Подгорнов

О кризисе кадров

(1) Российская экономика готовится к росту. По крайней мере, такова заявленная цель на ближайшие годы -- выйти на устойчивые темпы развития к 2030 году, обеспечить технологический суверенитет, нарастить несырьевой экспорт. Амбициозно и правильно. Но есть вопрос, который сегодня предпочитают не замечать: а кто будет воплощать эти планы в жизнь?

Этот цикл текстов #кризискадров - попытка вернуть в повестку проблему, которую, как мне видится, задвинули на второй план. Предпочли не замечать. Но кадровый кризис никуда не исчез. Он просто притаился за ширмой охлаждения экономики, создав опасную иллюзию баланса на рынке труда.

... Официальные оценки правительства: общий дефицит рабочей силы в России около 2,6 млн человек.

По данным исследования РАНХиГС, дефицит квалифицированных инженеров в машиностроении составляет 38% от потребности. В IT-секторе не хватает около 170 тысяч специалистов среднего и высшего звена (при том, что ежегодно курсы программирования выпускают десятки тысяч джунов, которые покрывают лишь 20-25% реального спроса).

Средний возраст токаря высокой квалификации в России... 54 года. Фрезеровщика... 56 лет. Половина специалистов рабочих профессий старше пятидесяти. В авиационной промышленности, которая должна к 2030 году выйти на производство (хотя бы) 100 самолётов в год, нехватка технических специалистов оценивается уже сейчас в 40%.

Строительная отрасль, по данным Минстроя, недосчитывает 200к рабочих при текущих объёмах. Но если государство запустит обещанные инфраструктурные проекты (от модернизации БАМа до строительства новых заводов) дефицит может вырасти на ~1млн человек.

Особенность текущего момента в том, что небольшое затишье совпало с началом большой демографической проблемы. На рынок труда сейчас выходит поколение начала нулевых. А это у нас было 1,5 млн человек в год. Для сравнения: в конце 1980-х (не самых благополучных) рождалось по 2,5 млн.

Но главная проблема даже не в количестве. О чем мы еще отдельно поговорим. В девяностые, когда рождались нынешние 30-летние, основа квалифицированной рабочей силы -- система профтехобразования, была фактически разрушена. В 1980-е в системе СПО училось более 3,5 млн студентов, а к 2000-м уже вдвое меньше. ПТУ закрывались, техникумы выживали как могли. Целое поколение выросло с установкой "только высшее образование", причём желательно экономическое или юридическое.

Результат: сегодня у нас переизбыток менеджеров неопределённого профиля и острейший дефицит тех, кто умеет работать руками и головой одновременно. И это поколение (еще раз: самое малочисленное за последние десятилетия) должно будет тянуть на себе экономический рост к 2030 и далее.

Математика простая и неумолимая. К 2030 году на пенсию выйдут многочисленные поколения 1960х-1970х. Те самые опытные инженеры, мастера, технологи, которые ещё помнят советскую школу и получили опыт в относительно стабильные нулевые. И всё. Пустота. Заменить их будет практически некем. А еще и содержать по пенсиям не на что. Но это также отдельный разговор.

 

(2) Что же делать?

Парадокс в том, что именно сейчас, когда экономика находится в режиме ожидания, есть время для манёвра. Можно готовить кадры, выстраивать системы обучения, договариваться о качественной трудовой миграции, инвестировать в автоматизацию там, где это реально поможет.

Но вместо этого, по моим ощущениям, проблему предпочитают не замечать. Дескать, справимся, когда придёт время. Когда понизится ставка наберем дешевых кредитов. Курсы переподготовки снимут все вопросы. Ну, а святой ИИ заменит недостающих специалистов. К 2030 – взлетит!

Это опасная иллюзия, господа. Инженера-конструктора нельзя подготовить за полгода на курсах. Искусственный интеллект не спроектирует мост с учетом российских реалий. Он не наладит производственную линию, выстроив вокруг этого качественную инфраструктуру в российском регионе. Ну, а демографическую яму не засыпать никакими административными решениями и выплатами.

В следующих материалах этого цикла я постараюсь подробно разобрать, какие решения могут сработать, а какие станут очередным планированием сроков формирования дорожных карта по запуску новых проектов… ну, вы поняли.

Поговорим об автоматизации, миграции, образовании и о том, почему некоторые очевидные решения на практике оборачиваются новыми проблемами. Да, решаем сейчас одно, а после будет еще хуже и придется принимать еще более жесткие решения. Такова жизнь.

Как мне кажется, главное сейчас признать: кадровый кризис не рассосётся сам собой. И если мы действительно планируем экономический рост, а не стагнацию на десятилетия, нам нужно начинать решать эту проблему "здесь и сейчас".

Пока "экономическая кома" даёт нам передышку.

 

Проблема в том, что многие из предпринимаемых мер не просто неэффективны, а скорее усугубляют ситуацию. Создавая новые дисбалансы и подкрепляя старые иллюзии.

В 2019 году стартовал национальный проект "Демография" с федеральным проектом по содействию занятости и переобучению граждан. По планам к 2024 году должны были переобучить до 3,5 млн человек. Цифры отчётности впечатляют: сотни тысяч прошедших курсы, десятки "новых компетенций", высокий процент трудоустройства. К середине 2023 года отчитались примерно о 1,7 млн участников.

Но давайте посмотрим внимательнее. Курс "Основы программирования" длительностью 3 месяца там засчитывается как подготовка IT-специалиста. Двухнедельный интенсив "Управление проектами" создаёт типа "квалифицированного менеджера". Онлайн-программа "Цифровой маркетинг" за 72 часа выпускает "специалиста по продвижению".

Это примерно как лечить сложный перелом пластырем. Да, что-то заклеили, отчитались о медицинской помощи, но кость-то не срослась. Реальная подготовка инженера-технолога занимает 4-5 лет базового образования плюс 2-3 года практики под руководством наставника. Квалифицированный токарь учится не меньше 2лет в училище и ещё столько же набирает опыт на производстве. Но признать это всё -- значит признать, что быстрого решения нет. Куда проще показать "бурную деятельность" и отчеты по очередной волне трёхмесячных курсов.

Результат всей это заплаточной политики предсказуем. По данным SuperJob и независимых опросов, лишь около 15–20% прошедших краткосрочную переподготовку реально меняют профессию. Остальные либо возвращаются к прежней работе, либо используют новый диплом для галочки в резюме.

Отдельного внимания заслуживает феномен поголовного ухода в программирование. Святое айти. Каждый второй курс переподготовки -- это "быстрый вход в айти", "стать программистом с нуля", "Python для начинающих". Логика понятна: высокие зарплаты, возможность удалённой работы, престиж. Вот только математика не работает. По данным "Хабр Карьеры", средняя зарплата junior-разработчика в регионах: 60–70 тысяч рублей. При этом на одну вакансию джуна приходится около 40-50 откликов. Для сравнения: на позицию middle-разработчика конкуренция всего 8 человек на место, а зарплата в 2,5 раза выше. В 2024-2025 годах приток новых джунов рос заметно быстрее, чем число вакансий начального уровня.

Почему так? Потому что превращение джуна в мидла требует не просто времени, а реального опыта работы над проектами. А проектов, готовых брать неопытных джунов, катастрофически мало. Компаниям нужны те, кто может сразу включиться в работу, а не те, кого нужно доучивать.

В итоге, в 2025 году мы получили армию "программистов", которые освоили базовый синтаксис Python, но не могут написать работающее приложение. Они не стали программистами для экономики, но и прежнюю квалификацию потеряли. Вместо того чтобы развиваться в своей области (будь то медицина, инженерия или педагогика), люди потратили годы на попытки пробиться в перенасыщенный рынок джунов.

Ещё один проблема, что пока все ломятся в святое айти, реальный сектор реальной экономики РФ задыхается от нехватки цифровых специалистов. Не "разработчиков всего", а инженеров по промышленной автоматизации, наладчиков ЧПУ, программистов контроллеров, CAD/CAM. Почему? А там нужны и понимание технологических процессов, и программирование. И хоть зарплаты сопоставимы с разработкой, но курсов в эту сторону почти нет. Не модное.

Еще одна проблема -- это фетишизация формального образования при полном игнорировании его качества. Минобрнауки, привет! У нас 80% выпускников школ идут в вузы. Для сравнения: в Германии -- 30%, в Финляндии -- 40%. При этом, по данным РАНХиГС, только 27% выпускников российских вузов работают по специальности.

Система выстроена абсурдно. Чтобы стать мастером маникюра, как бы нужно высшее образование, неважно какое. Офис-менеджеру в требованиях пишут "в/о обязательно", хотя для ответа на телефонные звонки и заказа канцтоваров оно явно избыточно. В результате вузы превратились в фабрики по производству дипломов, а не конкретных специалистов.

Особенно показательна ситуация с инженерными специальностями. Формально инженеров выпускают десятками тысяч. Но работодатели жалуются: выпускники не умеют читать чертежи, не знают современных CAD-систем, не понимают основ технологических процессов. Потому что преподаватели, многие из которых не видели реального производства десятилетиями, учат по учебникам 1980-х годов на оборудовании той же эпохи. Для галочки. Для диплома.

Главное, чтобы он был, да. И в статистике для Президента всё выглядело красиво: обеспеченность инженерными кадрами растет.

Параллельно обесценивается реальное мастерство. Слесарь 6-го разряда с 20-летним опытом получает меньше вчерашнего выпускника с дипломом "менеджера по инновациям". Молодежь видит это и делает выводы: зачем учиться работать руками, если можно получить "корочку" и сидеть в офисе? Наш рынок труда заваливается в сторону в/о, которое ограничено работает в реальной экономике.

 

Все эти дисбалансы создают порочный круг. Краткосрочные курсы плодят неквалифицированных "специалистов", которые не могут найти работу. Это дискредитирует саму идею переподготовки. Массовый уход в IT создает пузырь на рынке джунов и дефицит в других отраслях. Культ диплома убивает престиж рабочих профессий и девальвирует высшее образование.

И самое грустное, что все участники процесса это понимают. Работодатели знают, что трехмесячные курсы не дадут им нужных специалистов, но участвуют в программах ради субсидий. Люди понимают, что шансы "войти в айти" минимальны, но все равно идут на курсы: а вдруг повезет. Государство видит неэффективность программ, но продолжает их финансировать -- отчетность для Президента нужна.

 

Критикуешь-предлагай. Первый шаг к решению проблемы: честно признать провал текущих подходов. Твердо и чётко. Перестать измерять успех количеством выданных сертификатов. Прекратить обманывать людей мифом о легком входе в высокооплачиваемые профессии.

Вместо сотен курсов "для всех" нужны целевые программы под конкретные потребности. Вместо попыток сделать из токаря программиста -- долго (и затратно) растить из молодого токаря мастера высокого разряда. Вместо штампования дипломов: создавать систему, где практические навыки ценятся не меньше формального образования. Это решения из 21 века, а не попытка пересобрать систему после краха СССР и нищеты девяностых.

 

Решения кадрового кризиса существуют, но они требуют честности в оценке сроков и готовности к непопулярным шагам. Никакая единичная мера не сработает. Нам нужен комплексный подход с чётким разделением на временные горизонты. Срочные меры, средняя перспектива, фундаментальный уровень.

 

Начнем со срочных, ведь кадров не хватает (еще вчера) уже сейчас. Самый очевидный и быстрый резерв - люди старшего поколения. Сейчас в России около 8 миллионов работающих пенсионеров, но ещё примерно 14-15 миллионов трудоспособных пенсионеров не работают. Среди них: инженеры, технологи, мастера с производств с уникальным опытом. Всё что так нужно прямо сейчас.

И проблема не в том, что пенсионеры не хотят работать. Наоборот, поколение с обратными ценностями. Проблема в условиях. 65-летний инженер-конструктор не готов к пятидневке с 8 до 17, но охотно консультировал бы 2–3 дня в неделю. Токарь-универсал с 40-летним стажем не потянет полную смену у станка, но может обучать молодых.

Решение лежит на поверхности: гибкие форматы занятости для старшего поколения. Неполный день, проектная работа, наставничество с достойной оплатой. Да, это требует изменения трудового законодательства и ментальности работодателей. Но альтернатива - потерять этот опыт навсегда. Он в прямом смысле слово не возобновляемый.

Конкретный пример: на ряде предприятий ОПК запущены программы возвращения пенсионеров-инженеров. Условия: 3 дня в неделю, зарплата около 70% от полной ставки, официальное оформление. Результат есть. Удалось заметно снизить дефицит в конструкторских бюро.

Также у нас есть тысячи специалистов, которые умеют делать свою работу блестяще, но не имеют нужных бумаг. Сварщик с 20-летним опытом не может устроиться на завод, потому что его удостоверение просрочено. Программист-самоучка, написавший десятки работающих приложений, не проходит формальные требования.

Нужна программа признания реальных компетенций. Не новые курсы и экзамены, а практическая демонстрация навыков. Покажи, что умеешь варить трубы под давлением -- получи допуск. Продемонстрируй работающий код -- получи подтверждение квалификации.

Южная Корея провела похожую реформу в 2000-х. Создали систему "кредитов за опыт": практический стаж конвертировался в образовательные баллы. За несколько лет сотни тысяч специалистов получили официальное признание своих навыков.

 

Далее массовая трудовая миграция. Да, это отдельная большая тема. Но есть категории специалистов, которых нужно привлекать прямо сейчас, точечно и на особых условиях. Речь не о программистах из Индии (этот рынок перегрет) и не о строителях из Средней Азии (они и так более-менее едут). Нужны специалисты узкого профиля: наладчики ЧПУ из Восточной Европы, инженеры-технологи из Белоруссии, специалисты по промавтоматизации из Китая.

Механизм: целевые программы с готовым жильём, языковыми курсами и ускоренным получением гражданства. Не дешёвая рабочая сила, а именно квалифицированные специалисты с конкурентной оплатой. Да, это дорого. Но дешевле, чем остановка производств из-за отсутствия ключевых специалистов.

 

Переходим к мерам средней перспективы. Это уже формат структурных перемен. Например, нам необходимо возрождение среднего профессионального образования. Не лозунги, а дела. ПТУ и техникумы нужно не просто восстанавливать -- их нужно создавать заново под конкретные задачи. Не абстрактная "подготовка рабочих кадров", а целевые программы под нужды конкретных предприятий конкретных региона.

Модель следующая: предприятие формирует заказ на специалистов, участвует в разработке программы, предоставляет оборудование и мастеров-наставников, гарантирует трудоустройство. Государство финансирует обучение и стипендии. Студент получает востребованную профессию и гарантированное рабочее место.

Пример есть: Свердловская область запустила программу "Уральская инженерная школа". Техникумы интегрированы с предприятиями, 50% обучения -- практика на реальном производстве. Трудоустройство выпускников-свыше 80%.

 

Следующий момент касается трудовой мобильности. В России чудовищный дисбаланс: в Москве безработица около 0,6%, в Ингушетии 28%. В Тюмени не хватает любых рабочих рук, в Иваново избыток незанятого населения. Но люди не едут куда-то не только из-за низких зарплат. Нет жилья, нет инфраструктуры, нет перспектив для семьи. Нужна комплексная программа внутренней трудовой миграции: служебное жильё с правом выкупа, подъёмные, устройство детей в сады и школы, работа для супругов.

Опять же, прецеденты есть. "Дальневосточный гектар" не сработал, потому что давали голую землю. А вот программа "Земский доктор" работает: готовое жильё плюс миллион подъёмных и врачи поехали в глубинку.

Еще момент, что крупный бизнес должен взять подготовку кадров в свои руки. Не курсы повышения квалификации для своих, а полноценные учебные центры с государственной аккредитацией. Модель: компания создаёт учебный центр, государство признаёт его дипломы, студенты учатся бесплатно, но обязуются отработать 3-5 лет. Нарушил контракт -- верни стоимость обучения. Росатом уже идёт по этому пути: НИЯУ МИФИ фактически стал корпоративным университетом атомной отрасли. Газпром создал сеть опорных вузов. Но это единичные случаи. Нужно, чтобы так работали все крупные компании.

 

И теперь фундаментальный уровень: смена трудовой парадигмы! Нам нужен новый общественный договор. Да, это самое сложно и затратное. Нам нужно изменить отношение общества к труду. Последние 30 лет культивировался культ "успешного успеха": офис, белая рубашка, минимум физических усилий. Рабочие профессии стали синонимом неудачи. Нужен новый общественный договор, где мастер-наладчик с золотыми (любыми) руками уважаем не меньше менеджера. Где зарплата токаря 6-го разряда сопоставима с зарплатой офисного начальника. Где родители гордятся сыном-сварщиком не меньше, чем дочерью-юристом.

Это не про пропаганду и лозунги. Это про реальные экономические стимулы. Прогрессивная сетка зарплат для рабочих специальностей. Социальные гарантии. Карьерные лифты от станка до технического директора.

Еще нам нужно признать: не всем нужно высшее образование. Твердо и чётко. Более того, для многих это потерянные годы и сломанная карьера. Система должна быть многовекторной: школа+техникум+работа+вуз при необходимости. А не нынешнее "школа–вуз любой ценой–безработица–курсы переподготовки".

В качестве "рабочего" примера Австрия: около 70% подростков там выбирают профессиональные училища и дуальные программы. Базовый принцип: контракт "ученик-компания": фирма платит стипендию, готовит на оборудовании и получает готового сотрудника.

Да, это сложные и объемные меры. Они требуют политической воли, денег и времени. Срочные меры дадут эффект через год-два. Структурные изменения через 5–7 лет. Фундаментальная перестройка -- это поколенческий проект.

Но какая у нас, господа, альтернатива? Экономика, которая физически не сможет расти из-за отсутствия рук и голов. Заводы с оборудованием, но без наладчиков. Стройки с проектами, но без инженеров. IT-компании с заказами, но без разработчиков. Кто будет добывать и разрабатывать нефть и редкоземельные ресурсы? Всё отдадим западным компаниям?

 

Далее поговорим про то, что я называл "парадокс сантехника". Есть известный мем: ИИ скорее заменит юриста, чем сантехника. И это не шутка. Это жестокая реальность, в которую мы в РФ уперлись.

Работа сантехника -- это каждый раз уникальная задача. Разные квартиры, разные трубы, разные проблемы. Нужно оценить ситуацию, принять нестандартное решение, импровизировать с материалами. Робот, способный на всё это, будет стоить как космический корабль.

То же касается электриков, строителей-отделочников, ремонтников бытовой техники. Их работа требует адаптивности, которая роботам пока недоступна. И в обозримом будущем не будет доступна по разумной цене.

Зато юридический анализ типовых договоров, подготовка исковых заявлений по шаблону, проверка документов на соответствие требованиям -- всё это уже сейчас делают алгоритмы. "Право.ру" запустил сервис автоматической подготовки юридических документов. За год сервис снял тысячи типовых задач с младших юристов.

 

Следующий момент: кейс Сбера. Сбер позиционирует себя как высокотехнологическую компанию и активно внедряет автоматизацию. Результаты (на бумаге) впечатляют: за 5 лет количество сотрудников сократилось с 330 до 290 тысяч при росте объёма операций в 2 раза.

Но давайте посмотрим внимательнее. Да, исчезли операционисты в отделениях. Да, их заменили банкоматы и приложение. Сократились бэк-офисы, роботы обрабатывают заявки на кредиты. Но одновременно Сбер нанял армию IT-специалистов, аналитиков данных, специалистов по кибербезопасности.

Проблема в том, что найти квалифицированного разработчика для поддержки этих систем сложнее и дороже, чем операциониста. Сбер решил кадровую проблему в моменте, но создал новую -- зависимость от узкого пула высококвалифицированных специалистов. Этот кейс показателен и говорит не только про Сбер.

 

Нам нужно всегда держать в голове, что у нас есть специфические проблемы, которые делают автоматизацию в РФ особенно сложной.

(1) Технологическая зависимость. Большинство решений -- зарубежные. После 2022 года многие вендоры ушли, поддержка прекратилась. Китайские аналоги есть, но не всегда адаптированы к российским стандартам и требуют жёсткой привязки к поставщику. Без полноценной локализации и контроля исходного кода компании рискуют зависеть от внешнего "чёрного ящика". (И про безопасность нельзя забывать!)

(2) Качество данных. Автоматизация требует чистых, структурированных данных. У нас же половина документооборота до сих пор в бумаге, а вторая половина -- в Excel-файлах с уникальной структурой на каждом предприятии. Нужна отдельная IT-революция, чтобы всё это перенести в автоматический режим.

(3) Сопротивление изменениям. "Мы 40 лет так работали" -- это не просто ментальность, это способ выживания в условиях постоянно меняющихся правил. Автоматизация требует стандартизации процессов, а у нас каждый находит свой путь через бюрократические препоны.

 

Как итог, автоматизация -- это не волшебная палочка, которая решит кадровый кризис. Нет, нет и еще раз нет. Это рабочий инструмент, который может помочь в конкретных областях: логистика и складское хозяйство -- да, здесь роботы реально экономят человеческий ресурс. Рутинный документооборот и учёт -- тоже да, но нужны специалисты для настройки и поддержки. Массовое производство -- возможно, но только при наличии квалифицированных наладчиков. Клиентский сервис первой линии -- частично, но с потерей качества.

При этом бустере в некоторых сферах автоматизация создаёт новые кадровые проблемы: нужны специалисты по роботизированным системам, программисты автоматизации, инженеры-наладчики. И их дефицит ещё острее, чем дефицит тех, кого заменяют роботы. О чем и речь!

Вывод неутешительный: автоматизация может смягчить кадровый кризис в отдельных точках, но не решает его на структурном уровне. Более того, без подготовки специалистов нового типа она может его усугубить. Роботы не заменят людей - они изменят требования к их квалификации. И к этому мы пока не готовы.

 

После автоматизации, вторая по популярности "волшебная палочка" -- это, конечно, искусственный интеллект. ChatGPT, Copilot, YandexGPT, GigaChat и прочие ИИ-ассистенты создали для нас ощущение, что теперь любой человек с доступом к ИИ может работать как высококлассный специалист. Программировать без знания кода, писать документы без понимания предмета, проектировать без инженерного образования. Реальность, увы, прозаичнее: ИИ действительно мощный (возможно мощнейший на данный момент) инструмент, но он именно что усиливает компетенции, а не заменяет их.

Троечник с ChatGPT остаётся троечником. Это популярная иллюзия: дайте слабому специалисту доступ к ИИ, и он заработает как сильный. Логика понятна -- нейросеть знает больше любого человека, пишет быстрее, не устает. Что может пойти не так?

Всё. Абсолютно всё. Потому что ИИ требует (высоко)квалифицированного оператора. Чтобы получить от ChatGPT полезный код, нужно правильно поставить задачу, оценить результат, найти ошибки, доработать решение. Без понимания основ программирования это невозможно.

Показательный пример из Яндекса. Дали джуниорам-разработчикам доступ к GitHub Copilot (ИИ для написания кода). Ожидали роста продуктивности. Результат: количество кода выросло в 3 раза, количество багов в 5 раз. Время на code review и исправление ошибок увеличилось настолько, что общая эффективность… да-да, упала. По словам участников эксперимента, малоопытные разработчики просто не могли отличить корректный код от ошибочного.

То же происходит в других областях. Маркетолог без понимания целевой аудитории получит от ИИ красивый, но бесполезный текст. Инженер без знания сопромата получит чертёж, который развалится при первой нагрузке. Юрист без понимания правовой системы получит документ со ссылками на несуществующие законы.

Но не всё так плохо. Как и с роботам, есть и светлая сторона. Рутина. ИИ прекраснейшим образом справляется с задачами, где есть чёткий шаблон и много примеров. Написать стандартное письмо, сгенерировать отчёт по заданной структуре, перевести документ, создать описание товара -- здесь нейросети действительно экономят время.

"М.Видео" использует ИИ для создания описаний товаров. Раньше копирайтер писал 10-15 описаний в день. Теперь он редактирует 100 сгенерированных текстов в день. Продуктивность выросла, но заметьте -- копирайтер не исчез, он стал редактором и оператором ИИ. Т.е. человечек нужен. Кадр.

Т-Банк использует ИИ для первичной обработки обращений клиентов. Система классифицирует запросы, предлагает типовые ответы, выделяет срочные случаи. Операторы поддержки не ушли, но теперь они занимаются сложными кейсами, а не отвечают в сотый раз, как восстановить ПИН-код. Работает со средней продуктивностью, но работает.

Парадокс ИИ (который «главная фича»): чем выше квалификация специалиста, тем больше пользы он извлекает из ИИ. Опытный программист использует Copilot для ускорения написания boilerplate-кода и может сосредоточиться на архитектуре. Профессиональный переводчик использует ИИ для черновика и тратит время на нюансы и стилистику.

В "Газпром нефти" провели эксперимент: дали доступ к ИИ-инструментам для анализа сейсмических данных двум группам: опытным геологам и новичкам. Опытные стали работать на 40% быстрее. Новички… начали делать больше ошибок, потому что не понимали, какие аномалии важны, а какие просто шум.

Есть области, где ИИ создаёт иллюзию продуктивности. Об этом стоит проговорить отдельно. Это прежде всего творческие задачи.

"Сделай мне логотип", "Напиши концепцию", "Предложи инновационное решение" -- ИИ выдаст результат за секунды. Проблема в том, что это будет усреднённая компиляция из того, что уже существует.

Рекламное агентство BBDO Moscow попробовало использовать ИИ для генерации креативных концепций. Результат: красивые презентации, складные тексты, ноль оригинальных идей. Все концепции были вариациями на тему того, что уже делали конкуренты. ИИ не может думать "вне коробки", даже, если ты ему это пропишешь в промпте. Собственно, потому что он и есть эта коробка.

Также стратегические решения – это не про ИИ. Консалтинговые компании активно внедряют ИИ для аналитики. McKinsey, например, использует ИИ-инструменты для анализа рынков. Но ключевые рекомендации всё равно формируют консультанты. Почему?

Потому что ИИ видит паттерны в прошлом, но не понимает контекст настоящего. Он может сказать, что статистически компании с такими показателями должны инвестировать в развитие. Но он не учтёт, что у конкретной компании сменился собственник, на рынок зашёл агрессивный конкурент, а главный инженер собирается уволиться. Да, все эти данные можно в него вкладывать в режиме онлайн и тогда будет результат. Но это еще плюс отдел по сбору и внесению. Круглосуточный.

 

Также стоит проговорить российскую специфику использования ИИ. Мы не ИИ гиганты уровня США и Китая. У нас «всё сложно».

Прежде всего, проблема с языковым барьером. Большинство мощных языковых моделей обучены преимущественно на английском контенте. Да, они понимают русский, и качество ответов улучшается, особенно у локальных моделей (YandexGPT, GigaChat). Но в специализированных областях ошибки систематические.

Попросите ChatGPT написать техническое задание по ГОСТ -- получите винегрет из англицизмов и полуправильных формулировок. Попросите составить договор по российскому законодательству -- получите кальку с американского контракта.

Есть проблема доверия. У нас любят крайности. Либо "ИИ -- это шпионы и им нельзя доверять", либо "ИИ всё знает, пусть за нас решает". Обе позиции не очень.

Крупная строительная компания доверила ИИ расчёт смет. Система занизила стоимость материалов на 30%, не учтя российскую специфику логистики и таможни. Проект ушёл в минус на сотни миллионов. Факт. В другой компании запретили использовать любые ИИ-инструменты из страха утечек. В результате конкуренты, использующие ИИ для рутинных задач, обгоняют их по скорости разработки.

Это было общее описание «плюсов и минусов ИИ». Контекст. Теперь честный расклад по ИИ и кадровый кризис. ИИ не создаёт специалистов из воздуха. Он усиливает, а не повышает квалификацию.

Он повышает продуктивность у специалистов на 20-40% в рутинных задачах. Тех, что уже обрели опыт и специальность. Один опытный инженер с ИИ может работать за полутора. Но не за троих и точно не за десятерых. Предел роста производительности на уровне вытянутой руки, а не гигантского скачка вперед.

ИИ может снизить порог входа в некоторые профессии. Джуниор-маркетолог с ИИ быстрее дорастёт до мидла. Но он должен быть джуниором, а не человеком с улицы. Он должен какое-то время обучаться и наработать собственный опыт. Т.е. это время и процесс.

ИИ может освободить время профессионалов от рутины дав ему простор для более сложных задач. Врач тратит меньше времени на заполнение карт, больше на пациентов. Ученый меньше работает с каталогами и данными, а больше с «доской». С созданием нового.

Мы должны четко признать, что ИИ не может заменить образование и опыт. Нет, нет, нет. Нейросеть не сделает из официанта без образования -- хирурга. Даже за год обучения по лучшим промптам. Обучение с ИИ проще и быстрее, но не на годы.

ИИ не может принимать ответственные решения. ИИ предложит варианты, но оценивать риски и последствия должен человек. С позиции человека.

ИИ не может работать без контроля. Без оператора. Любой результат работы ИИ требует проверки специалистом и запроса от специалиста.

К этому всему я бы добавил международный контекст: глобальные исследования Gartner и MIT показывают, что внедрение ИИ в бизнес-процессы повышает продуктивность сотрудников в среднем на 10-40% в рутинных задачах. Но при этом доля компаний в России, которые реально используют ИИ в рабочих процессах, остаётся низкой: менее 20% по опросам РАЭК. Т.е. разговоры об "эпохе ИИ" у нас во многом опережают реальные кейсы. Хотя международный опыт показывает, что это рабочие кейсы.

Есть расхожая метафора, что ИИ -- это костыль, а не протез. Костыль помогает идти, если нога повреждена, но ходить нужно уметь самому. Протез заменяет ногу полностью. ИИ помогает специалисту работать эффективнее, но не заменяет специалиста. Более того, как человек на костылях движется медленнее здорового, так и неквалифицированный пользователь с ИИ работает хуже профессионала без ИИ. Зато профессионал с ИИ -- это уже другая история.

Проблема в том, что у нас дефицит именно профессионалов. И никакие нейросети не превратят армию вчерашних студентов юрфака в инженеров, программистов и технологов. ИИ может помочь имеющимся специалистам работать продуктивнее, но не может создать специалистов из ничего.

ИИ не решит кадровый кризис потому, что:

• он не создаёт новых рабочих рук, а только перераспределяет нагрузку;

• он усиливает разрыв между квалифицированными и неквалифицированными: сильные становятся сильнее, слабые ошибаются ещё чаще;

• он требует отдельной категории специалистов для внедрения и поддержки, а их в России ещё меньше, чем инженеров старой школы.

Получается, что внедряя ИИ, мы создаём новый кадровый вакуум вместо того, чтобы закрыть старый. В итоге кадровая дыра не сокращается, а в некоторых сегментах только углубляется. ИИ способен смягчить симптомы, но не лечит саму болезнь.

Грустно, но честно.

 

Поговорим про миграцию. Тема не из простых.

Трудовая миграция -- это вроде и самое очевидное, но и самое спорное решение кадрового кризиса. С одной стороны, логика действительно железная: не хватает рабочих рук, так привезём эти руки из-за границы. С другой, это у нас как хирургическая операция по трансплантации: быстро и эффективно, но с рисками отторжения и осложнений. А главное, что это не лечит причину болезни, а только снимает острые симптомы. И на "новый орган" так же начинает идти общее заражение.

Главное, что мы должны сегодня понять -- в России своя специфика. Очень и очень особенная ситуация. Два полюса миграции в РФ: массовость против квалификации. У нас дешевый массовый мигрант стал решением большой проблемы, но породил куда большие издержки. Привел к осложнениям.

Российский строительный сектор сейчас уже сложно представить без мигрантов из Средней Азии. По официальным данным -- это около трех миллионов человек. По неофициальным оценкам -- в полтора-два раза больше. Эти мигранты закрывают потребности в рабочих руках на стройках, в ЖКХ, в благоустройстве.

Казалось бы, успех? Инфраструктура ведь нужна. А благоустроенная Москва -- лучший город на земле. Да, но не совсем. Формально рабочие места закрыты, но качество работ упало настолько, что благоустраивать приходится год за годом. Про это не любят говорить, но это действительно так.

Почему же так происходит? Дело не в национальности или врождённых способностях -- это важно подчеркнуть. Дело в системе. Структуре труда. Мигрант приезжает на 9 месяцев, работает без оформления, живёт в вагончике по 20 человек, не говорит по-русски, не знает российских СНиПов и ГОСТов. Не знает законов. Его задача -- быстро заработать и уехать. Ни о каком профессиональном росте речи не идёт. Не о каком стремлении повышать и улучшать квалификацию не идёт речи.

Вот с "уехать" имеется проблема. Миграция уже не трудовая, а замещающая: мигренты в массе желают не приехать на работу, а на постоянку, даже получить гражданство, да ещё привезти родственников, которые радостно садятся на социальные льготы При этом хотят жить по своим обычаям и даже насаждать их.

Более того, массовый приток неквалифицированной рабочей силы убил мотивацию готовить собственные кадры. И это страшное последствие массовый миграции. Зачем учить молодого россиянина на маляра-штукатура, платить ему достойную зарплату, если можно нанять пятерых жителей Средней Азии за те же деньги?

Результат: за 15-20 лет массовой миграции у нас нет ни собственных строительных кадров, ни качественного строительства. А когда в 2022 году часть мигрантов не смогла приехать из-за логистических проблем, стройки встали. И издержки тех проблемы -- в цене на квартиры в 2025!

Массовая трудовая миграция в РФ не работает как система. Она деструктивна.

На другом полюсе у нас попытки привлечь высококвалифицированных специалистов. И тоже… всё не очень. Например, все смотрят на индийских программистов: английский знают, кодить умеют, зарплатные ожидания ниже московских. Подходит? Да, да, да. Очень нужны кадры.

Яндекс в 2019 году запустил программу привлечения разработчиков из Индии. Результаты оказались не самыми однозначными. Да, пришли сильные специалисты. Но:

- культурный код оказался несовместим. Индийцы привыкли к жёсткой иерархии, российская IT-культура более плоская. Конфликты на ровном месте и низкая корпоративная этика.

- климатический шок. После Бангалора московская зима -- это испытание. Многие уезжали, не продержавшись и года.

- семейный вопрос. Приехать самому -- одно. Привезти семью в страну, где жена не найдёт работу, а дети пойдут в русскую школу -- совсем другое.

В итоге значительная часть специалистов уехала, и через два года в компании осталась лишь малая доля. Расходы на релокацию, адаптацию и обучение оказались выше, чем подготовка местных кадров. Т.е. мы упираемся в то, что "просто завезти" -- не работает.

 

Есть несколько факторов, почему это происходит. Прежде всего, языковой барьер глубже, чем кажется. Дело не только в бытовом общении. Инженер должен читать техническую документацию, токарь -- понимать чертежи с пометками, программист -- коммуницировать с заказчиком. Всё это на русском.

По словам участников отрасли, в "Росатоме" пробовали привлекать специалистов-ядерщиков из Китая. Квалификация высочайшая, опыт колоссальный. Но вся документация на русском, вся терминология специфическая, все совещания требуют не просто знания языка, а понимания контекста. Попытка быстро интегрировать таких специалистов не дала результата. Русский язык быстро не возьмешь. А всем коммуницировать на английском -- это уже особенность российского бизнеса. Малый процент говорит на английском и готов перестаиваться под англоязычный формат.

Дальше: культурная пропасть. Мы, как мне кажется, недооцениваем культурные различия. Немецкий инженер не понимает российского "авось заработает". Азиатский специалист не понимает, почему нельзя работать 12 часов в день. Индиец не понимает, почему неформальные договорённости важнее формальных инструкций.

В крупной металлургической компании наняли группу специалистов из Германии для модернизации производства. Немцы написали идеальные регламенты, расписали процессы до минуты. Но они не учли российскую специфику: изношенное оборудование, перебои с поставками, необходимость импровизировать. Через полгода контракт расторгли по обоюдному согласию.

Еще один пункт: инфраструктура для жизни. Квалифицированный специалист, как мы понимаем, это не гастарбайтер в вагончике. Ему нужна нормальная квартира, школа для детей, медицина, досуг. А что мы можем предложить? Международные школы есть только в Москве и Петербурге. Англоговорящий врач тоже. Привычная еда, религиозные центры -- всё это концентрируется в столицах. А специалисты нужны в Челябинске, Новосибирске, Нижнем Тагиле. Нехватка кадров "всероссийская проблема".

Что же делать? Часто слышу, что решение -- это кейс ОАЭ. Эмираты превратились из пустыни в технологический хаб за 30 лет. Как раз через грамотную миграционную политику.

Что конкретно сделали:

- Чёткая сегментация. Рабочие на стройках из Пакистана и Бангладеш -- живут в кемпах, приезжают на 2 года, уезжают. Есть специалитет из Европы и США -- для них строят районы с привычной инфраструктурой. Есть средний класс из Индии и Филиппин -- для них свои условия.

- Инфраструктура создается под каждый сегмент. Индийские школы для индийцев, британские для британцев. Мечети для мусульман, храмы для индуистов, церкви для христиан. Супермаркеты с привычными продуктами для каждой диаспоры внутри зоны расселения.

- Понятные правила игры. Приехал специалистом -- получаешь резидентскую визу, можешь привезти семью, дети пойдут в школу, через 10 лет можешь претендовать на ПМЖ. Всё прозрачно, никаких серых схем.

- Английский как лингва-франка. Все документы дублируются на английском, все госуслуги доступны на английском, в больницах и школах говорят на английском.

Пример прекрасный и рабочий. Но мы не ОАЭ.

У нас другой климат и география. В Дубае море и +30 зимой -- это аргумент для релокации. В Омске -30 и рядом тайга – это антиаргумент. Мы можем сколько угодно говорить о красоте русской зимы, но квалифицированный специалист из Индии или Бразилии выберет Канаду или Австралию, а не Сибирь.

+ политический контекст. Всё еще актуален и продлится какое-то время. А специалисты нужны уже сегодня. Я имею в виду, что после 2022 года привлечь зарубежных специалистов стало практически невозможно. Даже те, кто готов работать за хорошие деньги, сталкиваются с проблемами по санкциям и репутационным рискам.

+ заслонка с нашей стороны. Чтобы официально нанять иностранного специалиста, нужно пройти девять кругов бюрократического ада. Квоты, разрешения, приглашения, регистрации. Процесс занимает месяцы. Крупные компании уже давно жалуются: оформление приглашения для специалиста занимает до 3-4 месяцев. За это время он может получить оффер в Европе, где весь процесс займёт 3 недели.

В общем, нам нужно трезво оценивать свои шансы. И свою реальную ситуацию. Миграция может частично решить кадровый кризис, но только при (строгом) соблюдении условий:

Точечный отбор вместо массового завоза. Нужны не абстрактные "рабочие руки", а конкретные специалисты под конкретные задачи. Как в Германии, например, действует система Blue Card, где визы дают тем, у кого есть контракт в дефицитной профессии -- врач, инженер, IT-специалист. В результате страна закрывает критические дыры, а не превращается в склад дешёвой рабочей силы. Для России подобная модель означала бы реестр востребованных профессий с жёсткой квотой и обязательствами работодателя.

Создание экосистемы для квалифицированных мигрантов. Условный инженер из Белоруссии или наладчик ЧПУ из Чехии не поедет в Россию жить в общежитие. Ему нужна квартира, нормальная медицина, школа для детей, культурная среда. В Казахстане в 2023 году приняли программу Digital Nomads с налоговыми льготами и готовыми коворкингами под IT-специалистов -- туда реально поехали программисты из СНГ. Россия могла бы сделать аналог -- технопарки с жильём, инфраструктурой и налоговыми льготами для приезжих специалистов.

Интеграция, а не изоляция. Сейчас у нас мигрант живёт "своей жизнью": землячество, серый рынок труда, минимум контактов с обществом. Это путь к гетто и росту напряжённости. Нужны курсы русского языка и культурной адаптации, программы наставничества, карьерные лифты. В Канаде, например, действует программа Settlement Services: приезжему помогают найти работу по профессии, обучают детей, подключают к локальным сообществам. Без такой интеграции мигрант остаётся "временно приклеенным пластырем", а не полноценной частью экономики.

Но это -- именно для высококвалифицированных специалистов и только параллельно с обучением своих, а не взамен!

Защита внутреннего рынка труда. Миграция не должна демпинговать зарплаты и убивать стимулы для подготовки своих кадров. Сегодня в строительстве мы имеем ровно обратное: мигрант получает 40 тысяч, россиянину за ту же работу надо платить 70-80. Логика работодателя понятна, но результат -- россияне уходят из профессии (в курьеры), профтех закрывается, зависимость от миграции растёт. В Южной Корее этот вопрос решают жёстко: иностранцы не могут получать меньше, чем местные по отраслевому стандарту. Для России такой механизм означал бы минимальные отраслевые тарифы и равные условия игры для всех. Плюс, отсутствие "серости".

Но даже при идеальном исполнении миграция -- это хирургия (протезирование, если точнее), а не терапия. Еще и еще раз это указывают. Она может снять острый приступ кадрового голода, но не вылечит болезнь. Потому что болезнь: в разрушенной системе профобразования, демографической яме и модели экономики, где проще завезти чужие руки, чем вкладываться в свои.

 

Время подводить итоги. И они неутешительные. Только не потому, что проблема нерешаема, а потому, что решение требует того, к чему мы как общество и государство, как мне кажется, не готовы. Решение кадрового кризиса лежит через долгосрочное планирование, серьезные инвестиции и контроль за ними. Ну и, главное, признание масштаба проблемы.

При этом чиновники прекрасно видят проблему. В кабинетах министерств лежат аналитические записки с теми же выводами, что и в этом моём тексте. На многие из этих исследования я ссылаюсь. Чиновники понимают и знаю, что в демографии -- катастрофа, образование -- не соответствует потребностям и среднего качества, миграция -- провалена и сейчас это палка о двух концах.

Решение, как я уже говорил, есть и оно системное. А любое системное решение упирается в деньги и политические риски.

Восстановить систему профтехобразования? Это сотни миллиардов рублей, при том, что весь бюджет на образование в 2024 году составлял около 1,5 трлн, а на профобразование тратится лишь 5-7% этой суммы.

Повысить престиж рабочих профессий? Это во многом признать провал тридцатилетней политики "всеобщего высшего образования". Эти триллионы в год в пустоту.

Создать условия для квалифицированной миграции? Это уже заход на социальное напряжение и электоральные риски.

Проще запускать косметические программы переподготовки, рапортовать о цифровизации к 2030 году и надеяться, что "как-нибудь само рассосется". Не рассосется. Как раньше -- не будет.

Крупные компании понимают остроту проблемы лучше всех -- они первые сталкиваются с невозможностью найти специалистов. Но их горизонт планирования в РФ редко превышает 3-5 лет, а подготовка кадров -- это 10-15 лет инвестиций. Советский масштаб планирования.

Норникель, например, может позволить себе корпоративный университет -- у них горизонт планирования измеряется десятилетиями по разработке и эксплуатации месторождений. А условный машиностроительный завод, который не знает, будет ли жив через год и для чего будет нужен? Что он будет через год собирать… Нет, для него готовить кадры по 10 лет не имеет смысла. Поэтому, он лучше переманит готового специалиста, чем вложится в обучение молодежи. Результат или "ситуация": все ждут, что кадры подготовит кто-то другой. Государство кивает на бизнес, бизнес - на государство. И так по кругу, а время уходит.

Тоже самое и на бытовом уровне. Житейском. Родители хотят, чтобы ребенок получил высшее образование "для статуса". Молодежь хочет быстрых денег без долгого обучения -- отсюда массовый уход в блогеры и трейдеры. Работающие специалисты не хотят переучиваться: "в 45 лет снова за парту?"

При этом все хотят качественных товаров, работающей инфраструктуры, технологического развития. Но кто будет это все создавать, если инженер -- это "непрестижно", токарь -- это "для неудачников", а агроном -- это "деревня"?

 

Что же дальше? Какие у нас сценарии развития?

 

Первый - это инерция. Самый вероятный. Если продолжать в том же духе -- косметические меры, имитация решений, надежда на технологические чудеса (вспоминаем нанотехнологии, да) -- нас ждет японский сценарий, только хуже.

К 2030 году дефицит квалифицированных кадров достигнет критической массы. Уже сегодня, по данным РСПП и РАНХиГС, он оценивается в 4,8-5 млн человек, к 2030 может вырасти до 7-8 млн. Новые производства невозможно будет запустить физически -- некому работать. Существующие начнут деградировать -- некому обслуживать и модернизировать. Экономика застынет в состоянии "поддержания штанов" -- все силы уйдут на то, чтобы хоть как-то функционировало то, что есть.

При этом у Японии есть технологический задел: плотность роботов 400+ на 10 тыс. работников. В России -- всего 6. Есть огромное количество частных накоплений у населения и корпораций. Да, у них рекордный госдолг, но он в основном внутренний и не мешает экономике работать. У нас ни такого уровня технологий, ни такого запаса частных сбережений нет.

По оценке ВШЭ, кадровый дефицит уже сейчас стоит экономике 1,5-2 процентных пункта роста ВВП ежегодно. Это цена бездействия в реальном выражении.

Второй сценарий, который мы можем рассматривать -- это сценарий мобилизации. Альтернатива "японской инерции" -- это признать кадровый вопрос приоритетом номер один. Не на словах, а на деле.

Это означает: деньги. Много денег. Очень. Не миллиарды, а сотни миллиардов рублей. На образование, на инфраструктуру для мигрантов, на достойные зарплаты преподавателям и мастерам производственного обучения.

+ время. Минимум 10 лет последовательной политики. Никаких "оптимизаций" и "коррекций" каждые 2–3 года.

+ политическая воля. Готовность принимать непопулярные решения. Например, ограничить прием в вузы на "модные" специальности и расширить на инженерные. Или платить токарю высшей квалификации больше, чем менеджеру среднего звена.

+ изменение общественного договора. Это самое сложное. Нужно, чтобы общество приняло: не все должны иметь высшее образование, физический труд -- это достойно, а учиться нужно всю жизнь.

Звучит как хороший план. Но его нужно реализоваться уже сегодня. Точка невозврата уже скоро. 2025-2026: последний шанс на маневр. Если начать системные изменения прямо сейчас, к 2030 году можно получить первые результаты. Выпускники обновленных техникумов, первая волна интегрированных мигрантов, плоды корпоративных образовательных программ.

Но окно возможностей закрывается. Каждый потерянный год -- это усугубление дефицита, потеря компетенций, деградация образовательной системы. В 2030: развилка закрывается. Это факт. Если к 2030 году системные изменения не запущены, догонять будет поздно. Поколение опытных специалистов уйдет на пенсию, молодежь 2000-х не получит нужных компетенций, которые можно встроить в экономику, технологический разрыв с развитыми странами (уже азиатскими) станет непреодолимым.

Это не апокалипсис -- страна не исчезнет. Но это гарантированная стагнация на поколение вперед. Экономика, неспособная к развитию из-за отсутствия человеческого капитала. Сколько бы ресурсов мы не добывали и не продавали -- дороги строить будет некому.

Главный неудобный вывод: мы сами создали этот кризис и продолжаем его усугублять. Есть конкретика в "неправильных решениях". Мы сами разрушили систему профтехобразования: потому что "рынок сам всё отрегулирует". Мол, запрос на юристов и экономистов выше!

Мы сами девальвировали инженерные профессии -- потому что опять же "юрист и экономист звучит солиднее". По-западному!

Мы сами подсели на дешевую мигрантскую рабочую силу -- потому что "зачем платить больше" и планировать на 5-10 лет вперед. Зачем готовить своих, если быстрее набрать чужих.

Мы поверили в технологические сказки. От "нано до ИИ". К 2015 -- взлетит! К 2020 -- взлетит! К 2030! И так далее.

Тут,думаю, проще: не вера во "взлёт", а системное уничтожение развития страны т.н либерально-эономическим блоком

Теперь пожинаем плоды. И никакие ChatGPT, роботы или индийские программисты не решат проблему, которую мы создавали 30 лет. Мы не можем взять и купить "рынок труда" и "человеческий капитал". Разменять его на ресурсы. Добывать ресурсы скоро будут некому.

Вместо морали.

Этот цикл текстов -- не попытка нагнать панику или покритиковать всех и вся. Это попытка трезво оценить ситуацию и показать: решения существуют, но они требуют честности, решимости и политической воли. Они требуют компетенций. Ответственности.

Кадровый кризис -- это не абстрактная экономическая проблема. Это вопрос о том, в какой стране мы будем жить через 10-20 лет. Будет ли она способна развиваться, создавать, конкурировать? Или превратится в музей советского индустриального наследия, медленно ветшающий и неспособный к обновлению? Ведь, что "не советского" мы создали за эти годы? Армию юристов, которые работают курьерами и "инфоцыганами"?

Выбор за нами. Точнее, за теми, кто принимает решения. Самые главные решения в стране. Но и общество должно понимать: чудес не будет. Сказки про 2030 год -- это популизм. Будет либо тяжелая системная работа на годы вперед, либо медленное сползание в технологическую периферию. Не среднего уровня, он есть у нас сейчас, а куда-то ниже.

Время для решения еще есть. Но его остается все меньше. И это, пожалуй, единственный ресурс, который нельзя ни купить, ни заменить, ни автоматизировать.

Кадры решают всё. Эта советская максима не устарела. Для такой огромной страны с ресурсной и технологической базой -- кадры решают всё. Со времен СССР изменилось только понимание того, какие именно кадры нужны и как их готовить. Но без них -- никак. Ни сейчас, ни через 10 лет, ни в эпоху искусственного интеллекта и роботизации.

Потому что за каждым роботом стоит инженер, за каждой нейросетью -- программист, а за каждым прорывом -- человек. И если этих людей не будет, не будет и будущего.

А для России хотелось бы лучшего будущего. И в наших руках его построить. Тех, что еще остались и готовы работать.

 

сентябрь 2025