Bod Mich, alan-a-skaz

Про армию во время Первой Мировой

1. Генерал А.И. Деникин - кто же развалил армию?
2. Деникин о РИ в ПМВ
3. Доклад «Особого Совещания» о приближающемся исчерпании людского запаса.
4. Генерал Данилов о готовности РИ к ПМВ
5. alan-a-skaz, немного арифметики по ПМВ
6. 1915. Великое отступление РИА: направление главного удара?
7. Арифметика ПМВ: 1916
8. Арифметика ПМВ: 1914-16 и 1941-45

Генерал А.И. Деникин - кто же развалил армию?

Генерал А.И. Деникин. Очерки Русской Смуты. Том первый. Выпуск второй. J. POVOLOZKY & Cie, EDITEURS. 13, rue Bonaparte, Paris (VIe). С.181:

"[примерно середина 1917 года] Третьего дня я собрал командующих армиями и задал им вопрос:

— Могут ли их армии противостоять серьезному (с подвозом резервов) наступлению немцев?

Получил ответ: «нет».

— Могут ли армии выдержать организованное наступление немцев теми силами, которые перед нами в данное время?

Два командующих армиями ответили неопределенно, условно. Командующий 10-ой армией — положительно.

Общий голос: «У нас нет пехоты».

Я скажу более:

У нас нет армии. И необходимо немедленно, во что бы то ни стало создать ее.

 

Новые законы правительства, выводящие армию на надлежащий путь, еще не проникли в толщу её и трудно сказать поэтому, какое они произвели впечатление. Ясно, однако, что одни репрессии не в силах вывести армию из того тупика, в который она попала.

Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это не верно. Армию развалили другие, а большевики — лишь поганые черви, которые завелись в гнойниках армейского организма.

Развалило армию военное законодательство последних 4-х месяцев. Развалили лица, по обидной иронии судьбы, быть может честные, и идейные, но совершенно не понимающие жизни, быта армии, не знающие исторических законов её существования."

 

Вот так вот.

Что характерно, "поганые черви" меньше чем через 30 лет будут победителями ВМВ. Вломят они и немцам и японцам — то есть сделают то, чего распрекрасные ымперские войска сделать не смогли от слова "совсем".

Скан:

Деникин о РИ в ПМВ

Генерал А.И. Деникин. Очерки Русской Смуты. Том первый. Выпуск первый. Париж, 1921. С. 28-30:

"Своего рода естественной пропагандой служило неустройство тыла и дикая вакханалия хищений, дороговизны, наживы и роскоши, создаваемая на костях и крови фронта. Но особенно тяжко отозвался на армии недостаток техники и главным образом боевых припасов.

Только в 1917 году процесс Сухомлинова вскрыл перед русским обществом и армией главные причины, вызвавшие военную катастрофу 1915 года. Еще в 1907 г. был разработан план пополнения запасов нашей армии и отпущены кредиты. Кредиты эти возрастали, как это ни странно, часто по инициативе комиссии государственной обороны, а не военного ведомства. Вообще же ни Государственная Дума, ни министерство финансов никогда не отказывали и не урезывали военных кредитов. В течение управления Сухомлинова ведомство получило особый кредит в 450 миллионов рублей и не израсходовало из них 300 миллионов! До войны вопрос о способах усиленного питания армии боевыми припасами, после израсходования запасов мирного времени, даже не подымался... Если действительно напряжение огневого боя с самого начала войны достигло неожиданных и небывалых размеров, опрокинув все теоретические расчеты и нашей и западно-европейской военной науки, то тем более героические меры нужны были для выхода из трагического положения.

Между тем, уже к октябрю 1914 года иссякли запасы для вооружения пополнения, которые мы стали получать на фронт сначала вооруженными на ⅒, потом и вовсе без ружей. Главнокомандующий Юго-западным фронтом телеграфировал в Ставку: «источники пополнения боевых припасов иссякли совершенно. При отсутствии пополнения придется прекратить бой и выводить войска в самых тяжелых условиях»…

А в тоже время (конец сентября) на вопрос Жофра «достаточно ли снабжена российская императорская армия артиллерийским снаряжением для беспрепятственного продолжения военных действий», военный министр Сухомлинов отвечал: «настоящее положение вещей относительно снаряжения российской армии не внушает серьезного опасения»… Иностранных заказов не делалось, от японских и американских ружей «для избежания неудобств от разнообразия калибров» отказывались.

Когда в августе 1917 года на скамью подсудимых сел виновник военной катастрофы, личность его произвела только жалкое впечатление. Гораздо серьезнее, болезненнее встал вопрос, как этот легкомысленный, невежественный в военном деле, быть может, сознательно преступный человек мог продержаться у кормила власти 6 лет. Какая среда военной бюрократии — «к добру и злу постыдно равнодушная» — должна была окружать его, чтобы сделать возможным и действия и бездействия, шедшие неуклонно и методично ко вреду государства.

Катастрофа разразилась окончательно в 1915 году.

Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть…

Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии…Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой — штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы…Два полка почти уничтожены — одним огнем…

Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам не безынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: когда после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением…

И какой тогда тяжелой, обидной иронией звучало для нас циркулярное послание Брусилова, в котором он, не имея возможности дать снаряды, с целью подбодрить, «поднять дух войск», убеждал нас не придавать такого исключительного значения преобладанию немецкой артиллерии, ибо были неоднократно случаи, что тяжелая артиллерия, выпустив по нашим участкам позиции огромное число снарядов, не наносила им почти никаких потерь…

21 марта генерал Янушкевич сообщил военному министру: «свершился факт очищения Перемышля. Брусилов ссылается на недостаток патронов — эту «bete-noire» вашу и мою…Из всех армий вопль — дайте патронов»…"

Но на страницах 31-32 этот клоун, ничтоже сумняшеся, заявляет: "Наши союзники не смеют забывать ни на минуту, что к середине января 1917 года эта армия удерживала на своем фронте 187 вражеских дивизий, т.е., 49% всех сил противника, действовавших на европейских и азиатских фронтах. Старая русская армия заключала в себе достаточно сил, чтобы продолжать войну и одержать победу." Речь идёт, конечно, только о пехотных и кавалерийских дивизиях — так "статистика" внушительне выглядит.

Доклад «Особого Совещания» о приближающемся исчерпании людского запаса

Генерал Н.Н. Головин. Военные усилия России в Первой мировой войне. Том 1. Париж, 1939. С.97-106

"Доклад «Особого Совещания» о приближающемся исчерпании людского запаса.

К концу 1916 года контингент ратников ополчения II-го разряда близился к исчерпанию. Россия стояла перед казавшимся недопустимым для обыденного представления, затруднением в пополнении своей вооруженной силы людским составом. Первые тревожные голоса опять раздались в среде наших представительных учреждений. 28 членов Государственной Думы и Государственного Совета, входившие в состав «Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства», сочли своим долгом обратиться по этому поводу через Председателя Государственной Думы М. В. Родзянко к Верховной Власти.

Окончательная редакция этой замечательной записки принадлежит Члену Государственного Совета Владимиру Иосифовичу Гурко.

Полный текст этой записки нигде еще не был опубликован. Поэтому мы считаем полезным полностью привести его здесь.

«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО!

Участвуя боле года в трудах учрежденного по мысли ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства, мы почли своим долгом ознакомиться со всеми вопросами, касающимися организации нашей армии, в том числе и с такими, обсуждение которых выходит за пределы поставленной Совещанию задачи, признавая, что для правильного разрешения каких бы то ни было относящихся до обороны вопросов необходима осведомленность по всем мероприятиям, направленным к подготовлению победы. Пока вопросы, не входящие в компетенцию Особого Совещания, не представлялись нам исключительно важными и имеющими общегосударственное значение, мы, придерживаясь деятельности, предуказанной Положением об Особом Совещании, не почитали себя обязанными высказывать по ним свое мнение. Но в настоящее время, ГОСУДАРЬ, перед нами предстал вопрос, по нашему пониманию, настолько важный для судьбы нашего Отечества и притом настолько тревожный и даже грозный, что мы, не имея полномочий поднять этот вопрос в Особом Совещании, почли своим долгом в качеств ВАШИХ верноподданных, обратиться по его поводу непосредственно к ВАМ, ГОСУДАРЬ, и это тем более, что угрожающая нашему отечеству опасность может быт устранена только мероприятиями, исходящими от Верховной Власти. Вопрос этот касается дальнейшего комплектования личного состава нашей армии, требующей ныне ежемесячного пополнения в количеств 300 тысяч человек. Из прилагаемой при сем таблицы видно, что за исключением призванных до сих пор в войска 14½ миллионов людей, в России, из общего её людского запаса в 26 миллионов военнообязанных в возраст от 18 до 43 лет, осталось 11½ миллионов. Количество это на первый взгляд огромное, могущее еще в течение долгого времени питать нашу армию. Однако, ближайшее рассмотрение тех категорий людей, из которых слагается эта цифра, приводить к обратному выводу. В её состав входят: 1) два миллиона людей, состоящих из оставшихся в занятых неприятелем областях, эмигрантов и незаконно уклонившихся от несения военной службы, 2) пять миллионов людей совершенно негодных по их физическим недостаткам к ношению оружия (цифра эта, конечно, приблизительная и выведена на основании того результата, который дало производящееся частичное переосвидетельствование белобилетников) и 3) три миллиона людей, не могущих быт взятыми из страны, так как они составляют то минимальное число работоспособных лиц мужского пола, которое необходимо для деятельности промышленности, работающей на оборону, обслуживая железнодорожного движения и обеспечения личного состава различных отраслей государственного управления.

Таким образом, исключив перечисленные три категории военнообязанных, свободный остаток населения, для пополнения за его счет нашей армии, сведется всего приблизительно к полутора миллионам людей, причем он делится на две почти равные части, а именно: на молодых людей 18-летнего возраста, составляющих призыв 1919 года и несомненно представляющих, после достаточного обучения, прекрасный боевой материал (около 750 тысяч), и на людей, перешедших 40-лет возраст, либо страдающих физическими недостатками, не препятствующими ношению оружия, а именно ратников I-го разряда сроков 1894 и 1895 годов (около 150 тысяч), и тех белобилетников, которые после их переосвидетельствования могут быт признаны годными для включен в войска (около 600 тысяч). Вот этот-то двухсоставный, и далеко не в полной мере одинаково ценный, боевой материал, численностью в полтора миллиона людей, составляет весь наш свободный людской запас армии в стране, а, следовательно, при дальнейшем пополнении нашей армии в количеств 300 тысяч человек в месяц, нам через пять месяцев придется вести войну, расходуя запасные батальоны — эту основу боевой мощи всякой армии, — без возможности их пополнения.

Но, быть может, путем соответствующего изменения действующего законодательства, в стране можно найти новый человеческий материал, до сих пор не привлекавшийся к деятельной в рядах войск оборон Государства? В этом направлении мыслимы, однако, лишь две меры: призыв в войска инородцев, не несущих воинской повинности, и привлечение лиц старше 43-х лет, примерно до 50 лет, как это установлено во вражеских нам государствах.

Из этих двух мер, однако, лишь первую можно признать и желательной, и даже необходимой, особенно в отношении некоторых воинственных племен, неохотно идущих в рабочие команды, в которые некоторые из них ныне включены, но могущих дат прекрасный боевой материал. Полагать, однако, что этот источник даст значительный контингент, нельзя, как по относительной малочисленности вообще наших, не отбывающих воинскую повинность, инородцев, так и по невозможности сразу взять из их среды весь пригодный для армии людской материал. Что же касается людей старших возрастов, свыше 43 лет, то призыв их в войска, по нашему крайнему разумению, совершенно недопустим, даже независимо от того, что люди эти, в своем преобладающем большинстве, не явятся ни бойцами, ни даже хорошими тыловыми работниками, а лишь лишними ртами, кормящимися трудом оставшейся при мирных занятиях части населения.

Действительно, ГОСУДАРЬ, тут перед нами восстает другой вопрос, не менее тревожный, нежели вопрос о дальнейшем комплектовании армии и притом неразрывно с ним связанный — все более остро ощущаемый в стране недостаток рабочих рук во всех важнейших отраслях народного труда и в том числе и в производствах, работающих на удовлетворение всех многочисленных и обширнейших потребностей армии. За последнее время какое бы мероприятие, направленное к расширению той или иной отрасли нашей промышленности, работающей на армию, ни обсуждало Особое Совещание, оно неизменно встречалось с одним и тем же препятствием — людей нет. Даже производство столь необходимых для нас тяжелых снарядов, за которое энергично принялось артиллерийское ведомство, встречается с тем же затруднением. Так, еще весьма недавно, Начальник Главного Артиллерийского Управления указывал Особому Совещанию, что если ему не будет дано откуда бы ни было 30 тысяч рабочих, он не может серьезно наладить производство тяжелых снарядов и что он сам этого количества рабочих набрать не в состоянии. То же явление и в частной промышленности, на которую опирается военная. В шахтах не хватает людей для добычи угля, у доменных печей — для выплавки металла, соответственно повышенной потребности в них. Заводы занимаются систематическим переманиванием рабочих друг у друга, что породило даже мысль об издании особого для борьбы с этим злом закона. Малолюдие отражается в равной степени и на всей сельской жизни. Величайшее затруднение в продовольственном деле испытывается отчасти из-за того, что ослаб гужевой промысел — некому везти хлеб на станции. Свеклосахарные заводы, за недостатком людей, не были в состоянии выкопать и свезти весь урожай свеклы. Сельскохозяйственные работы — молотьба и осенняя вспашка — прошли с запозданием и притом при крайнем напряжении всего сельского населения.

Словом, весь государственный механизм и все народное хозяйство испытывают совершенно явный недостаток в людях. На это возможно, казалось бы, возразить, что количество населения, призванное в войска, в процентном отношении к общему его количеству, у нас менее значительно, нежели у наших врагов и особенно у нашей союзницы Франции: у нас оно составляет около 10%, а во Франции достигло 16%. Но положение народного хозяйства в Западной Европе и у нас не может быть сравнимо: наши огромные пространства, с разбросанным на них редким населением и слабо развитыми городскими центрами, недостаточная сеть железных дорог, при непроездности, в течение некоторой части года, большинства грунтовых дорог, наряду с расположением месторождений металлов и горючего, столь необходимых для изготовления боевых припасов, в отдаленных от многих металлургических заводов местностях Империи, наконец, наши климатические условия, требующие много труда по охранению от зимней стужи, а также по борьбе с снежными заносами, — все это вызывает необходимость у нас такой добавочной работы, а, следовательно, и лишних рабочих рук, которой не знает Западная Европа. Наконец, сравнительная ничтожность у нас, по сравнению, например, с Францией, механических двигателей (в 1908 г. число паровых лошадиных сил во Франции было в 15 раз больше, нежели у нас), и меньшая, обусловленная многими причинами, производительность русского рабочего, по сравнению с западноевропейским рабочим, приводит к тому, что отвлечение у нас от производительной работы 10% населения едва ли не тяжелее отзывается на общем ходе народного хозяйства, нежели во Франции 16%.

В частности, нельзя не указать, что включение в ряды войск многих квалифицированных рабочих, общее число коих у нас вообще незначительно, с неизбежной заменой их на заводах рабочими, к сложным производствам, либо специальным работам, непривычными, повлекло за собой увеличение общего числа заводских рабочих, без соответственного увеличения производительности заводов. Особенно это отразилось на добыче угля, где увеличение числа рабочих с 170 тысяч до 250 т., из-за замены опытных углекопов неопытными, лишь незначительно увеличило общую добычу угля. Наряду с этим недостаток не только механиков, но даже простых слесарей и кузнецов, достиг таких пределов, что отражается даже на сельских работах, благодаря невозможности производить простейший ремонт сельскохозяйственных орудий, Между тем, пространство нашей посевной площади в одной Европейской России, исключив область, занятую врагом, превышает 72 миллиона десятин, а сенокос — 20 миллионов десятин, что почти достигает пространства всей территории Франции и Германии, взятых в совокупности. Обработать и убрать эту исполинскую земельную площадь одной лишь мускульной человеческой силой, без содействия специальных орудий, оставшееся на местах население не в состоянии. Возвращение из рядов войск квалифицированных рабочих для их использования в тылу страны соответственно их специальности настоятельно требует необходимость извлечь из каждого человека тот максимум плодотворной работы, который он в состоянии дать. Между тем, несомненно, что польза, могущая быт принесенной, например, опытным слесарем в заводской работ на оборону страны, безмерно больше, нежели та польза, которую можно из него же извлечь в окопах.

Из вышеизложенного ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО изволите усмотреть, что дальнейшее пополнение армии за счет людского запаса в стране, в размер 300 тысяч человек в месяц не только совершенно неисполнимо, но что вообще включение в ряды войск сколько-нибудь значительной части оставшегося в стране взрослого мужского населения, всецело занятого работой, так или иначе связанной с той же обороной Государства, без вящего расстройства всего государственного организма, невозможно. При этом оставшаяся на местах рабочая сила, за исключавшем очередного призыва 1919 г., принося огромную пользу в тылу страны, не даст как по своему возрасту, так и по своим физическим недостаткам, пригодного материала для армии. Означает ли, однако, это обстоятельство, что дальнейшее увеличение числа наших бойцов, что сохранение всей боевой мощи нашей армии невозможно? По нашему глубокому убеждению — отнюдь нет. Непоколебимо убежденные в безусловной необходимости довести войну до победного конца и твердо уверенные в конечном торжеств русского оружия, мы усматриваем способ сохранения нынешнего числа бойцов нашей армии в мероприятиях двух различных порядков. К первому относится пополнение боевой части нашей армии за счет ее тыла; ко второму — уменьшение ежемесячной убыли наших людей на фронте.

Ни одна из армий воюющих держав не имеет стол громадных тылов, как наша; так, во Франции численный состав тыла, не считая запасных батальонов, относится к численности фронта, как один к двум, у нас как два с четвертью к одному, т. е. в четыре слишком раза больше. Конечно, наши местные условия, — те самые условия, которые требуют оставления при мирных занятиях большей доли работоспособного мужского населения, нежели это необходимо на Запад, — обусловливают у нас иное соотношение тыловых частей армии и к ее фронту, нежели у наших союзников, но все же не в той пропорции, как ныне. На явление это приходится обратить тем большее внимание, что оно проявляет явную наклонность к дальнейшему разрастанию: наши тыловые части неуклонно увеличиваются и притом за счет фронта, за счет бойцов армии, что особенно резко обнаружилось в течение летних месяцев текущего года.

Нам известно, ГОСУДАРЬ, что ВЫ изволили обратить ВАШЕ внимание на это, осмеливаемся прямо сказать, грозное явление, и соответственный приказ отдан по армии, но мы глубоко убеждены, что одним распоряжением этого зла не прекратить. Для получения действительных результатов нам представляется необходимой командировка специальных лиц во все тыловые части и в том числе и в запасные батальоны, хозяйственные управления коих также непомерно разрослись, с соответственными широкими полномочиями для доведения тыловых частей до минимума. Очистка тылов от лишних людей необходима не только для пополнения армии свежими силами, но и для оздоровления самых тыловых частей, наличности в коих праздных людей неизбежно их деморализует. Между тем, уменьшение тыловых частей хотя бы на одну четверть даст новый контингент бойцов в миллион слишком людей, т.е. значительно больше, нежели может ныне безболезненно дать страна, и притом неизмеримо высшего, по физической выносливости, качества. Наряду с этим существенно облегчило бы пополнение убыли армии увеличение числа раненых, возвращающихся по их выздоровлении в ряды войск. В этом отношении несомненно имело бы значение прекращение эвакуации вглубь страны легко раненых, при одновременном оборудовании для этой категории пострадавших лечебных заведений в непосредственном тылу армии. Мера эта была отчасти осуществлена в армии генерала Лечицкого и дала хорошие результаты. Проводимая в широком масштабе, она не только избавит от необходимости лишней переброски на дальние расстояния значительного числа людей, нередко в таких условиях, которая отнюдь не способствуют их скорейшему выздоровлению, но одновременно сохранит в более близком соприкосновении с войсками и военной дисциплиной легко пострадавших, причем обеспечит возможность возвращать людей в свои части, что само по себе имеет не малое значение.

Между тем, при нынешней системе, когда раненые всех категорий эвакуируются вглубь страны, резкая разница между условиями жизни в тяжелой обстановке окопов и вообще фронта и тем уютом, которым раненые пользуются в лечебных заведениях, расположенных внутри страны, неминуемо и естественно порождает в эвакуированных стремление так или иначе уклониться от возвращения в строй. И с этим внутренним настроением нельзя не считаться, так как в конечном результат на нем и зиждется дух армии. Однако, какой бы запас новых сил для фронта ни заключали наши тыловые части и какой бы контингент ни дали возвышающиеся на фронт раненые, все же при дальнейшем пополнении армии и 300 тыс. человек в месяц, и этих запасов, при том затяжном характере, который приняла война, не хватит. К уменьшению размера этих пополнений, т.е. к сокращению потерь армии, должны быть силою вещей, следовательно, направлены усилия боевых начальников.

ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! В начальном период войны ВАМ угодно было высказать мысль, которая глубоко запала в сердца многих ВАШИХ верноподданных. Обращаясь 1-го октября 1914 г. к произведенным в офицеры пажам и юнкерам, ВЫ изволили сказать: «Помните еще, что Я вам скажу: Я нисколько не сомневаюсь в вашей доблести и храбрости, но МНЕ нужна ваша жизнь, так как напрасная убыль офицерского состава может повести к тяжелым последствиям. Я уверен, что когда нужно будет, каждый из вас охотно пожертвует своей жизнью, но решайтесь на это лишь в случа исключительной необходимости, иначе прошу вас беречь себя».

Мудрая мысль, заключенная в Царских словах, к сожалению, не была в должной степени воспринята нашей армией и её частными начальниками: принцип бережливости людской жизни не был в ней достаточно осуществлен. Молодые офицеры, несмотря на указания ВАШЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, не берегли себя; не берегли их, а с ними вместе и армию, и высшие начальники. В армии прочно привился иной взгляд, а именно, что при слабости наших технических сил мы должны пробивать себе путь к победе преимущественно ценою человеческой крови. В результате, в то время, как у наших союзников размеры ежемесячных потери их армий постепенно и неуклонно сокращаются, уменьшившись во Франции по сравнению с начальными месяцами войны почти вдвое, у нас они остаются неизменными и даже обнаруживается склонность к их увеличению. Настоятельно необходимо внушить всем начальствующим чинам, что легкое расходование людской жизни, независимо от чисто гуманитарных соображений, недопустимо потому, что человеческий запас у нас далеко не неистощим. Это необходимо не только для сохранения всей боевой мощи нашей армии до победоносного окончания войны, но и для обеспечения работ тыла, при дезорганизации которого потребности армии невозможно будет удовлетворить.

Широкое развитие и применение различных предохранительных мер, как-то: касок, наплечников, более усовершенствованных укрытий и окопов, вот к чему мы должны ныне прибегнуть, а главное, в основу всех тактических мероприятий должно быть положено стремление заменить энергию, заключающуюся в человеческой крови, силою свинца, стали и взрывчатых веществ.

ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! Наш долг, как ВАШИХ верноподданных и как членов Особого Совещания по обороне, повелительно требует от нас сказать, что материальные средства Российской армии растут с каждым днем и что при условии сохранения в стране достаточной рабочей силы наладится массовое производство тяжелых снарядов, и принимаемые чрезвычайные меры для увеличения нашего артиллерийского вооружения и для усиления нашей воздушной разведки дадут должные результаты, и что было бы ужасно, если в ту минуту, когда Россия будет вполне снабжена орудиями, снарядами и воздушными боевыми средствами, у ней не хватило бы людей, т. е. именно той силы, которая почиталась у нас до сей поры неисчерпаемой.

Основываясь на всем вышеизложенном, мы осмеливаемся представить на благоусмотрение ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА следущие меры, по нашему глубокому убееждению безусловно необходимые:

1) Отказ от дальнейшего увеличения нашей армии за счет оставшегося в стране населения, за исключением очередного призыва 1919 г., а, по достижении ими 18-летнего возраста, и дальнейших годов.

2) Постепенное привлечение к военной служб инородцев, к тому законом ныне не обязанных.

3) Возвращение на заводы квалифицированных рабочих с заменою их соответствующим числом подлежащих освидетельствованию и признанных годными для несения военной службы белобилетников и оставшихся в стран ратников II-го разряда.

4) Увеличение фронта армии, числа её бойцов, за счет тыловых её частей и в частности устройство лечебных заведений для легкораненых вблизи фронта, без эвакуации их вглубь страны.

5) Бережливое расходование человеческого материала в боях при терпеливом ожидании дальнейшего увеличения наших технических средств для нанесения врагу окончательного удара.

ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА верноподданные члены Государственного Совета и Государственной Думы, участники Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне Государства.

(Следуют подписи).»

В приложении № 2 к настоящей глав приведен ответ Ставки на только что цитированную записку. Этот ответ подписан временно заменявшим больного генерала М. В. Алексеева генералом Василием Иосифовичем Гурко (братом составителя вышеупомянутой записки).

Пусть читатель сам сравнит оба документа: записку и ответ на нее. Мы же считаем, что предостерегающий голос народных представителей был ближе к действительности, чем официальный оптимизм Ставки.

Читая ответ генерала Гурко, нельзя не видеть, что Ставка прикладывает к России масштаб, приложимый к несравненно более развитым в культурном и экономическом отношениях западноевропейским государствам. В ошибочности оценки Ставкой российских возможностей можно убедиться из следующего факта. Одновременно с рассматриваемой нами перепиской, Ставка разрабатывает вопрос о формировании так называемых «третьих дивизий»; путем превращения пехотных полков из 4-батальонных в 3-батальонные и с добавлением лишних 4 батальонов на каждые две дивизии, создавалась совершенно новая пехотная дивизия. Нужную для этих «третьих» дивизий материальную часть и пехотное вооружение предполагалось достать, обобрав и без того бедные в этом отношении существующие пехотные дивизии и полки. Таким образом, Ставка шла по совершенно иному пути, чем тот, на который совершенно правильно указывала вышеприводимая записка членов Гос. Думы и Государственного Совета: «Заменить энергию, заключающуюся в человеческой крови, силой свинца, стали и взрывчатых веществ».

В вышедшей в 1931 году книжке (№ 4) «Вестника Военных Знаний» (изд. в Сараево), ген. В.И. Гурко, в статье «Чрезвычайно неудачная по замыслу реформа», выступил на защиту сформированных по его замыслу «третьих» дивизий. Возражая мне, ген. В.И. Гурко пишет о том, что артиллерией для этих «третьих» дивизий должны были служит «позиционные» батареи. Однако, мой оппонент упускает из виду, что так называемые им «позиционные» батареи, существовавшие уже во французской и германской армиях, имели своим назначением усиливать «органическую» артиллерию дивизии, занимающей позиции, а не заменят ее. Наш фронт и без того был значительно «плотнее» людьми, нежели противостоящий нам фронт немцев и австро-венгров, и страдал недостатком артиллерии. Нам нужно было его усиливать орудиями и пулеметами; «реформа» же генерала Гурко еще более усиливала его людьми.

Вот почему я и считаю себя в праве с еще большей уверенностью утверждать, что в конце 1916 года наша Ставка совершенно не отдавала себе отчета в грозящем России исчерпании её людского запаса, а также, что на верхах нашего командования не была осознана мысль, что против современного оружия нельзя бороться «пушечным мясом».

Последнее подтверждается чрезвычайно знаменательными словами статьи В. Г. Гурко: «Намеченная реформа одним росчерком пера увеличивала число этих основных боевых единиц (пехотных дивизий) на 50%».

Пехотная дивизия действительно является основной боевой единицей; но боевой она является только тогда, когда она имеет надлежащей силы органическую артиллерию. Без этого она — не боевая единица, а только «запас» людей. Таким образом, одним росчерком пера ген. В.И. Гурко были сформированы не «дивизии», а «запасные бригады».

Сформирование «третьих» дивизий совпало с революцией. Представляя собой «пасынков» в отношении офицерского состава и материальной части (ибо «старые» полки сплавляли в «третьи» дивизии все второсортное), с неустоявшимся солдатским составом, без боевых традиций, эти дивизии стали первыми жертвами революционных настроений. Они быстро превратились на фронтах в очаги революционной заразы и уже начиная с апреля месяца началось их расформирование.

Военное Министерство, обновившееся с увольнением от должности министра Сухомлинова, начало больше понимать истинное положение вещей, нежели Ставка. Объясняется это также тем, что, являясь непосредственным распределителем людского запаса страны, оно первое же и должно было ощутить то, что источники этого запаса близятся к исчерпанию."

Ну в общем всё как всегда. Людей нет: ни для фронта, ни для тыла. Паровых лошадиных сил в 15 раз меньше чем во Франции (а Франция была не самой передовой страной Европы). И т.д., и т.п.

Но, как понятно любому булкохрусту — "еще б чуть-чуть и проливы с Костантинополем были бы наши, а коммуняки всё испортили!!!".

Конечно-конечно. Аж прям с разбегу.

Сканы:

Генерал Данилов о готовности РИ к ПМВ

Данилов Ю.Н. Россия в Мировой Войне 1914-1915. Берлин, 1924.

С. 25-26:

"Грандиозный масштаб надвигающейся войны и современные условия ведения таковой, требующие индивидуального развития и сознательного отношения от каждого бойца и тылового работника, не должны были оставлять сомнений в необходимости глубокой и притом заблаговременной перестройки всего внутреннего уклада русской жизни с тем, чтобы в необходимый момент явилась возможность вызвать полное напряжение всех народных сил и средств, без которых шансы на победу не могли быть значительными.

Россия, к прискорбию, в этом коренном вопросе пошла по пути непримиримого противоречия. Изменив решительно свою внешнюю политику, её правительство проявляло колебания в отказе от старых внутренних распорядков. И в этом противоречии - трагический зародыш военных неуспехов нашей родины."

С. 26:

"С открытием военных действий, в России не удалось создать «психологии» большой войны. Умственная темнота населения, огромные расстояния, разобщённость, неудовлетворённость условиями внутренней жизни, - всё это не создавало благоприятной почвы для развития здорового национального чувства и сознательного отношения к идее защиты государства"

С. 26:

"Уже неудачная война 1904-1905 г.г. и последовавшие за ней события выявили внутреннюю слабость России и её неприспособленность к тяжёлым испытаниям; тем не менее эти обстоятельства далеко не всех убедили в необходимости решительно повернуть нашу родину на путь широких внутренних реформ. Слабые несовершенные попытки, делавшиеся в этом направлении правительством, и его частые колебания из стороны в сторону лишь сгущали атмосферу, создавая обстановку недоверия и недоброжелательства к правящим кругам со стороны едва-ли не всех слоёв населения. Оппозиция правительству входила как бы в привычку. Она прочно обосновалась в Государственной Думе, особенно первых двух созывов, в интеллигентских кругах, в высших учебных заведениях, земских и городских учереждениях…Центром оппозиции стала Москва. Среди рабочих, составлявших в России хотя и незначительный, в процентном отношении, но наиболее активный класс, усиленно развивалось революционное настроение, проявлявшееся от времени до времени, в действенных формах, свидетельствовавших об организованности. Наконец, и крестьянство, составлявшее более ¾ населения, - тёмное, неустроенное, неполноправное - стало проявлять склонность к опасным антигосударственным движениям на почве затаённого стремления к овладению помещичьей землёй. Революционное движение 1905-го года выявило эти настроения с полной ясностью, но они были совершенно недостаточно учтены Столыпинскими аграрными мероприятиями, почему оказались лишь временно загнанными внутрь."

С. 26-27:

"Ко всему изложенному надо добавить и то, что значительный процент населения России составляли инородцы и разного рода народности, исповедывавшие различные религии и находившиеся на различных ступенях культуры. Правительственная политика, по отношению к ним, не всегда отличалась справедливостью и постоянством, что вызывало раздражение и способствовало развитию оппозиционных течений, особенно опасных потому, что они сгущались на наших наиболее угрожаемых в военном отношении окраинах."

С. 27:

"Таким образом, внутреннее состояние России непосредственно перед войной не свидетельствовало о наличии в ней прочной государственности, способной выдержать тяжесть глубоких испытаний. Наша родина представляла колосс, тело которого было разъедаемо изнутри. Это обстоятельство ни для кого не было тайной;"

С. 28:

"Прежде всего, несмотря на значительное и постоянное увеличение вывоза, баланс нашей внешней торговли в последние годы перед войной, под влиянием увеличения спроса, стал обнаруживать склонность к переходу из активного в пассивный. Такое же тяготение, но в ещё более яркой форме, проявлял наш расчётный баланс, в силу больших заграничных платежей по государственным обязательствам, достигавшим очень крупной суммы. <…> При таких условиях, наличным запасом нашего золота - этой основе денежного обращения - угрожало быстрое исчезновение, и мы знаем, что уже в первый период войны часть такового запаса должна была быть отправлена в Англию"

С. 29:

В области промышленной жизни, несмотря на отмеченный общий её рост, развитие некоторых главнейших отраслей все же являлось недостаточным. Так обстояло, например, дело с производственной мощью металлургических заводов, которые далеко не могли ответить, даже в мирное время, обыкновенным потребностям страны в металле; поэтому уже в предвоенное время стал возрастать, с большою силой, привоз в Россию железа и стали. В таком же положении находился вопрос об удовлетворении возросших нужд населения в разного рода машинах и станках, которые также стали предметами усиленного ввоза. Между тем, именно металлургической промышленности предстояло в военное время выполнить огромной важности задачу, в деле боевого снабжения армии.

С открытием военных действий, могли надвинуться немалые осложнения даже в вопросе обеспечения страны углём, если принять во внимание, что Домбровский район, — второй по значению после Донецкого бассейна, — являлся угорожаемым, по своему географическому положению, с первых же дней войны на западе, и что важнейший центр нашего военного производства — Петербург — находился в зависимости от иностранного топлива.

Независимо того, несмотря на наличие богатейших залежей руд разных металлов, у нас почти отсутствовала добыча и производство свинца, олова, алюминия, цинка и некоторых других металлов, необходимых для военного производства. Это обстоятельство, равным образом, должно было ставить страну, с открытием военных действий и затруднением внешних сношений, в очень неблагоприятное положение.

Что касается, наконец, химического производства, которое, как известно, стало приобретать всё более выдающуюся роль в военной технике, то таковое находилось в России в самом зачаточном состоянии. Оно не только не могло удовлетворить потребностям военного времени, но даже не было обеспечено — совсем, или в сколько-нибудь достаточной мере — наличием многих основных материалов, необходимых для выработки соответственных для военных потребностей продуктов."

С. 30:

"Хотя вопрос о новом железнодорожном строительстве привлекал к себе особое внимание правительства, тем не менее благоприятному разрешению его, кроме огромных расстояний препятствовало ещё и несовпадение направлений, важных в стратегическом отношении, с направлениями вызывавшимися условиями экономической жизни страны. Выходило почти так, что Россия нуждалась в двойной сети железных дорог - одной для мирной жизни и развития своего экономического благосостояния, другой - на случай военных обстоятельств."

С. 31:

"Крайняя бедность шоссейной сети серьёзно тормозила развитие в России автомобильно-транспортного сообщения. Последнее оказалось к началу войны почти отсутствующим. Приходится отмечать это обстоятельство, как одно из очень серьёзных и неблагоприятных в деле нашей подготовки к войне; ибо, при современных условиях, механические двигатели могут быть использоваемы на войне в чрезвычайно широких размерах и для самых разнообразных целях."

С. 32:

"Вследствие всех указанных обстоятельств, России после войны 1904-05 г.г., пришлось приступить к созданию своей военной мощи почти заново. <…> И я не могу охарактеризовать иначе период времени с 1905-го по 1910-й год включительно, а может быть даже и более продолжительный, как назвав его периодом нашей полной военной беспомощности."

С. 34:

"Но для успеха дела необходимо было, чтобы выбор лица на должность Начальника Генерального Штаба производился с исключительным вниманием и чтобы раз выбранное лицо оставалось в данной ответственной должности по возможности продолжительное время. К сожалению, у нас эти условия не соблюдались. Россия позволила себе недопустимую роскошь перемены в должности Начальника Генерального Штаба, в течение времени с 1905 по 1914 год, шести лиц, причём лица эти избирались, далеко не всегда считаясь с их действительными способностями и служебной подготовкой. Если принять во внимание многочисленность соседей, с которыми соприкасалась Россия, сложность политических соотношений, разнообразие различных театров военных действий и другие условия, вытекавшие из обширности нашего отечества, то легко дать себе отчет, как пагубно сказывались эти перемены на ходе работы. В большинстве случаев отсутствовал необходимый для успеха и согласованности работ авторитет начальника и его объединяющая рука. Тратилось много драгоценного времени на ознакомление с уже законченными делами; разработка же новых вопросов расползалась по отделам Генерального Штаба, и часто правая рука не знала того, что делает левая, и наоборот. Несомненно, что в этих условиях лежала одна из причин неполноты, несовершенства, а часто и медленности многих мер, разрабатывавшихся и проводившихся по Генеральному Штабу."

С. 35-36:

"Принимая общее население в России накануне войны в 175-180 миллионов душ, эти 8 миллионов военнообязанных составляли едва 5% населения, в то время как Германия смогла поставить под ружьё 10-12% своего населения; теоретически же этот процент милитаризуемых, при крайнем напряжении всех народных сил может быть поднят до 15%. Таким образом даже в основном преимуществе нашем перед соседями - численном превосходстве в людском материале - русская армия оказывалась ограниченной. "

С. 36:

"Но, чтобы закончить вопрос о комплектовании армии, необходимо ещё отметить крайне недостаточное развитие системы учебных сборов запасных и ратников, каковые сборы к тому же сплошь и рядом отменялись, для получения средств на покрытие разных внезапно возникавших расходов. Необходимо, затем, ещё принять во внимание полное отсутствие допризывной и внепризывной подготовки населения, если не считать за таковую довольно уродливую организацию рот и команд «потешных», служивших больше карьерным целям их основателей и ревнителей, чем делу серьёзной подготовки молодёжи к защите соей родины. В общем же, к возникновению в населении гимнастических, стрелковых и вообще спортивных обществ правительство относилось крайне недоверчиво, усматривая в их развитии угрозу для внутреннего спокойствия в стране."

С. 49-50:

"…обеспечение же боевыми припасами полевой тяжелой артиллерии находилось в значительно менее благоприятном состоянии и некомплект таковых припасов к началу войны, в отношении некоторых образцов тяжёлой артиллерии, достигал 50% и даже больше."

С. 52:

"Всё изложенное в настоящей главе с достаточной убедительностью доказывает, что Россия к началу 1914-го года далеко не была к ней готова - ни политически, ни по состоянию своих финансов и промышленности, ни в узко-военном отношении. И если Генерал Сухомлинов, занимавший пост Военного Министра, бросил в одном из своих интервью, наделавшем много шума, свое: «Россия готова», то, по существу, слова эти были только легкомысленной бравадой или довольно дешёвым политическим блефом.

При этом следует отметить, что наша армия менее всего была подготовлена к ведению широкой наступательной войны, требующей более гибкой и легкой организации и широкого снабжения мощной и подвижной тяжелой артиллерией, авиационными средствами, современными средствами связи, железнодорожными и понтонными частями, автомобильными транспортами. Все эти вспомогательные технические средства были в России лишь в зачатке, как бы только «обозначены»."

Но так то любому понятно, что РИ вот-вот была готова одним махом семерых побивахом. А коммунисты всё испортили.

Статья И.Маевского «К вопросу о зависимости России в период Первой мировой войны» («Вопросы истории», 1957, №1, с. 69-77)

«…Царская Россия не имела сколько-нибудь развитой военной промышленности, изготовляющей предметы вооружения: ружья, патроны, пушки, снаряды, порох, самолеты, военные суда, бронемашины. К началу войны русская военная промышленность имела считанное количество специализированных военных предприятий, изготовлявших соответствующие виды вооружения. По признанию военного министра царского правительства генерала Поливанова, России недоставало «тех видов промышленности, которые изготовляют предметы государственной обороны, и более всего тех отраслей, которые изготовляют предметы артиллерийского снабжения» («Стенографический отчет о заседании Государственной думы IV созыва от 19 июля 1915 г.». Пг. 1915, стр. 15.)

Не случайно поэтому у царской России в момент ее вступления в первую мировую войну было всего лишь 7 088 орудий всех калибров против 13 476 орудий, которыми располагала австро-германская армия. Русские артиллерийские заводы, выпускавшие преимущественно легкие орудия — 3-дюймовые пушки, 48-мм полевые гаубицы, 57-мм канонирные, горные полевые пушки, — выпускали очень мало тяжелых орудий. Против 1 396 тяжелых орудий, с которыми начала войну австро-германская армия, русская армия имела всего лишь 240 орудий. Такие средства, как зенитные орудия, которыми были вооружены французская, английская и немецкая армии, вовсе не изготовлялись на отечественных военных заводах. Не производились в России перед войной и авиационные моторы, бомбометы и минометы. Станковых пулеметов в России производилось меньше, чем в Германии, в 13 раз, чем в Англии — почти в 14 раз, чем во Франции — в 5 раз (Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 367, д. 246, личный архив ген. Барсукова). Промышленность России не обеспечивала царскую армию и необходимым количеством винтовок. Число винтовок, производившихся в 1915 г. на отечественных заводах, покрывало потребности армии немногим больше чем на 50% . По исчислениям военного ведомства, общая потребность в винтовках на период с 1 июля 1916 г. по 1 июля 1917 г. составляла 6 млн. шт., в то время как отечественные оружейные заводы могли выпускать только 1 814 тыс. шт., или немногим более 35% общей потребности (все те же записи генерала Барсукова). Недостающую часть винтовок приходилось закупать на рынках союзных и нейтральных стран.

Жертвуя миллионами своих солдат, оттягивая с западного фронта на восточный десятки немецких дивизий, царское правительство осуществляло тем самым не столько свои «самостоятельные», сколько чужие цели. Царское правительство приняло на себя обязательство выделить из своих скудных запасов хлеб и другие продовольственные товары и сырье не только для Англии и Франции, но и для «малых союзников, Италии». Самодержавие получало вооружение и снаряжение от союзников на самых тяжелых условиях. Так, английское правительство предложило поставить России 12 млн. снарядов по очень высоким ценам и в крайне растянутые сроки поставок, срывая этим наступательные операции русской армии. Несмотря на это, предложение английского правительства было принято. Начальник штаба Главковерха генерал Янушкевич прямо заявил, что «отклонение нашим правительством подобного предложения может вызвать, в случае неудач на фронте из-за недостатка снарядов, недовольство со стороны союзников» (фонд генерала Барсукова)….»

alan-a-skaz, немного арифметики по ПМВ

"Николай сражался с половиной германской армии"

Если бы с половиной!

Это было бы еще не так позорно, как то, что было в реальности.

 

В июне 1915г., когда был перевес в численности царской армии над немцами был "всего" на четверть, т.е. минимальный за всю ПМВ, и поэтому царская армия особенно быстро и далеко отступала, - в ней было на фронте с немцами 106 дивизий по 16 батальонов, 1696 батальонов.
Немецкие силы в это же время, на этом же фронте, в сумме составляли столько же дивизий 12-батальонного состава, 1272 батальона, - из них 61 дивизий германских и 45 австро-венгерских, гораздо менее боеспособных.

Кстати, и среди германских сил на Восточном фронте хватало ландвера, т.е. резервистов и ополченцев, второсортных войск. На Западном фронте в это время было 93 германских кадровых (!) дивизии.

1696/1272=1,333 (это за всю войну самое маленькое численное превосходство, в масштабах фронта, у царской армии над немцами)

100%*61/(61+93)=39% (это самая большая за всю войну доля германских дивизий на Восточном фронте).

В остальное время ПМВ против царской армии выступало до 1/3 германских дивизий.

 

Август 1914г.: на западе у германцев 80 дивизий, на востоке 14, да 28 австрийских (в сумме 504 батальона), против 74 русских дивизий (1184 батальона).

1184/504=2,349

100%*14/(80+14)=14,9% - примерно 1/7.

 

Декабрь 1914г.: на западе у германцев 81 дивизия, на востоке 36, да 45 австрийских (в сумме 972 батальона), против 103 русских (1648 батальонов).

1648/972=1,695

100%*36/(81+36)=30,7% - менее 1/3.

 

Февраль 1916г., когда царская армия начала якобы спасать французов от немцев в бездарной Нарочской операции:

на западе у германцев 105 дивизия, на востоке 51, да 36 австрийских (в сумме 1044 батальона), против 128 русских (2048 батальонов).

2048/1044=1,962

100%*51/(105+51)=32,7% - менее 1/3.

К завершению этого очередного "спасения", у немцев на западном фронте стало на 3 дивизии БОЛЬШЕ, а на восточном - МЕНЬШЕ!
2048/1008=2,032

при двукратном (!) численном преимуществе, царская армия в результате провального наступления оказалась с огромными потерями отброшена на исходные рубежи или еще дальше.

100%*48/(105+48)=31,4% - еще меньше.

Вот такая печальная для РИ и царской армии доходчивая арифметика.

(привел я данные по классическому труду Зайончковского. Восточный фронт ПМВ, он же русский для немцев).

1915. Великое отступление РИА: направление главного удара?

Официально-хрустобулочная версия истории ПМВ гласит, что летом 1915г. вороги собрали против РКМП все свои силы, и пока неверные западные союзники РИ отдыхали-расслаблялись, бросив союзника на съедение немцам, - царская армия обливалась кровью и ГероизЬмЪомЪ, но сдюжила одна против всех.

В реальности, как раз летом 1915г. основные силы Турции были привлечены к Дарданелльско-Галлиполийской операции Антанты, потом еще в Мессопотамии и Сирии Антанта (без России) начала военные операции, а отдыхали в это время как раз царские силы на Кавказе и Черном море, вместо того чтобы воспользоваться ситуацией - и ударить синхронно с союзниками.

В той же самой реальности в войну как раз в это время вступила Италия, и АВИ была вынуждена перебросить против нее заметную часть своих сил. Потом в войну вступила Болгария - вовсе не против России. А у Германии и так всю ПМВ основные и лучшие силы были и оставались на Западном фронте.

Смотрим на цифры из Зайончковского на 1915г. во время Великого отступления, которые я позволил себе обработать для большей наглядности: по воюющим державам противников отношение сил, брошенных против РИ, к их общим силам, и итоговое соотношение.

Май: Германия 53/149 (35,6%), АВИ 45/64 (70,3%), Турция 12/44 (27,3%), всего 110/257 (42,8%).

Июнь: Германия 61/155 (39,4%), АВИ 45/66 (68,2%), Турция 12/46 (26,1%), всего 118/267 (44,2%).

Июль: Германия 62/156 (39,7%), АВИ 43/66 (65,2%), Турция 12/48 (25,0%), всего 117/270 (43,3%).

Август: Германия 65/156 (41,7%), АВИ 42/67 (62,7%), Турция 12/49 (24,5%), всего 119/272 (43,8%).

Сентябрь: Германия 65/156 (41,7%), АВИ 37/63 (58,7%), Турция 12/50 (24,0%), всего 114/269 (42,4%).

Октябрь: Германия 49/157 (31,2%), АВИ 39/66 (59,1%), Турция 12/51 (23,5%), Болгария 0/12 (0%), всего 100/286 (35,0%).

 

Как видим, в очередной раз хрустобулочные мифы не выдерживают встречи с реальностью.

На то, чтобы обратить царскую армию в отступление на полгода, на грани военной катастрофы, хватило менее 40% сил Германии, и в целом чуть более 40% сил коалиции Центральных держав. На развитие наступления Германия вложила чуть более 40% самое большее, а после его прекращения оставила на Востоке (как и с начала 1915г. было) менее 1/3 своих сил, около 30%. Из общих сил ЦД на долю РИ к концу 1915г. приходилось снова чуть более 1/3.

При этом, соотношение сил в масштабах фронта всё время ПМВ оставалось с изрядным перевесом РИА по численности. Максимум, было 106 дивизий Германии и АВИ на 106 дивизий РИА - но по батальонам это (106*12)/(106*16), или 3:4 (=0,75).

Локальный перевес сил у немцев получался благодаря их оперативному искусству. Имея меньше сил в целом по фронту, они сосредотачивали в нужное время в нужном месте нужные силы. По суворовски воевали, не числом, а умением - в отличие от бездарных наследников Суворова.

Арифметика ПМВ: 1916

Тут уже был подсчет реального соотношения сил по фронтам на середину 1915 г., когда якобы РИА была главной целью всех противников, по хрустобулочной мифологии. Что, вполне ожидаемо, оказывается враньём.

В начале войны соотношение сил между Западным фронтом и Восточным было гораздо выразительнее, оно было многократным. Но напоминать такое "этаничесна". ;-)

Ладно, возьмем 1916 год. Февраль/Март, когда якобы в очередной раз РИА спасала союзников от неминуемого разгрома - а в переводе на русский человеческий, оправдывала спасением союзников очередные бестолковые и бесполезные многотысячные потери русских солдат, на сей раз в Нарочской (Нарочанской) операции.

Смотрим у Зайончковского силы по фронтам, число пехотных дивизий:

Февраль Запад 95 Фр, 40 Англ, 6 Бельг. (141 в сумме) против 105 Герм.

Март Запад 97 Фр, 43 Англ, 6 Бельг. (146 в сумме) против 108 Герм.

141/105 = 1,34 146/108 = 1,35

Восток 128 Рус. против: февраль 51 Герм и 36 АВИ (в сумме 87 ЦД), март 48 Герм + 36 АВИ (вместе 84).

февраль 128/87 = 1,47, март уже 128/84=1,52 но и это еще не всё.

Вспоминаем про 12-батальонный состав немецкой пехотной дивизии (так же как французской и английской) и 16-батальонный состав русской: по батальонам (и общ. числу) соотношение уже от 1,96 до 2,03.

Даже если забыть о разнице боеспособности германских дивизий и АВИ, и про разницу между Восточным и Западным фронтом по количеству боевой техники и тяжелого вооружения, все равно у РИА сил на Востоке по числу гораздо больше, чем у Антанты на Западе (128*(16/12)=170,7), а противостоящих им сил ЦД - гораздо меньше.

 

UPD. Вчера, будучи не дома, второпях таблицы в плохом виде смотрел, что первым нашлось, - спутал в некоторых местах строчки за февраль и март 1916г., сейчас уточнил, получились цифры и за февраль, и за март, так даже выразительнее стало.

Соотношение сил Германии между Западом и Востоком от 105/51=2,06 до 108/48=2,25.

Соотношение сил ЦД (!без учета разницы в боеспособности и технической оснащенности!) от 105/87=1,207 до 108/84=1,286

Соотношение сил Антанты, по числу батальонов, между Западом и Востоком от 141/170,7=0,826 до 146/170,7 = 0,855

1,207/0,826=1,461 1,286/0,855=1,504.

Примерно в полтора раза (реально - гораздо больше, с учетом разной технической оснащенности по фронтам и разницы боеспособности между германцами и австро-венгерскими силами) эффективность англо-французских сил оказывается выше, чем у РИА.

Что там с мифом про якобы высокую боеспособность царских РусскихЪ, лучшихЪвЪмиреЪ(ТМЪ) бойцов, в ПМВ? ;-))))

 

UPD. Повторил расчет, произведенный ранее по самой напряженной для РИА части 1915 г., доля участия РИА в ПМВ, для нескольких месяцев 1916г. - самых и не-самых напряженных для РИА.

Февраль Герм. 51/159(32,1%), АВИ 36/60(60%), Болг. 0/12(0%), Тур.12/52(23,1%), Всего 99/283(35,0%)

Март Герм. 48/159(30,2%), АВИ 36/60(60%), Болг. 0/12(0%), Тур.12/53(22,6%), Всего 96/284(33,8%)

Это время Нарочской операции, якобы в очередной раз спасавшей союзников от разгрома, на сей раз под Верденом. ;-)

Другое якобы спасения союзников - Брусиловский прорыв. Макс. силы ЦД на Вост. фронте за 1916г. - это сентябрь, макс. силы Германии - октябрь. Смотрим оба месяца.

Сентябрь Герм. 64/175(36,6%), АВИ 38/72(52,8%), Болг. 2/12(16,7%), Тур.16/52(30,8%), Всего 120/311(38,6%)

Октябрь Герм. 65/192(33,9%), АВИ 35/69(50,7%), Болг. 3/12(25%), Тур.16/51(31,4%), Всего 119/324(36,7%)

В остальное время года участие РИА в ПМВ, естественно, еще меньше. Смотрим середину и конец года, июнь и декабрь:

Июнь Герм. 46/160(28,8%), АВИ 35/72(48,6%), Болг. 0/12(0%), Тур. 12/52(23,1%), Всего 93/290(32,1%)

Декабрь Герм. 64/192(33,3%), АВИ 33/69(47,8%), Болг. 4/12(25%), Тур.18/51(35,3%), Всего 119/333(35,7%)

Сравним с тезисами, которые часто повторяют умеренные хрустобулочники (хотя бы знающие про роль цифр), при этом неявно уравнивая роль в ПМВ для Германии, Австро-Венгрии и Османской империи, "забывая" про Болгарию и множество фронтов/ТВД, обошедшихся без участия России: "Россия в Первой Мировой войне противостояла 1/3 мощи Германии, 2/3 - Австро-Венгрии, и 3/4 - Турции."

 

"1/3 сил Германии" - по л/с осн. часть ПМВ даже близко к реальности. Гораздо меньше в 1914г., заметно больше на небольшую часть 1915г., в остальное время от чуть меньше до чуть больше.

НО!

При этом число авиации, тяжелой артиллерии, прочего тяжелого вооружения и боевой техники, и техники вообще, у германских войск на Западном фронте было гораздо больше, чем на Восточном. Это тоже имеет большое значение.

"2/3 сил АВИ" - верно только для начала ПМВ, в самом начале даже и больше бывало, но очень недолго. После вступления Италии в войну доля сил, выделяемых Австро-Венгрией против России, сильно упала. Как видим, в 1916г. даже ниже половины скатывалась. Притом что АВИ была единственной державой, для которой в ПМВ Россия была вправду главным противником.

"3/4 сил Турции" - НЕверно даже для самого начала ПМВ, потому что условия Кавказа не позволяли там сосредотачивать большую численность войск, и масштаб тамошних боевых действий был по сравнению с основными фронтами ПМВ мизерным, а их роль для обеих коалиций даже еще гораздо меньше.

На время вступления Османской империи в ПМВ, у нее было 37 отмобилизованных дивизий, из которых на Кавказе действовали 12, т.е. менее 1/3. В 1915г. основные силы Турции действовали против Антанты в Дарданелльско-Галлиполийской операции, там было вдвое больше турецких сил, чем на Кавказе. Позже нарастающее значение имели Сирийский и Мессопотамский ТВД.

До конца ПМВ доля турецких сил, выделяемых против России, обычно менее трети, иногда даже менее четверти. Ее сильно поднимают формально неск. дивизий, выделенных османами на Вост. фронт ПМВ в помощь союзникам осенью 1916 года. Реально эти силы были гораздо слабее штатных турецких дивизий, не говоря уже про австро-венгерские, тем более германские, и значимой роли в боевых действиях не играли.

 

Теперь смотрим на численность населения: она у России примерно как у Германии, Англии и Франции вместе взятых. Англию+Францию РИ превосходит примерно вдвое!

Смотрим на число мобилизованных в армию (включая ее предвоенный состав): Россия 15,8 млн, Франция 6,8 млн, Англия 4,9 млн, Англия+Франция 11,7 млн - т.е. Россия выставила на фронт ПМВ гораздо больше мобилизованных, чем Англия и Франция вместе!

Ну пусть не вдвое, как можно было ожидать по численности населения, а "всего лишь" в почти полтора раза.

А что у нас с силами противника, которые держат в ходе ПМВ Восточный фронт и Западный фронт? Там строго наоборот: основные силы людей, тяжелого вооружения, боевой и прочей техники - на Западе. Соотношение я тут уже привел, помните?

Может быть, зато Россия держала на прочих фронтах и ТВД значительные силы противника? Так ведь совсем наоборот.

Кроме Восточного и Кавказского фронта ПМВ, нигде более царские чудо-богатыри ничего значимого не начудили. А масштаб боевых действий на Кавказе был мизерным, за рамки локальных топтаний не выходил, и для обеих коалиций не значил вообще ничего.

На Сирийском и Месопотамском фронтах кто с Турцией воевал? Англичане и французы.

Основной силой Антанты на Салоникском фронте кто был? Англичане и французы.

Италии на Итальянском фронте кто помогал? Англичане и французы.

На море кто по всей планете был силой Антанты? В основном англичане, гораздо меньше - французы, чуток вложились японцы, а с русской стороны в коалиционных задачах отметились единичные корабли, и те не особо удачны.

"Жемчуг" противнику никакого ущерба не нанес, безответно затоплен в Пенанге.

"Пересвет" противнику никакого ущерба не нанес, безответно затоплен у Порт-Саида.

Только "Аскольд" успел эффективно поучаствовать на Средиземном море вместе с англичанами и французами, но это капля в море.

Местные разборки в своих локальных лужах на дела коалиции влияли крайне мало, да и там РИФ тоже выглядел не особо успешным. На Балтике английские подводники на нескольких английских подлодках навоевали примерно как весь Балтфлот!

Вот и думайте, так ли уж хороша была царская Россия в ПМВ, и во всех прочих отношениях.

Можете еще поглядеть тут недавние посты про подсчет винтовок, автомобилей, самолетов, авиамоторов и т.п.

 

Обсуждение, если кому интересно: https://alan-a-skaz.livejournal.com/202418.html

Арифметика ПМВ: 1914-16 и 1941-45

...в ответ на очередные хрустобулочные завывания, будто Сталин отдал противнику чуть не половину населения страны, а царь на РусскиеЪ земли германца не пустил (то, что немало российских земель за пределами территории Владимирской Руси, стало быть - "не русскихЪ", было царём отдано противникам, - "нищитаица").

И что еще существеннее.

РИА в ПМВ отступала перед германцами и терпела поражения, с соотношением потерь в разы, - постоянно численно превосходя их, причем значительно!

Была провально неуспешной на вспомогательном фронте ПМВ, пока основные и лучшие силы противника были на Западном фронте.

 

ВОВ была, наоборот, начата со значительным численным перевесом немцев.

Но не стала их победой.

Восточный фронт стал, в отличие от ПМВ, главным и решающим фронтом ВМВ.

Там немцы получили величайшее поражение за всю свою историю - ДасСталинград.

И всю ту войну СССР в итоге выиграл.

 

Для сравнения: в 1940 году, - когда Вермахт был гораздо слабее, чем год спустя, - немцы за месяц разгромили великую державу Францию с союзниками, включая великую державу Англию. Еще полмесяца шла зачистка занятой территории от очагового сопротивления и торговля за условия капитуляции.

Потери немцев за весь европейский блицкриг, в т.ч. против Франции и Англии, были смехотворно малыми.

Перед началом войны по всем категориям вооруженных сил, кроме авиации, французы с союзниками имели над немцами численный перевес. Но это их не спасло от поражения, как не спасал численный перевес царских неумех в РЯВ и ПМВ.

Потому что германская армия была во всех отношениях сильнейшей армией тогдашнего мира.

Но ее смог победить сталинский СССР.

А что могла в РЯВ и ПМВ царская армия?