что под этим имелось в виду во времена Сталина? Ну не могли же народные массы, только что проявляющие героизм и прочие качества Белого Человека, так скоропостижно скатиться в обывательщину — уже в 1947-м.

Борьба с космополитизмом

Вот вам цитата для начала. В. Кабо, «Дорога в Австралию»:

«Это не значит, что антисемитизм тоже исчез — нет, он существовал, как и прежде. И официально все еще не одобрялся. Поэтому с такой искренней радостью были встречены многими, очень многими, первые газеты, в которых были названы подлинные имена евреев, замаскировавшихся под псевдонимами. Псевдоним еврея — и рядом, в скобках, его настоящая, еврейская фамилия. Чтобы не вводил в заблуждение русский народ. Так начиналась кампания 1948-1949 года, которая на словах провозглашала борьбу с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом, а на деле была просто еврейским погромом, начатым сверху, задуманным Сталиным в каких-то его политических целях.»

Правда, неожиданный поворот? Этот нехороший Сталин запретил евреям скрываться под псевдонимами. ПогромЪ!

И ведь честно пишет: «замаскировавшихся под псевдонимами». И ничего. Ну, в самом деле, кто, кроме оголтелых антисемитов, будет против того, чтобы евреи маскировались?

 

Говоря о «низкопоклонничестве перед Западом», в подавляющем большинстве случаев «забывают» о том, что тезис содержит «космополитизм». Вроде бы и цитируют, но не обращая внимания. Мол, это так, к слову...

А что это такое — космополитизм?

Из энциклопедии Traditio.ru:

«Космополитизм (греч. κοσμοπολίτης — гражданин мира) — теория и идеология, обосновывающие отказ от национальных традиций и культуры, отрицающие государственный и национальный суверенитет во имя единства человеческого рода. Что характерно, космополитизм противоположен как интернационализму, так и национализму. Классики коммунистической идеи писали, что космополитизм призывает к слиянию наций путем насильственной ассимиляции, в то время как интернационализм рассматривает перспективу постепенного и добровольного сближения, а затем и слияния наций с точки зрения объективного хода общественного развития, свидетельствующего о том, что это длительный процесс, наступающий в результате освобождения и расцвета наций.

Само собой, что идеологии национализма и космополитизма вообще находятся в оппозиции друг к другу. Космополитизм — идеология т. н. “мирового гражданства”, ставящая интересы граждан выше интересов отдельной нации. Немудрено, что космополитизм буйным цветом расцвел в среде всевозможных правозащитников и интеллигентов, они первые назвали себя гражданами мира в СССР и в России. Еще классики сказали мудро относительно устремлений таких личностей — им наплевать на все, даже род людской, окромя своего личного благополучия, поэтому родина для них там, где хорошо. Космополит всегда стремится за капиталом и, соответственно, за личным благополучием.»

Дело не в Западе как таковом, а именно в том, что с Запада пыталась проникнуть идеология космополитизма.

В газете «Правда» была опубликована редакционная статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков»:

«Эти критики утратили свою ответственность перед народом; являются носителями глубоко отвратительного для советского человека, враждебного ему безродного космополитизма; они мешают развитию советской литературы, тормозят ее движение вперед. Им чуждо чувство национальной советской гордости.»

Конечно, «советская нация» — это такой же оксюморон, как и «американская нация», но об интернационализме — чуть позже. Здесь же важно именно противодействие государственной идеологии. Какое государство это потерпит, скажите на милость?

 

Цитата. Рапопорт Я. Л., «На рубеже двух эпох: Дело врачей 1953 г.»:

«Борьба с космополитизмом не имела ничего общего с теоретической принципиальной дифференциацией двух понятий: космополитизм и интернационализм. Когда-то в трудах теоретиков марксизма они мирно уживались, научно анализировались и не были в такой острой непримиримой вражде, как в описываемый период 40-х годов. В борьбу с космополитизмом с логической последовательностью вплеталась борьба с “низкопоклонством” перед Западом (перед “иностранщиной”, в ее жаргонном обозначении), перед его наукой, общей культурой, литературой, поэзией, искусством в его многообразных формах, и естественно, что победителем в этой борьбе была национальная русская и советская наука, культура, литература и поэзия, искусство. От тлетворного влияния Запада советские люди ограждались не только воспитательно-агитационными мероприятиями, но и системой ограничительных мероприятий для изоляции их от западных соблазнов и искушений. В эту систему включалась организованная недоступность иностранной научной и художественной литературы; изъятие из музеев шедевров западной живописи и крестовый поход на поклонников и пропагандистов ее в среде советских художников; активная пропаганда музыки русских и советских композиторов в противовес музыке западных композиторов и т. д.

Борьба с космополитизмом вылилась в борьбу за выявление приоритета русских и советских авторов в области науки, техники, прикладного естествознания. Как это знает история науки, нередко трудно установить, кто был первым. Этому даже посвящена специальная книга зарубежного автора под названием — “Кто первый?”. В любой области науки можно проследить лестницу идей и фактов, завершившуюся последней ступенью в виде сформулированного научного закона, развернутой научной теории, технического воплощения. Тот, кому удался синтез всего накопленного его предшественниками, тот и имеет право на творческое авторство, а не тот, кто первый высказал соответствующую идею в абстрактной или гипотетической форме.»

Казалось бы — перегибов выше крыши.

Тем не менее, откуда взялась «недоступность научной литературы»? Что, ее запрещали читать ученым? Я бы сказал, ошеломляющая новость. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим муд...

 

Приоритет русских ученых — замечательная идеологическая работа. Своей страной надо гордиться. Кто-то хочет сказать, что это не так?

Если «трудно установить, кто был первым», то вполне можно — честно! — заявлять изобретателем своего (не умаляя заслуг «соавтора»).

Как пример возьмем общеизвестное — изобретение радио. Первые практические устройства для передачи телеграфных сигналов были созданы русским физиком и электротехником А. С. Поповым, который и считается в России изобретателем радио.

В 1895 г. на заседании Русского физико-химического общества в Санкт-Петербурге он продемонстрировал аппарат для приема электромагнитных волн, который мог принимать радиосигналы, несущие информацию, — скажем, азбуку Морзе. Именно с приемника Попова началась эра создания средств радиотехники, пригодных для практических целей.

Четко и ясно.

Но вот на Западе изобретателем радио очень часто называют итальянского инженера Г. Маркони, который сумел получить первый патент на радио и провел первые опыты беспроводного телеграфирования в 1896 г. в Лондоне.

Здесь немного отвлекусь от повествования, чтобы обратить внимание на трактовку «что считать изобретением». У Рапопорта: «кому удался синтез всего накопленного его предшественниками, тот и имеет право на творческое авторство, а не тот, кто первый высказал соответствующую идею в абстрактной или гипотетической форме».

Очень, очень характерно. Главное — не идея, а, так сказать, ее реализация. Типичное западное мышление: наука как таковая не волнует, главное — материальное воплощение, которое можно втюхать потребителю.

И даже не совсем материальное, но — то, что можно втюхать потребителю.

Давайте все же отвлечемся на минутку и посмотрим на великого Эйнштейна.

В своей работе про СТО Эйнштейн изложил материал без указания идей и результатов, заимствованных из других исследований, без сопоставления полученных результатов с более ранними, что является стандартом для научных работ. При этом я не раз читал (у независимых авторов), что базовые идеи Эйнштейн взял у Пуанкаре, а математический аппарат заимствовал у Лоренца, и что-то еще у Гильберта. Кажется, после опубликования ТО Пуанкаре даже обвинил Эйнштейна в плагиате и научной непорядочности.

Впрочем, я не настаиваю на версии «Эйнштейн все стырил у других» — у меня нет достаточных данных из первоисточников. Но вот что мне интересно — ежели Эйнштейн корпел над разработкой теории и все изобрел сам (поэтому и не потребовались ссылки на источники других), то почему никто и никогда не слышал о черновиках его работ? Согласись, это подозрительно. Тем более, что после возникновения культа Эйнштейна эти листочки можно было продать коллекционерам за нехилые бабки.

Нобелевскую премию Эйнштейну пробивали — иначе не скажешь! — с 1910 года. Практически каждый год он был в списке кандидатов. Премию выдали лишь в 1921 году. Цитирую формулировку: «за открытие закона фотоэлектрического эффекта и за его работы в области теоретической физики». Мило? Кстати, даю справку: сам фотоэффект был открыт в 1886 году немцем Генрихом Герцем, позже русский ученый Столетов установил т.н. первый закон фотоэффекта: «Максимальный ток насыщения прямо пропорционален падающему лучистому потоку», проведя множество экспериментов и т.д. Эйнштейн же установил второй закон фотоэффекта: «Максимальная энергия фотоэлектронов линейно зависит от частоты падающего света и не зависит от его интенсивности». Оно, конечно, симпатично, но разве достаточно для Нобелевской премии, особенно с учетом того, что автор первого закона и первооткрыватель эффекта ее не получали?

А бренд «Эйнштейн» был втюхан потребителю по самые гланды. Великий Еврей был распиарен как живое доказательство интеллектуальной мощи еврейской нации. При этом, если кто не в курсе, Эйнштейн явно поддерживал сионизм и даже участвовал в сборе денег Вейцманом, поддерживая сионистов своим авторитетом. Вот, кстати:

«09.03.05, БЕРЛИН, АЕН (Мария Кричевская) — В берлинском Центре иудаики открылась выставка “Относительно еврейский. Альберт Эйнштейн — еврей, сионист, нонконформист”. Она рассказывает о скрипичном концерте, который он дал в 1930 году в синагоге на Ораниенбургер-штрассе, о его близости к еврейской общине, участии в судьбе беженцев из Восточной Европы. В рамках выставки состоятся также доклады и концерты. Эйнштейн вырос в ассимилированной семье немецких евреев и уже в 1919 году увлекся идеями сионизма. После прихода к власти нацистов он остался в США и давал бесчисленные поручительства для въезда в Америку преследуемых евреев. Эйнштейн также был инициатором создания “Черной книги” о массовых убийствах советских евреев.»

 

Ладно, не будем слишком отвлекаться от темы. Так вот, «низкопоклонство перед Западом» — это вовсе не изобретение Сталина. Я совсем недавно закончил публикацию в «Спецназе» статьи про интеллигенцию, но повторю небольшой отрывок (убрав ссылки на другие части работы).

Западность мышления интеллигенции

Д.С. Лихачев в работе «о русской интеллигентности» честно писал: «Один из главных столпов интеллигентности — характер образованности. Для русской интеллигентности образованность была всегда чисто западного типа».

Еще более откровенен Иван Солоневич в работе «Диктатура импотентов»: «Для того, чтобы хоть кое-как понять русское настоящее, нужно хоть кое-как знать русское прошлое. Мы, русская интеллигенция, этого прошлого не знали. Нас учили профессора. Профессора частью врали сознательно, частью врали бессознательно. Их общая цель повторяла тенденцию петровских реформ начала XVIII века: европеизацию России. При Петре философской базой этой европеизации служил Лейбниц, при Екатерине — Вольтер, в начале XIX века — Гегель, в середине — Шеллинг, в конце — Маркс. Образы, как видите, не были особенно постоянными. Политически же “европеизация” означала революцию. Русская интеллигенция вообще, а профессура в частности, работала на революцию. Если бы она хоть что-нибудь понимала и в России, и в революции, она на революцию работать бы не стала. Но она не понимала ничего: ее сознание было наполнено цитатами немецкой философии.»

Интеллигенция придает идеям сверхценность в отрыве от действительности. Еще одно пояснение к вопросу: С.В.Чебанов, «Интеллигенция: ценность полионтологий и межкультурный диалог».

«Интеллигентская образованность, даже на уровне азов, вполне исторически детерминирована. Гимназическая система образования сложилась на основе идеалов историко-филологического подхода, историко-филологической культуры и историко-филологической герменевтики, которые сложились в Германии в самом начале 19 века. Тогда была порождена новая модель отношения к действительности, согласно которой все должно получить некоторую исторически адекватную интерпретацию и только через историческую адекватность можно придти к истинному пониманию какого-то предмета. В России историко-филологическое отношение к действительности укоренилось начиная с Царскосельского лицея пушкинского времени.

Европейская культура, согласно представлениям Шпенглера, была культурой истории, а не культурой психологии. Это означает, что психологическое измерение в ней практически отсутствует, а все рассматривается через призму истории, сквозь призму смены социальных нормативов. Такой перекос в историзм и гуманитаризм определили то, что у представителей русской интеллигенции всегда были большие проблемы с математикой и техникой.»

Помните, что началось все с «одной антипатриотической группы театральных критиков»? Гуманитарная интеллигенция начала реализовать свои потребности в разрушении государства...

Борьба с поклонением перед Западом, как уже отмечал, была начата куда раньше, чем в 47-м году. Вот, скажем, еще адмирал Павел Степанович Нахимов говорил:

«Да зачем же прельщаться до такой степени всем чужим, чтобы своим пренебрегать. Некоторые так увлекаются ложным образованием, что никогда русских журналов не читают и хвастают этим... Понятно, что господа эти до такой степени отвыкают от всего русского, что глубоко презирают сближение со своими соотечественниками, простолюдинами».

Между прочим, еще адмирал сказал, что «Жизнь и смерть каждого принадлежит Отечеству». И, спрашивается, какого... ну, скажем культурно, рожна, надо терпеть на своей земле и в своем обществе тех, кто открыто призывает к космополитизму? «Пятая колонна» в явном виде, даже не скрывающая свою деструктивную деятельность. «Враги народа» ©

Культура и все такое

Чу! Слышу бубнение интеллигентов о зажиме свободы слова и творчества, о праве художников свободно творить разновсяческие шедевры.

Ну что на это сказать? Попалось мне как-то «определение» объекта художественного творчества: все, что угодно, если таковым его считает автор и еще хотя бы один человек.

Конечно, перегибы были. Хотя и как-то не в курсе «организованной недоступности иностранной художественной литературы; изъятия из музеев шедевров западной живописи», равно как и «крестового похода на поклонников и пропагандистов ее в среде советских художников» и т. д.

Перечисленное — очень даже было. Вот только не все подряд. Конечно, цензура — еще то явление, но ее отсутствие — ничем не лучше. Ну вот касательно шедевров... Огласите весь список, пожалуйста. Что-то я его не вижу, одно голословное заявление, причем тут важно не столько «изымали, сволочи, незабудемнепростим», а заявление о «шедеврах». Однозначных таких. А покажите, как они выглядели?

А то, знаете ли, интеллигенты от искусства — они такие забавники.

Помните, к примеру, приснопамятную выставку «Осторожно, религия!» в музее Сахарова 21 января 2003 года?

«Скажите честно, прониклись ли вы глубоким символическим значением (хотя бы одним из трех предложенных) “Одежды для Мессии”? Испытали ли катарсис от лицезрения овечки Долли? Ощутили ли сострадание к животным при виде рогатого Кулика? Ну, может, хоть посмеялись, увидав гирлянду сосисок на кресте?

Что до меня — я, собирая материал для этой статьи, начала понимать, за что Хрущев обзывал представителей авангардного искусства “пидорасами”, а Гитлер, не говоря худого слова, отправлял их в концлагеря.» © Н. Холмогорова, «Пешки в чужой игре».

 

Но дело даже не в том, что «произведения искусства», не имеющие никакого отношения к искусству, пытаются формировать эстетическое восприятие в сторону искаженных, дегенеративных форм.

Искусство всегда связано с той культурой, из которой оно возникло.

Пропаганда чуждой культуры неизбежно связана с пропагандой чуждых мемов.

Помните смешной такой тезис: «Сегодня он любит джаз, а завтра — Родину продаст»? Был еще такой фильм «Мы из джаза», про трагикомичные приключения «джаз-банды», которую никто не понимал (таки да, вы правы — интеллигенция сняла фильм про себя).

«20-е годы ХХ века, Одесса. Студент музыкального техникума Костя Иванов одержим джазом. У него есть заветная мечта — организовать свой джаз-бэнд. Однако не все разделяют его страсть к этому музыкальному жанру. Задача студента убедить партийцев, что джаз — это самое настоящее пролетарское искусство. Костя начинает с того, что расклеивает объявления по городу, чтобы найти музыкантов. Практически сразу к нему приходят два неунывающих молодых человека Степан и Жора. Чуть позже к ним присоединяется и саксофонист оркестра императорского двора Иван Бавурин. Все эти люди очень разные, они никогда не играли джаз, но Костя постепенно заражает их своей любовью к новым ритмам. У них нет денег, жилья, нет рекламных агентов, в общем, ничего, кроме инструментов и желания играть джаз...»

Снят фильм был в 1983-м году, когда джаз стал уже академическим направлением в музыке. А вот «сегодня/завтра» относилось к другому времени.

Фильм, кстати говоря, видели? Помните — там музыканты гуталинятся под негров для полной, так сказать, аутентичности? Очень наглядно.

Джаз сейчас не актуален, но возьмем, к примеру, рэп и его разновидности.

Цитирую статью «Да здравствует ширпотреб и черный расизм! Или что такое хип-хоп-“культура”?»

«Началом зарождения (в прямом смысле слова) “рэперов” в России стал 1957 год, когда в Москву со всего света съехались представители разных рас на Международный фестиваль молодежи и студентов. После этого печального события у многих московских лимитчиц и просто бытовых шлюх появились цветные дети. А дети этих детей — наследники негроидных генов, превратились уже в первых из отечественных “рэперов” (генетика берет свое!). Они (рэперы) во всем мире берут пример с негров и их легко можно отличить от нормальных людей. Свой стиль одежды они объясняют пристрастием к черной музыке и подражанием облику нищих детей из негритянских гетто, которым, якобы, родители не могли покупать новые вещи по размеру и поэтому им приходилось носить все на вырост. Некоторые из нынешних российских рэперов даже гордо называют себя “белыми ниггерами”. ...

Помимо зарабатывания денег, массовая хип-хоп-“культура” служит инструментом поддержания иллюзорных представлений молодого человека о смысле жизни и его предназначении в мире (судя по всему — это пейджер, пепси, MTV и коробка анаши), переключение, тем самым, внимания людей с проблемного осмысления реалий жизни на восприятие развлекательной массовой продукции — дунул, бухнул, потусовался на дискаче, трахнул кого-нибудь в подъезде и “проблемы ядерной войны меня совершенно не [censored = волнуют]” — весь смысл жизни. Т.е. основные социальные функции массовой культуры: вовлечение людей в существующую систему коммерческих отношений (вытягивание денег за рекламируемое по телевизору дерьмо) и превращение человека в окончательно законченного дебила — быдло, жующее телевизионную жвачку. Любая массовая культура, которой является в том числе и хип-хоп, уводит человека в мир грез и иллюзий, создающих видимость причастности его к решению актуальных проблем современности (“Кто ты?.. Что ты сделал для хип-хопа в свои годы?” и т.п.). Массовая культура хип-хопа создает контроль над умами масс и влияет на них с целью формирования стандартных потребностей, стереотипного мышления и приемлемых форм приспособления и приобщения к установившемуся миропорядку (покупают что скажем, проголосуют как надо, процессов, происходящих в обществе не замечаем и т.д.).»

«...в форме массовой культуры хип-хоп осуществляет частичное, но извращенное приобщение широких масс к отдельным ценностям культуры (“наши черные братья”, культ секса и насилия). В целом же массовая культура (коей является хип-хоп) принципиально противоположна подлинной культуре, нацеленной на духовное освоение мира, развитие культурно-исторического процесса, творческое развертывание духовного богатства человека и нравственное совершенствование личности. Поскольку хип-хоп преследует совершенно иные цели и пропагандирует другие ценности, то он общественно-опасное явление и является тупиковой ветвью человеческой эволюции. Как говорят в таких случаях медики: “Лучше сразу отрезать палец, чем ждать, когда гангрена поразит всю руку…”.»

А вот — цитата из книги «Великая шахматная доска» Збигнева Бжезинского:

«Американские телевизионные программы и фильмы занимают почти 3/4 мирового рынка. Популярная американская музыка также занимает господствующее положение, и увлечениям американцев, привычкам в еде и даже одежде все больше подражают во всем мире… Поскольку подражание американскому пути развития постепенное пронизывает весь мир, это создает более благоприятные условия для установления косвенной и на вид консесуальной американской гегемонии».

Всем все понятно, надеюсь?

Проникновение в массовую культуру чужеродных элементов ослабляет культуру национальную, мешает национальной идентичности, приводит к тому самому космополитизму...

И не надо думать, что это делается нечаянно.

Анатолий Иванов, «Вечный Зов». Цитата.

.... Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее! — сморщенные веки Лахновского быстро и часто задергались, глаза сделались круглыми, в них заплескался, заполыхал яростный огонь, он начал говорить все громче и громче, а под конец буквально закричал: — Да, развращать! Растлевать! Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов! ...

— Газеты, журналы, радио, кино… все это у большевиков, конечно, есть. А у нас — еще больше. Вся пресса остального мира, все идеологические средства фактически в нашем распоряжении.

— Весь этот остальной мир вы и можете… оболванить, — почти крикнул Полипов. — А народов России это не коснется.

— Как сказать, как сказать… — покачал головой Лахновский, спрятал табакерку, начал опять острием трости ковырять в ковре. А поковыряв, произнес со вздохом:

— Сейчас трудно все это представить… тебе. Потому что голова у тебя не тем заполнена, чем, скажем, у меня. О будущем ты не задумывался. Окончится война — все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, чем располагаем… все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!

Лахновский по мере того, как говорил, начал опять, в который уж раз, возбуждаться, бегать по комнате.

— Мы найдем своих единомышленников… своих союзников и помощников в самой России! — срываясь, выкрикнул Лахновский.

Полипов не испытывал теперь беспокойства, да и вообще все это философствование Лахновского как то не принимал всерьез, не верил в его слова. И, не желая этого, все же сказал:

— Да сколько вы их там найдете?

— Достаточно!

— И все равно это будет капля в море! — из какого-то упрямства возразил Полипов.

— И даже не то слово — найдем… Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом… со всех сторон — снаружи и изнутри — мы и приступим к разложению… сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его. Молчи! — взревел Лахновский, услышав не голос, а скрип стула под Полиповым. — И слушай! Общими силами мы низведем все ваши исторические авторитеты ваших философов, ученых, писателей, художников — всех духовных и нравственных идолов, которыми когда-то гордился народ, которым поклонялся, до примитива, как учил, как это умел делать Троцкий. Льва Толстого он, например, задолго до революции называл в своих статьях замшелой каменной глыбой. Знаешь?

— Не читал… Да мне это и безразлично.

— Вот-вот! — оживился еще больше Лахновский. — И когда таких, кому это безразлично, будет много, дело сделается быстро. Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство сплошного мракобесия и реакции. Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей. А с народом, лишенным такой памяти, можно делать что угодно. Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!

Горло у Лахновского перехватило, он, задыхаясь, начал чернеть и беспомощно, в каком-то последнем отчаянии, стал царапать правой рукой морщинистую шею, не выпуская, однако, трости из левой. Потом принялся кашлять часто, беспрерывно, сильно дергая при этом головой, вытягивая шею, словно гусь при ходьбе.

Откашлявшись, как и первый раз, вытер платком глаза.

— Вот так, уважаемый, — произнес он голосом уже не гневным, но каким то высокопарным. — Я, Петр Петрович, приоткрыл тебе лишь уголочек занавеса, и ты увидел лишь крохотный кусочек сцены, на которой эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия о гибели самого непокорного на земле народа, об окончательном, необратимом угасании его самосознания… Конечно, для этого придется много поработать.

Качество советских изделий: автомобили

Вернемся от литературного экскурса к фактам.

Так сказать, общеизвестно, что советские изделия в подметки не годятся товарам народного потребления с Благословенного Запада. А если подумать? И посмотреть картину «во времени»?

 

Вот, скажем, автомобили. Кто только и как только их не охаивал. Мол, даже завод, сделанный для того, чтобы выпускать «Форд», выпускает «Жигули»...

Но есть и другое мнение. И.Архипов, «Советский автопром: каким он был»:

«Начнем с печального. По объективным оценкам автомобильная промышленность России отстает от среднемирового уровня на 10-15 лет. Отставание по технологии, низкое непостоянное качество сборки и комплектующих — болезнь всех без исключения автозаводов России. Но всегда ли так было? Попробуем ответить на этот вопрос.

Обратимся к далекому победному 1945 году. 19 июня 1945, в канун парада Победы, в Кремле группа инженеров Горьковского автозавода (ГАЗа) показала Сталину новую модель М-20 “Победа”. … В 1947 году “Победа” была удостоена медали всемирной автомобильной выставки в Брюсселе, и вскоре пошла на экспорт в страны Западной Европы. “Эта машина … настоящий русский танк. Ей нипочем любое бездорожье …салон теплый и комфортабельный…” — писал один из бельгийский автомобильных журналов.

Спроектированная в годы войны “Победа” стала законодателем мировой моды. Это была первая в мире модель, у которой не было выдающихся за пределы кузова колесных арок. Быстро перехваченное Западом новшество было применено на всех последующих легковых автомобилях. Сомневающимся предлагаю сравнить “Победу” (в окончательном виде была готова к лету 45-го) с моделями “Вольво” пятидесятых годов — найдете немало похожего.

... В 1956 году появилась “Волга” ГАЗ-21, также удостоенная (наряду с “Москвичом-407”) медалей Брюссельской выставки.

... Что касается “Жигулей”, наивно считать, что ВАЗ-2101 есть точная копия ФИАТ-124. “Копейка” получила современный двигатель с верхним расположением распредвала, задние барабанные тормоза (стоявшие на ФИАТе дисковые в наших условиях требовали замены тормозных колодок каждые 1500 (!) км.), усиленный кузов. Автомобиль был максимально приспособлен условиям эксплуатации, после чего был поставлен на конвейер.»

Вот так все интересно. И не надо тыкать пальцем — мол, ты что, не видишь, что сейчас по улицам ездит?! Никто не спорит: с 90-х годов ничего на мировом рынке мы предложить не смогли. Основные экспортные модели устарели и перестали пользоваться спросом. Лишь старушка «Нива» продолжала удерживать планку спроса на крайне низкой отметке, но этого было мало. Потеряны экспортные рынки в Канаде, Великобритании, Австралии, Бельгии, Голландии....

Да и в 80-х на иномарки смотрели уже завистливо.

Но является ли это следствием социализма?

В. Беляев, будучи гендиректором ОАО «ГАЗ», как-то высказался: «Меня часто спрашивают, могу ли я сделать автомобиль не хуже “Мерседеса”. Могу, но и стоить он будет столько же, сколько “Мерседес”, а то и дороже. Все комплектующие придется везти из-за границы, а они облагаются пошлиной. В России поставщиков мы не найдем.»

Действительно, трудно сделать современный автомобиль без развитых заводов-«смежников». Высокотехнологичный автомобиль — продукт высокотехнологичной страны. В современной России с ее разваленной промышленностью сделать ничего современнее «Жигулей», к сожалению, нереально. А вот в Советском Союзе времен Сталина это было возможно.

Причем, обратите внимание, автомобили проектировались и изготовлялись с учетом условий нашей страны — «танки». В расчете на долгую эксплуатацию, а не чтобы менять авто на новое каждые несколько лет. Автомобиль, знаете ли, должен быть средством передвижения, а не предметом роскоши.

Даже представительский автомобиль ГАЗ-3105 разрабатывался полноприводным и с возможностью блокировки межосевого дифференциала. Первые опытные образцы были собраны в 87-м... Но мы все знаем, что тогда было. Гласность, перестройка и реформы, убивающие отечественное производство на корню. В период с 1992 по 1996 год было выпущено всего 55 автомобилей, и то в «промежуточной» комплектации, скажем, мотор был мощностью 170 л.с. вместо планировавшихся 200. Ну а в 1996 году проект прикрыли.

Так в чем дело — в социализме как строе или же как раз в том, что социализм все более превращался в свой призрак, начиная с середины 50-х?

Компьютеры

Опять же, «всем известно», что компьютеров в СССР не было, прямо как секса.

Да, не спорю: с персоналками современного уровня сейчас напряг. Да и в 80-х было не очень. Но все же было, и даже развивалось постепенно. А что было раньше?

Из интервью с академиком Всеволодом Сергеевичем Бурцевым, создателем вычислительных комплексов для системы ПРО, ЗРК С-300 и многопроцессорного комплекса «Эльбрус» (примечание: не смешивать «Эльбрус», над которым работал Бурцев, с аферой Бабаяна).

«Для комплекса С-300 мы создали трехпроцессорную ЭВМ 5Э26. В ней аппаратным контролем охвачен каждый процессор, каждый модуль памяти. Все процессоры работают на единую память и при сбое отключается один процессор, а не машина. Занимая объем около 2 м3, 5Э26 обладала производительностью на уровне БЭСМ-6 — около 1 млн. оп./с с фиксированной запятой. Этот комплекс мы сдали государственной комиссии в 1972–1974 годах. Следующий этап — создание второго поколения противоракетного комплекса. Возглавлявший эту работу Г.В. Кисунько поставил задачу разработать вычислительную систему с производительностью 100 млн. оп./с. В 1969 году это было практически невозможно — мы работали на уровне ~1 млн. оп./с на один процессор, за рубежом не превзошли уровень 3–5 млн. оп./с. Тогда возникла идея многопроцессорного вычислительного комплекса (МВК) “Эльбрус”. Роль главного конструктора данной темы С.А.Лебедев предложил мне и настоял на своем, сколько я его ни упрашивал самому возглавить разработку, хотя впоследствии он с большим интересом относился к этой работе. Основная идея нового комплекса — использовать многопроцессорную архитектуру не только для повышения надежности, как это было до сих пор, но и в целях увеличения производительности. Машину заложили в 1970 году. При этом мы изучали лучшие достижения того времени, такие как проект Манчестерского университета MU-5, американские разработки — ОС Multics (General Electric), ЭВМ фирмы Burroughs, ЭВМ серии IBM. Но в целом “Эльбрус” не похож ни на какую из них — это полностью отечественная разработка. Мы создали многопроцессорную структуру, где при увеличении числа процессоров производительность [на каждый — А.Б.] практически не падает. Нам говорили, что это бесполезное дело — по данным исследований IBM, уже четвертый процессор не давал прибавки производительности. Однако в “Эльбрусе” заложены такие схемотехнические, архитектурные и конструкторские решения, благодаря которым производительность МВК практически линейно возрастает при увеличении числа процессоров до десяти.

Мы немало помучились, но довели работу до конца и в 1985 году сдали “Эльбрус-2” госкомиссии. Его производительность составляла 125 млн. оп./с на восьми процессорах — два считались резервными. МВК строился по модульному принципу, с учетом особенностей обеспечения надежности, главным образом – достоверности выдаваемой информации. Достоверность имеет огромное значение: ведь неправильное управление ракетой может привести к человеческим жертвам. Мы на практике испытали множество подобных ситуаций, поэтому на всех создаваемых вычислительных комплексах особое внимание уделяли правильности выдаваемой информации. Дальнейшим развитием “Эльбруса-2” должно было стать введение векторных процессоров. Разработанный нами векторный процессор имел быстродействие порядка 200–300 млн. оп./с. Три–четыре таких процессора в составе МВК обеспечивали оптимальное сочетание скалярных и векторных операций. На тот момент это была бы одна из наиболее высокопроизводительных машин в мире — ~1 млрд. оп./с.»

— Если были столь удачные разработки, несмотря на отсталую элементную базу, почему же сегодня нет отечественных высокопроизводительных ЭВМ?

«Было бы удивительно, если бы они были. Основные разработки в области суперЭВМ — векторный процессор МВК “Эльбрус”, ЭВМ “Электроника ССБИС”, модульный конвейерный процессор (МКП), проект ОСВМ РАН — были закрыты деятелями вышестоящих организаций.

...конструкторская документация векторного процессора уже была принята заводом-изготовителем. Но эти работы прекратили по совету Б.А. Бабаяна и ставшего директором ИТМиВТ Г.Г. Рябова. Перед моим уходом из ИТМ и ВТ была поставлена очень интересная разработка — модульный конвейерный процессор (МКП). Его главным конструктором был А.А. Соколов – чрезвычайно талантливый человек. Он очень многое сделал и для создания БЭСМ-6, большой вклад внес в М-20, был главным конструктором АС-6. Идея МКП — возможность подключения процессоров с различной специализацией (радиолокационная обработка, структурная обработка, быстрые преобразования Фурье и т.д.). У МКП было несколько счетчиков команд, поэтому он мог работать с несколькими потоками команд. Одновременно на едином поле памяти в процессоре выполнялось до четырех потоков команд. Это была абсолютно новая и очень интересная работа, на новой элементной базе.»

— Может быть, в сложной экономической обстановке разработка суперЭВМ — дело не первостепенной важности?

«СуперЭВМ определяют национальную безопасность и экономическую независимость государства. Без них невозможны передовые исследования во многих областях, например в атомной энергетике, самолетостроении, фармакологии, биологии, генетике и т.д. На всю страну может быть несколько таких машин — в США всего 3–4 суперЭВМ с производительностью в несколько сот FLOPS (1012 оп./с), но без них государство не может развиваться в научном и технологическом направлении и быть на уровне передовых держав. Поэтому США всегда будут держать эмбарго на поставки современных суперкомпьютеров. Значит, нам нужно изобретать такие ноу-хау, использовать такие структурные схемы, которые позволят на нашей отсталой элементной базе строить то же самое, что и они — на своей сверхвысокопроизводительной. Это можно делать. Например, С-300 успешно конкурирует с более современным американским ЗРК Patriot, несмотря на то, что управляющая ЭВМ нашего комплекса построена на ИС 70-х годов, а мы уже тогда отставали по элементной базе более чем на десять лет. То же самое относится и к суперЭВМ. Конечно, нельзя сделать хорошую машину на плохой элементной базе. Но можно чем-то пожертвовать. Наша разработка ОСВМ позволяет на отечественной элементной базе построить машину с производительностью ~1015 FLOPS, на которую замахиваются американцы, однако потреблять энергии она будет в десятки раз больше, чем их — физику не обманешь, разрешающая способность интегральной технологии у нас значительно хуже. Мы нашли такие схемотехнические решения, которые во многом исключают задержки распространения сигналов внутри машины. Это позволяет раздвинуть блоки и обеспечить жидкостное охлаждение, тем самым компенсировав высокую рассеиваемую мощность ИС. Потреблять такая ЭВМ будет десятки мегаватт, что вполне допустимо, поскольку на страну необходимо 2–3 таких машины.»

Узнаете подход? Да, опять «танки». И — успешно конкурирующие с зарубежными, казалось бы, более современными и навороченными. А что размером побольше — так оно и надежнее.

А как же персоналки? Знаете, и они появлялись потихоньку. Скажем, «ДВК-2» — это, если правильно помню, середина 80-х. Конечно, отставание было — но и года уже «застойные» с переходом в «перестроечные»... Так что опять же — дело не в социализме как таковом, а в людях, которые руководят. Впрочем, номенклатура — это отдельный вопрос.

Давайте еще один пример, наглядный.

Метро

РосБизнесКонсалтинг совсем недавно, 30 августа, разместил отличную заметку об открытии станции «Трубная», которая соединила Люблинскую и Серпуховско-Тимирязевскую линии столичного метро.

На церемонии открытия станции мэр Москвы Юрий Лужков не постеснялся отметить, что решение о возобновлении строительства было принято правительством Москвы два с половиной года назад, а до этого строительство данной станции было заморожено. Знаете, по какой причине?

Денег не было? Не-а. Лужков так и сказал, что остановка строительства обходилась во столько же, сколько продолжение работ на данной станции.

То есть — более двух лет деньги тратились впустую, а люди жили без станции метро.

А что было при социализме?

«При всех трудностях темпы строительства Московского метро не шли ни в какое сравнение с тем, как строили подземку на Западе. Создатели советского метро с гордостью констатировали: в Нью-Йорке линия метро длиной в 20 километров строилась семь лет, в Берлине на 10 километров потребовалось шесть лет. А в столице СССР линия первой очереди метро в 11,6 километра выстроена фактически в два года. Забегая вперед, отметим, что в настоящее время в Москве ежегодно вводится в эксплуатацию только 2-2,5 км линий. За время новой власти, с 1992 по 2003 год, были введены в строй линии общей протяженностью 31,5 км. Примерно столько же, сколько было построено с 1986 по 1992 год. При Сталине, еще не обладая мощной современной техникой, строили куда быстрей.

И вовсе не потому, что, как теперь любят говорить, “тогда людей не щадили”. По свидетельству того же Моргана, за все время строительства первой очереди не было “ни одного случая катастрофического порядка”. На 1 миллион человеко-дней на Метрострое был один смертельный случай. А выработанная за границей “норма” предполагала на подобных стройках один смертельный случай на 75000 человеко-дней.

“Рекордные темпы Метростроя еще более подчеркиваются тем обстоятельством, что сооружение совершенно нового типа, впервые начатое в СССР, было построено целиком из советских материалов, советскими рабочими и инженерами, не имевшими никакого предварительного опыта в этой отрасли”, — не скрывал восхищения Дж. Морган, доказывая, что Московский метрополитен — лучший в мире.»

«Почему лучшее в мире метро было построено именно в СССР? На этот счет у американского специалиста Моргана не возникало сомнений: “Прежде всего потому, что у строителей Московского метро не было стремления к прибыли, к наживе. Во-вторых, отсутствие частной собственности при централизованном контроле и строгой плановости позволило избрать трассу (направление) метро, сообразуясь только с техническими преимуществами, и расположить станции наиболее удобно”. Ему было хорошо известно о проблемах, возникавших при строительстве метро в странах, где земля была в частной собственности.»

О ленивых русских, которые не умеют работать

Отличный текст в Живом Журнале от blanqi:

«Русские для капитализма никуда не годный материал. Нет ни дня, чтобы френд-лента не извергалась на (очень мягко говоря), необязательность и недобросовестность русских исполнителей при цивилизованном обмене их труда на деньги. Тут, конечно, много личной обиды за жидкий кофе и недочиненный холодильник, за обвес и сорванную резьбу. В других странах и весях подобных непорядков тоже немало.

А все же сермяжная правда тут есть. Качество русский делает от души и для души — которая, как известно, не продается. Потому нет ничего обиднее нашему человеку, чем услыхать: “раз я тебе хорошо плачу — хорошо работай”. Не по-человечески это, не по-людски, не по-нашенски. Ты не деньгой дави, а уважь и говори как с равным. А какой хозяин или богатый покупатель хочет и может говорить как с равным? Русский хозяину да богатому на слово о равенстве не поверит. Нет — ты будь равным, на деле и в душе стань равным... А не можешь — держи свой не подлежащий починке после ремонта газовым ключом мобильник. Иди — предъявляй претензии, занюханный “цивилизованный потребитель”.

И это еще не все. Еще на метафизический вопрос “зачем” ответь. Чтобы ясно было, “зачем” это малое, “зачем” главное и как малое в главное вставляется. Вот тогда — ТОГДА! — результат будет. Аж все закачаются. А для суеты мирской мы ломаться не станем.

Так что нет места русским при капитализме — хоть рублем бей, хоть дубинкой.

Незачем нам тут быть.

Плохо, да? — Хорошо!»

 

Конечно, никто не говорит, что написанное в контракте выполнять не надо. Но особенность русского характера именно в том, что «в обязаловку», в том числе и по контракту, он все и сделает «лишь бы по контракту», а вот на энтузиазме, когда разделяет конечную цель, сделать «на ять».

Есть такая старая притча. Идет путник, навстречу ему некто несет огромный камень. За ним — второй, третий...

— Что ты делаешь? — спросил путник у первого.

— Тащу камень, — вытирая пот, ответил тот.

— Что ты делаешь? — спросил у второго.

— Выполняю свою работу.

— А я — строю самый прекрасный в мире Храм, — ответил тот и легко понес камень дальше.

Конечно, «Храм» здесь не имеет религиозного смысла — просто притча старая, и все глобальные общественные идеи некогда были так или иначе связаны с религией. Но суть, думаю, понятна.

Русские могут строить Великое, но не особо любят «просто выполнять работу» и уж тем более — бессмысленно «таскать камни».

При этом нельзя сказать, что «русские ленивы». Просто отношение к работе весьма отличается от методичного подхода, свойственного так называемой «протестантское этике». У них главным стимулом к работе являются деньги (изредка более первична власть). А вот русский человек эффективно работает тогда, когда работа — часть его жизни, «второй дом», и работает он на обустройство этого дома, а не «на дядю-капиталиста».

При этом «конвейер» (так называемый «тейлоризм») русским противопоказан. Для нашего климата характерен авральный метод работы: летом надо успеть посеять и собрать урожай, а после уже можно отдохнуть.

В. Милитарев, «Русская национальная идея на экспорт»:

«Всюду, где у русского есть возможность готовиться к экзаменам за неделю перед сессией, он, как правило, сдает предметы на одни пятерки. И при этом, если предметы полезные и нужные, помнит их всю жизнь. В этом содержится еще одно важное составляющее нашей трудовой этики. Мы хорошо знаем, что такое труд, любим работать, но мы также очень ценим праздность и отдых, что отсутствует в классической протестантской и католической модели. И потому, когда сейчас Запад захлестывает волна гедонизма, она оказывается плохо совместимой с традиционной этикой.

Русский человек считает, что работу надо обязательно сделать. Но если ее можно сделать за два дня, то лучше так, чтобы оставшуюся неделю отдыхать. Если ее можно сделать дома, то лучше так и поступить, приходя на работу раз в неделю для проведения планерок. Так что на нашу мораль хорошо ложится постиндустриальная модель работы, в том числе с распределенным надомным или удаленным трудом. Действительно, среднему русскому человеку невыносима мысль о каждодневном присутствии от и до.»

А вот другая цитата («Комсомольская Правда», 19 июля 2006):

«Любим мы самокритику: вот, мол, руки у нас не из того места растут! Но ведь это как посмотреть: если на нашу автомобильную промышленность — то да, такие бы руки пообрывать! А если на космическую, то вроде у нас все в порядке... Безрукие мы, когда дело касается конвейера, поточного производства. Изобрести что-нибудь эдакое — это мы всегда пожалуйста! А довести свое детище до серии, поставить его производство на промышленную основу, увы, нам не по зубам. Ну не умеем мы работать по шаблону, строго следуя технологии. У нас мозги по-другому устроены. Русские сильны там, где требуются необычные идеи. Во многом это связано с традициями “избыточного” образования. Нас учат всему сразу, перекармливают информацией. В результате у выпускника российской школы знания из головы быстро улетучиваются (кто помнит физику, кроме физиков?!), но зато остается нестандартное мышление, способность находить неожиданные решения задач, генерировать идеи... Потому что из разных областей науки мы выносим не ответы на вопросы (то есть знания), а подходы к поиску ответов.

Мы по сути своей остались крестьянами и ремесленниками, которые работают в одиночку: от нуля до конечного продукта. И отвечают за результат. Поэтому мы по своему менталитету скорее творцы шедевров, чем производители ширпотреба.»

 

Да, еще осталось про равенство. Некоторым, думаю, не понятно, как это — держать себя (директора, менеджера или еще кого) на равных с каким-нибудь грузчиком-алкоголиком.

Но «держаться на равных» — это же не значит «всенепременно пить на брудершафт»! Все просто: даже грузчика надо держать за человека, а не за рабочую скотинку. И с этим человеком надо делать общее дело.

С. Метик, «Презревшие равенство обречены на рабство»:

«Но какое равенство возможно, например, между руководителем строительного треста и бульдозеристом, работающим на одном из его участков? Между главой администрации города и делопроизводителем? Между президентом страны и рядовым гражданином, наконец? Разве равным уровнем свободы они обладают? При всей кажущейся парадоксальности, тем не менее, все они должны быть равны и обладать примерно равным уровнем свободы, имея в виду именно свободу, а не самодурство или безнаказанную возможность своекорыстного интриганства. Дело в том, что цепочка команд, поступающая к бульдозеристу, направлена не на получение выгоды управляющим треста или начальником участка, а на максимально эффективное использование труда бульдозериста в интересах общего дела. Свобода бульдозериста направляется более высоким уровнем компетентности, но никак не подавляется. Представьте, вам нужно вызвать такси. Вы набираете номер диспетчера и через считанные минуты едете домой. Диспетчер выяснил, кто из водителей ближе всего и дал указание таксисту. Была ли при этом ущемлена его свобода? Конечно, нет. Таксист принял разумное распоряжение и без промедления выполнил. Вот на таком принципе и должна быть организована вся жизнь общества, когда любое указание не подавляет, а стимулирует свободу поступать наилучшим образом. То есть, невзирая на функциональные различия, каждый член общества в рабочее время свободен действовать наилучшим образом в интересах дела, а во время отдыха имеет равные с другими возможности для удовлетворения своих духовных и физических потребностей.

Была ли несвобода в советском обществе? Да, была. Но совсем не в том месте, куда тыкала пальчиками академическая шпана. Были непростительные ограничения свободы делать дело, созидать, творить, создавать новое. Следовало раскрепостить инициативу, фантазию людей, освободить от чрезмерной регламентации, от устаревших инструкций, одновременно усиливая ответственность на всех уровнях по результатам труда. И, прежде всего, ответственность власти, органов управления и планирования. Не “свободы” торговли, в том числе торговли людьми, ждало общество от перестройки, а свободы честно и добросовестно трудиться на благо страны и народа. Не “зарабатывать”, а свободно жить и работать хотели люди. В равенстве и справедливости.»

 

Ну как, улавливается закономерность?

Да, при Советском Союзе (после Сталина, по нарастающей) качество изделий народного потребления оставляло желать лучшего (а до этого — были куда более важные задачи). Но при этом все в порядке с космической техникой, даже с компьютерами все было очень неплохо, пока «сверху» не началось самодурство.

Чем это объяснить?

Все на поверхности.

Дело не в том — как часто заявляется русофобами — что-де русские все силы бросили на ракеты, а остальное оставили на уровне Верхней Вольты. Конечно, ширпотреб был слишком уж задвинут на задний план, но мастерство-то — не пропьешь!

Пропивать его, как оказалось, и не надо. В космической отрасли, оборонке и т.д. люди трудились на любимой работе, чувствовали, что занимаются важным делом и так далее. Проще говоря, работали куда ближе к тем условиям, в которых и должен работать русский человек.

А вот выпуск ширпотреба как-то не тянет на приобщение к чему-либо Великому. Только как часть более глобального процесса: мол, я не просто стою у станка и делаю детали, а эти детали нужны для Стройки Века. Или — не просто шью рубашки, а делаю одежду для Нового Советского Человека, который Свершит чего-нибудь эдакое. «Эдакое» может быть чем угодно — от освоения космоса или дна океана и до массовых расстрелов, но всенепременно должно быть Великим.

«Мы наш, мы новый мир построим» — хорошо. Даже «Наш ответ Чемберлену» — тоже очень неплохо. «Пятилетку — в три года!» — отлично. «Родина-мать зовет!» — великолепно.

А вот «Экономика должна быть экономной»...

Когда советские люди строили социализм, проводили индустриализацию, когда воевали с немецкими оккупантами, когда отстраивали страну после войны, — вопрос Великого не стоял, он был ясен. А вот потом...

Профанация идеологии

Помнится, когда я учился в школе, у нас раз в неделю были так называемые политинформации. Несколько раз я сталкивался с либеральными криками по их поводу: мол, советские сатрапы и палачи заставляли бедных деток не просто учиться в школе, но еще и политикой интересоваться. Незабудемнепростим!

Но дело не в самих занятиях. Наоборот: понимать, что происходит в мире, очень полезно, и возмущаться против могут только те, кому нужны не привыкшие думать исполнители. Суть в том, как эти занятия проходили. А очень просто: каждый должен был принести в класс какую-то заметку их газеты по теме, нескольких вызывали к доске они зачитывали то, что принесли. Все. Ни обсуждения, ни рассуждений... Формальность.

Или, помню, когда нас приняли в пионеры, пионервожатая решила устроить что-то типа «тимуровского движения» и отправила класс обойти дома и составить список ветеранов, которые нуждаются в помощи (причем город на 40 тысяч жителей, частных домов много). Обошли. Составили. Пенсионеры искренне радовались — нет, не предлагаемой помощи, а тому, что про них помнят. А через несколько дней пионервожатая потеряла тетрадку с записями. Повторно обход делать не стали: мероприятие по учету выполнено, что еще надо?

А как принимали в комсомол! Очередь в кабинет, где у тебя принимают строгий экзамен. На нем задавалось три вопроса: «Что такое демократический централизм?» (если я правильно помню термин), «Подписался ли ты на “Комсомольскую правду”», и «Расскажи, за что комсомол получил один из своих шести орденов» (орден назначал спрашивающий). После чего имярек переставал быть пионером и становился комсомольцем.

Ну а теперь представьте картину: торжественный прием массы народу окончен, все пионеры приняты и уже разошлись по домам комсомольцами. А комсомольцам пионерские галстуки уже не нужны — и урна на выходе из горкома комсомола забита этими галстуками доверху...

 

Во времена так называемого «застоя» официальная идеология была чем-то вроде тренинга «осознанной глупости» по Кастанеде. Все (за редким исключением) понимали, что коммунизма в ближайшем будущем не ожидается, хотя Хрущев обещал его еще в 70-х, что жизнь тихо-мирно идет своим чередом и не более того. Уверенность в завтрашнем дне — есть, великих свершений не предвидится, можно спокойно загнивать, как в болоте. Застой.

И чем дальше, тем хуже...

Вот, скажем, Горбачев говорил так: «социализм, к которому мы движемся в ходе перестройки, — это общество, опирающееся на эффективную экономику, на высшие достижения науки и техники, культуры, на гуманизирование общественной структуры, осуществившее демократизацию всех сторон общественной жизни и создавшее условия для активной творческой жизни и деятельности людей» («Социалистическая идея и революционная перестройка» (Правда, 26 ноября 1989 г.).

Сгодится на великую идею?

 

Коммунистическая идея изжила свое, оставшись лишь в виде пронафталиненной мумии, которую время от времени перетряхивали: «как сказал великий Ленин» или там «Маркс писал, что», но не более того.

Убрали даже естественную идею патриотизма: все хорошо, за свою страну не надо бороться. Все тихо и спокойно...

Это не удивительно, классики марксизма сами писали, что наступит изобилие, государство отойдет в прошлое....

За диктатурой пролетариата лежит рай земной, “высшая фаза коммунистического общества”, в котором «с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы, и все источники общественного богатства польются полным потоком» (с) К. Маркс.

«нечего будет подавлять, не будет и надобности в особой силе для подавления, в государстве... На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами» (с) Ф. Энгельс

«Настанет эпоха, когда "поколение, выросшее в новых, свободных общественных условиях, окажется в состоянии выкинуть вон весь этот хлам государственности» —Энгельс Ф., Введение к работе К. Маркса «Гражданская война во Франции» (оба постарались)

Так чему же удивляться? Русский не будет хорошо работать просто потому, что надо работать, чтобы выживать — объяснялось выше.

Тоталитаризм

Считать ли тоталитаризм недостатком — спорный вопрос.

Да и опять же — что считать тоталитаризмом, а что — нет?

Скажем, стандартное заявление: «в СССР не было свободы слова». А сейчас в эРэФии — вроде бы демократия? Ознакомьтесь тогда с практикой применения 282-й статьи УК. Или, например, в Германии сейчас — нет тоталитаризма? А попробуйте усомниться (не высказаться, что точно не было, а именно усомниться) в том, что во времена Великой Отечественной в неиллюзорнах топках холокоста нашли свой бесславный конец шесть миллионов евреев.

Ну или еще одно стандартное заявление: «в СССР не пускали за границу».

Как это не пускали? Очень даже пускали. Писателей, ученых, артистов и так далее. Еще бы заявили, что дипломатов не пускали — а ведь если «не пускали» в общем виде, то подразумевается именно «всех вообще».
Ах, пускали, но не всех, а избранных? Простой народ не пускали?

Моему отцу два раза предлагали поехать в качестве специалиста (мне тогда еще и года не было, и он не поехал) — один раз в Африку, другой раз — в Америку. И в Чехии он был на международном конгрессе. Обычный инженер на мясокомбинате.

Вполне можно было выехать в страны Варшавского Договора по путевке, например.

Или вы про то, что дворник не мог вот так взять и поехать куда угодно? А сейчас, извините, — может? На какие шиши?

Вот что очень удивляет, так это странное такое восприятие действительности — мол, если запрещено что-то «просто так», это очень и очень плохо; а если народ ограблен собственным правительством и у него денег нет, чтобы воспользоваться разрешением — так это все нормально.

Не могу не процитировать заметку из ru.politics:

«Исходя из рассуждений Прогрессивной Опчественности™, тоталитаризм, это когда:

• По чистым улицам ходят красивые женщины, толкая перед собой коляски, опрятные старики и старухи, не озабоченные поиском пустых бутылок, по вечерам — уставшие мужчины, но по их глазам видно, что они занимаются делом.

• Любой талантливый молодой человек с окраины промышленного города может стать выдающимся производственным или государственным руководителем. А если же у него нет таких способностей, он всегда получит специальность, которая позволит ему содержать семью, не работая на износ за прожиточный минимум.

• В стоимость предметов первой необходимости не входят затраты на содержание различных паразитирующих элементов. Полезные ископаемые и энергоресурсы производятся, исходя исключительно из национальных интересов.

• В школе и высших учебных заведениях обучают только необходимым предметам и делают это качественно и бесплатно.

• Установлен постоянный контроль за состоянием здоровья каждого члена общества, в первую очередь — ребенка, с принятием по необходимости соответствующих мер. Регулярные занятия спортом и здоровый образ жизни положены в основу сохранения здоровья членов общества.

• Беременная женщина и ребенок объявляются главной ценностью и предметом заботы общества. Преступления против данных категорий караются максимально жестко, смягчающие обстоятельства не рассматриваются.

• Пожилые люди и инвалиды живут, а не выживают.

• Люди употребляют алкоголь в честь праздников и радостных семейных событий, а не заливают горькой свою несчастную судьбу.

• Люди не опускаются до того, чтобы ради сомнительных удовольствий толкать своих сыновей в криминал, а дочерей — на панель.

• Молодые женщины, не имеющие соответствующего образования по каким-либо причинам, имеют возможность обеспечивать себя, и в случае, если они — матери-одиночки, своих детей иными способами, кроме как ложиться под каких-либо обезьян.

• Служба в армии, правоохранительных структурах или специальных службах является предметом гордости служащих и членов их семей.

• Криминал не романтизирован, а действительно отвергается обществом.

• Среди молодежи не является комильфо гонять по венам грязные растворы.

• Влюбленные могут держать друг друга за руки и говорить глупые и наивные вещи.

• Твой соотечественник всегда прав.»

Тем не менее в тех условиях тоталитаризм недостатком, в определенных проявлениях, все же был.

Идеология общества мумифицировалась именно что тоталитарно — тяжеловесно и во всех областях жизни.

Номенклатура

Номенклатура, проще говоря, — это класс, узурпировавший политическую власть у народа и экспроприировавший собственность (экономическую власть).

Единственное членораздельное определение номенклатуры, которое мне удалось раскопать, опубликовано в Советском Союзе в учебном пособии для партийных школ «Партийное строительство»:

«Номенклатура — это перечень наиболее важных должностей, кандидатуры на которые предварительно рассматриваются, рекомендуются и утверждаются данным партийным комитетом (райкомом, горкомом, обкомом партии и т. д.).

Освобождаются от работы лица, входящие в номенклатуру партийного комитета, также лишь с его согласия. В номенклатуру включаются работники, находящиеся на ключевых постах». Словарь неологизмов поясняет, что термин «номенклатура» обозначает и всех лиц, занимающих такие посты».

Спросите, а что в этом такого? Ну, есть важные должности, они всегда есть. В чем проблема?

Процитирую книгу М. Восленского, которая так и называется: «Номенклатура». Книга, честно говоря, специфически-диссиденсткая, я бы не стал ее рекомендовать для обязательного прочтения. Иногда она даже умиляет — мол, номенклатурщики из ЦК КПСС получают денег в пять раз больше, чем среднестатистический гражданин! А еще льготы всякие! Вот вам «ужасы нашего Кремля»:

«Это не все. Завсектором имел “кремлевку” — гордость удачливого номенклатурщика. Это талоны на якобы “лечебное питание”, но выдавались они не по болезни, а по номенклатурной должности. На каждый день полагалось 3 талона: завтрак, обед и ужин. Однако почти все обладатели “кремлевки” предпочитали брать полагающиеся им продукты в виде пайка, во всяком случае за завтрак и ужин. Паек состоял из набора самых первоклассных продуктов, которые ни в каких магазинах Москвы нельзя достать.

Паек отпускался в кремлевской столовой на улице Грановского, дом 2, а также в Доме правительства, в закрытом распределителе по улице Серафимовича, дом 2. Американский журналист Хедрик Смит в своей книге “Русские” очень точно нарисовал картину разъезда номенклатурных чинов и их жен, торопливо выходящих из неказистой двери со стеклянной табличкой “Бюро пропусков”. Выходят они с пухлыми свертками в коричневой бумаге и садятся в ожидающие их лимузины. Смит не описал другую категорию: шоферов и домработниц, которые везли для своих хозяев многоэтажные судки с кремлевским обедом. Обед столь обилен, что его вполне хватает для целой семьи, и многие номенклатурные дамы предпочитали брать этот отлично приготовленный обед, нежели полагаться на кулинарные способности и честность своей кухарки.»

Книга, знаете ли, была в первый раз опубликована в 1980 году (на немецком языке). Следовательно, написана была чуть раньше. Сравните претензии к партноменклатуре в то время и то, что творится в эРэФии сейчас...

Восленский цитирует И. Е. Штейнберга, наркома юстиции в первом правительстве Ленина после вхождения в него левых эсеров, который уже в те года говорил о начале образования новой касты: «опьянение властью: наглость и безнаказанность, издевательство над человеком и мелкая злоба, узкая мстительность и сектантская подозрительность, все более глубокое презрение к низшим, одним словом, господство.»

В те же годы находившийся в эмиграции Николай Бердяев отмечал: «Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую. Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Это и происходит...»

Ну и сам Восленский подметил очень метко:

«Каждый номенклатурщик имеет свой отведенный ему участок властвования. Здесь заметно сходство режима номенклатуры с феодальным строем. Вся номенклатура является своеобразной системой ленов, предоставляемых соответствующим партийным комитетом — сюзереном его вассалам — членам номенклатуры этого комитета. Известно, что на заре средневековья эти лены состояли не обязательно из земельных наделов, но, например, и из права собирать дань с населения определенных территорий. Не кто иной, как Маркс, писал о “вассалитете без ленов или ленах, состоящих из дани”. Номенклатурный “лен” состоит из власти.»

Особенностью номенклатуры было то, что те, кто в нее попал, в подавляющем большинстве случаев оставался в ней уже навсегда. Если некто лажал на своем месте, его, конечно, переводили на другое. Иногда — даже с понижением. Но, тем не менее, в номенклатуре он оставался. И — руководил. Что характерно, было практически безразлично, чем именно. Из одной отрасли производства могли перевести в любую другую, назначить заведовать каким-либо «сектором» и так далее.

Как думаете, можно ли уметь руководить всем, чем угодно? Я, может быть, консервативен, но считаю, что надо иметь какое-то представление о том, чем управляешь.

Но ладно — можно представить теоретически некоего гениального управляющего, который мгновенно понимает систему любого производства, связи с поставщиками, смежниками и так далее, а заодно «на ять» знает психологию, социологию, чтобы быть способным продвигать идеологию... Ну и так далее. Почетный Леонардо Советского Союза.

А можете представить, что таких вот — много?

Положение номенклатуры, практически закрытый вход в ее ряды «снизу», не-отсеивание кадров из-за профнепригодности, а позже — пристраивание «на теплое место» своих детей. Ну и так далее, и тому подобное...

Как будет себя вести посредственность, селекционированная путем отрицательного отбора, на ответственном руководящем посту? Не трудно догадаться: любыми путями брать на себя как можно меньше ответственности.

Очень ярко процедура принятия решения описана тем же Восленским:

«Секретарь комитета даст указание заведующему отделом подготовить проект решения, сообщив при этом, в каком духе он должен быть составлен.

Заведующий отделом сам, конечно, ничего писать не будет: это ниже его достоинства, он должен только подписывать, визировать или писать резолюции на бумагах. Он поручит заведующему соответствующим сектором или руководителю группы представить ему к определенному сроку подготовленный проект.

Заведующий сектором тоже сам писать не будет: он, правда, больше визирует, чем подписывает, и больше разъясняет устно, чем пишет резолюции, но сочинять текст решения тоже ниже его достоинства; немаловажным соображением является также то, что если он просто одобрил, то в случае неудачи всегда можно отговориться спешкой или самокритично признать недосмотр, а если бы он писал, то ответственный — только он. Поэтому заведующий сектором вызовет того из своих сотрудников, к компетенции которого относится подлежащий решению вопрос, и — уже подробно — изложит ему свои соображения насчет проекта решения.

Сотрудник, вернувшись в свою комнату, не сразу возьмется за перо. Он знает, что он и есть ответственный. Поэтому чем щекотливее дело, тем тщательнее он постарается разложить ответственность. Он поговорит с коллегами из тех отделов, компетенцию которых вопрос в какой-либо мере затрагивает, а также с руководителями заинтересованных ведомств. Ему, однако, даже в голову не придет поговорить с юристом; в партийных органах, в противоположность другим ведомствам, нет юрисконсультов: номенклатура стоит над законом.

Затем он сядет писать проект (если имеется проект, представленный ведомством, то опираясь на его текст). Решение бывает в большинстве случаев коротким. Если же речь пойдет о длинной резолюции, то готовить ее будет целая группа людей. Впрочем, такие резолюции пишут лишь для пленумов, конференций и съездов, то есть для постановки на сцене, бюро и секретариаты ограничиваются краткими — в пару строк — решениями.

Проект составлен и двинется наверх. Он будет показан заведующему сектором. Согласованный с ним вариант будет с визой заведующего сектором направлен заведующему отделом (или его заместителю). После того, как и на этом уровне текст полностью согласован, он будет в нужном количестве экземпляров, подписанный заведующим (или заместителем заведующего) отделом и заведующим сектором, представлен секретарю комитета. Когда, наконец, проект решения, как принято говорить, “доведен до кондиции”, он будет поставлен на рассмотрение и голосование бюро или секретариата комитета.»

Представляете скорость принятия решений? При этом: чем вопрос ответственнее, тем больше риск, а рисковать-то не хочется... Поэтому в лучшем случае все утопает в согласованиях. Первый принцип бюрократа: «чем больше бумаг — тем лучше». А в худшем случае все просто тормозится, «кладется под сукно». Зачем брать на себя ответственность? Ничего не делая, не ошибешься!

Понятно, что такой подход приводит к крайней консервативности — и прогресс останавливается, новое сдерживается... Результаты ясны, да и многие их еще застали.

Ну и для полного понимания ситуации умножьте нежелание брать на себя ответственность на стремление контролировать все и вся.

«Такими решениями регулируются не только вопросы большой политики. Класс номенклатуры установил свою безраздельную монополию на решение не только всех сколько-нибудь существенных, но даже многих несущественных вопросов в стране.

Приведем пример.

Допустим, некоему академику исполнилось 60 лет. По этому случаю принято награждать юбиляра орденом — обычно Трудового Красного Знамени. Громоздкая машина Академии наук СССР тщательно изучит этот рутинный и, в общем, пустяковый вопрос, напишет мотивированное представление к награде, снабдит его всеми документами и вообще всячески продемонстрирует, что юбиляр — не какой-нибудь либерал, а честный советский академик, пусть даже обогативший больше себя, нежели науку, но, соответственно, благодарный за эту возможность и потому без лести преданный партии и правительству. И все же Президиум Верховного Совета СССР не издаст Указа о награждении этого достойного человека, пока не получит трехстрочной выписки из протокола Секретариата ЦК КПСС с примерно таким текстом: “1001. Рекомендовать Президиуму Верховного Совета СССР наградить академика Неучева Митрофана Митрофановича за заслуги в развитии советской науки и в связи с 60-летием орденом Трудового Красного Знамени”.»

 

Не могу не привести рассуждения Ю.Мухина в книге «Убийство Сталина и Берии»:

«...чувствуется какая-то усталость и, я бы сказал, минутное малодушие Сталина. Он ведь настойчиво и абсолютно серьезно просил освободить себя от роли вождя партии и, как я уже писал выше, от автоматически доставшейся ему вместе с должностью генсека роли вождя всего народа. Наверняка в этот момент невыносимая тяжесть ответственности придавила его, и он попытался облегчить ее, уйдя на вторые роли в государстве. Когда ему это не удалось, он попытался избавиться от ответственности косвенно — разжаловать свою должность в простые секретари. Больше он такого малодушия никогда в жизни себе не позволял, но нам ведь интересна реакция остальной верхушки ВКП(б) — почему они его не отпустили, почему даже слушать его не захотели?

Почему его не освободили?

Попробуйте это понять: те, кто мог его заменить, сами как огня боялись должности вождя и как огня боялись остаться без вождя. Почему?

Потому, что всяких благ у них было и так больше, чем у Сталина, а Сталин снимал с них личную ответственность за их собственные решения. При вожде они могли, не работая, не вдумываясь, не вникая, болтать что угодно и как угодно критиковать самого вождя. Это ведь было просто “их мнение”, оно могло быть и ошибочным, ведь, как всем известно, и умный человек может ошибиться. “Если я не прав, то пусть вождь пояснит мне, в чем я не прав”. А у вождя любое мнение — это решение, он за него отвечает, он не имеет права ошибаться. Даже если это решение Политбюро навязывает ему, вождю, большинством голосов, то и тогда только он виноват — как же мог он, вождь, просмотреть дурацкое решение коллектива? Как мог не убедить остальных, что оно неправильное? Он же вождь, а они просто члены Политбюро.

Заметьте, если бы Пленум удовлетворил просьбу Сталина хотя бы во второй части, то Рыков, глава правительства и председательствующий на заседаниях Политбюро, стал бы вождем страны. Поскольку кем бы был Сталин в этом случае? Правильно, одним из пяти секретарей ВКП(б) и только. Но посмотрите, это ведь именно Рыков сделал все, чтобы предложение Сталина об упразднении должности генсека не прошло. Он категорически не хотел сам быть вождем! Почему?

Ведь при Сталине Рыков мог работать как попало — какие к нему претензии, если он просто выполняет решения Политбюро, где главным является вождь правящей партии? А исчезнет вождь, то на кого Рыкову свалить ответственность за свои лень и тупость?

Вспомним еще раз “шахтинское дело”. Сталин, вождь партии, на Политбюро предлагал помиловать осужденных к расстрелу, а Бухарин сагитировал остальных членов Политбюро их расстрелять. Кого нынче винят в этом расстреле? Бухарина? Да нет, винят вождя — Сталина.

Остальные, не претендующие на роль вождя, члены ЦК и слушать не хотели Сталина по другим причинам. Он решал их вопросы, он умел вникнуть и разобраться во всем, с ним можно было делать дело. А ведь дело членам ЦК надо было делать обязательно: не сделаешь — потеряешь власть, а потеряешь власть — что будешь делать? Просить, чтобы просто расстреляли, а не сожгли живьем в паровозной топке, как Сергея Лазо?

А если Сталин уйдет, то с кем это дело делать? С алкашом Рыковым? С “Колей-балаболкой” Бухариным? С “коммунистической обломовщиной” Каменевым? Нет, жизнь дороже! Поэтому, пока потеря власти для большевиков вела к смерти их лидеров (членов ЦК), Сталин не имел никаких шансов покинуть должность вождя. По крайней мере он был нужен до победы над Гитлером — до того момента, когда быть коммунистом стало уже безопасно.

Если бы Сталин мог найти какой-то способ не снимать с должностей всю эту ленивую и тупую “коммунистическую обломовщину”, не заменять ее деятельными, умными и работящими кадрами, то эти люди никогда бы и не подумали изменять Родине и организовывать заговоры против Советской власти. Не было бы и 1937 г. Но с этими “революционными болтунами” на шее идти вперед было невозможно, их приходилось оттаскивать от государственных кормушек, и они зверели.»

 

Завершая тему номенклатуры, сделаю два примечания.

Во-первых, не следует понимать сказанное как агитацию против бюрократии как таковой. Бюрократия, будучи применяемой по назначению, и при этом контролируемая, выполняет очень важную функцию — она следит за тем, чтобы все «двигалось по рельсам и по расписанию». Но при этом важно, чтобы у бюрократии не было власти. Чтобы, когда нужно внедрить что-либо новое и прогрессивное, решение принимали НЕ бюрократы. Подробнее о вопросе — в моей статье «Вертикаль или горизонталь власти?».

Во-вторых, номенклатура никуда не исчезла. Во времена так называемой перестройки она радостно ратовала за антинародные реформы во главе с номенклатурщиком Горбачевым, которые передал эстафету номенклатурщику Ельцину... Ну и сейчас поизучайте биографии Правительства РФ на предмет «кто они были при советской власти», думаю, вам будет интересно. Да и принципы те же остались. Совсем наглядный пример — пост министра обороны страны. Ну как может быть на такой должности гражданский, шпак?!

Интернационализм

Наконец-то мы добрались до самого крупного недостатка СССР.

Именно интернационализм (особенно если учесть его влияние на номенклатуру, в которой русских было непропорционально мало) способствовал постоянному снижению жизнеспособности СССР. Давайте разберем вопрос подробнее — хотя многим роль интернационализма очевидна, все же не все понимают суть вопроса.

Вот, скажем, такое мнение:

«Ну ладно, есть оголтелая кучка... в голос вопят о геноциде русского народа. Для того, чтобы с ними стало все ясно, достаточно прочесть не такие большие по объему подборки статей Пыхалова и Краснова. Но рассуждения про уничтожение русской культуры в СССР — это немного другая тема.

Если брать мои собственные воспоминания, то русская культура закладывалась в сознание советских детей с самого раннего возраста. Количество мультфильмов и книжек по мотивам русских народных сказок было впечатляющим. Да, в том же возрасте детей знакомили и с советским “эпосом” — Революция, ВОВ, детство Ленина... но где тут противопоставление? Самые первые герои, с которыми знакомились я и мои сверстники — это герои русских народных сказок и произведений дореволюционных детских писателей (Толстой, Чуковский и т.д.).

Идем дальше... С самого детства я был свидетелем дружеских посиделок своих родителей с университетскими товарищами. Как большинство русских людей, они любили петь песни. И больше половины их репертуара — это были русские народные песни с небольшой примесью украинских. Да, при этом пелись и песни из кинофильмов, и репертуар КСП, но повторю, народных было, пожалуй, даже больше. Игра на русских народных инструментах тоже была неотъемлемой частью советской культуры — на баяне обучали играть в любой муз. школе, и в самоучителях по баяну русских народных песен тоже было побольше, чем советских.

История (дореволюционная)... ее, конечно, освещали не так, как сейчас. Но понятие традиций русского патриотизма и гордости за Родину было всегда. Кутузова и Суворова во времена СССР чтили не меньше, чем героев Гражданской и Отечественной. Про русскую классическую литературу я вообще молчу — и так все ясно. Русская классическая музыка тоже ценилась в СССР, и на музыку русских композиторов ставились лучшие в мире балеты.

Конечно, глупо не признавать гонений на религию и на ту часть русской культуры, что была с ней связана. Но и то, начиная со Сталина, имелся некий компромисс — а именно Сталин был фактическим создателем советского государства. В его эпоху был снят фильм “Александр Невский”, из которого недавно холопы нынешнего режима вырезали песню “Вставайте, люди русские”. Почему-то сейчас власть такой песни боится, а Сталин — приветствовал ее.

Резюме: я готов признать некоторый удар по русской культуре в эпоху революции и двадцатые. Однако потом русская культура стала неотъемлемой частью советской.»

Примечание: Песня была не полностью вырезана из фильма, просто из нее вырезали большую часть в середине. Мол, и не придерешься — показали, и незачем этому русскому быдлу показывать единение русского народа в борьбе, видеоряд там очень и очень... Всем, кто фильм не видел, очень рекомендую найти и посмотреть.

 

Не буду спорить — русская культура была в СССР широко представлена, но при этом в рафинированном, лубочном варианте. Матрешки, баяны... А вот русская культура «психологически» — очень даже не приветствовались. Психологию народа низводили до психологии работника, пренебрегая чертами не только воина, но даже и купца. Вспомните, кто в основном торговал (и получал сверхдоходы) в СССР.

А самое интересное — то, на кого работали русские.

Но начнем, как и положено, с начала.

 

Вот, скажем, статья Д. Аманжоловой «Национальный вопрос в годы гражданской войны в России».

«Национальный вопрос, вряд ли разрешимый одинаковым для всех народов способом, в условиях революции и гражданской войны и красными, и белыми, и самими национальными элитами сводился к вопросу о типе государственного устройства.

Все программы национальных движений предполагали определение государственного статуса своих этносов. Именно стремление к легитимизации автономий — территориальных и культурно-национальных, региональных — составляло суть конфликта местных организаций и партий с центральной властью — и во многом определяло смысл и содержание межэтнических отношений.

Необходимо также иметь в виду, что идеи самоопределения в массовом сознании народов России вряд ли получили ясное толкование. Властные структуры региональных и национально-территориальных автономий всего лишь стремились к упрочению собственной власти на автохтонной территории и крайне неохотно принимали участие в междоусобной борьбе «центральных» властей.

Национальные движения при этом отнюдь не были едины и, несмотря на малочисленность, распадались на неустойчивые партийно-политические структуры. Они так и не стали самостоятельной политической силой.

Проблема осложнялась к тому же неустойчивым, дисперсным состоянием самого центра, представленного в условиях гражданской войны, с одной стороны, большевиками и руководимыми ими советами, а с другой стороны, противостоявшими им многочисленными партийно-государственными образованиями.»

«Образовывались независимые и автономные советские республики, а также автономные области. Как правило, они создавались не путем заключения договора субъекта федерации с центром, а путем декретирования нового образования сверху — после включения лояльной части местной этнополитической элиты в состав советских органов власти данного субъекта. Одновременно апробировались государственно-правовые формы союза.»

«Если для Сталина федерализм служил переходной ступенью к будущему социалистическому унитаризму, а создание упомянутой автономии (как и затем, в 1919 г., Башкирской) служило одним из приемов отражения натиска белых армий и лишения их социальной поддержки, то Ленин проявил больший политический такт и дальновидность, бульшую расположенность к компромиссам. Об этом свидетельствуют его встречи с различными национальными лидерами, выступления по национальным вопросам, в том числе на VIII съезде партии большевиков.»

«Советские автономии рассматривались лидерами большевизма не только как тактический прием в борьбе за сохранение власти. Автономные органы и их представительства в центральных органах власти были средством проведения большевистской политики на местах. В то же время “националы” пытались довести до центра свои идеи и проекты, акцентировать его внимание на конкретной этнической специфике мест.»

«Национально-религиозные чувства и политические настроения горцев Северного Кавказа отразились в клятве аскера Народной армии Совета обороны, руководившего антиденикинским восстанием. Данная на Коране, она говорила о защите “шариата, свободы и независимости народов Северного Кавказа”»

«Показательно, что современные авторы, анализирующие взаимоотношения властных структур и народов Северного Кавказа сразу после окончания гражданской войны, приходят к выводу, что идею советов, созданных на классовой основе, “внедрить в горское сознание” так и не удалось, а механизм “национального сдерживания” путем перманентных административно-территориальных преобразований не был создан — как не реализовалась в регионе и новая экономическая политика.

Лидеры этнических движений стремились, считаясь с объективными условиями и примыкая к побеждающей стороне, вырвать у руководителей новой России уступки. В то же время сами большевики не без труда добивались раскола в политическом руководстве национальных движений и выделения из них леворадикальных направлений.»

 

Еще мнение, уже публиковавшееся в «Спецназе». Игорь Пыхалов, «Пролетая над гнездом стервятников»:

«Первые годы Советской власти стали настоящим триумфом интернационалистов. Так, в своем выступлении на XII съезде РКП(б) весной 1923 года Николай Бухарин заявил, что русские должны искусственно себя поставить в положение более низкое по сравнению с другими, чтобы тем самым искупить свою вину перед “угнетенными нациями”.

О том, какие взгляды на русскую историю навязывались в то время печально известным М.Н.Покровским и его учениками, можно судить, почитав вышедшее в 1930–1931 гг. первое издание Малой советской энциклопедии. Например, про события Смутного времени там говорится следующее: “Буржуазная историография идеализировала Минина-Сухорука как бесклассового борца за единую “матушку Россию” и пыталась сделать из него национального героя” (Малая советская энциклопедия. 1-е изд. Т.5. М., 1930. Стб.229).

Особенно сильно от “историков-марксистов” досталось Богдану Хмельницкому, который, если им верить, вместо борьбы с поляками только и мечтал, как бы “предать крестьянскую революцию”: “Хмельницкий стал подыскивать нового, более сильного союзника в борьбе с крестьянской революцией, чем Польша, и нашел его в лице крепостнической Москвы, давно зарившейся на украинские земли” (МСЭ. 1-е изд. Т.9. М., 1931. стр.576–577).

Зато статья про имама Шамиля написана прямо-таки с придыханием: “Шамиль проявил себя талантливейшим организатором, агитатором и военачальником и пользовался огромнейшим авторитетом в массах. Деятельность Шамиля представляет непрерывную цепь проявлений величайшего личного геройства, соединенного с продуманным руководством массовой борьбой” (Там же. Стб.863). Именно так и не иначе! Ведь этот вождь исламских фанатиков и чеченских бандитов боролся против “колониального угнетения царской России”, “русского владычества”!

О том, насколько вредоносной и пагубной оказалась подобная пропаганда во время Великой Отечественной войны, говорил известный историк Е.В.Тарле, выступая на заседании ученого совета Ленинградского университета, находившегося тогда в эвакуации в Саратове, в начале 1944 года: “Что здесь — прогресс или регресс заключается в том, что кавказские племена живут теперь под Сталинской Конституцией, а не под теократией Шамиля, потому что шамилевская теократия была одной из самых упрощенных и самых регрессивных, самых варвароподобных форм деспотизма... Когда немцы толкались и не протолкнулись к Сочи, то они целыми тысячами прокламаций забрасывали, где они говорили, что вспомните Шамиля и т.д. Вот можем ли мы давать повод врагу говорить, что, вот, посмотрите, сами русские признают, что они производили разбойничьи набеги и т.д.?” (Е.В.Тарле. 1944 год: не перегибать палку патриотизма // Вопросы истории. 2002. №6. С.7).»

 

Из Большой Советской Энциклопедии:

«Важное место в социально-политической жизни социалистического общества занимает утверждение равноправия наций и народностей, процесс их постоянного сближения на основе общности экономической жизни, взаимного обогащения культур, укрепления единой марксистско-ленинской идеологии, последовательного проведения в жизнь ленинской национальной политики. В социалистическом обществе не только обеспечено политическое равноправие наций, но и ликвидировано унаследованное от старого строя их экономическое и культурное неравенство.»

 

А вот лично Иосиф Виссарионович в статье «Национальный вопрос и ленинизм»:

«Следует, далее, отметить, что, покончив с властью буржуазии, которая давно уже отказалась от своих старых демократических традиций, мы мимоходом разрешили задачу “полной демократизации страны”, ликвидировали систему национального гнета и провели равноправие наций в нашей стране.

Как известно, эти меры оказались лучшим средством для ликвидации национализма и национальной вражды, для установления доверия между народами.

Следует, наконец, отметить, что уничтожение национального гнета привело к национальному возрождению ранее угнетенных наций нашей страны, к росту их национальной культуры, к укреплению дружеских интернациональных связей между народами нашей страны и налаживанию сотрудничества между ними в деле социалистического строительства.

Нужно помнить, что эти возрожденные нации являются уже не старыми, буржуазными нациями, руководимыми буржуазией, а новыми, социалистическими нациями, возникшими на развалинах старых наций и руководимыми интернационалистической партией трудящихся масс.

В связи с этим партия сочла необходимым помочь возрожденным нациям нашей страны — встать на ноги во весь рост, оживить и развить свою национальную культуру, развернуть школы, театры и другие культурные учреждения на родном языке, национализировать, т. е. сделать национальными по составу, партийный, профсоюзный, кооперативный, государственный, хозяйственный аппараты, выращивать свои, национальные партийные и советские кадры и обуздать все те элементы, — правда, немногочисленные, — которые пытаются тормозить подобную политику партии.

Это означает, что партия поддерживает и будет поддерживать развитие и расцвет национальных культур народов нашей страны, что она будет поощрять дело укрепления наших новых, социалистических наций, что она берет это дело под свою защиту и покровительство против всех и всяких антиленинских элементов.»

«Обратите внимание хотя бы на следующее элементарное дело. Все мы говорим о необходимости культурной революции в нашей стране. Если относиться к этому делу серьезно, а не болтать попусту языком, необходимо сделать в этом направлении хотя бы первый шаг: сделать прежде всего начальное образование обязательным для всех граждан страны, без различия национальности, а потом и — среднее образование. Ясно, что без этого невозможно никакое культурное развитие нашей страны, не говоря уже о так называемой культурной революции. Более того: без этого у нас не будет ни настоящего подъема промышленности и сельского хозяйства, ни надежной обороны нашей страны.

А как это сделать, если иметь в виду, что процент неграмотности по нашей стране все еще очень велик, что в целом ряде наций нашей страны неграмотные составляют 80-90 процентов?

Для этого необходимо покрыть страну богатой сетью школ на родном языке, снабдив их кадрами преподавателей, владеющих родным языком.

Для этого нужно национализировать, т. е. сделать национальными по составу, все аппараты управления от партийных и профсоюзных до государственных и хозяйственных.

Для этого нужно развернуть прессу, театры, кино и другие культурные учреждения на родном языке.

Почему — спрашивают — на родном языке? Да потому, что миллионные массы народа могут преуспевать в деле культурного, политического и хозяйственного развития только на родном, на национальном языке.

После всего сказанного, мне кажется, не так уж трудно понять, что никакой иной политики в национальном вопросе, кроме той, которая ведется теперь в нашей стране, не могут вести ленинцы, если, конечно, они хотят остаться ленинцами.»

 

Достаточно цитат. Пора анализировать тему.

Для начала зададимся вопросом: целесообразна ли интернациональная тактика большевиков в период гражданской войны? Вне зависимости от догматов марксизма, подразумевавших интернационализм.

Целесообразна, и от этого никуда не деться. Представим себе, что политика была обратной. В этом случае национальные окраины неизбежно отделились бы. Кстати, в статье Аманжоловой приводится подробное описание национальной политики белогвардейцев, которые в основном не присматривались к национальным особенностям, и проиграли, в частности, и поэтому тоже.

Сейчас можно (и не так уж редко) встретить мнение, что отделение нерусских областей должно даже приветствоваться. Мол, зачем нам такая обуза?

Не будем трогать современную ситуацию, она совсем недавно обсуждалась в статье «Русский сепаратизм». А в то время положение было еще нагляднее: во-первых, конфликт с «красными» часто означал переход на сторону «белых», во-вторых — после отделения всего и вся русские оказались бы во враждебном кольце окружения, причем погранвойск еще не было и в помине, да и вообще ситуация была, скажем так, очень динамично меняющейся...

Так что как тактический прием «интернационализм» большевиками был применен правильно.

Но люди имеют привычку превращать средства в самоцель...

И тактика перешла в стратегию.

Впрочем, я не буду приукрашивать действия большевиков: интернационализм входил в марксизм составной частью, поэтому избавиться от него было невозможно без того, чтобы основательно не «доводить напильником» идеологию. И кто бы это делал, интересно?

Максимум, что удалось даже самому Сталину — это несколько почистить силовые структуры от евреев, которые там успешно обжились.

Можно сказать, что русских назначили на роль «старшего брата». Вот только не того, который «смотрит на тебя», а того, на иждивении которого находятся младшие. Которых надо кормить и воспитывать. Причем акцент делался на первом, а второе даже не подразумевалось — мол, сами воспитаются...

 

Еще в середине 80-х Г.И. Литвиновой была написана статья «К вопросу о национальной политике», которую, что показательно, не рискнули опубликовать даже во времена перестройки. Процитирую отрывки из нее.

«Во всех союзных республиках, исключая РСФСР, удельный вес коренной нации в составе студентов, аспирантов, научных и руководящих работников, высших органов власти и управления выше, чем в составе населения, в то время как в составе промышленного рабочего класса он, как правило, ниже. Перепись населения 1979 г. зафиксировала удивительный феномен: процент лиц с высшим образованием у таджиков, проживающих на территории “своей” республики в два раза выше, чем у таджиков, проживающих в соседней Узбекской ССР, хотя там они также являются коренным населением, но как бы “второсортным” коренным для Узбекистана. В аналогичном положении оказались и некоторые другие нации.»

«...в 50-е годы доходы колхозников Узбекской ССР были в 9 раз выше, чем в РСФСР, а стоимость валового сбора продуктов растениеводства за 1 трудодень по закупочным ценам в Нечерноземной зоне оценивалась в 10 раз ниже, чем в Узбекской ССР и в 15 раз ниже, чем в Грузинской ССР.

В 1960 г. самый низкий естественный прирост населения (в Эстонии) отличался от самого высокого (в Таджикистане) в 6 раз; в 1975 г. этот разрыв увеличился до 15, а в 1981 г. до 22 раз: естественный прирост населения Латвии в 22 раза меньше, чем в Таджикистане.»

«...по переписи населения 1970 г. обеспеченность занятого русского населения специалистами с высшим образованием как в городе, так и в селе оказалось в полтора-три раза ниже, чем у народов Средней Азии, Казахстана, Закавказья. Практически русские оказались по этому показателю на последнем месте из числа наций, имеющих союзные республики, тем не менее крупнейшие вузы РСФСР по-прежнему отдают до 25% своих мест для внеконкурсного зачисления представителей ранее отсталых, а ныне передовых народов, усугубляя этим новое фактическое неравенство.

Законы о бюджетах по-прежнему создают наиболее льготный бюджетный режим для республик Закавказья, Казахстана, Средней Азии. Помимо высокого (до 100%) отчисления в бюджеты этих республик от налога с оборота — основного источника бюджетных поступлений — эти республики, как правило, получают в свой бюджет все 100% подоходного налога с населения, тогда как РСФСР никогда не получала более 50%, не говоря уже о том, что эта республика никогда не пользовалась дотациями из общесоюзного бюджета.»

«...составляя в 1980 г. более половины взрослого населения страны и более 60% промышленного рабочего класса, русские составляли всего лишь 26% депутатов Верховных Советов союзных республик, 35% — депутатов Верховных Советов автономных республик и 45% — среди депутатов местных советов. Таким образом, русские представлены в высших органах власти в два раза ниже, чем в промышленном рабочем классе, что противоречит положению о ведущей роли промышленного рабочего класса.

Не лучше обстоит дело с национальной историей, наукой и культурой. РСФСР — единственная из республик, не имеющая своей Академии Наук.

 

Среди десятков томов научных исторических книг, в том числе и сборников документов, посвященных роли того или иного народа в разгроме немецко-фашистских войск, нет ни одной, посвященной роли русского народа. В любой республике, исключая РСФСР, в школах дети учат историю СССР и историю своего родного края, республики.

Это воспитывает любовь к родному краю, к своему народу, к своей нации. В русских школах учат только историю СССР.»

«Экономическая, социально-демографическая и национальная политика Советского государства должна строго подчиняться конституционному принципу равенства наций, равенства не только прав, но и возможностей реализации этих прав для представителя любой, в том числе русской, нации во всех сферах материальной и духовной жизни общества. Записанное в Программе КПСС положение о том, что “партия будет по прежнему проводить политику, обеспечивающую фактическое равенство всех наций, народностей с полным учетом их интересов, уделяя особое внимание тем районам страны, которые нуждаются в более быстром развитии” не утратило своего значения и актуальности.»

 

Каково? Русских непропорционально мало во власти. Русские трудятся на самых худших условиях. Среди русских меньше всего людей с высшим образованием и ученых — причем отнюдь не потому, что они глупее. Помните старый анекдот: «Зачем обижаешь, зачем говоришь, что диплом купил? Подарили!»?

«Братские народы» везде пропихивали своих. Ситуация очень наглядно иллюстрируется современным положением: в тех бывших республиках СССР, которые отделились и из которых русских вытеснили, сейчас ситуация с производством и т.п. просто аховая. Не говоря уже о фундаментальной науке и всем таком... Что-то всякие маленькие и не очень, но равно гордые народы не показали способностей к разумной деятельности, когда ушли «русские алкаши и лентяи».

Возникает резонный вопрос: а почему русские такое допустили?

Нередко русофобы различных мастей начинают заявлять о том, что русские-де прирожденные рабы и все такое. Глупость такого «аргумента» ясна: достаточно вспомнить историю партизанского движения (и не только в XX веке) — рабы по менталитету на партизанское движение не способны. Раб не жаждет свободы, а лишь других рабов, как говорил еще великий Ницше, — и в случае чего спокойно идет в полицаи.

Но, в самом деле, — а почему?

Проекция с себя, знаете ли.

«Если бы нам некто помог бы наладить у себя науку, производство и т.д., то мы бы были очень благодарны и помогли бы в ответ». Но так рассуждает белый человек, который знает о своей силе и воспринимает даже глобальные неприятности именно как «то, что надо преодолеть». Причем понятно, что преодоление — лишь вопрос времени, но помощь не помешает.

В том-то и дело, что русские помогали с одной стороны — представителям не-белой расы, а с другой — хотя и белым, но из лимитрофных государств (Прибалтика).

А там — психология совсем-совсем другая. В первом случае: «раз мне помогают просто так, значит, уважают; раз уважают — значит, боятся». Во втором — идет комплекс неполноценности во всем фрейдистском великолепии.

Не буду отвлекаться на подробный анализ явления — об этом кто только не писал.

 

Вот, скажем, Р.Л. Перин в «Психологии национализма», практически не касаясь непосредственно русского национализма, выделяет «национализм белой расы» и «национализм неарийских народов». И приходит к интересному выводу: первый вполне сознателен, и представляет собой скорее защитную реакцию, второй же — бессознателен, и является инструментом агрессии.

«Если национализм белой расы в основном носит оборонительный характер, то агрессия цветных лишена всяких нравственных критериев. Исходя из того, что бессознательное, к проявлениям которого мы относим и инстинкт национализма, когда-то у народов былой расы был сознательным, мы можем сделать вывод о вытеснении у них в силу разных причин приобретенного инстинкта национализма в область сознания. Отсюда ограниченность агрессии национализма арийских народов, которая чаще характеризуется как оборонительная агрессия. Можно утверждать, что инстинкт национализма арийских народов находится в “предсознательном” (предпороговом) состоянии. Т. е. подлежит частичному контролю со стороны сознания. У неарийских же народов инстинкт национализма сидит в глубоком бессознательном и поэтому более агрессивен и абсолютно бесконтролен.»

 

А вот статья А. Кочетова «Что такое национализм? Национализм “больших” и “малых” наций»:

«Главная мысль, которую я намерен высказать в этой главе, такова: национализм творит историю. Но необходимо различать два его вида: национализм прогрессивный, державный, и национализм реакционный, местечковый, родо-племенной.

Державный национализм — национализм большой, пассионарной, государствообразующей нации, так или иначе, ведет общество вперед, пусть даже ценой незначительного ущемления интересов периферийных этносов (а прежде всего, их самолюбия) — в конечном итоге они все равно выигрывают. Он не дает проявиться деструктивным, центробежным силам в лице местечковых “национальных элит”, способных разрушить любое государство и пустить насмарку результаты труда нескольких поколений, как это произошло с СССР. При всех стонах национальных меньшинств об их «притеснениях» со стороны державной власти, на самом деле они приобретают многократно больше, нежели теряют. Развивается их культура, наука и образование (которых раньше либо вообще не было, либо были в зачаточном состоянии), появляется промышленность, серьезно улучшается уровень жизни. Многие национальности избегают опасности уничтожения либо порабощения со стороны агрессивных соседей (так, армяне, грузины и многие другие народы, не прими их Россия когда-то под свое крыло, сейчас уже не существовали бы — они были бы давно истреблены турками). Более того, крупные периферийные этносы получают автономии (это, скорее всего, большая ошибка. Результаты этой ошибки мы сейчас чувствуем на собственной шкуре).

Местечковый же, родо-племенной национализм — явление совершенно противоположное. Он нацелен прежде всего на грабеж, на разрушение. Ему совершенно чужд созидательный порыв, движение вперед, он руководствуется узконациональными интересами (псевдоинтересами), его главное стремление — отобрать что-то у державообразующей нации и поделить между “своими”, а на деле получается — внутри “нацэлиты” (хотя и другим тоже кое-что перепадает). Главная декларируемая цель — создать “хоть маленькое, зато свое” государствишко, и “чтобы мы там были главными”. И это — не средство для последующего созидательного рывка, а именно самоцель. Причем родо-племенных националистов совершенно не интересует, как и на что это государство будет существовать в дальнейшем, после проедания награбленного. Главное — это выгнать со “своей” территории государствообразующую нацию (подвергнув ее по максимуму всевозможным унижениям и грабежу, а еще лучше — геноциду), а все созданное ею — промышленность, инфраструктуру, все материальные богатства — присвоить. В качестве же основного источника доходов своего “государства” многие родо-племенные националисты вполне серьезно рассматривают, как в средние века, грабеж богатых соседей, как бы “в компенсацию” за многовековое “угнетение” ими. Либо (чаще) — “материальную помощь” со стороны врагов бывшей своей метрополии в качестве оплаты за различные, большие и малые, пакости ей (как правило, сепаратисты, в случае реализации своих планов, сразу же занимают резко агрессивную внешнеполитическую позицию по отношению к бывшему “старшему брату”).»

Не люблю играть в «альтернативную историю» всерьез, и рассуждать о том, что было бы, если бы политика СССР была бы более русско-национальной — не стану. Тем более, что совершенно непонятно, кто ее осуществлял бы и каким именно образом смог бы ее протолкнуть: интернационализм был записан в догму, номенклатуре такие пертурбации были абсолютно не нужны — даже не потому, что среди нее было непропорционально много нерусских, но и по сути номенклатуры как таковой (см. выше об отношении к прогрессу).

 

Коммунисты любят говорить о том, что-де в СССР была попытка создать «новую советскую нацию», совсем нового человека, всего такого сознательного и равно хорошо относящегося к любым расам и этносам. Просто не успели.

Ну, извините, — а сколько времени надо было? За 70 лет сменилось три поколения.

Конечно, в то время психология, социология, этология и так далее не были развиты, и можно было наивно предполагать, что людей можно «выдрессировать» («психологический ламаркизм» был очень популярен среди раннесоветских психологов). «Бытие определяет сознание» и тому подобное...

Но я все же думаю, что интернационализм был отнюдь не наивной мечтой о «новом человеке», а именно что последовательно проводимой антирусской политикой. Ведь то, что некоторые народы не подлежат исправлению в принципе, было известно задолго до появления даже термина «коллективное бессознательное»!

«Русская правда» Пестеля (отрывок)

Кавказские Народы весьма большое количество отдельных владений, составляют. Они разные веры исповедуют, на разных языках говорят, многоразличные обычаи и образ Управления имеют и в одной только склонности к буйству и грабительству между собою сходными оказываются. Беспрестанные междоусобия еще более ожесточают свирепый и хищный их нрав и прекращаются только тогда, когда общая страсть к набегам их на время соединяет для усильного на Русских нападения. Образ их жизни проводимой в ежевременных военных действиях одарил сии Народы примечательною отважностью и отличною предприимчивостью; но самый сей образ жизни есть причиною что сии Народы столь же бедны сколь и мало просвещенны. Земля в которой они обитают издревле известна за край благословленный где все произведения природы с избытком труды человеческие награждать бы могли и который некогда в полном изобилии процветал, Ныне же находится в запустелом состоянии и никому никакой пользы не приносит от того что Народы Полудикие владеют сею прекрасною Страною. Положение сего Края сопредельного Персии и Малой Азии могло бы доставить России самые значительнейшие Способы к Установлению деятельнейших и выгоднейших торговых Сношений с Южною Азиею и следовательно к обогащению Государства. Все же сие теряется совершенно от того только что Кавказские Народы суть столь же опасные и безпокойные Соседы сколь ненадежные и безполезные Союзники. Принимая к тому в Соображение что все Опыты доказали уже неоспоримым образом Невозможность склонить сии Народы к Спокойствию средствами Кроткими и Дружелюбными разрешается Временное Верховное Правление:

1. Решительно покорить все Народы живущие и все Земли лежащия к северу от Границы имеющей быть протянутою между Россиею и Персиею а равно и Турциею; в том числе и Приморскую часть ныне Турции принадлежащую.

2. Разделить все Сии Кавказское Народы на два разряда: Мирные и Буйные. Первых оставить на их жилищах и дать им российское Правление и Устройство а Вторых Силою переселить во внутренность России раздробив их малыми количествами по всем русским Волостям и

3. Завезти в Кавказской Земле Русские селения и сим русским переселенцам роздать все Земли отнятые у прежних буйных жителей дабы сим способом изгладить на Кавказе даже все признаки прежних (то есть теперешних) его обитателей и обратить сей Край в спокойную и благоустроенную область Русскую. Все подробности сего меропринятия предоставляются распоряжению Временного Верховного Правления.

Касательно Кавказских Земель потому что все опыты сделанные для превращения Горских народов в мирные и спокойные Соседы ясно и неоспоримо уже доказали невозможность достигнуть сию цель. Сии Народы не пропускают ни малейшего случая для нанесения России всевозможного вреда и одно только то остается средство для их усмирения чтобы совершенно их покорить; покуда же не будет сие в полной мере исполнено нельзя ожидать ни тишины ни безопасности и будет в тех странах вечная существовать война.

Почти пророчество

И. В. Сталин. Из записи беседы с А. Коллонтай:

«Многие дела нашей партии и народа, будут извращены и оплеваны прежде всего за рубежом, да и в нашей стране тоже. Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он все еще рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток. И мое имя тоже будет оболгано, оклеветано. Мне припишут множество злодеяний.

Мировой сионизм всеми силами будет стремиться уничтожить наш Союз, чтобы Россия больше никогда не могла подняться. Сила СССР — в дружбе народов.

Острие борьбы будет направлено прежде всего на разрыв этой дружбы, на отрыв окраин от России. Здесь, надо признаться, мы еще не все сделали.

Здесь еще большое поле работы.

С особой силой поднимет голову национализм. Он на какое-то время придавит интернационализм и патриотизм, только на какое-то время. Возникнут национальные группы внутри наций и конфликты. Появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций.

В целом в будущем развитие пойдет более сложными и даже бешеными путями, повороты будут предельно крутыми. Дело идет к тому, что особенно взбудоражится Восток. Возникнут острые противоречия с Западом.

И все же, как бы ни развивались события, но пройдет время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего социалистического Отечества. Год за годом будут приходить новые поколения. Они вновь подымут знамя своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна.

Свое будущее они будут строить на нашем прошлом»

 

Не знаю, насколько искренне писал Сталин про то, что «сила СССР — в дружбе народов»: все же чечен и крымских татар он не стал обучать дружбе пряниками и дальше, а достал кнут.

И, как верно замечено, мы должны поднять знамя своих отцов и дедов. Что не обозначает повторения их ошибок — и это знание должно быть очищено от наносного, марксистского.

Знамя должно быть не просто социалистическим, а русским социалистическим!

 

«Против коммунизма и против капитализма — у нас есть третий путь!

Мы следуем собственной нелегкой дорогой; нас ничто не заставит свернуть.

Мы отрицаем демократию и либерализм — это ложь для обмана масс.

Мы выступаем за правый социализм — вот единственный путь для нас.»

Группа «Коловрат», песня «Третий Путь», слова Дениса Герасимова

Помощь другим странам

Внешнеэкономическое продолжение политики интернационализма, образно говоря.

Конечно, никто не говорит, что никаким другим странам ни в коем разе нельзя помогать. Вот, скажем, Куба еще со времен СССР должна нам 20,5 млрд. долларов, причем она долг внаглую не признает и платить не собирается. Но Куба в свое время выполняла функцию «ножа у горла США» — за это ее и спонсировали. А остальные?

Давайте бегло пробежимся по тем долгам, которые нам причитаются и накопились со времен СССР.

Афганистан признал 11,3 млрд безнадежных долгов, причем недавно Россия списала (!) 90% его долга (обратите внимание: политика спонсорства продолжается, хотя РФ сама должна расплачиваться по кредитам).

Причем Афганистан не первый такой счастливчик — до него мы простили 90% долга Никарагуа. За последние несколько лет таким же образом осчастливили Эфиопию, оставив только 160 млн. долл. в рассрочку на 30 лет (от общего кредита в 4,8 млрд. долл.). Очень довольны такой политикой Монголия и Вьетнам, а также Ирак.

Центр финансово-банковских исследований Института экономики РАН подсчитал, что на 1 января 2006 г. 42 государства задолжали нам 66,5 млрд. долл.

По данным Минфина, долг иностранных государств правительствам СССР и РФ на 1 января 2005 года составлял 83,1 млрд. долларов США. Крупнейшими нашими должниками являются Куба – 20,5 млрд. долларов, Афганистан – 12,0 млрд. долларов (из них, правда, 9 млрд. – это 5,4 млрд. советских рублей, пересчитанных по курсу 60 коп. за 1 доллар), Ирак – 10,4 млрд. долларов, КНДР – 7,2 млрд. долларов (почти все в советских рублях), Ливия – 3,5 млрд. долларов, Индия – 2,5 млрд. долларов (почти все в индийских рупиях), Сирия – 1,5 млрд. долларов, Эфиопия – 1,3 млрд. долларов.

Обратите внимание: в 2005 — 83,1 млрд., а в 2006 — 66,5 млрд. Уменьшение долга, как вы уже поняли, отнюдь не из-за того, что кто-то рассчитался...

 

Не будем забывать, что времена бывают разные. И такая благотворительность отнюдь не свойственна социализму как таковому. Контрпримером может служить оказание помощи Испании при Сталине.

Помощь оказывалась — но при этом в ноябре 1936 года в Москву было доставлено 510 тонн испанского золота. Все оно, общей стоимостью 518 млн. долларов, было израсходовано испанским правительством на закупку советского вооружения, обучение в СССР специалистов для Народной армии и оплату услуг советских военных советников к концу 1938 года.

Вот это — государственный социализм!

Справедливость — как она понимается?

Социализм невозможен без граждан с сильным чувством того, что можно назвать «социальной справедливостью» — иначе получится общество торгашей, которое кое-как сдерживает только тотальное взаимное стукачество (любуемся на современные Европу и Америку).

Что же понималось под справедливым мироустройством в СССР?

 

Сергей Метик, «Презревшие равенство обречены на рабство»:

«Без равенства немыслима справедливость. И не только справедливость, но и само устойчивое, непротиворечивое состояние общества. Эгоистические устремления личности, иррациональные, мнимые потребности возникают в условиях неравенства, неразумно организованного социума. Буржуазная пропаганда немало потратила слов на теоретическое обоснование приоритета “свободы” над равенством, видя в максимальном поощрении свободы важнейшее условие развития общества. Не без гордости провозглашая буржуазное общество свободным. Действительно, развитие невозможно без свободы. Но свобода свободе рознь. Есть свобода разумного действия, “осознанная необходимость”, по Спинозе, непротиворечащая общественному интересу, и есть “свобода” хищника, т. е. “свобода” брать от общества все, что можно взять, сообразуясь лишь со своим частным интересом. В любом обществе “свобода” хищника, эгоиста ограничена рамками морали и права. За некоторые проявления “свободы” воли вполне можно сесть на электрический стул. В меру своей зрелости общество стремится защитить себя от наиболее разрушительных проявлений человеческих страстей, выбирая компромисс, с тем, чтобы не сузить возможность действий разумной воли, направленной к общественной пользе. Проще говоря, человек должен быть максимально свободен в том, что касается действий на благо общества, и ограничен в том, что наносит ущерб другим людям, т. е. вызывает неравенство. Только такая свобода может называться разумной, осознанной, поскольку разум есть ни что иное, как интеллект в рамках абсолютной этики.»

«В обществе равных человек получает максимально возможную свободу. Разумную свободу творца, созидателя, мыслителя. Он лишается изнурительной “свободы” выживать, искать жилье, деньги, чтобы прокормить себя и свою семью, продавать себя, свой труд, свое время тому, кто больше заплатит. Он лишается страха перед своим будущим, перед будущим своих детей, внуков. Жизнь приобретает принципиально иное качество, недостижимое в “конкурентном” обществе неравных, а потому и несвободных людей.»

«И очень скоро выяснилось, что неравенство не сгинуло бесследно под ударами конных армий Буденного, а, модифицировав свои формы, вполне успешно адаптировалось к новым реалиям. Поскольку в имущественном отношении возможности удовлетворения эгоистических устремлений оказались сильно урезанными, единственным путем самоутверждения хищных инстинктов осталась власть. Власть над людьми, дарующая чувство собственной значимости, успешности и величия. Стремление обезопасить себя подвигало власть на подбор кадров не в интересах дела, а по принципу личной преданности, сверху вниз, а не снизу вверх. Власть народа превращалась во власть над народом. Неравенство реинкарнировалось в отношениях нематериального характера, ничем не лучших, чем сословное неравенство. В послевоенные же годы стало расти неравенство, вызванное теневой активностью в распределительных отношениях. Скромные завмаги, завсклады, приемщицы стеклопосуды, незаметные товароведы стали жить намного богаче учителей, врачей, инженеров, служащих и прочих, не причастных к распределению “дефицита” простых смертных. Мерилом успеха становилось приближенность к власти и “дефициту”. Один “успешный” ворюга с двухэтажной дачей и черной “Волгой” для сотен окружающих был олицетворением несправедливости и безнаказанности, действовавший разлагающе на тех, кто честно и добросовестно работал.»

«Социальное неравенство не может быть велико — не больше, чем допускается данной культурой. При этом с точки зрения людей с низкими доходами желательно, чтобы люди с высокими доходами были достойными своего богатства. Править должны достойные, вверх подниматься должны достойные. Государство обязано гарантировать людям безопасность, быть способным защищать интересы страны, проживающих за границей своих граждан, включая диаспору. Еще важный элемент русской национальной идеи — особое, так сказать, “китайско-еврейское” уважение к высшему образованию. Это очень сильная черта нашего народа, если мы ее сохраним, то выживем.

В государственной собственности должны находиться ряд отраслей народного хозяйства. Это касается военно-промышленного комплекса, топливно-энергетического сектора, информатики и связи. Хотя общество вовсе не против рынка и рыночной экономики, частного сектора. Так, необходимо убрать ограничения на пути развития мелкого и среднего бизнеса. И наше молчаливое большинство, как можно судить, считает такой капитал честным. Все объединены ненавистью к крупному сырьевому бизнесу, тем, кого называют олигархами.

Люди готовы простить лавочнику, даже если он и получил свой бизнес воровским путем, но не готовы то же самое простить Ходорковскому. Можно украсть лавку, но все равно в ней придется работать. Но нельзя украсть у государства нечто, стоящее миллиарды, а потом пользоваться этим только в своих частных целях. Наверное, если бы олигархи вкладывались в развитие внутреннего рынка или всерьез занимались благотворительностью, им бы многое простили. Ведь все понимают, что такое нефть, там не нужно никакого менеджмента — качаешь и качай. Когда большая часть доходов от продажи сырья уходит за границу, люди справедливо начинают думать, что им залезли в карман.

Когда американцы говорят — любой труд почетный, это относится к такому труду, за который платят деньги. Когда ту же фразу говорит русский, он имеет в виду, что любой труд социально полезен, а значит, может быть интересен.»

 

Обобщая все вышесказанное, можно сформулировать, что понималось под социальной справедливостью в Советском Союзе.

• власть справедлива, если обладающий властью пользуется ей на благо народа в целом (в понимании народа); при этом он может быть жесток и т.д., но народ все равно его помнит и уважает (Петр Великий, И. Сталин);

• экономическая разница в доходах справедлива, если богатство заработано, а не украдено, нажито спекуляциями и проч. При этом она должна быть «в рамках», а не с таким отрывом, как сейчас;

• суд справедлив, если судит не только по закону, но и «по совести» (в отличие от Запада);

• справедливо, если все трудятся на благо общества; заработная плата, а не «доход»;

• справедливо патерналистское отношение к населению;

• справедливо классическое: «От каждого — по способностям, каждому — по труду».

Впрочем, не надо забывать и про то, что интернационализм тоже считался справедливым, как и помощь «братьям нашим меньшим»...

Отношение к советскому периоду

Несмотря на то, что именно за счет русских в СССР развивались нынешние народы-сепаратисты, вопреки всем и всему, русские сумели в кратчайшие сроки из отсталой царской России сделать Империю мирового масштаба. Мы должны взять из периода СССР то полезное, что может быть применено сейчас, и отбросить наносное и вредное (тот же интернационализм — в первую очередь).

Русские не должны каяться за какие-либо поступки предков. Предками надо гордиться — и русским есть, чем гордиться! Не совершает ошибок только тот, кто ничего не делает.

Однако находятся и те, кто считает, что за советский период русским надо «платить и каяться» ©.

Вот, например, очень характерное мнение из Америки от эмигранта Сергея Обогуева:

«Никаких претензий от имени исторической России русское образованное общество (как некое целое в рамках межнационального конфликта “в большом времени”) выдвигать не может, в частности, не может требовать нарушенных русских исторических прав, а также прав вытекающих из нанесенного русским ущерба, и напротив, должно будет принять на себя (и через то на всех русских) ответственность за преступления большевизма против других народов.»

Н.Холмогорова резонно возражает:

«Дело не в Вашем антисоветизме как таковом. Дело в том, что вся Ваша теория основана на навязывании русским гетерономной этики.

Согласно некоей “объективной истине” (в Вашем изложении), кто признает себя “рожденным в СССР” — тот “отвратительное существо, гадящее под себя”. Вы сами указываете, что таких русских — большинство; следовательно, большинство русских — отвратительные существа, гадящие под себя. Эта нелестная оценка выдана русским свыше, она не подлежит сомнению и критике.

Согласно все той же “объективной истине”, если современные русские не спешат отрекаться от СССР — они обязаны платить за все ”преступления большевиков против других народов” (также существующие априорно и не требующие доказательств). При этом характерно, что “истина” работает только в одну сторону: другие народы вовсе не обязаны платить русским за враждебные действия против них, совершенные как в период СССР, так и ранее (например, за Крымскую войну). Хотя в этих действиях, сколько мне помнится, никто не каялся и от соответствующих государственных структур не отрекался.

Так мы начинаем понимать, откуда берутся излагаемые Вами “объективные истины” и чьи интересы они отражают.

Используемые Вами аргументы подрывают возможность дискуссии как таковой. В споре о русских делах и русских проблемах аргумент типа “если мы не сделаем так-то, то другие народы будут о нас плохого мнения, а этого нельзя допустить” для русского националиста не просто неприемлем — это аргумент, после которого дискуссия прекращается автоматически, а человек, его высказавший, оказывается в самом лучшем случае “под сильным подозрением”.»

 

Обогуев: «У русских есть, однако, выбор:

а) либо признать себя жертвами, причем первоочередными и главными жертвами преступлений большевизма, а виновными в них в первую очередь иноплеменников (к чему имеются объективные основания) и их коллаборантов, а сам большевистский режим — безусловно нелегитимным и захватническим по отношению к русским

б) либо признать большевистский режим национальным и национально-легитимным, а русских, соответственно, творцами коммунистических преступлений»

 

Обратите внимание на интересность выбора: либо «мы, русские, такие лузеры, что нас 70 лет гнобили, а мы радовались», либо «платить и каяться». Tetrium non datur, и все тут.

Здесь применен демагогический прием «иллюзия выбора». На самом деле выбора нет: что не выбери, все равно русские получаются редкостными уродами.

При этом альтернативный вариант трактовки советского периода интенсивно замалчивается. А ведь он прост до чрезвычайности: надо заимствовать все полезное, что было в тот период, и отбросить то, что очевидно вредно. Да, русские совершали ошибки, но на ошибках учатся.

А вот прерывать связь поколений — нельзя.

Я уже раскрывал эту тему в статье «Презумпция виновности». Повторю тезисно.

Россию хотят уничтожить различными способами, и применяют их комплексно; в этой статье мы обсудим мифологему, посредством которой русских пытаются превратить в безответную массу, которую можно легко эксплуатировать. Речь идет о комплексе вины, прививаемом русскому народу, и о постоянно требуемом от русских «покаянии» за различные исторические и современные «народные грехи».

У французов была Французская революция. По «страшности» не уступающая нашей (а по сравнительным масштабам, пожалуй, и превосходящая). Пролились реки крови, от Наполеона пострадала вся Европа. И что же? «Марсельеза» — национальный гимн, день взятия Бастилии — национальный праздник, Наполеон — национальный герой (причем культ Наполеона французы сумели распространить и на страны, с которыми он воевал), а «Свобода-Равенство-Братство» — изобретение, которым французы гордятся по сей день. Предпочитая не вспоминать о том, к чему это изобретение привело.

Список можно продолжать — практически у любой нации либо страны найдется в истории как то, чем стоит гордиться, как и то, чем гордиться не принято. Однако почему-то никому, кроме русских, и в голову не приходит исходить комплексами по поводу «неоднозначных» страниц своей истории. Общепринятое отношение к подобным вещам таково: «Да, это трагедия: но это высокая трагедия, неотъемлемая часть нашей истории, мы ценим и уважаем и победителей, и побежденных, гордимся мужеством и героизмом тех и других». Это эстетическое отношение к истории, снимающее конфликт, убирающее необходимость занимать чью-то сторону в войне многолетней давности и бесконечно каяться, каяться, каяться в том, чего уже никак не изменишь.

И во всем мире такое положение вещей до самого последнего времени (т.е. до появления т.н. «политкорректности») считалось нормальным: протестовали только немногие прекраснодушные маргиналы, которых никто не принимал всерьез. Исключение существует лишь для русских: при попытках заявить о чем-то, что заслуживает гордости, сразу поднимается разноголосый вой: «Постыдились бы и покаялись (список прилагается)!»

«Ты — русский, и поэтому виновен!» — внушается всеми видами рятой колонны, от явных «сепаратистов» до либеральных поборников «прав человека».

И у них это получается.

Русский, парализованный чувством вины, считающий себя «страшным грешником» и готовый беспрерывно извиняться и оправдываться — хороший русский. Дешевая и доходная дойная корова. Его можно заставлять работать на себя, резать, насиловать, убивать. А он будет покорно хлопать глазами и бормотать: «Это все по грехам нашим...»

Идея «советская власть являлась по отношению к русским оккупационным режимом» предполагает, что подавляющее большинство русских были коллаборационистами и предателями. В ситуации «преступного оккупационного режима» не бывает «просто хороших людей, которые живут и честно делают свое дело». Тут население делится на три разряда: враги, предатели-коллаборационисты и изнасилованные жертвы (бывают еще партизаны, но партизан-антисоветчиков в СССР как раз не наблюдалось, за исключением краткого периода после войны — недобитки на Украине и в Прибалтике). Если состоял в КПСС — понятно, враг русского народа. И предатель-коллаборационист заодно. Если не состоял — то бедная-несчастная жертва. Или, опять же, коллаборационист.

И дело не в том, «кто был кто» — дело в том, что к какой бы категории из перечисленных не принадлежал человек, уважать его и гордиться его достойными делами становится невозможно.

И вот так антисоветчики предлагают оценивать каждого русского человека, живого или умершего, который застал СССР в сознательном возрасте. Соответствующая самооценка внушается либо по отношению к себе, либо к родителям/дедам. Таким образом, под установку попадают три поколения, что вполне достаточно для логического вывода: «Русский — это свинья, сын свиньи и внук свиньи». Что, так и сказать, и требовалось доказать: русские не просто совершили некую историческую ошибку в какой-то момент времени, но это такая нация. Им, знаете ли, это присуще. Наследственное и врожденное. Другими словами: делается все, чтобы любой, кто захочет себя идентифицировать как русского, сам ужасался таких мыслей и бегом бежал записываться в космополиты и интернационалисты.

Люди, плачущие о «слезинке русского ребеночка, замученного большевиками», не понимают — или не желают понимать — что их плач погибшим ничем не поможет, но идет во вред тем русским ребеночкам, которых уже сейчас лишили права на бесплатное образование, которых усиленно превращают в образцовых потребителей, которые массово становятся из русских подростков «поколением Пепси», которые в детстве мечтают не о том, чтобы стать космонавтами, врачами, учеными и т.д. — а валютными проститутками и эффективными менеджерами™.

У националистов могут быть разные мнения по государственным или религиозным вопросам; но не может быть разных мнений по вопросу «вины русского народа». Тот, кто сейчас призывает русских к покаянию — враг.

Единственная вина, которая приемлема для русского сейчас — это «я виноват в том, что до сих пор ничего не сделал для своей нации». Но и здесь необходимо не покаяние, а действие: «Еще не поздно: чем я могу помочь Русскому Делу?»

Мы должны не испытывать инспирированное чувство вины, а гордиться своими предками. И русским есть, чем гордиться в этом плане.

 

Еще показательный отрывок из речей антисоветчика:

«Моральный статус СССР — террористическое государство, возникшее на геноциде русского народа и систематически осуществлявшее также террор против других народов и подавление их свободы, государство-преступник, что позднее, кстати, было признано также и его собственным руководством (хотя только частично); в каковом качестве никаких претензий международному сообществу РФ выдвигать неправомочна, ибо военные и политические действия против СССР-РФ осуществлялись в рамках сдерживания преступной большевистской деятельности.

Такова доктрина, разделяемая современным международным сообществом, а также в значительной мере и политическим классом самой РФ. Отвергнуть ее невозможно, т.к. преступная деятельность большевистского режима СССР против русского народа и других народов несомненна.»

Обратите внимание на практически прямые заявления: ориентация на «международное сообщество», крики о «подавлении свободы других народов» и т.п.

Воистину, оголтелый антисоветизм неизбежно приводит к русофобии.

«Псевдонационалистический антисоветизм» — интересное явление. Вот несколько характерных высказываний по этой теме:

«Есть одно обстоятельство, которое принципиально разделяет меня, и русских националистов вообще, с коммунистами/сталинистами. Они не видят, не желают увидеть громадной исторической вины советской власти перед русским народом...»

«”Советофилы”... это люди, бывшие по происхождению русскими, но от ядра русскости и памяти своих предков и уничтоженной русской нации отрекшиеся.»

«Если Вы признаете советский режим своим, то и нынешний режим — тоже ваш.»

«Морально это означает, что русский народ — обделавшаяся свинья. Причем мало что обделавшаяся, но еще и поныне находящая дерьмо своим домом.»

В этих цитатах главное — не весьма странные заявления, что «режим РФ — продолжение большевистского режима», и даже не то, что автор, позиционирующий себя русским националистом, с легкостью необычайной именует русский народ «обделавшейся свиньей». Гораздо важнее желание представить советский период русской истории в виде какой-то черной дыры, области «абсолютного зла», в которой не было и не могло быть вообще ничего положительного, и любая симпатия к которой автоматически выводит человека за пределы русской нации.

Давайте внимательно посмотрим, какое воздействие оказывает принятие такой концепции.

Распространенная среди нынешних "белых" идея: "большевики были сплошь жиды и изнасиловали Россию", казалось бы, снимает с русских вину за преступления большевиков. Но она же предполагает, что русский народ – это сборище опущенных. Причем в очень большой своей части – добровольно. Насколько это способствует самоуважению – догадайтесь сами.

Со стороны Обогуева имеет место прекрасный, незамутненный реалиями жизни идеализм. Он почему-то считает, что:

• Запад не навесит на нас «грехи» царской россии (вплоть до уничтожения трунордичного тевтонского воинства жидобольшевиком А.Невским (Бланком) (с))

• У Запада имеются объективные причины для претензий к Советской России

• Эти претензии имеют исключительно историческое (а не куда более прагматичное- экономическое и политическое) обоснование

• Запад тут же радостно примет подмену ответчика и в дальнейшем будет адресовать свои претензии к нын покойному коммунизму, а не к вполне конкретному и все еще обладающему немалыми богатствами русскому народу

Давно, и, на мой взгляд, исчерпывающе, на подобные заявления ответил еще Александр Герцен:

«Утвердилось русское государство страшными средствами: рабством, кнутом, казнями гнали народ русский к образованию огромной империи, сквозь строй шел он на совершение судеб своих. Сердиться на прошлое — дело праздное; живой взгляд состоит в том, чтоб равно воспользоваться силами, хорошо ли они приобретены или дурно, кровью ли достались или мирным путем... Эпоха военного деспотизма пройдет, оставив по себе неразрывно спаянное государственное единство, и силы, закаленные в тяжкой и суровой школе.»

Что мы потеряли

Нередко можно услышать упоминание о «совках». Термин употребляется исключительно как ругательство по отношению к тем, кто не считает, что в СССР все-все было плохо.

Конечно, «совки» иногда все же попадаются. Сам как-то прочел в интернете:

«Я хочу назад, в СССР, хочу получать свои 200 руб. зарплаты ежемесячно, будучи обеспеченным при этом всеми советскими благами и зная, что это — на всю жизнь, по самый ее гроб!!! Что не надо стараться как можно больше заработать, не надо биться за это, как сумасшедший, растрачивая свою жизнь и здоровье, а можно просто жить! Не думая о завтрашнем дне — ибо за него уже за тебя подумала Советская власть.

Для меня это много лучше, даже чем заработать миллиард, поверьте мне, друзья. Потому что — нет собственности, нет бремени, а при полном соцобеспечении — значит, есть подлинная свобода!!!»

Обратите внимание, как расставлены акценты. Суть не в «не надо биться за это, как сумасшедший, растрачивая свою жизнь и здоровье» — с этим я соглашусь. Суть именно в «жить не думая», «уже за тебя подумала», «нет бремени».

Это — типичный «совок».

Но нельзя путать «совков» с нормальными советскими людьми.

Советский человек, при всем своих недостатках, хочет жить «при полном соцобеспечении» именно для того, чтобы творчески работать («свобода для»). А вот «совок» — именно что хочет свободу от ответственности; не думать, а «просто жить».

Именно советская система, будучи социалистической, в отличие от капиталистической, в полной мере позволяла реализовать творческий потенциал человека. Как раз благодаря устранению «рыночного начала», так любимого либералами. Всякие моральные уродцы любят возражать — дескать, кто-то может и творит, а кто-то просто пьет и ничего не делает.

Во-первых, такое мнение обычно высказывают как раз те, кто пьет и ничего не делает — «эффективные менеджеры», наворовавшие денег, но думающие, будто все они заработали тяжким трудом. А во-вторых, если одному человеку строй позволяет свободно творить, то плевать на множество людей, которые просто так пользуются благами этого строя. Потому что при другом строе даже этот один человек будет вынужден пахать в две смены, чтобы прокормить себя — и никакого творчества не будет. Что мы сейчас и наблюдаем в РФ.

 

Пишет Лекс Кравецкий:

«Мне всё время было смешно слышать фразу: “вот тот предприниматель заработал себе сколько-то там денег” и тем более “этот предприниматель заработал для страны сколько-то всё тех же денег”. Особенно смешно слышать эти фразы в первом лице — от самих предпринимателей. Я понимаю, слово “заработать” пользуется в народе уважением, поскольку содержит отсыл к ставшему благородным во времена СССР занятию — работе. Так вот, предприниматель живёт не с зарплаты, а с дохода. Заработать можно только зарплату, а доход получают. Причём, то, что предприниматель при этом чем-то занимался днями на пролёт, ничего в данном аспекте не значит. Заработанные деньги — суть эквивалент сделанного для пользы других людей. Поэтому заработанной является только та часть денег предпринимателя, которая эквивалентна принесённой пользе. Принесённой другим, прошу заметить. Если же предприниматель что-то где-то купил, а потом продал дороже, то принесённая им польза — отрицательная. В некотором смысле он, конечно, работал — в смысле, делал то, что ему, может быть, и не приносит удовольствия, но это не было работой на благо общества. И деньги он именно что получил. Особенно наглядно это проявляется в таких вещах, как, например, сдача в аренду. Это — в чистом виде получение дохода (с собственности).

Некоторые считают, что доход с собственности — как бы оплата за работу, сделанную ранее. Однако оплата за работу всегда фиксирована — это же эквивалент принесённой пользы, а доход хоть и зависит от ряда причин, но явно фиксированным не является.

В СССР, кстати, вследствие исчезновения буржуев (то есть, людей, живущих с дохода, а не с зарплаты) вознаграждение за работу разбили на две части: оплата затраченного времени и оплата принесённой пользы. Что вполне в таких обстоятельствах логично.

Интересным во всём этом для нас моментом является вот что: польза, приносимая обществу, например, рабочим — материальна. Мы всегда можем замерить, сколько именно этот рабочий выточил деталей и т. п. Но рабочий же не работал голыми руками. Следовательно, в принесении пользы обществу поучаствовали конструктора и учёные, создавшие для рабочего станок. Но и станок тоже материален.

Зато нематериальна сфера услуг. Скажем, парикмахер ничего физического не произвёл. Однако он поучаствовал в благотворном для конкретных представителей общества изменении мира. В локальных масштабах, конечно. Его зарплату рассчитать труднее, но тоже понятно, за что он получил деньги (как эквивалент).

Ещё более интересна ситуация с теми, кого по инерции (почему именно “по инерции” я скоро объясню) называют “служащими”. По сути, бухгалтер или администратор мир в явном виде не меняет. За что же ему платят? Ответ очевиден: за катализ. Благодаря его работе, проще и продуктивнее стала работа многих других. В том числе, производящих материальные ценности. В СССР эти люди действительно имели право называться “служащими”. Они служили обществу. Примерно, как военные.

Однако после смены строя ситуация поменялась. Экономика, ранее направленная на удовлетворение потребностей стала направленной на извлечение прибыли. То есть, бывшие служащие в основном перестали катализировать увеличение материальных ценностей, а стали катализировать получение прибыли предпринимателем. И служат они теперь не обществу, а именно предпринимателю. Гордое слово “служба” для такой деятельности совершенно не подходит. Эти люди — нечто вроде лакеев у барина. А лакеи прислуживают.

На мой взгляд, это слово наиболее точно отражает самую суть их деятельности. И для обозначения их класса следует использовать слово “прислуживающие”. Дабы со служащими не путали.»

Только тогда, когда люди нацелены на Дело, а не на получение прибыли, могут быть достигнуты темпы развития, которые некогда демонстрировала социалистическая Россия. Повторюсь: дело не в том, что Россия была советской, коммунистической. Более того: коммунизм как таковой как раз мешал развитию (скажем, мы уже рассматривали аспект интернационализма). Но возможность жить, а не выживать, занимаясь любой работой, означает, что можно было выбирать любимую работу. И, соответственно, работать «от души», а не чтобы выжить. Именно в таких условиях русский человек действует наиболее эффективно.

Напомню, что именно в социалистические времена, несмотря на множество недостатков на местах:

• Каждый житель имел реально право получить бесплатно и спокойно владеть достойным жильем. С последующей символической оплатой метража, отопления и горячей воды, электричества, холодной воды, лифтового хозяйства, косметического и капитального ремонта жилья, обслуживания сантехнических служб, ассенизаторов и так далее, далее, далее...

• Каждый житель реально имел право получить бесплатное образование, причем лучшее в мире.

• Каждый житель реально имел право получить бесплатно медицинскую помощь, от помазанной зеленкой царапины и удаления зуба до всех необходимых лекарств и уникальных операций лучшими в мире медицинскими специалистами.

• Каждый житель имел право реально получить бесплатно работу, и при этом зарплаты хватало не только на спокойное удовлетворение всех первичных и вторичных нужд, но и на серьезные накопления средств.

• Каждый житель имел право рассчитывать и реально получать пенсионное обеспечение, позволяющее практически безбедно и достойно проводить старость.

• Каждый житель имел право реально получать бесплатные путевки на профилактическое лечение, поездки на курорты и базы отдыха. С символической оплатой, ибо основные расходы несло государство через систему профсоюзов, профкомов и т.д.

• Каждый житель имел право реально бесплатно получить устраивающую его работу и бесплатно повысить квалификацию.

• Каждый житель имел право реализовать свои творческие и иные личные возможности через систему бесплатных обществ, кружков, секций и т.д. С символической оплатой, а зачастую и без таковой вообще.

• Каждый житель имел возможность реально получить бесплатную защиту и помощь от МВД, КГБ, Армии и подобных институтов.

Список можно продолжать долго.

Для нашей темы важно понимание принципов социализма: деньги именно зарабатываются, при этом множество социальных благ дается не за деньги, а по методу «всем — необходимое для безбедной жизни, талантам — возможность раскрыть себя».

 

Какие результаты дает такой подход конкретно?

Давайте вспомним, например, атомную бомбу.

Атомный проект — один из величайших в советской экономике, опережающий по своему масштабу полет в космос и уступающий только индустриализации. Сейчас ничего подобного не может быть реализовано в принципе. Бомбы могут разрабатываться на развалинах, но они не разрабатываются на мусорных свалках. На бомбу пахало более ста НИИ. За шесть лет был успешно проделан беспрецедентный объем исследовательских и практических работ.

Основные этапы создания бомбы:

11 февраля 1943 ГКО принимает решение об организации Лаборатории №2 АН СССР для изучения атомной энергии.

В сентябре 1945 г. по представлению Специального комитета СНК СССР принимает решение о проектных, строительных и исследовательских работах по урановому проекту

9 апреля 1946 года Совмин СССР издал распоряжение №806-327 о создании при Лаборатории №2 спецКБ, по разработке ядерного оружия — КБ-11. Перед КБ-11 ставилась задача создания двух вариантов бомб — урановой с пушечным сближением и плутониевой со сферической имплозией. Т.е. наши как и американцы делали 2 бомбы — урановую и плутониевую.

1 июля 1946 появилось техническое задание на бомбу:

25 декабря 1946 года впервые была осуществлена саморазвивающаяся цепная реакция деления.

Начиная с 25 декабря 1946 года, работы на лабораторном реакторе Ф-1 велись круглосуточно, без выходных дней. Реактор периодически разгонялся до сравнительно больших мощностей, при которых блоки урана нагревались до 60-70 градусов Цельсия. Мощность реактора при этом достигала 1000 кВт и более. Такие разгоны использовались для накопления плутония, биологических опытов, испытания поведения материалов под действием радиации и других целей.

В 1948-49 произведена унификация системы чертежей, используемых множеством привлеченных к проекту НИИ и КБ.

В конце 1947 года были получены первые микрограммовые количества плутония, в 1948 — миллиграмовые, в начале 1949 — граммовые.

В течении 1947-48 гг. было рассмотрено около 20 предложений, касавшихся принципов действия, устройства и усовершенствования нейтронного инициатора.

31 декабря 1947 года — у США 32 бомбы.

В июле 1948 года был введен в действие первый промышленный реактор для наработки плутония
16 апреля 1949 года готова первая партия оружейного плутония

В мае 1949 года Сталин посещает институт Курчатова и лично трогает теплый плутониевый шар.

В начале августа 1949 г. изготовлены две плутониевые полусферы — основа атомной бомбы.

29 августа 1949 г. бомба успешно испытана.

11 февраля 1943 — 29 августа 1949. Внушает, не так ли?

Кое-кто любит заявлять, что-де чертежи прототипа были украдены в Штатах. Но при этом «забывают», что, во-первых, в СССР была внешняя разведка соответствующей квалификации — что тоже является достижением, а во-вторых, с этой разведкой многие иностранцы сотрудничали добровольно — за идею. Идею социалистической справедливости.

Главный ресурс социалистического мира — это именно свободные люди, желающие строить будущее, а не просто потреблять.

Вместо заключения

Очень в тему вспомнилась цитата из С.Г. Кара-Мурзы. Пожалуй, ей я и окончу часть статьи о Советском Союзе. Из нее понятно не только то, что мы потеряли, но и то, зачем Запад с таким энтузиазмом помогал терять социализм.

 

В начале 1992 г. случайно познакомился я в Испании с человеком, который много повидал на свете и в то же время почти всю жизнь прожил в отрыве от прессы и телевидения. С юных лет и до седых волос он плавал моряком на самых разных судах и под разными флагами. Тогда, в 1992 г., был капитаном испанского рыболовного флота. Плавает по полгода, приехал в Сарагосу в отпуск (сам он баск) и зашел навестить друга в университет. Так мы встретились, разговорились, быстро подружились (до сих пор он — мой близкий друг). А назавтра я уехал с лекцией в маленький городок в ста километрах, за Уэской. Он взялся меня подвезти на машине, а там остался и на лекцию, а потом часть аудитории переместилась в ресторанчик, где проговорили почти до утра. И простые суждения этого человека были для меня, избитого демократической пропагандой, как глоток свежей воды в жару, хоть и наговорил он мне неприятных вещей. Хочу этим глотком поделиться, пересказываю вкратце, но почти дословно.

То, что произошло с СССР, сказал Эдуардо Гарсия Осес, — большое горе для очень многих во всем мире, даже для тех, кто вроде бы радуется краху коммунизма. И дело не в политике. Без опоры оказались и те, кто считал себя антикоммунистами. И не из классового сознания надеялись люди на СССР, не потому, что «пролетарии всех стран, соединяйтесь». Все это давно не так, и на Западе рабочий — это тот же буржуй, только без денег. А надеялись потому, что у вас говорилось: «Человек человеку — брат». А по этому тоскуют все , что бы они ни говорили на людях.

Потому что чувствуют себя здесь все, как мухи, прилипшие к клейкой бумаге. Бумага эта сладкая, и вроде бы ты сам к ней тянулся, а прилип — и стало тоскливо. сопротивляться всей этой пропаганде «Нового мирового порядка», которая лезет тебе в душу и через прессу, и через рекламу, и через витрины, у человека нет сил. Он сдается, но у него всегда была уверенность, что есть на свете Советский Союз и есть очень культурный советский народ, который на сладкую приманку не клюнет и к бумажной ловушке не прилипнет — а там, глядишь, и нам поможет оторваться. И что же мы видим? Этот-то народ и увяз глубже всех и поверил в совсем уж невероятную ложь. Если это так — все меняется в мире.

— Смотри, — говорит Эдуардо, — как из человека делают марионетку. Стоим мы в порту в Нигерии. Рядом — кубинский корабль. На берег кубинцев власти не пускают — мол, на Кубе нет демократии. Кто же это такой чувствительный к правам человека? Военный режим Нигерии, явные фашисты, которые уничтожили целые племена, миллионы людей, никто и не знает точно, сколько. Но они — свои для Буша и рады ему услужить, как раньше были своими все диктаторы, что Батиста, что Сомоса. А сегодня то же самое в Анголе. Буш, да и ваши, наверное, все требовали от Анголы свободных выборов. Когда я бывал в Анголе, мне говорили: если будут выборы и победит нынешний режим, нам устроят мясорубку. Так и получилось. Савимби устроил в Анголе кровавую баню, и никакая ООН наводить порядок не собирается.

Но дело то не в диктаторах и не в Савимби. Вот нигерийский докер. Все, что у него есть — кусок мешковины прикрыть наготу. Получает гроши — и миску риса с кукурузной мукой. Живет в хижине из листьев, мы к нему заходили. Вместо мебели картонный ящик. Детей бросил — прокормить не может, а видеть невыносимо, как умирают один за другим. Грузит каждый день какао и арахис — лучшая земля Нигерии «работает» на Европу и Америку. И он понимает это, и понимает, почему сам в жизни ни разу не пробовал шоколада из нигерийского какао. И в то же время — тычет пальцем в кубинский флаг: «Ах, боюсь Кастро!» Ну чего тебе то бояться? «Как же, у них нет демократии». Да что такое демократия, что она тебе? «У них нет свободы!» Какая к чёрту свобода, ты сначала детей должен накормить, они у тебя с голоду мрут! Молчит, сжимается, чувствует, что всю эту чушь о демократии ему в голову вдолбили, и она ему дороже детей стала. Так вот этот то докер и страдает, что СССР рухнул. Значит, все. Теперь установлено во всем мире, что дети — чушь, а многопартийность — самое главное в жизни. А он втайне надеялся, что кто то поставит этот мир с головы на ноги.

И спрашивает меня с надеждой Эдуардо: «Неужели и у вас в России думают так же, как этот докер? Ведь он-то в школе вообще не учился, а у вас инженер на инженере». И не могу я его утешить. Да, говорю, думают примерно так же, и в первую очередь как раз инженеры. Хотя дети у них пока с голоду не умирают, но даже если и до этого дойдет, они от этой демократии не отступятся. Ведь сейчас у нас много партий — такое счастье.

Да, кое для кого многопартийность важна, — соглашается Эдуардо. Для тех, кто стал болельщиком политики. Один болеет за одну команду, другой за другую — чья возьмет? Но увидишь, что скоро и у вас таких болельщиков станет немного. Футбол и интереснее, и честнее политики. А вообще то это к демократии никакого отношения и не имеет. Я во всех портах бывал — и в Африке, и в Латинской Америке, и в Азии. Такую то демократию везде установили, везде и парламенты, и многопартийность. Да разве это хоть чуть-чуть мешает грабить страну или расстреливать крестьян? Посмотри, что сделали с Латинской Америкой. Я после войны плавал на пассажирских судах. Мы туда возили полные пароходы — каждый месяц тысячи человек. И в Аргентину, и в Уругвай. Земля богатейшая, население — те же европейцы, не скажешь, что, мол, негры, не умеют работать. А сегодня все они, если бы смогли, переплыли бы океан обратно в Европу. Производство у них каждый год растет, а все уходит на оплату долга, да и долг то увеличивается. А теперь мы слышим, что и СССР полез в эту яму к Международному валютному фонду. А ведь всем уже точно известно, как она устроена — вылезти невозможно.

Вы говорите — коррупция была в СССР. Вы еще не представляете, что такое коррупция в обедневшей стране. Там все коррумпированы, и иначе быть не может. Когда заходишь в порт, нормально для проверки судна являются 4 человека — из порта, из полиции, из таможни и санитарной службы. А сейчас зайди в любой порт в Африке или Латинской Америке. К тебе плывут человек тридцать. Выпьют, закусят, а потом каждому надо дать в лапу. И сердиться на них нельзя — семью прокормить не могут, а мы почти со всеми знакомы много лет.

Если уж говорить о демократии, то вот тебе простой показатель — врач на судне. Если общество ценит рыбака или моряка как личность, а не как рабочую силу, оно тратится на врача, это то и есть демократия. Потому то наши испанские капитаны как придут в район лова, первым делом выясняют, где находятся ближайшие кубинские или советские суда, и стараются, чтобы они всегда были в пределах досягаемости. Потому что у кубинцев и у вас на любом судне есть врач, а во время лова чуть не каждый день травмы, то палец оторвет, то крюком зацепит. И люди чувствуют себя спокойнее, когда знают, что если дело серьезно — прибудет катер с кубинским врачом, поднимется он со своим чемоданчиком и даже, если надо, операцию сделает. И денег не возьмет — засмеется.

Сегодня вам на это наплевать, а посмотрим, что скажут русские рыбаки завтра, когда останутся без врачей, а операции им будет делать боцман с консультациями по радио. Это у нас — вершина прогресса.

Или вот еще — ты скажешь, мелочь. Раньше у советских почти на каждом судне был биолог. Мы всегда удивлялись, откуда у них столько ученых. А для нас очень было важно, что кто то рядом изучает море, и нас спрашивает. То и дело по радио просят советские капитаны: привет, Эдуардо, там у тебя мерлуза идет, вскрой пяток, посчитай, что там у нее в желудке — нашему биологу надо. Думаешь, это для рыбака неважно — чувствовать себя членом экипажа, который не просто гонит треску, а и ведет научную работу? Важно, да вы на это наплевали. И будут завтра ваши рыбаки и без врачей, и без биологов.

Будет ли только это завтра у русских рыбаков? Что то их стало почти не видно. А когда видно, тошно смотреть. Раньше советские суда были самые чистые и самые красивые. А сегодня они похожи на пиратские. Не ремонтируют, не красят и даже не прибирают. В последнем рейсе зашли мы в Салерно, в Италии. Стоит рядом русское судно, уже под чужим флагом. А капитана я давно знаю. У судна толчется портовая шпана — русские распродают контрабанду, привезли ящики с американскими сигаретами. Потом смотрю и глазам не верю — продают канаты с судна, а один тащит банки с краской. Корабль весь ржавый, а краску продают. Спрашиваю капитана — что творится? А он смеется. Хочешь, говорит, продам тебе корабль? Покупай, Эдуардо, судно почти новое.

Что же вы это, сволочи, сделали со своей страной?

На этот вопрос испанского моряка я не нашел ответа. Мы и сами еще не понимаем, что же мы, сволочи, сделали со своей страной.