Н. Холмогорова

"Белосветная" притча

Ехал однажды Паладин на битву с Драконом.

Вот окончился глухой темный лес, и дорога сделалась каменистой и пошла круто в гору, и показались впереди острые черные скалы – верный признак обиталища Дракона. Рыцарь бодро ехал вперед. Вдруг, у первой скалы, словно из-под земли вырастает перед ним огромный страшный призрак, хватает под уздцы его коня и говорит замогильным голосом:

– Куда ты скачешь, несчастный? Дракон силен, а ты слаб; страшная смерть ждет тебя в Драконьем Ущелье!

– Мне ли, паладину, бояться смерти? – отвечал Паладин. – Ради своего долга я готов пожертвовать жизнью!

И, пришпорив коня, двинулся дальше.

На следующем повороте вырастает перед ним второй призрак, выше и страшнее первого, и, схватив под уздцы его коня, говорит страшным гулким голосом:

– Куда ты скачешь, несчастный? Дракон силен, а ты слаб: позорное поражение ждет тебя в Драконьем Ущелье!

– Мне ли, служителю Света, бояться позора? – отвечал Паладин. – Тот, кому я служу, властен и самое позорное поражение обратить в победу.

И, пришпорив коня, смело двинулся дальше.

Вот наконец и Драконье Ущелье. А посреди Ущелья разлегся Дракон: огромный, черный, маслянисто блестящий на солнце, с тремя головами и острым шипастым гребнем. Шесть глаз его пылают, словно раскаленные угли, и из всех трех пастей капает кипящая черная слюна и застывает на земле каплями лавы.

Устремил Дракон на Паладина свои страшные глаза, а затем все три головы его склонились друг к другу и заговорили хором, с нарочитым сожалением и скрытой насмешкой:

– О, вот и еще один борец со злом явился по мою душу! Увы мне! похоже, на этот раз дело серьезное. По всему видно, этот Паладин силен, отважен, неустрашим и непоколебимо верен своему долгу. Что ж, юноша, метни в меня свое копье, и начнем битву. Только знай: древняя мудрость не лжет. Не зря говорят, что убивший дракона сам становится драконом. Один неверный шаг, одно неловкое движение, одна недобрая мысль в твоей душе или недоброе чувство в твоем сердце – и, покончив со мной, ты сам превратишься в черное, шипастое, клыкастое и трехголовое чудовище!

Побледнел юный Паладин, упрямо мотнул головой, поднял руку с копьем...

Постоял так немного. И опустил.

Трижды поднимал копье Паладин под насмешливым взглядом Дракона - и трижды опускал, не решаясь начать бой.

Наконец повернул он коня и поехал прочь – медленно, но с гордо поднятой головой, утешая себя тем, что не поддался на искушение и уберег от падения свою незапятнанную паладинскую белизну.

А вослед ему сотрясал скалы громовой хохот Дракона..