Warrax

Меньшиков против русских — не ожидал

Вот беда с этими интеллигентами. Пишут что путное и умное -- а потом внезапно...

Михаил Осипович Меньшиков -- пожалуй, первый русский национальный публицист, который поднял тему русского этноса и рассматривал национализм корректно, через этнос, а не только культуру и т.п.

И вдруг -- см. Дневник 1918 года. М. О. Меньшиков: Материалы к биографии: [Сб. материалов]. -- М.: Студия "ТРИТЭ"; Рос. Архив, 1993. -- С. 5--8. -- (Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII--XX вв.; Вып. IV). Запись 11/24.VI--18.

 

"Народ наш, кажется, действительно дошел до той точки одичания своего, когда или нужно погибать, или покориться чужой власти. Что нужно, то и посылает Бог. ...мы уже завоеваны, и вся эта бутафория независимости не более -- даже менее реальна, чем баварская в отношении пруссаков. ...

...немцы, крайне экономя силы, заберут разрушенную ими Европу, сломят социальную анархию, установят клеточный, автономно-национальный строй с полным подчинением Deutschland'y и мир надолго, на целые века, на вечные времена, может быть, успокоится от войн. Нужно будет перекреститься и поблагодарить Создателя, если это случится: Россия будет спасена тогда сразу от всех лютых врагов: 1) от самой себя, т. е. от своей бездарной и бессовестной воли; 2) от немцев, японцев, китайцев, турок, шведов и пр. и 3) от собственных инородцев, которые из внутренних врагов могут сделаться внутренними друзьями.

Если немцы сделают с Россией то, что военнопленный Якоб Мартин с товарищами с моей усадьбой, т. е. покроют ее сетью дорог, расчистят землю, возделают огород, починят сарай, вычистят помойку, приделают замки и ключи, форточки, двери, наделают дешевой мебели и пр., то всем этим они принесут России великую пользу. Онемечат нас? Вряд ли. Но если бы это и случилось с отдаленным потомством нашим, то что же это значило бы? Значило бы, что нам чужое дороже своего, и что немцы, взяв от нас немного, дали гораздо больше. Говорят: немцы сделают с Россией то же, что со славянами по Лабсе и нижней Висле. Но что они сделали с ними? Истребили? Нет, они только дали им свою веру, свой язык и культуру, не отняв даже земель, т. е. отняв лишь лишние. Реально рассуждая, немцы взамен взятого небольшого дали нечто гораздо более значительное. Или в самом деле язык лужицких сербов в каком-либо отношении лучше немецкого, чтобы дорожить им. Если бы и вся Россия и весь мир приняли наконец один язык, одну культуру, одно правление -- была бы только выгода, абсолютная выгода".

 

Особенно впечатлил пассаж про то, что немцы завоюют Россию и тем самым спасут её от войн с немцами.

Михаил Осипович, видимо, не понимал, что порядок в его усадьбе Якоб Мартин навёл исключительно потому, что был военнопленным.

Но в любом случае -- пассаж о благости принятия чужого языка и культуры от националиста -- это шиза какая-то. Как и рассуждения про выгоду.

...А вот ранние статьи -- очень в тему. Не то, чтобы углублённая теория, но хорошая, крепкая публицистика с правильными мыслями. Это именно он сформулировал тезис про оборонительный характер русского национализма, который сам по себе и не выпячивается, только если уж невмоготу.

дек 2020

Михаил Осипович Меньшиков (25 сентября [7 октября] 1859, Новоржев, Российская империя — 20 сентября 1918, близ озера Валдай) — русский гидрограф, журналист, публицист и общественный деятель. Сотрудник газет "Неделя", "Новое Время" и ряда других изданий. Издатель-редактор журнала "Письма к ближним". Один из идеологов Всероссийского национального союза, Союза по борьбе с детской смертностью. Первый русский литератор, расстрелянный большевиками.

Семьдесят пять лет спустя родные добились реабилитации писателя. В 1995 году новгородские писатели при поддержке администрации общественности Валдая укрепили на усадьбе Меньшикова мраморную мемориальную доску. Последние слова на ней гласят: «Расстрелян за убеждения».

Ну то есть экспонат высочайшей степени рукопожатности. Что же пишет нам этот великий ум?

13.II.1918

…Итак, мы как нация не имеем права на независимость. Но не пустые ли все то слова? Разве бывают нации зависимые или независимые? Разве бывает общество без власти. А если власть, то не все ли равно — какая она? Где она рождена и на каком языке говорит, думает? Мои предки — псковичи, правильно поступили, подчинившись Довмонту. Хороший князь — хороший инструмент, — его следует выписать издалека, если вблизи его нет под руками. Мы умно поступаем, бросая самодельщину деревенскую в инвентаре, в утвари, одежде. Умно поступаем, подчиняясь и чужой власти — если она лучше нашей. Это не всегда бывает, но часто. Из какой бы стали ни была пружина в часах — уральской или английской или толедской или дамаскской, лишь бы сталь была хороша. Вот причина, почему иноземное завоевание часто возрождает народы. Народу, политически бездарному ("не государственному" по учению славянофилов), всего практичнее следить за политическим рынком всего света и выписывать — вместе с наилучшими автомобилями и аеропланами — также наилучшие конституции, законы и... механиков к этим машинам, более сведущих и добросовестных, нежели наши слюнтяи. Независимость! Да где она и прежде-то была у нас? Ведь и прежде сидели над нами чистокровные немцы и делали с нами, что хотели. Худо не то, что это были немцы, а то, что они были плохие правители. Возьмите помещичью заброшенную усадьбу и скот на скотном дворе по колено в навозной жиже, истощенный, заеденный паразитами. Целые десятилетия скот — иногда племенной, породистый — хиреет и напрасно ждет своего Мессию. И вдруг яваяется новый управляющий — латыш или немец. Ровно через неделю после его прибытия скот стоит на сухой подстилке, вычесанный скребками, вымытый маслом, повеселевший. Ест положенную выдачу. Пьет теплое пойло. Сразу наступает царство Божие. Коровы удваивают дачу молока — и не жалеют его, иные утраивают, учетверяют. Скажите, какая обида скоту, что Гайавата его зовется Карлом Ивановичем, а не Митюхой? Нельзя же нацию приравнять к скоту, скажете вы. Можно, отвечу я. Ее можно приравнять к огороду, к полю, к лесу. Ко всему органическому и даже неорганическому, например к текущей реке, к химическому котлу, где идут реакции. Русский народ — запущенная загаженная река. Придет американец или француз, подымет разрушенную плотину, углубит где нужно, спустит грязь и ил — глядишь, река — красавица. Или бродильный чан под наблюдением Митюхи: туда валится всякий сор, насекомые, мыши, за брожением никто не следит, процессы идут не те: сахар скисает в уксусе. Приходит культурный хозяин и исправляет нагаженное варваром. Вот почему нашествие немцев не возбуждает во мне отчаяния и даже простой народ ждет его с хорошими надеждами. О, что касается страданий, их будет немало впереди. Нас начнут чистить суровою рукою — You, dirty boy! Как изображено на рекламе английского мыла, где старушка мочалкой моет грязного мальчишку, а тот ревет благим матом. Ничего, пореви, голубчик! Придется, м.б., пережить не только скребок, мочалку, гребень, но и хирургический ланцет, и едкие мази против чахотки и сифилитических язв. Очень уж заморено русское племя, и возни с ним немцам придется немало. В этом, мож. б., провиденциальная роль германской расы. Русскую империю они разрушили, как римскую — для освежения жизни, для спасения живых корней, захиревших в дурной цивилизации иди в отсутствии ее. Я писал когда-то о жестокости и тупости немецкой муштры. Но это было 100 — 200 лет назад. Теперь эта муштра смягчилась и приближается к английскому, к американскому типу (ведь англо-американцы германского же корня). Возможно, что в спасении России примут участие — под предлогом «эксплуатации» — и англо-саксы, и даже японцы. Что же,— останется только поблагодарить судьбу. Не станут же в самом деле, эти культур-трегеры вырезать нас на манер испанских конкистадоров (мож. б., и те не вырезали краснокожих, если бы не встретили сопротивление). К временам рабства возврата не будет, ибо для самих немцев и англо-саксов только недавно, в последние десятилетия, открылся новый прием управления народами — путем культурного их развития. Англичане в Индии и Египте теперь совсем не то, что были их предки в XVIII ст. Я говорил о роли Европы и Америки быть двумя полушариями головного мозга человечества. Завоевание немцами России будет пронизываньем ее мозговым веществом, системой нервов, ей недостающих.

Симбиоз славянства с германством всегда был, но только теперь оно эволюционирует до законченных своих форм. Мы еще во власти невежественных суеверий, и все еще немец кичится тем, что он немец, а индусу хочется быть индусом. Но это быстро проходит. Суеверие национальности пройдет, когда все узнают, что они — смесь, амальгама разных пород, и когда убедятся, что национализм — переходная ступень для мирового человеческого типа — культурного. Все цветы — цветы, но высшей гордостью и высшей прелестью является то, чтобы василек не притязал быть розой, а достигал бы своей законченности. Цветы не дерутся между собою, а мирно дополняют друг друга, служа гармонии форм и красок. — Вы проповедуете добровольное подчинение! — Да, но не прежде, чем мы испытали борьбу. Борьба, поймите вы, закончена. Она оказалась для нас непосильной. Остается признать факт и начинать новый вид существования сообразно с новыми условиями. Оружие вырвано из наших рук. Физическое сопротивление, раз оно сломлено, является бессмысленным. Попробуем покориться чужой воле и извлечь из этой покорности максимум пользы. Погибающие от анархизма — примем дисциплину. Измученные своеволием, подчинимся чужой воле — авось она окажется благодетельной. Русские князья, оплошавшие на реке Калке, были раздавлены «задами тяжкими татар». Кое-что у нас будет раздавлено навсегда. Но татары — даже в тот суровый век не истребили народа русского, а воспитали его до возможности единства и независимости."

"Расстрелян за убеждения", ага. За такие "убеждения" надо в выгребной яме топить, а не расстреливать.

Цитируется по: Российский Архив. Том IV. — 1993, с. 16-17 (https://feb-web.ru/feb/rosarc/ra4/ra4-011-.htm)